Кейлл машинально подался назад, отклонившись от края подъемника, как будто почувствовал, что бледные усики потянулись к нему. Неожиданное зрелище, его таинственность и чуждость оказали должное воздействие даже на его бдительность.
Поэтому он не ожидал, что рука великана в золотых доспехах мертвой хваткой вопьется в его горло, другая золотая металлическая рука с невероятной силой ухватится за его ружье, резко вытаскивая его за шейку приклада. Кейлл мгновенно отреагировал, отыскивая возможность нанести ответный удар, чтобы ослабить тиски. И ему это почти удалось, несмотря на ужасающую силу громадного металлического тела. Но покрытый золотом великан отшвырнул его к краю подъемника, поднимая энергетическое ружье.
— Успокойся Рэндор, — промолвил «Первый» глухим голосом. — Ты осмелился заглянуть туда, куда дозволено заходить только мне, но я достойно приму тебя. Ты выполнил последнее задание своего длительного поиска. Наслаждайся достигнутым, пока еще можешь.
Слова эхом отдавались в голове Кейлла. Выполнил задание? Неужели это значит именно то, что, кажется, должно означать?
И снова усики свернулись и потянулись к нему из глубины шахты. Когда он отпрянул в сторону, ему послышался приглушенный смех великана.
— Не убегай Рэндор. Здесь находится именно то, что ты так стремился найти. Именно это — предмет твоего поиска. Сделай шаг вперед, Рэндор, и познакомься с Хозяином.
Кейлл чувствовал, что его сердце сейчас остановится, что его тело превратится в обледенелый камень.
— Это… Это и есть… Хозяин?
— Нет, легионер.
Ответ последовал не от «Первого», а откуда-то сверху. Он поднял глаза, посмотрел вверх и заметил, что в стене шахты сооружена просторная, глубокая ниша. Он не смог рассмотреть, кто или что находится внутри ниши, но голос звучал, как голоса людей, говорящих в унисон.
— Нет, Кейлл Рэндор, — повторил голос. — Это не Хозяин. Я Хозяин.
С головокружением вследствие шока Кейлл взобрался по спиральной металлической лестнице, на которую ему ружьем указал «Первый». Когда он появился внутри просторной камеры, стоявшей в нише, он был поражен еще больше.
Перед его взором предстали двадцать четыре голвианина обоих полов и различных возрастов, одетые в обыкновенные мантии. Они сидели в тяжелых, автоматизированных креслах. Их тела были истощенными, съежившимися, ссохшимися. Кейлл понял, что кресла были оснащены приспособлениями для поддержания жизнедеятельности организма, от них отходили трубки, которые присоединялись к громадной панели в центре круга, образованного креслами. Благодаря этому люди оставались живыми.
Кроме того, от панели поднимались двадцать четыре толстых гладких кабеля, напоминающие мощные энергетические каналы.
Внезапно Кейлл с ужасом догадался, что они собой представляли. Несмотря на разницу в толщине, кабели были очень похожи на усики, которые поднимались от основания шахты.
И эти кабели выходили из панели, чтобы своими концами плотно обматываться вокруг голов двадцати четырех человек.
— Что… — Кейлл едва преодолел тошноту, подходившую к горлу. — Кто ты? Что ты такое?
— Ответь ему, Альтерн. — Двадцать четыре рта открылись в одно мгновение, произнося все слова в мрачном унисоне, словно их владельцы были механическими куклами, работающими на одной цепи. Единый звук, который он услышал, был нежным, даже мягким и кротким. — Было интересно оценить его реакцию.
«Первый» склонил голову, покрытую золотыми доспехами. — Хозяин, — и со злорадствующим удовлетворением он ответил на вопрос Кейлла.
Он сказал, что то, что находилось в шахте, носило имя Арекнис. Это было последнее достижение голвианской технологии. Существо наполовину было органического происхождения, но также частично представляло собой сгусток чистой энергии, оснащенный блестящим потоком энергии, который изливался на него из пропускающих энергию стен шахты. Арекнис на самом деле не был живым существом и не обладал разумом. В каком-то смысле, он напоминал мощный сложный искусственный образец нервного узла в человеческом мозге.
Но его функцией было объединение человеческих разумов и, в некоторых случаях, расширение их возможностей.
Двадцать четыре, продолжал дальше «Первый», были создателями этого Арекниса, величайшими гениями Голвика. Сначала Арекнис был меньшего размера. Но даже в те времена, в самом начале, когда Двадцать четыре разместили самые крупные усики на своих головах, это создание выполняло те функции, для которых его изобрели. Оно объединяло головы Двадцати четырех в единый суперразум.
И этот суперразум становился все более могущественным по мере того, как рос Арекнис, питавшийся энергией, поступавшей из стен шахты. Двадцать четыре создали высший интеллект галактики. И они поняли свое предназначение — властвовать над всеми планетами, заселенными людьми.
Поэтому они выработали план, основу которого составляло разжигание уничтожительных войн на большом количестве тщательно отобранных планет. В их замыслы входило уничтожение врагов, включая и Легионы Мороса, как добавил «Первый» со злорадным смехом.
— Кроме того, Арекнис оказывает Хозяину и другую помощь, — продолжал «Первый». — Он обеспечивает его мысленным контактом, благодаря чему он теперь способен передавать сообщения на громадные расстояния, даже в космос для того, чтобы руководить своими слугами.
— Слугами? — хриплым голосом спросил Кейлл, едва способный поверить в реальность потрясающего рассказа, который услышал.
— Рабами, если предпочитаешь, — вежливо ответил «Первый».
Отсюда следовал ужасающий вывод. Некоторые служили Двадцати четырем охотно, услышал Кейлл, как «Первый» и все члены «Руки смерти». Они просто выполняли приказы Хозяина, которые он передавал через «Первого». А других необходимо было принуждать и контролировать. Их лишали собственных мыслей, разум Арекниса брал верх над разумами благодаря наматыванию части усиков вокруг их голов.
— Как только установлен первичный контакт, — сказал «Первый», — можно снять лишнюю часть усиков, Несмотря на это контакт возможен на любом расстоянии. Те, кто находятся в контакте с Арекнисом, беспомощны, они больше неспособны контролировать свои действия. Они не могут выполнять никакую работу, думать самостоятельно. Они способны только выполнять приказы Хозяина.
Серые губы скривились в отвратительной улыбке.
— А если кусочек усика снять с их голов, их разумы редко выживают. Они остаются не более, чем опустошенными, лишенными разума оболочками.
Кейлл сжал кулаки. Даже его выдержка едва сдерживал нарастающую ярость и ненависть, которые охватывали его перед лицом безумия, жестокости, абсолютного зла, которые исходили от сидевших перед ним двадцати четырех фигур.
«Первый» продолжал, описывая день, который должен наступить, когда влияние контакта Арекниса расширит власть Хозяина на всю галактику. К этому моменту замысел Хозяина, должно быть, достигнет своей кульминации и в конце концов завершением всего будет истребляющая галактическая война. Но Кейлл едва расслышал эти слова. Он сосредоточился на восстановлении своей выдержки, приводя свой организм в боевую готовность.
Казалось, он ссутулился, словно сраженный услышанным. «Первый», самонадеянно уверенный как всегда, даже не смотрел в его сторону, когда заканчивал леденящий кровь рассказ.
И, в конце концов, Кейлл стремительно ринулся на него.
Бросок завершился ударом сапога в покрытую золотом диафрагму «Первый». Когда металлический великан отскочил назад, Кейлл встал на ноги и бросился к Двадцати четырем.
Непонятно почему, но они рассмеялись. Непонятно почему, но когда «Первый» встал на ноги, он тоже рассмеялся.
А Кейлл, снова готовый броситься на него, почувствовал, словно он ступает в цепкие, тонкие сети гигантской паутины.
Он попытался выбраться оттуда, отчаянно сопротивляясь. Но похожие на паутину усики тисков Арекниса запутывались вокруг него еще больше. А затем, кроме сотен усиков, тисками охвативших его туловище, он почувствовал прикосновение к своей брови, напоминающее легкое прикосновение пера.
Когда безнадежное отчаяние завладело им, словно приливная волна, в его голове раздался отдаленный и угасающий, полный ужаса пронзительный крик Джлр.
Наступила кромешная тьма и тишина. И тот, который был Кейллом Рэндором, прекратил свое существование.
Часть вторая. Раб Арекниса
6
Было сознание, но отсутствовало понимание.
Было восприятие, но отсутствовала способность реагировать.
Зрение, слух, все чувства не были повреждены, так что информация, как и всегда, поступала в мозг. Но разум был не способен оценивать, понимать или использовать поток данных. Этот поток проходил мимо его разума, направляясь непосредственно к тем, кто управлял его мозгом.
Наступила кромешная тьма и тишина. И тот, который был Кейллом Рэндором, прекратил свое существование.
Часть вторая. Раб Арекниса
6
Было сознание, но отсутствовало понимание.
Было восприятие, но отсутствовала способность реагировать.
Зрение, слух, все чувства не были повреждены, так что информация, как и всегда, поступала в мозг. Но разум был не способен оценивать, понимать или использовать поток данных. Этот поток проходил мимо его разума, направляясь непосредственно к тем, кто управлял его мозгом.
Точно также, сообщения уносились из мозга, проходили вдоль нервной системы, и организм реагировал на них также спокойно и эффективно, как и всегда. Но сообщения формировались в другом источнике, также не имевшем отношения к его разуму.
Человеческий разум, возможно, навсегда останется своеобразной тайной. Говорят, что разум не способен постичь самое себя до конца, и поэтому никогда не сможет узнать себя в совершенстве. Но человеческие разумы осознают, что существуют. Именно такое самосознание отличает людей от животных, так установлено, что животным чуждо чувство собственного «я».
А что если под воздействием каких-то сил извне в разуме созданы определенные преграды? Что если ввод информации, выход основных сообщений переориентируют? Что, если внутреннее «эго», чувство собственного «я» удалено, находится в страшной изоляции, которая, кажется, ничем не отличается от бездны полного безумия?
В течение некоторого времени «эго», собственное «я» попытается оказывать слабое сопротивление. Но в большинстве случаев ему не хватает ресурсов для того, чтобы действовать в пустоте. Его удалили и лишили слишком необходимых ему связей с разумом — со своей собственной системой «сохранения жизни».
Каким-то образом имеющаяся память продолжает свою работу, накапливая информацию. Но внутреннее «эго» не имеет доступа к данным, и, таким образом, не способно даже установить свою собственную индивидуальность.
Каким-то образом продолжают свою работу рассудок, воображение, интеллект, в тоже самое время, ожидая, что какие-то раздражители заставят их анализировать, принимать решения, реагировать. Но их тоже удалили от изолированного «эго». Ни раздражители, ни ответы не способны преодолеть преграду.
Каким-то образом, продолжают жить даже эмоции и интеллект — способности чувствовать гнев и страх, смеяться или плакать. Но их обычные каналы тоже блокированы, и они тоже неспособны касаться или активизировать «эго».
Итак, через некоторое время, в большинстве случаев чувство «эго», находящееся в центре разума, начнет увядать, становится бесполезным, исчезает. Постепенно оно просто умрет.
Тогда мозг и тело, которые когда-то обладали этим «Эго» превратятся в марионетку, в робота. И если снять управление снаружи, мозг и тело останутся беспомощными и такими же бесполезными, как марионетки без веревочек, а робот без источника энергии.
Когда усики Арекниса обмотались вокруг головы Кейлла Рэндора, в его разуме непроизвольно стали образовываться препятствия. Усик убрали, он закрылся, чтобы образовать цепкую струну, охватывающую скелет, но контакт остался, даже несмотря на то, что мозг уже не был непосредственно присоединен к Арекнису.
И через этот контакт с невероятной скоростью мысли суперразум Двадцати четырех преобразовал разум Кейлла, чтобы сделать его своей марионеткой, своим роботом.
Если бы изолированный внутренний центр сознания Кейлла способен был бы издавать звук, он бы напоминал бесконечный пронзительный крик.
Но это было невозможно. Упрятанный в вакуум, расположенный в центре его разума, чувство собственного «я» Кейлла просто-напросто пребывало в бесконечных лишениях, лишенное прошлого, не беспокоящееся о будущем, не поддающееся влиянию происходящего.
Какое-то время робот, каким стал Кейлл Рэндор, большей частью оставался наедине с самим собой в узкой мрачной комнате одного из ответвлений громадного здания, в котором размещался центр «Руки смерти». Там он пассивно проводил время в ожидании, сидя на краю жесткой койки и пристально вглядываясь в стену тупым взглядом. Он не осознавал, что творится в его голове, в его разуме, который больше не принадлежал ему.
Контакт с Арекнисом не только оказал воздействие на самоконтроль Кейлла Рэндора. Он обеспечил также Двадцати четырем полный доступ ко всем его знаниям и воспоминаниям. Не тратя попусту время, они узнали все детали о Наблюдателях, об их секретном астероиде, а также об их устройствах, способных передавать сообщения на дальние расстояния. Они изучили все детали жизни Кейлла после уничтожения Мороса, включая его вновь созданный скелет. И они выпытали все, что Кейлл знал о Джлр.
Им не удалось узнать ни где расположена база Наблюдателей, ни в каком месте на планете Голвик скрылась Джлр, потому что Кейлл ничего не знал об этом. Но все другие тайны, содержащиеся в памяти Кейлла, были раскрыты и прочитаны, словно книга.
В своей тесной комнатке, пассивный, как выключенная машина, Кейлл ничего не знал о том, что им стало известно. Он просто ждал, пока в середине того, что было его разумом, его внутреннее «эго» все больше сжималось, даже не сознавая, каким близким был его конец.
Тем не менее, это изолированное чувство собственного «Я», присущее Кейллу Рэндору, обладало уникальным качеством. Оно обладало свойством, способным поддерживать искру усилия, которое помогало ему противостоять собственному уничтожению.
Легендарные самодисциплина и самоконтроль Легионов Мороса развивались в комплексе с непрерывной, суровой тренировкой, которой подвергали каждого легионера с самого раннего детства. Эта тренировка просто стимулировала что-то, что было заложено в принципах Легионов, передавалась через гены в течение столетий их жизни на Моросе. Эти свойства были заложены настолько глубоко, насколько несгибаемым было его сопротивление, что, очевидно, преобразовалось в своеобразное свойство характера.
Это была непоколебимая, неукротимая, твердая, как алмаз, воля легионера.
И в самых дальних уголках сознания робота, каким стал Кейлл Рэндор, его воля выдерживала испытание временем.
Она была слепа, бессловесна, удалена от чувства индивидуальности, чувства целесообразности или контроля. Но она была не поврежденной, потому что просто отступила на свои прошлые, дерзкие, защитные позиции, опиралась на свой источник. И все это для того, чтобы выжила полная решимость.
Воля легионера непоколебимо и непобедимо поддерживала то, что осталось от настоящего Кейлла Рэндора, сущность его реального «я», его целостность и жизнелюбие. И ждала.
Проходили дни, но робот Кейлл не замечал этого. Но наконец облаченные в зеленые туники голвиане пришли к Кейллу, чтобы увести его из тихой комнатки, через коридоры громадного здания и доставить покрытому золотым доспехами великану, на чьих серых пухлых губах сияла злорадная улыбка победителя. Таким же было и выражение лица другого мужчины, ожидавшего вместе с великаном, мужчины со странным блеском в глазах, у которого были перевязаны правое плечо и рука.
Робот Кейлл не обращал никакого внимания на выражения их лиц. Он тупым взглядом пристально смотрел перед собой.
— Его возможности и способности должны были остаться невредимыми, Фестинн, уверяю тебя, — промолвил «Первый».
Фестинн кивнул, задумчиво окидывая пристальным взглядом Кейлла. Без предупреждения он, словно хлыстом, наотмашь ударил Кейлла кулаком левой руки в лицо.
Но рефлексы действуют непроизвольно, им не требуется сознательный контроль разума. Контакт с Арекнисом не оказал никакого воздействия на рефлексы Кейлла, поэтому сила и ловкость остались прежними. Кулак Фестинна лишь нанес удар в пустоту, так как Кейлл успел ловко отскочить в сторону, а затем Кейлл нанес молниеносный контрудар, возможно, сломал бы здоровую руку Фестинна.
Но удар был нанесен не в полную силу. Кейлл застыл, словно скульптура, потому что был ограничен воздействием суперразума Двадцати четырех, которые установили препятствия в мозгу Кейлла. Затем он расслабился и снова впал в прежнее состояние, тупым взглядом всматриваясь в никуда.
— Превосходно, — воскликнул Фестинн. Он подошел к Кейллу поближе, усмехаясь прямо в ничего не видящие глаза. — Ты заслуживаешь славы, Рэндор, — злорадно произнес он. — Все сливки «Руки смерти» объединили свои усилия, чтобы им удалось управлять тобой.
Торжествующий смех, который последовал за этим значил для Кейлла также мало, как и его слова.
Затем Фестинн отвел его в другую комнату — просторную, пустую, где находилось несколько тренажеров, небрежно стоявших в одном конце помещения. Рядом стояла скучающая группка людей, человек десять. Некоторые казались обыкновенными, почти ничем не отличающимися от нормального человека, с некоторыми признаками жестокости в лице и ледяным выражением глаз.