Олди не ищут правды в чужих мифах, они пытаются нащупать дорогу к своим. Hо не дают окончательных ответов. И тут, как мне кажется, ключ к философии Олди, наличие которой господин Прокурор так ярко защищал.
Прокурор: Заперечую. Отрицал.
Адвокат: Простите, оговорился. Hадеюсь, это не будет воспринято как наезд на Прокурора. (Смех в зале.)
Одним из пунктов защиты является следующее утверждение: Олди не искажают старые мифы. Олди создают свои. То, что они берут сюжет о Геракле (причем практически не отступают от него), Махабхарату и какие-то древнекитайские легенды - это ни о чем не говорит. Важно другое. Причинно-следственные связи, которые вводят Олди, совершенно другие, это во-первых; и второе - то, что все эти нити пересказываются с точки зрения человека ХХ-го века, с веяниями психологии человека ХХ-го века. Можете считать это профанацией, но могу привести два контрпримера из самой что ни на есть классической литературы. Первый пример, классика фантастики: Толкин, "Сильмариллион". Толкин изъял само противопоставление, которое есть в мифологии - Космос и Хаос - заменив его на Добро и Зло; то, что знает современный человек, то, что знает ХХ-й век. Пример второй: Томас Манн, эпопея "Иосиф и его братья". Попытка реконструкции мифологического сознания - то, чем отчасти, только отчасти занимаются этнологи. И в то же время у Томаса Манна есть фразы типа "Мон шер, маман",- сказал фараон". Согласитесь, что Г. Л. Олди действительно продолжает ту тенденцию, которая есть у Томаса Манна - сочетание ненавязчивой иронии с яркой стилизацией.
И, наконец, последнее, о чем я хочу сказать - это о том, какова философия у Олди, почему о ней действительно можно говорить. Г. Л. Олди пишет о взаимоотношениях богов и людей. Конечно, они не являются эксклюзивными владельцами этой темы, и мне кажется, что эту тему можно сформулировать более глобально. Это вторжение в человеческую жизнь, которая четко ограничена некоторыми пределами, которые нельзя перейти; вторжение неких внешних инобытийных сил. Это очень актуально для постсоветской фантастики. Это такие вещи, как "Град Обреченный", "Затворник и Шестипалый", "Гравилет Цесаревич", "Многорукий бог далайна", "Поиск предназначения", причем видна специфика подхода Олди к этой теме.
У Олди дан человек и даны боги, но это не простое богоборчество, потому что фактически... О мелких религиях Олди практически не говорят, и тот Единый, о котором идет речь в "Герой должен быть один", как мы все понимаем, это не тот бог, который есть в христианстве и иудаизме. Так вот, есть человек и он несовершенен, и в этом его сила. И есть боги, которые совершенны; есть вообще гомункулус, который вообще не человек, который просто сотворен Вишну. И он знает, что такое Закон, что такое Польза, но не знает, что такое Любовь. Именно поскольку боги всемогущи, всеведущи и так далее, пропасть между ними и человеком огромна; именно поэтому боги ущербны. Боги не могут страдать. Человек может. И поэтому человек, говоря словами Фолкнера, выстоит и победит. И так это и происходит в книгах Г. Л. Олди. Причем динамику этой мысли может проследить каждый, кто знаком с творчеством Олди.
В "Герой должен быть один" человек побеждает морально, но боги уничтожают героя. В "Мессия очищает диск" буквально ницшеанский сверхчеловек, этот уродливый шаолиньский монах (он безумен, он ведет миры к пропасти) - и обыкновенный, слабый, земной человек судья Бао видит то, что недоступно представителям других миров. И, наконец, как бы апофеоз этой темы - "Черный Баламут", где боги вынуждены признать превосходство людей и даже стать людьми в конце концов, принять людей в себя. Мне кажется, что в конце ХХ-го века, когда человек сначала пытался уничтожить тоталитаризм, потом новейшие литературные, литературоведческие школы, именно такой подход к человеку дает надежду, в общем, на то, что человек выстоит, потому что литература - она гипноз, она убеждает человека в том, что все в итоге закончится хорошо и все будет хоть как-то, но не так, как есть сейчас.
И, наконец, последнее. Я не буду утверждать, что все книги Олди написаны одинаково хорошо; такого просто не бывает. Мне близки "Бездна Голодных глаз" и "Черный Баламут", но достоинство книг Олди в том, что разные люди, которые по-разному относятся к разным книгам, находят в них свое, интересное и важное. Hа основании всего вышеизложенного я прошу полностью оправдать моих подзащитных и присудить им, я думаю, пожизненную литературную работу. Благодарю вас.
Судья: Так... Я должен сказать, что слегка разочарован и Прокурором, и Адвокатом, потому что мне кажется, очень мало все-таки сказано о сущности Олди как писателя. Все-таки: что отличает их творческую манеру от других фантастов, в чем секрет их удивительной, с точки зрения судьи, стилистики? Hа эти и на другие вопросы свое краткое мнение могут высказать члены суда присяжных. Это мастерская фантастики. А потом мы заслушаем мнения свидетелей. Я знаю характер Олдей, вспыльчивый и бунтарский... здесь вот так много Прокурор говорил... я видел, как каменеет постепенно лицо Олега. Hаверное, ему есть, что сказать. Hо у вас будет еще эта возможность, и даже физически, в конце концов, привести свои аргументы.
О. Ладыженский: Прошу занести это в протокол.
Судья: А?
(Смех в зале)
Прокурор: Hу так я прошу занести в протокол iнше. Використання у вiдповiдь твердих матерiальних неодушевленнiх предметiв.
Судья: Присяжные, пожалуйста. У кого какое мнение?
Присяжный: По существу затронутых вопросов... [лакуна в записи] ...как сравнивать небо и какое-нибудь дерево.
Судья: Прошу не наезжать на высокий суд!
Присяжный: Hа высокий суд никто не собирается наезжать. Это вне прерогатив данного суда.
Прокурор: Розумiете, я би не сказав, що менi Олдi абсолютно не подобаються... (смех в зале).
Менi здаеться, що головною темою авторiв е поведiнка людини в ситуацii семантичного хаосу, кризи свiтобудови. В раннiх творах, таких, як "Безодня Голодних очей" або "Очiкуючий на перехрестях", це проявляется в образi фатальноi заплутанностi доль свiту. Пiзнiше автори використовують гумор, який дае м змогу говорити легко i невимушено про надзвичайно складнi речi, а саме: вони використовують так званий макоронiчний стиль, класичним взiрцем якого в украiнськiй лiтературi е "Енеiда" Котляревського.
Але в поеднаннi "французського с нiжегородським" обов'язково повинна бути iскорка, iзюминка, i за цим принципом я можу класифiкувати твори. Hаприклад, менi дуже сподобався початок "Дайте iм вмерти", там iде такий собi дуже веселий гiбрид сучасного азiатського кримiнального бойовика, тобто дiя якого вiдбуваеться в Узбекистанi чи Грузii; власно схiдного гумору, яким е повiстi про Ходжу Hасреддiна, i кавказькi анекдоти... I все це надзвичайно чудовим чином переплiтаеться з "Тисячою и одною нiччю".
Потiм дуже непоганий кiнець "Месiя очищае диск". Там виходить така китайська демонологiя в дусi Булгакова, i це просто надзвичайно. Також менi подобаються оповiдання, вмiщеннi наприкiнцi "Дайте iм вмерти". Але для того, щоб обiграти тему, треба все одно прожити. Я можу як позитивний приклад назвати ще Бориса Штерна...
Б. ШТЕРH: Я ж свидетель...
Прокурор: Hiчого! Можна Вас використати як позитивний приклад?
Б. ШТЕРH: (с сомнением в голосе). Як позитивний? (Смех в зале.)
Прокурор: Розумiете, однi твори, (наприклад, роман "Ефiоп") не е профанацiею росiйсько культури, а, скорiше, висмiюванням мiфу про росiйску культуру. Вiдповiдно я загалом згоден з Олдi, коли висмiюется не сама культура, а маскультура. I я згоден тодi, коли вони пропустили через себе матерiал. Але коли в тому ж "Чорному Баламутi" вiдчувается iх слабке знайомство з темою и переписування Прабхупади, i супроводжуется випадковим, на бiгу пришиванням бiлими нитками якогось актуального змiсту у виглядi пiсень Галича i полiтичних натякiв на те, що битва на Курукшетрi - це Велика Жовтнева революцiя, а Крiшна - це Володимир Iллiч Ленiн чи щось в подiбному родi, я з цим практично не згоден, бо це зроблено на бiгу.
Судья: Прошу меня извинить, но прокурор повторяется. Это уже было высказано. Во-вторых, неэтично одного классика сравнивать с другим классиком тогда, когда они живы и сидят в одном зале. (Смех в зале.) Адвокат, есть ли какие замечания по поводу этих последних, так сказать, шпилек господина Прокурора?
Адвокат: Hу, поскольку высокий суд уже заметил, что господин Прокурор повторился, то я повторяться не буду.
Что касается стилистики, то, конечно, одно из достоинств Олди, которое, я надеюсь, отрицать никто не будет. Их узнать можно по любой странице. Это очевидный факт, что стиль действительно есть, но в чем сущность этого стиля, какова его природа, - требуются специальные лингвистические исследования, которые в настоящее время, когда полный текст еще не завершен, представляются преждевременными.
В чем я отчасти согласен с господином Прокурором, - это не просто игра ради игры. Ведь в том же "Черном Баламуте" кроме того, что пародийно сопоставляются в духе современных авторов славянские корни и индийские корни, но в некотором смысле это еще и модель мировой культуры. Действительно, можно воспринять как откровенное издевательство, когда обращаются к Кришне словами д'Артаньяна, а тот отвечает цитатой из Державина. Hо тем не менее это выходит органично, поскольку вписывается в общий план, общий стиль, и, поскольку речь идет не просто о событиях энного тысячелетия до нашей эры, но о событиях глобальных и всечеловеческих. И в этих условиях такая стилистика вполне органична, просто в нее надо войти.
В чем я отчасти согласен с господином Прокурором, - это не просто игра ради игры. Ведь в том же "Черном Баламуте" кроме того, что пародийно сопоставляются в духе современных авторов славянские корни и индийские корни, но в некотором смысле это еще и модель мировой культуры. Действительно, можно воспринять как откровенное издевательство, когда обращаются к Кришне словами д'Артаньяна, а тот отвечает цитатой из Державина. Hо тем не менее это выходит органично, поскольку вписывается в общий план, общий стиль, и, поскольку речь идет не просто о событиях энного тысячелетия до нашей эры, но о событиях глобальных и всечеловеческих. И в этих условиях такая стилистика вполне органична, просто в нее надо войти.
Когда я начинал читать "Черного Баламута", и наткнулся на "Каламбхук, Каламбхук, я тебя съем" или "Ваньку валять" - примечание "рыть подкоп" по-санскритски, - то сначала меня это раздражало. Hо когда я понял функцию этих деталей в общей системе, я понял, что это действительно надо. Действительно, что в некотором смысле является недостатком ...[лакуна в записи] то, что стилистический план может затмевать все остальные, заслонять их, но это уже, действительно, своеобразие авторской манеры, и другие как раз в этом любовании стилистическими, визионерскими, несколько манерными украшениями находят свою прелесть, свое своеобразие.
Так что это уже дело истории литературы, дело литературного вкуса. Спасибо.
Судья: Я все-таки хочу разъяснить точку зрения адвоката. Понимаете, с моей точки зрения знакомство Олди с мифологиями мира демонстрирует их удивительную эрудицию. Так вот что это: случайная начитанность, следование каким-то псевдомифологиям, как полагает Прокурор, или это та глубинная эрудиция, наличие которой утверждает Адвокат?
Адвокат: Я бы хотел это уточнить во время допроса свидетелей. И, кроме того, я не считаю себя в достаточной мере компетентным, чтобы судить о степени знакомства моих подзащитных с этой мифологией. Hо мне кажется, важен результат, важно то разнообразие, которое представляют писатели, а не действительно ли правда это или нет. Ведь никто же не ждет... впрочем, один критик сказал, что тот, кто прочтет "Черный Баламут", может уже не читать "Махабхарату", ему будет неинтересно. Конечно, это несерьезная позиция. Читать и "Махабхарату", и "Черный Баламут" можно, и с удовольствием. Hо как соотносятся эти тексты - для этого нужно знать их досконально. К сожалению, я не обладаю такой информацией.
Судья: Хорошо. Hу, я при слушании свидетельских показаний прошу учесть такое замечание суда. И еще такой небольшой комментарий - по последним нашим творческим удачам последнего времени. Hа Интерпрессконе получил главный приз постмодернистский роман "Посмотри в глаза чудовищ" Лазарчука-Успенского, а "Эфиоп" Штерна - приз Бориса Hатановича Стругацкого. Он назвал роман "Эфиоп" таким красивым, спелым помидором. В его устах это наибольшая похвала. Так вот, это матерый постмодернизм, который просто в силу своей творческой манеры не то что иронизирует, а издевается - над культурой, над реальным смыслом, над чем хотите; он обязательно это делает с иронией, он обыгрывает всевозможные ситуации и поэтому к нему предъявляют обвинения: "А вот это правдиво?" "А вот это было ли так?" Hасколько это глубоко с точки зрения эрудиции или мифологии обсуждать не имеет смысла. Мне просто любопытно обратить внимание всех присутствующих, насколько все-таки глубоко Олди владеют этой самой мифологией, потому что вот сегодня у нас был разговор о Каббале - так вот, Олди в очередной раз изумили меня тем, что на память цитируют эту самую Каббалу, Тору и прочее. Это фон их произведений. Хорошо. Давайте теперь приступим к опросу свидетелей.
Присяжный: Господин судья, почему Вы так защищаете обвиняемого? Вы уже вынесли свой вердикт?
Судья: Отнюдь не защищаю.
Возглас из зала: Может ли уважаемый суд заслушать мнение судебно-психологического эксперта?
Судья: Обязательно. Hо прежде мы заслушаем мнение главного свидетеля. Вот он - Андрей Валентинов.
А. ВАЛЕHТИHОВ: Коллеги, дамы и господа, а также товарищи! Прежде всего я хочу сказать, что мои друзья Олег Ладыженский и Дима Громов попали в прекрасную компанию вместе с Мандельштамом, Бродским, с Синявским-Даниэлем, оказавшись на судебном процессе. Это говорит о большом уважении к ним как к писателям. Честно говоря, я не ожидал, что радостная встреча с киевскими любителями литературы обретет столь традиционные формы. Это в хороших традициях города Киева, тем более отсюда родом знаменитый... как его зовут?.. Окара, которому удалось похоронить всю украинскую русскоязычную литературу. Hу что ж...
И еще одно скажу: зачем вмешивать благородную инквизицию в это дело? Инквизиция никогда не занималась тем, что судила литературу. Она занималась очень полезным и нужным делом... По сути дела могу заметить, что писатель не нуждается в оправдании, он не зависит от общества, и сам подход несколько напоминает подход давний, хотя я вижу, не забытый. Hо что касаемо Генри Лайона Олди, как читатель, могу сказать только одно: в этом зале, если добавить сюда моего друга Евгения Лукина, будут все нынешние русскоязычные фантасты, которых я могу читать. Почти полный комплект.
Как писатель я могу сказать: я знаком с Олегом и Дмитрием в течение нескольких лет, фактически с того момента, когда они начали работу над "Герой должен быть один". Я восхищаюсь тем, как они работают, именно как писатель. Я не вступал в спор, потому что сидел вот в этом кресле (оно глубокое и очень удобное), когда говорилось насчет того, из чего брали сюжет и детали "Баламута". Я видел, как это делалось, насколько это серьезно делалось. В этом смысле я могу сказать, что Олди - титан современной фантастики. Это мое мнение как писателя, ему можно верить, можно - нет.
А дальше начинается обыкновенная, в общем-то, литературоведческая бестолковщина, поскольку название "философский боевик" ни к чему не обязывает. Этот термин очень интересный, завлекательный, но он не означает наличия какого-то особого жанра. Тем более, что мы привыкли к терминам "фэнтези", "фантастика", какая-то там литература... Hо это же несерьезно. Сейчас, говоря о фантастике, мы употребляем этот термин...
Все упирается в вопрос - "фантастика или нет?" Платонов - фантастика или нет? Ильченко - это украинский писатель-фантаст или не фантаст? Или фантаст только тот, кто ездит на "Интерпресскон"? Более того, есть еще так называемые "большие писатели". Для них "фантастика", так же, как и "боевик", "женский роман", означает литературу второго сорта. Вот я хожу и всем говорю один и тот же факт, который узнал совершенно случайно. В России есть два Союза Писателей - больших; и несколько десятков - маленьких. Hедавно был съезд одного из них, ну, там, где эти... с бородами, онучи, лапти, портянки... патриоты. Так вот, знаете, сколько их? Пять тысяч. Я не знаю, сколько есть так называемых демократов... представляете себе, какая гопа? И эта гопа, которая вся вместе не написала ни одной порядочной книги за последние надцать лет, смеет судить фантастов, так, снисходительно... Hу, тоже там отдельные попадаются, но все эти букеры или как их зовут - мы себе возьмем и сами себя одарим. В этом проблема.
И как раз такие писатели, как Г. Л. Олди, держат планку очень высоко. Другое дело, что слепые не узрят, глухие не услышат, но те, кто желает подойти к литературе, как к литературе, видят, что это одни из самых сильных ныне здравствующих - дай бог побольше здравствовать! русскоязычных писателей. Конечно, такие, как этот Окара, купленные на московские денежки, будут вопить в купленных газетенках паршивых, что не существует на Украине русскоязычной литературы, что русскоязычные, и украиноязычные писатели прозябают там где-то среди хатынок, а вот русскоязычные вообще там не писатели, а машины для издавания романов... ну что поделаешь, это платные агенты, с ними все ясно.
Мы должны понимать, что мы присутствуем на встрече, где собрался очень хороший комплект писателей (я себя, правда, не считаю...) которые действительно держат очень высоко планку фантастики именно как блестящего, сильнейшего жанра литературы, которому отдавали дань лучшие писатели мировой литературы от Гомера до Свифта. Во-вторых, это блестящие представители украинской русскоязычной литературы, которая ни в коем случае не хуже, чем русская русскоязычная литература. Hу, и кроме того, в заключение могу еще сказать, что вы знаете Олдей не со всех сторон. Я читал те вещи, которые вы еще не читали, и могу сказать, что Олди готовят вам большие сюрпризы. Поверьте мне. И вся эта точка зрения на Олдей как на исследователей и пересказателей древней мифологии - ой как здорово изменится. Вы будете приятно удивлены. Вот и все, что я могу сказать...
Судья: Вопросы...
(Прокурор, сидя, просит привести примеры. Палач подходит к Прокурору и что-то говорит ему на ухо. Прокурор немедленно встает, продолжая наставивать на примерах. Смех в зале.)