Сама мысль, что мне нужна причина, чтобы просто быть ближе к какому-нибудь человеку, была самой печальной на свете.
Я вдруг обнаружила, что смотрю в пол и дрожу.
Надо прекращать.
Нельзя поддаваться Асукаю Дзину. Я никак не могу понять, чего я хочу от секрета Котоэ.
Асукай Дзин неожиданно спросил: - Ты хочешь быть в безопасности?
- Хм?..
- Хочешь знать, что я делаю? – Он посмотрел прямо на меня ничего не выражающим взглядом.
Он пронзил меня. Я не могла пошевелиться.
- Я пытаюсь изменить мир, - сказал он абсолютно серьёзно.
- …
- Я пытаюсь устранить изъяны в человеческих сердцах. И делаю это единственным известным мне способом… выращивая правильный тип цветов в их душах.
- …
Я помню, что когда Котоэ рассказала мне об Асукае Дзине, я ответила, не подумав: - Каждую ночь он куда-то уходит и возвращается весь в крови других людей? Звучит, как, ну, не знаю… как будто он – вампир или что-то вроде того.
А сейчас я поняла, что не в силах пошевелиться под его пристальным взглядом.
- Проблема баланса. Именно её я решал. Я "объединял" все виды людей. И, в конце концов, добился цели. Вот он, баланс; кроткое, умеренное "семя", которое можно вырастить без ущерба всему остальному.
- …
- У него нет формы, оно не поможет тебе в исполнении желаний… но оно позволит объединить все элементы. Идеальное "семя".
- …
- К счастью, я уже нашёл этот баланс. Я встретил "девочку", у которой он есть. Всё, что мне нужно – схватить её.
- …
- Я возьму у неё это семя и размножу на весь мир… "семя" даст корни, и до того, как люди это поймут, ни у кого в мире не останется изъянов. Чтобы достичь этого, мне придётся принести в жертву девочку, но это неизбежное зло.
- …
- В твоём сердце, кстати, тоже есть изъян. Ты ведь это понимаешь?
- …
- Если я скажу тебе, что его можно исправить?..
- …
- Что ты ответишь?
- Я… я должна… - Я слышу, как бешено стучит моё сердце. Бьётся так сильно, словно желает выскочить из груди. – Меня уже спас кое-кто другой! – выкрикнула я.
Асукай Дзин нахмурился. – Ох? Кто?
- Б-Бугипоп! – ответила я, прекрасно понимая, что говорю, как помешанная. Человек, который на самом деле спас меня, назвал это имя. Но неужели синигами действительно спасает людей?
- Ох, опять он? – усмехнулся Асукай. Словно до него доходили эти слухи.
Я почувствовала, что краснею. – Не совсем так!
- Это ведь супергерой?
- О-он не просто… - Я попыталась поспорить, но на самом деле я ничего о нём не знала. – П-перед тем, как смеяться над ним… то есть, вы ведь говорите, ч-что измените мир… - Только сейчас я начала осознавать смысл этих слов.
(Что?!...)
Что он сказал?
Вот он, истинный смысл его слов.
Асукай Дзин молча смотрел на меня.
- …
Я сглотнула.
Он медленно протянул руки к моей груди.
Я чувствовала себя замороженной на этом кресле – я не могла пошевелиться.
Асукай Дзин начал сгибать пальцы, словно хватал что-то невидимое.
(Ч-что он?!...)
Что происходит? Я застыла, а пальцы Асукая Дзина собрались вместе, словно он держал ручку, затем они стали двигаться так, будто рисовали в воздухе линию.
Он, казалось, писал картину.
Я раскрыла рот от удивления, а он лишь пожал плечами.
- Я говорил о картине. Я хочу удивить людей. Мир стремится ввысь, но каждый художник скрывает это стремление глубоко внутри.
- … - Я была ошеломлена.
- Девушка – это всего лишь макет. Лично для меня она ничего не значит, но я удивлён, что Котоэ-тян поступила правильно, не став моей. Это объясняет, какая она. Поэтому мне надо найти Котоэ и поговорить с ней, - сказал он, мягко улыбаясь.
- Я… понимаю. – Мне удалось кивнуть.
Я чувствовала себя так, словно принимается важное решение без моего согласия.
- Извиняюсь за грубость, но, ты же понимаешь, я был смущён. У меня нет сомнений в вашей с Котоэ-тян дружбе, - сказал Асукай Дзин и склонил голову.
- … - Я не ответила.
О чём бы я его не попросила, мне не на что рассчитывать.
Он ничего для меня не сделает.
- Спасибо, - сказала я, медленно поднимаясь на ноги.
Уже на выходе я обернулась. – Ох, и ещё кое-что… что значит "жертва"? – спросила я. – Вы сказали, что вам придётся принести в жертву девочку. Звучит не очень приятно.
- Что ж, она – макет. Она просидела в точно такой же позе восемь часов, и я всегда чувствовал себя немного виноватым, вспоминая об этом. Но что мне остаётся? – ответил он без колебаний.
Я неловко поклонилась и вышла из комнаты. Затем побежала.
Точно не знаю, куда, но я не могла здесь больше находиться.
(Чёрт!..)
То, что я узнала, было до ужаса запутано.
Но я даже понятия не имею, что я знаю. Уже второй раз в своей жизни я ужасно сожалею, что представляю собой не более, чем скучную и ординарную девушку.
(Чёрт! Я дура! Какая же я идиотка! Дура, дура, дура, дура, дура, дура!!!...)
Внутри я бесилась, проклиная себя.
* * *
- Почему я дал ей уйти?.. - прошептал под нос Асукай, оставшись один в кабинете для консультаций.
- В этой девочке не было ничего особенного. – Асукай посмотрел на дверь, через которую она вышла. – Итак… откуда она знала?
- Это на редкость одинокая картина.
- Неважно, как вы смотрите на картину, в ней нет ни намёка на художественный замысел.
- Как она?..
Она сказала, что хочет спасти Кинукаву Котоэ, и ведь действительно хотела. Она говорила серьёзно.
Эта серьёзность принесла Асукаю чувство полного поражения.
- Да, Суэма-Кадзуко-сан. Всё в точности так, как ты сказала, - пробормотал он. Его лицо напоминало лицо ребёнка, которому очень больно. Словно он отчаянно пытался сдержаться, но всё равно плакал.
В этот момент зазвонил телефон.
Он напустил маску и быстро ответил.
Секунду слушал, затем кивнул. – Хорошо.
Человек на другом конце линии что-то добавил, и Асукай кивнул. – Нет, похоже, мы слишком торопимся, - сказал он. – Да. На этот раз борьбы не избежать. Да, я беру Жуткого Э на себя.
IV
Однажды начав разрушаться, не остаётся ничего, кроме как строить заново.
- Кирима Сэйити (против Мыслителя)
Я спал в кинотеатре, сидя перед пустующей сценой. Иногда утром, иногда ночью; всегда по-разному. Не думаю, что я храплю. Ведь меня никто не будил.
Ночью я находил круглосуточный семейный ресторан и ждал там восхода солнца. Я читал мангу или занимался чем-то ещё, в общем, пытался быть неприметным. Это давалось с трудом, поэтому я лишний раз даже не вставал с места.
Я задавался вопросом, есть ли у моей сестры информация о пропавшем человеке, который упоминался в отчётах полиции. В качестве маскировки я одевал очки, однако я ещё не встречал никого, кто бы следил за мной.
А когда я не отдыхал… я был Бугипопом.
Дети моего возраста нападают на пьяных бизнесменов, обворовывают их и, тем самым, доказывать свою власть.
Внезапно их нападения прерываются человеком в тёмном плаще, который говорит высокопарную чушь, вроде "Как печально на вас смотреть", а затем избивает их и исчезает, как ветер.
Конечно же, я делаю это потому, что не хочу, чтобы люди, которых я спасаю, рассмотрели моё лицо.
Думаю, в половине случаев я не знал, кто прав, кто виноват, но всегда принимал сторону пострадавшего.
Однако если те, кого я спасал, выглядели так, словно жаждали мести, я им тоже делал замечание. Затем дул в свисток вроде того, что используют полицейские, и исчезал прежде, чем кто-либо успевал появиться.
…После благополучного побега я проскальзывал в тень, снимал костюм, складывал его в сумку и шёл с невинным личиком, постоянно думая:
"Что я делаю?"
"Господи, я несомненно хорошо бегаю…"
И прочее в том же духе.
Я покупал косметику. Обязательно тёмную, чтобы меня ни в коем случае не узнали.
Кроме того… косметику всегда наносила Орихата. Сейчас же, без неё, я не мог правильно её использовать.
- Оу…
Я посмотрел на свой кулак, он вновь был повреждён.
Мои передвижения были диковатыми. Сисо всегда говорил, что в каратэ нет движений, наносящих самому себе урон, а если наносишь, то это знак того, что ты недостаточно тренируешься, или же потерял форму. В нынешней ситуации оба варианта верные.
Я брызнул на синяк холодной воды и надел перчатки, так, однажды, Орихата оказывала мне первую помощь. Чёрт, я снова думаю о ней.
- Аргх…
Противников было не очень много, поэтому я практически не пострадал, но если бы я и вправду ввязался в какие-нибудь неприятности, то беды не миновать.
От большей части арсенала, вроде ножей, я способен увернуться, но если кто-нибудь достанет пистолет, мне уже ничто не поможет.
И, в конце концов, что со мной творится? Этого добивалась Орихата?
Рассеянно жуя спагетти карбонара (плюс салат), взвешивая свои мысли, меня вдруг осенило.
"Неужели это своеобразный путь к самоубийству?.."
И, в конце концов, что со мной творится? Этого добивалась Орихата?
Рассеянно жуя спагетти карбонара (плюс салат), взвешивая свои мысли, меня вдруг осенило.
"Неужели это своеобразный путь к самоубийству?.."
Я знал, что был в отчаянии, но неужели я действительно хотел умереть?
- …
Соус карбонара делается из яиц всмятку, которые обрабатывают сильным холодом, поэтому я не переставал жевать, даже когда думал.
Я попросил официанта налить мне ещё кофе.
- …
Добавил много сливок и сахара и отхлебнул.
Даже я удивился, насколько у меня пониженное чувство опасности.
Я был ультра спокоен.
Я не знал, какого чёрта добивался, ведь меня никто даже не похвалит. Я постепенно стал забывать правильные движения в каратэ, наносил удары бесконтрольно и, тем самым, ставил себя в опасное положение.
(Хмм…)
Я понимал это, но сохранял спокойствие.
Почему? Со мной что-то не так? Ну, вроде, всё очевидно, но что же было не так?
(Хммм…)
Я думал об Орихате. Я не сердился на неё. Я играл Бугипопа не для того, чтобы привлечь внимание. На самом деле я надеялся, что она простит меня.
Воспоминание о том, как я оставил её, приводят в замешательство. Я не могу забыть, как далёк был от здравого смысла рядом с ней.
(Хорошо…)
…Наверное, я играю Бугипопа, чтобы извиниться перед ней. Если то, что я делал, в какой-нибудь степени приносило ей пользу… то я продолжу.
(Господи, какая эгоцентричная логика)
Я не мог не посмеяться над собой.
Вот так я полностью осознал, что девушка, с которой я встречался, на самом деле никогда меня не любила. А ещё я не мог сопротивляться воспоминаниям о ней, которые манипулировали моим поведением. Боже, я – неудачник.
(Какой дурак…)
Я вновь усмехнулся, но сделал вид, что читаю мангу, поэтому никто не обратил внимания. Чёрт, хорошо я придумал.
Официант ничего не заметил, и я заказал ещё чашку кофе.
* * *
- Это он. Никаких сомнений, - сказала Кинукава Котоэ, увидев Танигути Масаки в окне семейного ресторана.
Она и ещё шестеро ребят стояли на другой стороне четырёхполосной дороги напротив ресторана.
Со стороны они выглядели так, словно ждали зелёного сигнала светофора, чтобы перейти улицу.
Все шестеро были худыми мужчинами. Их возраст варьировался, как и одежда, от различной школьной формы до кожаных курток и джинсов. Единственное, что в них было общее – исключительно ничего не выражающие лица. Эта отличительная черта ясно говорила… что они все являлись "терминалами" Жуткого Э.
- Хех, - ухмыльнулась Котоэ, увидев очки Масаки. - Паршивая маскировка. Но, всё-таки, он хорошо бегает и умеет скрываться, иначе мы бы обнаружили его гораздо раньше.
- …
- …
Мужчины позади неё ничего не ответили.
Светофор переключился, и перед ними остановился мотоцикл.
Но едва они пересекли улицу, Котоэ мягко сказала: - Нет, подождите…
Масаки выходил из ресторана. Словно сегодня у него было ещё какое-то дело.
- Он выглядит решительным. Разделитесь на три группы и следуйте за ним.
Они начали переходить улицу перед мотоциклом.
На первый взгляд в нём не было ничего странного, но если приглядеться, мотоциклист был слегка необычным. Кожаный комбинезон и защитная обувь. Так одеваются на заводах, чтобы не пораниться, даже если на тебя упадёт многотонный груз. За плечами военный рюкзак.
Лицо скрыто под шлемом, но это, абсолютно точно, была женщина.
Группа Котоэ перешла на другую сторону и последовала за Масаки. В сумке у последнего лежал костюм Бугипопа. Двое следовали прямо за ним, остальные в стороне, время от времени останавливаясь и исчезая из поля зрения.
Светофор переключился.
- …
Девушка-байкер вдруг круто развернулась и поехала в обратном направлении.
* * *
(За мной последовали только двое?..)
Я, конечно же, заметил.
Когда я увидел эту девушку – ту, что так фальшиво вела себя с Орихатой – я сразу понял, что кто-нибудь за мной придёт. К счастью, похоже, они не заметили, что я увидел их.
Я завёл их в пустующую зону города, словно оправдывал их надежды, затем повернул в торговый центр и, забавы ради, некоторое время катался на лифте вверх-вниз.
Предположительно, их было несколько, но я не волновался. Я знал, что кто-то из них ходил за мной целый день, поэтому даже не пытался их различить.
(Хорошо. Что дальше?)
Было лишь одно решение. Но действовать здесь… слишком опасно.
(Тогда… это лишнее тому подтверждение, что я – пацифист)
Я прошёл главные улицы, чтобы вернуться на слабоосвещённые дороги.
Это место годилось. Тут я часто патрулировал в качестве Бугипопа.
К тому же, этот переулок ведёт к станции, которая занимает особое место в моём сердце. Хотя, я не был там почти шесть месяцев…
А ещё, там до сих пор воняет стоячей водой. Вы бы никогда не назвали это место прекрасным.
- …
Это слегка опечалило меня.
Я слишком молод, чтобы предаваться воспоминаниям, но если не имеешь будущего, кого волнует, что я веду себя, как старик? Я последовал туда.
Это то самое место, где меня окружили кохаи из средней школы… где меня спасла Орихата Ая… где я впервые встретил её…
(Господи, она меня тогда здорово удивила. То есть, вот так просто смотреть, как она…)
Я чувствовал, как лицо краснеет от этих воспоминаний. И чтобы избавиться, хихикнул про себя.
За спиной раздался звук шагов.
Я улыбнулся и скрылся в тени.
Шаги усиливались. Звучали они неприятно. Они не просто так столько ходили за мной.
Напротив раздался шум других шагов, кто-то приближался ко мне. Они меня окружали.
- Где он?
Я слышал голоса.
- Должно быть, где-то прячется!
- Без паники. Ему некуда бежать. Он должен быть где-то здесь!
Я начал считать.
(Один, два… всего шесть. В принципе, столько я и видел из окна ресторана)
Все парни.
- Разделимся и будем искать?
- Нет. Стой. У меня есть план. – Голос Кинукавы Котоэ. Их было семеро.
Все на месте.
Я начал движение, медленно и аккуратно. Её голос зазвучал громче.
- Эй! Танигути Масаки-кун! Ты всё ещё любишь Орихату Аю?
Я не ответил.
- Ты знаешь, кто она на самом деле? – продолжала Кинукава. – Она никогда не давала тебе? Позор. И это учитывая её богатый опыт с другими ребятами… ты знаешь, как они называют её между собой? Публичный туалет.
Она пыталась спровоцировать меня. Пыталась взбесить.
Я не отвечал.
- И ты испытываешь какое-то трогательное чувство долга перед этой сукой? Как эта маленькая притворщица смогла тебя одурачить?!
Во тьме я сжал сумку Nike, сейчас было слишком светло.
Я на секунду закрыл глаза.
И мысленно представил себе её.
"Ты очень сильный, верно?"
"Масаки… ты станешь им?"
Ты ошиблась, Орихата.
Я не сильный. Честно признаться, я не знаю, где правда. Всё, что я умею – это тщательно следить за выражением лиц людей.
Но я думал, что способен "стать" им. Когда ты сказала это… когда я был с тобой…
Возможно, это всего лишь заблуждение. Но даже если так, меня это мало волнует – даже не имея на то никаких оснований, никаких доказательств… это не то?
- Эта девчонка умеет дурачить мужчин. Я даже немного чувствую себя виноватой, что ты попал в её ловушку. Ты – самый несчастный человек в мире…
Пока Кинукава говорила, позади неё вдруг раздался шум.
Парни поспешили туда. Один из них стал отбрасывать деревянные клети, выискивая что-то в тени.
Именно туда я бросил пустую сумку Nike.
- !..
Парень встал столбом – он стоял спиной ко мне.
Неожиданная атака.
Я атаковал их в спины между позвоночником и рёбрами, троих меньше чем за две секунды.
- Гх!
Все трое вылетели.
Оставшаяся троица повернулась ко мне. Как я и ожидал, у них было оружие.
Но я стоял к ним слишком близко. Можно атаковать, пока они будут целиться.
Я наклонился и сделал подсечку всем троим.
Те потеряли равновесие и грохнулись на землю.
Я запрыгнул на них и придавил двоих коленями.
Пока они лежали, я ударил локтем третьего.
Когда поднялся на ноги, все шестеро были без сознания.
- …
Как можно скорее я подобрал один из выпавших пистолетов.
Обернувшись, я убедился, что мне больше не грозит опасность, и навёл дуло прямо на Кинукаву Котоэ. И да, я держал в руках настоящее оружие, как доводилось в Пномпени, и был готов им воспользоваться.
Она мгновенно застыла на месте. - …Т-Танигути Масаки, - заикалась она. – Кажется, я недооценила тебя…
- Я – не Танигути Масаки, - спокойно прервал её я.
На мне были чёрная шляпа и плащ. В этом костюме "Я - Бугипоп".
Я медленно шагнул вперёд и приставил ствол пистолета к её подбородку.
Но она нисколько не испугалась. Вместо этого одарила меня самоуверенной улыбкой. – Хорошо, будь по-твоему. Ты заслужил моё уважение. Если я расскажу о тебе Аксису, они, возможно, оставят тебя и внушат, что ты настоящий.