— Черт бы вас побрал обоих! Я знаю, что вы хотите сделать! Но у вас ничего не выйдет. Эгот отель мой! И я нужен ему. Я… я…
Венди выскочила в коридор и буквально выдернула из кладовки сына.
— Дверь, Денни! — закричала она. — Закрой дверь!
Денни с треском захлопнул тяжелую дверь, прежде чем Джек вскочил на ноги. Задвижка вошла в петлю как раз в тот момент, когда тело Джека обрушилось на дверь.
— Выпустите меня отсюда! — бушевал он. — Выпусти меня, Денни, чертов сын, я твой отец и хочу выйти отсюда. Делай, как я тебе велю!
Рука Денни непроизвольно потянулась к задвижке. Венди схватила ею руку и прижала к своей груди.
— Слушайся отца, Денни. Сделай, как тебе велят, или я задам тебе такую трепку, которую ты долго не забудешь! Открой дверь, или я раскрою твой проклятый череп!
Денни взглянул в лицо матери, бледное, как оконное стекло. Они слышали его тяжелое дыхание через полудюймовые дубовые доски двери.
— Венди, выпусти меня, выпусти сейчас же! Ты! Дешевка! Выпусти, и я прощу тебя А не то отделаю так, что родная мать не узнает.
Денни застонал, мать глянула на него и поняла, что он вот-вот упадет в обморок.
— Пойдем, док, — сказала она, сама удивляясь своему спокойствию. — Это говорит не твой отец. Запомни — это говорит в нем отель.
— Выпустите меня сию минуту! — завопил Джек. Послышался царапающий звук, словно он пытался разодрать дверь ногтями.
— Это отель, — сказал Денни. — Я понимаю — это отель.
Он обернулся к двери. Лицо его было страдальческим.
40. Денни
Тянулся длинный, длинный день.
Они сидели на большой кровати в своей квартире. Денни вертел в руках лиловую модель фольксвагена с лягушкой-монстром за рулем. Через фойе на первом этаже до них доносился грохот и стук в дверь кладовки, разъяренный и хриплый голос отца. Джек извергал отборнейшую брань, обещая воздать им за предательство того, кто трудился на них, не покладая рук.
Денни думал, что здесь, в квартире, они не будут слышать отца, но его буйство явственно доносилось из шахты кухонного подъемника. Лицо мамы было бледным, на шее виднелись ужасные следы…
Мальчик вертел в руках модель машины, папин подарок за успехи в чтении.
Там, где папа пытался обнять маму слишком крепко.
Мамочка поставила на проигрыватель пластинку с музыкой, в которой преобладали рожки и флейты. Она устало улыбнулась Денни. И он пытался ответить ей улыбкой, но у него не получилось. Музыка, даже включенная на полную мощность, не заглушала криков отца и стука в дверь кладовки, где он был заперт, точно зверь в клетке. Что, если папа захочет в туалет? Что ему делать?
Денни заплакал.
Мать уменьшила силу звука, посадила Денни на колени и принялась укачивать его.
— Денни, все будет хорошо. Вот увидишь. Если мистер Хэллоранн не услышал твои призывы, услышит кто-то другой. Когда кончится буран. До этого никто не сможет пробиться сюда. Но когда буран кончится, мы уедем отсюда, все трое. И знаешь, что мы сделаем будущей весной?
Денни покачал головой — он не знал. Ему казалось, что весна не вернется никогда.
— Мы отправимся на рыбалку. Возьмем напрокат лодку и будем рыбачить, как в прошлом году на Чаттертонском озере. Ты, я и папа. Может быть, ты поймаешь окунька на ужин. А может, мы ничего не поймаем, но зато прекрасно отдохнем. — Я люблю тебя, мамочка, — сказал он, прижимаясь к ней.
— О, Денни, я тоже люблю тебя.
На улице выл и свирепствовал ветер.
Около половины четвертого, когда стало смеркаться, вопли в кладовке утихли.
Они оба погрузились в дрему. Денни все еще лежал на коленях у матери. Наступившая тишина заставила его проснуться. Молчание было хуже, чем крики и стук в дверь. Что там? Папа заснул? Или умер? Или…
Или выбрался из кладовки?
Через четверть часа тишина была нарушена тяжелым металлическим грохотом. Послышался скрежет, потом механическое жужжание. Венди с криком проснулась.
Лифт снова заработал.
Они прислушивались к его шуму, прильнув друг к другу. Лифт поднимался с этажа на этаж, гремя кабиной. Двери хлопали. Слышался смех, пьяные крики, вопли и визги.
«Оверлук» снова ожил.
41. Джек
Он сидел на полу, вытянув перед собой ноги, с пачкой бисквитов на коленях и поедал печенье одно за другим, не ощущая вкуса, — ел потому, что должен был что-то есть. Когда он выберется отсюда, ему понадобится сила, вся, какая ни на есть.
Никогда в жизни Джек не был столь несчастен, как в эту минуту. Все тело болезненно ныло. Голова трещала от боли в похмельном синдроме. Язык был сухим и шершавым, словно по нему прошлись граблями, горло саднило от бесплодных выкриков, в ушах звенело, сердце стучало молотом. Вдобавок болели плечи, которые он расшиб, пытаясь высадить дверь.
Когда он выберется отсюда, то устроит небольшой тарарам.
Он жевал бисквиты, не желая уступать желудку, который отказывался принимать пищу. Он вспомнил об экседрине в кармане, но решил обождать немного, пока успокоится желудок. Что толку глотать болеутоляющее, если желудок тут же извергнет его. Нужно пошевелить мозгами. Знаменитыми мозгами Джека Торранса. Разве ты не тот парень, что живет за счет своих мозгов? Ты же Джек Торранс, автор бестселлеров, признанный драматург, известный мыслитель, без пяти минут лауреат Пулитцеровской премии. Вот что значит жить своими мозгами.
А кроме того, жить своим умом — значит знать, куда подстелить соломки перед тем, как упадешь.
Джек положил в рот еще одно печенье и захрустел им.
Вся беда в том, что его семья не верит в него. Есть, есть выход, который для всех них будет просто идеальным. И он знает этот выход. Его жена захотела взять над ним верх. Она настрогала сына против него, более того — пыталась убить! А теперь вот заперла в этой проклятой кладовке.
И все же слабенький внутренний голос царапал совесть.
Да, но откуда взялась выпивка? Не тут ли зарыта собака? Ты же знаешь, что бывает, когда ты напьешься, — знаешь по собственному опыту. Когда пьян, то дуреешь и становишься свинья свиньей.
Джек отшвырнул пачку бисквитов — она ударилась о полку и рассыпалась по полу. Он вытер губы ладонью и глянул на часы: 6.30, Он проторчал здесь уже несколько часов. Жена заперла его в этой проклятой кладовке, и он провел здесь черт-те сколько времени.
Потом ему припомнился отец, и Джек понял, что именно заставляло отца напиваться. А что еще остается делать, если ты женат на такой женщине, которая слоняется по дому с выражением великомученицы на лице, если она висит гирей на твоих ногах? Но мать никогда не держала отца в плену, как это делает сейчас Бенди. Сама духовно мертвая, мать связывала отца по рукам и ногам брачными узами. И все же тот пытался выполнить свой долг отца, воспитывая четырех детей, да к тому же тащил по жизни разлагающийся труп матери.
Что ж, они были неблагодарными детьми, все четверо, в том числе и он сам. Теперь он платит по долгам — его собственный сын тоже оказался неблагодарным. Но надежда есть. Только бы выйти отсюда… Он покажет Денни пример, и когда Денни вырастет, то поймет, что отец поступил так из лучших побуждений. Но как простить жене, которая встала у него на пути, пытаясь лишить его возможности стать членом руководства «Оверлука» и со временем… подняться до должности управляющего! Она отбирает у него Денни, а Денни — это входной билет. Глупо, конечно, с их стороны — зачем им сын, если они могут заполучить отца? Но… таковы уж их условия.
Теперь он не будет вступать с женой в споры: он пытался урезонить ее в Колорадской гостиной, но за все свои старания получил бутылкой по голове. Подождите… скоро он будет действовать иначе. Дайте только выбраться отсюда.
Он сжал кулаки и едва удержался, чтобы не забарабанить ими в дверь. Снова начался бал, снова рекой льется шампанское. Где-то там танцует с другим соблазнительно обнаженная девушка.
— Вы мне поплатитесь! — взвыл Джек. — Черт бы побрал такую семейку, вы мне поплатитесь! Вы примете лекарство за это — обещаю вам…
— Тише, тише, — произнес у двери мягкий голос. — Не нужно кричать, старина, я вас отлично слышу.
Джек вскочил на ноги.
— Грейди, это вы?!
— Да, сэр, не кто иной, как я. Кажется, вас заперли?
— Выпустите меня, Грейди. Да поскорее.
— Я вижу, вы не провернули то маленькое дельце, о котором мы говорили, сэр. Насчет наказания сына и жены.
— Они-то и заперли меня. Отодвиньте же ради Бога засов.
— И вы позволили им запереть себя?! — в голосе Грейди послышалось вежливое изумление. — Боже, женщине, вдвое слабее вас, и маленькому мальчику? Это рекомендует вас не с лучшей стороны…
В правом виске Джека болезненно забился пульс.
— И вы позволили им запереть себя?! — в голосе Грейди послышалось вежливое изумление. — Боже, женщине, вдвое слабее вас, и маленькому мальчику? Это рекомендует вас не с лучшей стороны…
В правом виске Джека болезненно забился пульс.
— Выпустите меня, Грейди, и я займусь ими.
— В самом деле, сэр? — вежливое удивление сменилось не менее вежливым сожалением. — К своему огорчению, я должен сказать, что сомневаюсь в этом. Я и кое-кто другой пришли к выводу, что вы не проявили должной старательности. У вас… кишка оказалась тонка.
— Я сделаю это! — прорычал Джек. — Клянусь вам!
— И доставите нам своего сына!
— Да! Да! Да!
— Ваша жена станет возражать, мистер Торранс. Она оказалась более крепким орешком, чем вы думали. Гораздо более находчивой. По всей видимости, она взяла над вами верх? — Грейди хихикнул: — Видимо, нам самим следовало заняться ею.
— Я приведу его к вам, клянусь, — сказал Джек, прижимаясь лицом к дверям. Он весь покрылся потом. — Жена не будет возражать. Не сможет.
— Боюсь, вам придется убить ее, — сказал Грейди хладнокровно.
— Пусть будет так, только выпустите меня.
— Вы даете честное слов, сэр?
— Честное слово, обещание, святую клятву — все что угодно! Только…
Послышался щелчок отодвигаемой задвижки. Дверь дрогнула, приоткрылась — и Джек лишился дара речи. На мгновение ему показалось, что за дверью стоит сама смерть.
Но наваждение тут же прошло. Он прошептал:
— Спасибо, Грейди. Клянусь, вам не придется раскаиваться. Нет, не придется.
Ответа не последовало. До него дошло, что все звуки в отеле смолкли, и только холодный ветер завывает снаружи.
Джек толкнул дверь — петли тихонько скрипнули.
Кухня была пуста. Грейди исчез. Под мертвенно-бледным светом ламп все в кухне застыло и замерло.
Его взгляд упал на разделочный стол, за которым они втроем обычно обедали. На столешнице стоял бокал с мартини и пластмассовая тарелочка с оливками. К столу была прислонена роуковая клюшка из хозяйственного сарая.
Он долго глядел на нее.
Потом послышался голос — более резкий и властный, чем голос Грейди, который звучал откуда-то… отовсюду… внутри него…
— Выполняйте обещание, мистер Торранс!
— Выполню, — сказал Джек. В своем голосе он подметил льстивую услужливость, но ничего не мог с собой поделать.
Он подошел к столу и взял в руки клюшку.
Взмахнул ею — она злобно прошипела в воздухе.
Джек Торранс улыбнулся.
42. Хэллоранн: дорога на Сайдвиндер
Было без четверти два, когда Хэллоранн съехал с дороги и застрял в снегу. Согласно дорожному указателю, под шапкой снега, и показаниям спидометра его «бьюика», это случилось в трех милях от Эстис-Парка.
В горах снег валил густо и яростно, Хэллоранн такого в жизни не видел (правда, до сих пор ему мало приходилось иметь дело со снегом). Капризный ветер дул порывами.
Сквозь белую пелену прорезались два желтых снопа света от фар снегоочистителя, и Хэллоранн с ужасом увидел, что нос его «бьюика» направлен прямо меж двух огней. Снегоход не очень-то старательно придерживался своей стороны дороги, и Хэллоранн нажал на тормоз.
Скрежещущее тарахтенье дизельного мотора покрыло завывание ветра, затем послышался долгий, почти оглушительный рев сирены. Из белой пелены показался оранжевый корпус снегохода с шапкой снега на крыше.
Хэллоранн видел высоко расположенную кабину, даже жестикулирующего водителя в ней — винтообразные лопасти бешено вращались, вздымая фантаны снега, падающего за левое ограждение дороги.
ХААААА — негодующе ревела сирена.
Хэллоранн весь сжался и перестал дышать, уверенный, что столкновение неизбежно, но в последний момент нажал на акселератор, как на грудь горячо любимой женщины, и бросил «бьюик» вправо.
Когда огромная лопасть снегоочистителя, пройдя на волосок от машины, оказалась позади, Хэллоранн увидел в зеркальце заднего обзора синие огни мигалки на крыше снегохода, он облегченно вздохнул и крутанул баранку влево. Но не тут-то было — «бьюик» развернуло поперек дороги, и он медленно пополз к краю обрыва, вздымая колесами фонтанчики снега из-под грязевых щитков.
Хэллоранн повернул руль в обратную сторону, по направлению скольжения: машину развернуло на 180 градусов. В панике он резко нажал на тормоз и почувствовал сильный удар. Дорога впереди исчезла, он видел перед собой бездонную пропасть со смутно проступавшими сквозь метель вершинами сосен внизу. Левое крыло машины уперлось в столбик ограждения.
Матерь Божья, я сейчас свалюсь в обрыв! Спаси меня, Богородица!
В этот момент «бьюик» остановился, наклонившись под углом в 35 градусов, отчего задние колесо приподнялись над дорожным покрытием, и когда Хэллоранн попробовал включить задний ход, колеса только беспомощно крутились.
Он вылез на дорогу — очень осторожно вылез — и безнадежно уставился на ведущие колеса. И тут за его спиной послышался жизнерадостный голос:
— Алло, приятель, чуть не сыграли в ящик? Я вижу, вы здорово не в своем уме.
Хэллоранн обернулся и увидел остановившийся снегопах — за пеленой крутящегося снега виднелись только синие огни его мигалки и темные струйки дыма из выхлопной трубы. Рядом с Хэллоранном стоял водитель, в овчинном полушубке и наброшенном поверх брезентовом плаще. На затылке чудом держалась белосиняя полосатая кепочка.
— Привет, — ответил Хэллоранн. — Вы можете вытянуть меня на дорогу?
— Полагаю, что могу, — ответил водитель снегопаха. — Какой черт занес вас сюда, мистер? Тут запросто можно угробиться.
— Неотложное дело…
— Не стоит торопиться на тот свет даже по неотложному делу, — рассудительно сказал водитель, словно говоря с несмышленышем. — Если бы вы ударились в столбик чуть сильнее, никто не вытащил бы вас из пропасти до Дня всех дураков[16]. Не здешний, видать?
— Да, и меня не было бы здесь, если бы не срочное дело.
— Вот как? — проговорил водитель и оперся о крыло «бьюика», словно они были заняты дружеской беседой в теплой гостиной. — Куда вы направляетесь? В Эстис-Парк?
Название первого апреля у англичан.
— Нет, а местечко под названием отель «Оверлук». Это немножко выше Сайдвиндера.
Водитель соболезнующе покачал головой.
— Я знаю это местечко. Мистер, вам сроду не добраться до отеля. Дорога между Эстис-Парком и Сайдвиндером — сплошная жуть. Ее заметает снегом сразу же, как только пройдешься по ней снегопахом. Даже если вы доберетесь до Сайдвиндера, дальше дорога закрыта до самого Бакленда, штат Юта. Нет, и не пытайтесь. — Он снова покачал головой. — Ничего не получится, мистер.
— Я должен попытаться, — сказал Хэллоранн, стараясь сдерживать нетерпение. — Там мальчик в опасности.
— Мальчик? Ну нет, «Оверлук» закрывается на зиму в конце сентября. Сейчас там никого нет.
— Это сын смотрителя, он в беде.
— Откуда вам это известно?
Терпение Хэллоранна лопнуло.
— Ради Бога, сколько времени вы собираетесь стоять здесь и трещать языком? Знаю потому, что знаю. Вы собираетесь вытащить меня на дорогу или нет?
— Немного переволновались, верно? — заметил водитель, не особенно обиженный. — Конечно, садитесь в машину, я сейчас принесу цепь.
Хэллоранн уселся за руль, трясясь всем телом от пережитого волнения. У него окоченели руки — он забыл прихватить с собой перчатки.
Снегопах задним ходом подошел к багажнику «бьюика». Водитель вылез из кабинки с мотком стальной цепи в руках. Высунувшись из дверцы, Хэллоранн прокричал: «Чем я могу помочь вам?»
— Не мешайте, вот и все, — отозвался водитель. — Дело не займет много времени.
И верно. Когда натянулась цепь, рама «бьюика» содрогнулась, и немного спустя он очутился на дороге, носом более или менее в сторону Эстис-Парка. Водитель подошел к дверце и постучал пальцем в боковое стекло. Хэллоранн опустил его.
— Спасибо, — сказал он. — Простите, что накричал на вас.
— На меня кричали и прежде, — осклабился водитель. — Я вижу, вы без перчаток. Возьмите мои. — Пара толсты рукавиц упала на колени Хэллоранна. — Они вам понадобятся, когда вы снова собьетесь с дороги. Наденьте их, если не хотите ковырять в носу крючьями, когда вам оттяпают пальцы. Вернете по почте — их связала моя жена, и я к ним немного привязан. Имя и адрес вышиты на подкладке. Кстати, меня зовут Говард Коттрелл. Верните их, когда они вам больше не понадобятся.
— Хорошо, — согласился Хэллоранн. — Спасибо. Один черт.
— Будьте осторожнее. Я бы проводил вас до Сайдвиндера, но дел выше головы.
— Ничего, еще раз спасибо.
Он уже хотел было поднять стекло, как Коттрелл снова остановил его.