Расписавшись, стали жить у Сашиной мамы. Она меня очень любила и по дому все делала сама. Я успевала только читать. Могла до глубокой ночи, стоя у старинного бюро, читать толстенный том Гоголя. Мы были счастливы…»
Как и большинство браков, заключенных в юном возрасте, брак Збруева и Малявиной длился недолго. А тут еще к обоим пришла ранняя слава: Малявина снялась в «Ивановом детстве» (1962) у самого Тарковского, а Збруев сыграл главную роль в фильме «Мой младший брат» (1962). Говорят, у Збруева во время съемок случился мимолетный роман с его партнершей Людмилой Марченко. Чуть позже, снимаясь в фильме «Возвращение в апрель», Збруев закрутил роман с другой молодой актрисой – Раисой Недашковской. В итоге в 1963 году брак Александра Збруева и Валентины Малявиной распался. Причем случилось это аккурат в тот момент, когда молодые уже начали строить кооперативную квартиру. Но Малявина умудрилась влюбиться в оператора Павла Арсеньева, который пригласил ее в картину «Подсолнух», и… ушла жить к нему. Что касается Збруева, то и он проходил в холостяках недолго. В том же 63-м в одном из коридоров «Мосфильма» он познакомился с 21-летней балериной Людмилой Савельевой (она тогда делала свои первые шаги в кинематографе, снимаясь у Сергея Бондарчука в «Войне и мире» в роли Наташи Ростовой, а Збруев снимался в картине «Чистые пруды»). В середине 60-х они поженились. В 1968 году у них родилась дочь, которую, в честь звездной роли матери, назвали Наташей.
К началу 70-х Збруев считался одним из самых обаятельных актеров советского кино. Настоящее идолопоклонство вокруг него началось после того, как в мае 1973 года по ТВ была показана милая комедия «Большая перемена», где он сыграл роль плутоватого ученика школы рабочей молодежи Григория Ганжи. Тут уж девицы, что называется, стали буквально вешаться ему на шею. С некоторыми из них у Збруева случались романы, однако на прочность его брака с Савельевой это нисколько не повлияло. То ли она об этом ничего не знала, то ли просто закрывала на все глаза.
Не меньше поклонниц было у Збруева и в Театре Ленком, где он работал с начала 60-х. И хотя они имелись у всех звезд Ленкома (у Евгения Леонова, Олега Янковского, Николая Караченцова, Александра Абдулова и др.), однако только Збруев решился однажды на радикальные меры: собрал как-то у служебного входа наиболее ретивых своих воздыхательниц, выстроил их по росту и сказал стоявшему рядом администратору театра: «Посмотрите на них внимательно и запомните каждую. И чтобы с этого дня ни одна из них здесь больше не появлялась!»
Впрочем, эта мера мало повлияла на ситуацию: поклонницы продолжали осаждать своего кумира. Поэтому пешие прогулки Александра от Ленкома до своего дома на улице Горького (в нем располагался магазин «Наташа») доставляли ему массу неудобств.
В конце 80-х в окололенкомовской среде ходили упорные слухи, что Збруев завел бурный роман с молодой актрисой того же театра Еленой Шаниной. Когда в начале 90-х Шанина родила дочь, отцовство приписали именно Збруеву. Сам он эту информацию не подтверждал, но и не опровергал. Кстати, внешне девочка действительно очень похожа на Александра. Тогда же в актерской среде распространились слухи, что многолетний брак Збруева с Савельевой находится на грани распада. Но, как всегда, все обошлось. Хотя бывшая жена актера, Валентина Малявина, в одном из своих интервью поведала читателям о сложной ситуации, в которую «угодил» артист: «Саша совершенно запутался в женщинах. Сегодня у него две жены, и он с ними как-то не справляется: они обе мне на него жалуются…»
Збруев всегда относился к числу актеров, которые крайне неохотно рассказывают о своей личной жизни. В одном из интервью он заявил: «Я стараюсь никого не пускать в свою личную жизнь и никогда не рассказываю в интервью ни о жене, ни о дочери. Всегда был против семейных актерских фотографий, где герои предстают в каких-то исторических костюмах, с женой, детьми, собаками… Все это выглядит удручающе и, по-моему, ни к чему. И потом, как бы ни сложилась жизнь – по сути, человек в ней одинок».
Дочь Александра Збруева и Людмилы Савельевой Наталья по стопам родителей не пошла, хотя попытка попробовать себя на съемочной площадке у нее была: в 1982 году Наташа снялась в фильме Михаила Козакова «Если верить Лопотухину». Но, несмотря на это, актрисой она так и не стала.
В апреле 2008 года в «Экспресс-газете» (номер от 11 апреля, автор – И. Ланская) было опубликовано интервью с Еленой Шаниной – матерью незаконнорожденной дочери Збруева Таней. Приведу несколько отрывков из него:
«Я была счастлива, что успела родить ребенка. Поймала судьбу в самый последний момент, и эту радость ничто не могло омрачить. Даже то, что я тогда слетела со всех ролей… Я где-то читала, что, если после сорока лет твой дом не наполняется детскими голосами, он наполнится кошмарами. Для меня было трагедией, что я не имею детей…
Помогал ли нам Збруев? Даже очень: нянчил дочь и поспать мне давал, пока она была совсем малюткой. А то, что папа у нас приходящий, я считаю плюсом. Всегда хотела, чтобы это был абсолютно мой ребенок, чтобы только я его воспитывала…
Я всегда была предельно искренней с дочерью, ничего не придумывала, не врала. Таня в этой жизни понимает больше, чем я, она удивительно мудрый человек. Благодаря тому, что ей никогда не морочили голову, она любит и папу, и меня, она выросла в любви…
Пыталась ли я распутать наш «любовный треугольник»? Если в молодости не распуталось, значит, это было невозможно. Да и как можно бороться за любовь? Предъявлять претензии? Ты должен меня любить! Нужно так относиться к любимому, чтобы ему было с тобой хорошо. Если действительно любишь, а он с тобой несчастлив – отпусти его… Я никогда не была собственницей, уважаю независимость – и свою, и другого человека. Для меня важнее – любить самой. В моей жизни были варианты, когда мужчины пытались взять меня и мою судьбу в свои руки, и мне сразу становилось скучно. Я воспитана на русской литературе – «всегда страдать»…»
Валерий ЗОЛОТУХИН
В первый раз Золотухин влюбился, когда ему было десять лет. Он тогда лечился в санатории в Чемале, на Алтае (у него был туберкулез коленного сустава), и влюбился в пышногрудую медсестру. Чтобы привлечь ее внимание, прикованный к кровати Золотухин орал громче всех, за что и получал от нее по самое «мама не горюй». Но он не обижался: наоборот, даже радовался, что медсестра хоть таким образом обращает на него внимание.
Вернувшись в свою деревню и возобновив учебу в школе, Золотухин вскоре влюбился в одноклассницу Свету Шматову. Она была дочерью первого секретаря райкома партии, поэтому в нее влюблялись все мальчишки в классе. Золотухин не стал исключением, однако Света относилась к нему с жалостью (как-никак мальчик на костылях), но без любви.
Потом Валерий влюбился в девушку из соседней школы. Ее звали Клава. По словам Золотухина: «Не знаю, что это было, но я смотрел на нее, как кот на сметану. Мне почему-то хотелось оказаться с ней наедине в бане, залезть вместе на печку под шубу, в общем, быть с ней там, где тепло. Я даже свой рассказ «Пляши, брат, пляши» посвятил этой девушке:
«…Посидеть с ней на бревнах, подышать запахом ее и поговорить под луной о том, какие у них могут быть дети. И под эту тему по ее «богатству» невзначай дрожащей рукой проехаться и схлопотать по руке, но уже с опозданием, конечно. И опять заговорить зубы луной, стихами, клятвами до гроба, и еще, еще рукой в разведку.
А богата Кланя была везде, что сзади, что спереди, будто наворовала туда чего не в меру. И коса-змея курчавая в руку толщиной до самой развилки, что в конце спины, стекала. Как брал Володя Кланю за теплую подмышку, как чуял он Кланино количество, так судорога по телу, ровно молния, пробегала, язык немел и глаза туманом застилались…»
Но мы с Клавой даже не целовались. Я только мечтал об этом и ходил за ней по пятам… на костылях. Моя мама меня всегда корила: «Зачем ты, сынок, себе и ей голову морочишь? Она замуж хочет, а тебе еще учиться надо. Погляди на нее. Разве ты ей нужен? Ей нужен здоровенный мужик, а ты даже росточком до нее не дотягиваешь. Не обижайся, сынок, и не смеши людей. Не пахать тебе эту пашню, твои жены еще в постельки писают. Да и хомут-то не торопись на себя надевать. Успеют еще наездиться на тебе». Мама мне все время твердила о том, что сначала надо высшее образование получить, а потом о женитьбе думать. Потом приехал какой-то курсант на побывку и отвадил меня от моей Клавки. Да и ей-то особенно не хотелось с моими костылями возиться…»
Первый сексуальный опыт Золотухин приобрел в 16 лет все в той же родной алтайской деревне. Первая женщина была намного старше – просто в его возрасте он не имел права отставать от дружков.
В 1958 году Валерий окончил школу с золотой медалью и сообщил родителям, что собирается ехать в Москву «поступать на артиста». И хотя те практически не верили в успех сына, Золотухин уехал и на самом деле поступил в ГИТИС, на отделение музыкальной комедии.
Первый сексуальный опыт Золотухин приобрел в 16 лет все в той же родной алтайской деревне. Первая женщина была намного старше – просто в его возрасте он не имел права отставать от дружков.
В 1958 году Валерий окончил школу с золотой медалью и сообщил родителям, что собирается ехать в Москву «поступать на артиста». И хотя те практически не верили в успех сына, Золотухин уехал и на самом деле поступил в ГИТИС, на отделение музыкальной комедии.
Во время учебы в театральном институте будущий артист был, наверное, самым чудаковатым студентом на курсе. (Первыми красавцами считались там Владимир Коренев и Юрий Васильев.) Одевался он «хрен знает как» (по его словам) – короткие штаны и несусветный пиджак. Когда он в таком виде приходил в ресторан ВТО, с ним не соглашалась танцевать ни одна девушка. А он по этому поводу особо и не переживал. Думал: «Ну, суки, вы же не знаете, кому отказываете! Придет время – локти будете себе кусать!» И ведь прав оказался. Вскоре девушки и впрямь стали на него «западать», угадывая, видимо, за его далеко не ален-делоновской внешностью яркий талант и обаяние. Вот тогда уж Золотухин отыгрался! Правда, сексом ему приходилось заниматься в самых неподходящих для этого местах. По его словам: «Самое экстремальное место – в тамбуре поезда. Это было в юности. Чтобы устроить светомаскировку, мне пришлось рукой разбить плафон вместе с лампочкой. Плафоны в поездах крепкие, на таких шальных, как я, рассчитаны, но желание было велико, поэтому я его разбил. Руку всю изрезал, кровь хлестала фонтаном, одежду испачкали, но это только больше возбуждало. Да и вообще самый яркий секс там, где могут застукать: за кулисами во время спектакля, в самолете…»
В ГИТИСе Золотухин был влюблен сразу в двух девушек – Альбину Овчаренко и Нину Шацкую. Однако Шацкая была писаная красавица, и шансов расположить ее к себе у Золотухина не было никаких. Поэтому он стал встречаться с Альбиной, которая отнеслась к нему более снисходительно. Однажды девушка повела Валерия в Большой театр на «Травиату», но там ее кавалер оконфузился: во время спектакля он… заснул. Проснулся только после того, как зал уже опустел, причем разбудила его не Альбина, а уборщица (Альбина, видимо, была в шоке и ушла одна).
После Альбины Золотухин переключил свое внимание исключительно на Шацкую и все-таки добился своего – она его заметила. Вот как об этом вспоминает сам Валерий Золотухин:
«Она была у нас первой красавицей. За ней, например, ухаживал один студент, так однажды она заставила его прыгать на одной ноге от ГИТИСа до ее дома – в район сегодняшнего спорткомплекса «Олимпийский». И он допрыгал!
Для меня же она была совершенно недосягаемой. Я это понимал и потому еще больше ее ненавидел. Но все-таки мы сошлись. Я был секретарем комсомольской организации, а она – прогульщицей. Однажды Шацкая попросила у меня какую-то лекцию, а я ответил: есть, но надо идти в общежитие. Согласилась. А общежитие – это, между прочим, кова-арный плацдарм! Тогда я поставил вопрос еще лучше: целоваться будем? Будем, говорит.
О коньяке я тогда даже не подумал: наш роман был связан с сушеными бананами. Началось все с того, что мы стали их поедать… с разных сторон. А потом Нина не приходила в институт дня три: до того нацеловались, что нанесли друг другу почти что физические увечья – губы были искусаны до крови. Правда, тогда только этим и обошлось…
Затем она сама пригласила меня встретить с ней Новый год в Павловском Посаде. Мы долго ходили по этой деревне – елки, огни, сугробы, любовь… Вернулся я оттуда уже мужем… А 14 февраля 1963 года мы расписались. Потом я познакомился с ее матерью: пришел к ним домой в своих коротких штанах, в кургузом пальто. Нина сказала: «Мама, это мой муж…» Мать заплакала, я принял это на свой счет. Но сейчас понимаю, что заплакала она не столько от моего вида, сколько от заявления дочери.
Теща пошла в магазин, купила бутылку «Старки», мы ее выпили, а потом ушли с Ниной в общежитие, где и прожили четыре года…»
В 1963 году молодожены окончили ГИТИС и предприняли попытку работать вместе: вдвоем пришли в труппу Театра имени Моссовета. Однако руководство театра согласилось взять только Валерия. Но и его пребывание там длилось недолго – в 1964 году он случайно увидел спектакль Ю. П. Любимова «Добрый человек из Сезуана», был потрясен и, как результат, попросил места в Театре драмы и комедии на Таганке. В 1965 году Золотухин был принят в его труппу вместе с женой, Ниной Шацкой. Первой ролью Валерия на сцене Таганки стал Грушницкий в «Герое нашего времени».
Между тем в кино Шацкая начала сниматься чуть раньше своего мужа. Золотухина это заедало, но какое-то время он еще терпел. А потом разозлился не на шутку. Как-то супруги приехали к нему в деревню на Алтай, а в местном клубе как раз крутили фильм с участием Шацкой. И потом в «Алтайской правде» написали: «Наши края посетила известная актриса Нина Шацкая со своим мужем». Тут уж Золотухина взяла такая злость, что он решил во что бы то ни стало тоже сняться в кино. Надо же было такому случиться, но сразу по возвращении в Москву ему поступило предложение сыграть главную роль в фильме «Пакет». Было это в 1964 году…
После шести лет супружества у Шацкой и Золотухина родился сын Денис. Случилось это в июне 1969 года.
В отличие от своей жены, женщины верной, Золотухин волочился чуть ли не за каждой юбкой. А в июле 1967 года он даже собирался «заарканить» будущую жену Высоцкого – Марину Влади. Вот как об этом вспоминает сам актер: «В первый вечер знакомства с ней мы все – я, Володя, моя жена Нина – сидели в гостях у французского журналиста Макса Леона. Кем для нас была настоящая французская актриса? Божеством! Обычно лучших дам уводил Высоцкий, а тут я решил с ним «сразиться», и мы начали «кобелировать» – поочередно петь под гитару. Моя жена вовремя поняла, что я завелся, и увела меня домой. Поэтому Влади досталась Высоцкому…»
Но сопровождать Золотухина повсюду Шацкая, естественно, не могла (особенно после рождения ребенка), поэтому, если ее не было рядом, он своего шанса не упускал. Одно время, например, он был влюблен в балерину Мариинского театра Аллу Осипенко. Впервые он увидел Аллу под Одессой, когда ее муж (и партнер по сцене) на фоне восходящего солнца нес ее на руках в море. Влюбившись в балерину, Золотухин буквально потерял голову. Он стал ездить в Ленинград на все ее спектакли, дарил цветы, пытался назначить свидание, но… Алла всегда отвечала отказом, ссылаясь на то, что у нее есть муж. Последний, кстати, узнав причину визитов Золотухина, однажды подстерег артиста и едва не убил. Но Валерий своих попыток добиться Осипенко не оставил. Правда, его чувств хватило ровно до тех пор, пока Алла не согласилась наконец провести с ним вечер. Осознав, что она совсем не похожа на тот образ, который он нарисовал в своем воображении, он сказал балерине «адью»…
В 1973 году судьба снова забросила Золотухина в Ленинград: на этот раз он снимался там в фильме «О тех, кого помню и люблю». Его партнершей была молодая актриса Евгения Сабельникова. И Золотухин снова влюбился. Поскольку Евгения жила в Питере, Валерию опять пришлось разрываться между двумя городами. Но чаще всего он звонил ей по телефону, а разговаривали они подолгу, так что иной раз Золотухину приходили огромные счета – рублей по 400. Отец Евгении шутил, что на те деньги, которые они проговорили, можно было проложить индивидуальный телефонный кабель между Москвой и Ленинградом. А однажды Золотухин так соскучился по Сабельниковой, что даже сорвал съемки. Он тогда снимался в столице и ехал на такси на «Мосфильм». Но чуть ли не у ворот актер внезапно заставил водителя развернуться и мчаться на другую студию. «На Горького?» – спросил таксист. «На «Ленфильм», – последовал ответ. И таксист взял курс на Ленинград…
Этот роман продолжался года два, после чего влюбленные все же расстались. Сабельникова вскоре вышла замуж за другого, а Золотухин встретил женщину, которой суждено было стать его второй женой.
Произошло это в Запорожье, где Золотухин снимался в фильме «Единственная». На дворе стоял октябрь 1974 года. Во время съемок актер внезапно воспылал сильными чувствами к ассистенту режиссера, женщине по имени Тамара. Причем первая их встреча изрядно напугала ее. Вот как об этом вспоминает сам актер:
«Однажды, будучи навеселе, я проходил под окнами гостиницы «Театральная» и услышал, как из номера, где жила Тамара, доносятся звуки скрипки. Я тогда еще не знал, что Тамара скрипачка, но музыка что-то во мне разбудила, и я полез по водосточной трубе. Зачем? Сам не знаю, мог бы вообще-то и в дверь зайти. Весь идиотизм ситуации я осознал лишь тогда, когда появился в окне. Но мой «подвиг» не имел ни малейшего успеха: ничего не сказав, Тамара просто открыла дверь и кивком головы показала, чтобы я уходил. Я тогда был оскорблен в лучших чувствах…»
Но Золотухин, как всегда, своего добился: в течение нескольких недель он методично обхаживал Тамару, после чего та сдалась. У них начался роман, который продолжился и после съемок. Золотухину опять пришлось жить на два города, а вторым городом снова стал Ленинград. Поскольку оба любовника на тот момент были несвободны (у Тамары были муж, директор Русского музея Владимир Гусев, и маленькая дочь Катя), им приходилось прилагать массу усилий, чтобы про этот адюльтер не узнали их вторые половины. Встречались влюбленные… в отстойнике, где поезд «Красная стрела» стоял в ожидании следующего рейса. Золотухин обычно подкупал проводников, и те разрешали им по нескольку часов проводить в купе наедине. Так продолжалось довольно долго: Тамара успела сделать от Золотухина 4 или 5 абортов. Когда Шацкая обо всем узнала, то в свою очередь завела роман с Леонидом Филатовым (тот тогда, кстати, тоже был женат). Лишь в 1978 году между Золотухиным и Шацкой произошло серьезное выяснение отношений, после чего семья окончательно распалась. В одну из суббот Золотухин приехал в Ленинград с твердым намерением забрать Тамару с собой. Он купил два литра коньяка и отправился в отделение милиции, чтобы договориться о выписке Тамары. Договорился. Спустя несколько месяцев, в августе 1979 года, у Тамары и Валерия родился сын Сережа.