В 1979 году Зыкина вновь выходит замуж. Ее мужем на этот раз стал 36-летний (самой Людмиле было тогда 50) баянист хора имени Александрова Виктор Гридин. На момент знакомства с певицей он был женат, имел детей, однако ради Зыкиной бросил их. Они вместе работали в Государственном академическом русском народном ансамбле «Россия», где Зыкина была художественным руководителем и солисткой.
Между тем в 1986 году судьба свела Гридина со студенткой 2-го курса Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Надеждой Крыгиной, и он потерял голову. Вскоре у них начался роман, о котором Зыкина долго не догадывалась. Вот как об этом вспоминает Надежда Крыгина:
«Мы с Виктором тщательно скрывали наши отношения. Роман наш был красивым, но очень далеким от серьезного будущего. Я жила в своей коммуналке и бегала «в ночное» к нему на квартиру. Ни одна живая душа, кроме моей лучшей подруги, не знала об этом. Однажды приятельница вызвалась подвезти меня на машине, спросив: «Куда торопишься?» «К портнихе», – отвечаю я и называю адрес. Она доставила тогда меня к дому Гридина, а когда год спустя приехала к нам, жившим уже вместе, в гости, воскликнула: «Хорошая у тебя портниха, оказывается!» Серьезные отношения у нас с Виктором начались лишь с 1991 года, но тем не менее замуж он меня не брал. А я так устала ждать, бояться, скрываться. Мечтала иметь нормальную семью, детей от любимого человека. Он же на мои откровенные обиды и вопросы о браке отвечал шуткой: «Зачем тебе это нужно? Чего не хватает? Представляешь, Надежда, я целый день играю, ты целый день поешь – жуть! Мы же через два дня разбежимся». Видимо, он или не хотел повторять прежних ошибок, или молодости моей боялся, или с Зыкиной не мог до конца расстаться. Тогда я, стиснув зубы, решила уйти. Даже роман на стороне завела. В общем, исчезла из поля зрения Виктора. Вот тут-то он испугался не на шутку! В 93-м, когда я была во Франции на гастролях, он мне позвонил и очень спокойно сказал: «Знаешь, Надь, я ушел из «России». Это означало, что и от Зыкиной. Причем на этот раз навсегда.
Истинная причина ухода Гридина из ансамбля крылась в том, что Зыкина мало платила своим музыкантам. Они взбунтовались, и Людмила Георгиевна всем недовольным предложила уйти. Среди уволившихся оказался и ее собственный муж, к тому же руководитель оркестра. Он ушел в никуда…»
Вскоре после этого развода Зыкина вышла замуж в четвертый раз, но – вновь неудачно: очередной брак продлился меньше всех ее предыдущих замужеств. Позднее, отвечая на вопрос о своей личной жизни, певица заявила:
«Если бы я не любила, то и петь не смогла бы о любви. Это надо пережить. Я счастлива тем, что и любила, и была любима. Ради чего иначе жить?
Многие считают, что в жизни бывает лишь одна любовь. А я так не думаю. Я человек строгий: мне обязательно нужны взаимность, теплота. Если этого нет, я начинаю сохнуть…
У каждого в жизни, в каждой семье бывает, что отношения меняются, люди взрослеют, и что тогда их удерживает? Чаще всего – дети. А у меня не было детей. И ничто не удерживало. И можно было выбирать: или продолжать плохо жить, или хорошо расстаться. Я всегда второе выбирала. Каждый раз, конечно, разные причины были… У меня мужья часто моложе меня были, и я чувствовала – а женщина это всегда чувствует, – что он начинает закисать, скучать… Ну, и изменять тоже…»
В 1997 году Виктор Гридин ушел из жизни. Когда его вдова, Надежда Крыгина, задумала устроить вечер его памяти и пригласила весь коллектив оркестра «Россия», никто не пришел, испугавшись гнева Зыкиной. Та якобы всем сказала: «Пожалуйста, идите, но я возражаю, чтобы вы принимали приглашение Крыгиной». Видимо, боль от измены мужа тогда еще не оставила великую певицу. Однако ведь и Зыкина не безгрешна: в свое время она тоже увела Гридина из семьи, где росли двое детей…
Летом 2003 года газета «Жизнь» сообщила своим читателям, что Зыкина живет с молодым певцом, заслуженным артистом России Михаилом Кизиным. До этого он в течение нескольких лет был фаворитом другой знаменитой певицы – Елены Образцовой, но с тех пор, как попал в ансамбль Зыкиной, его все чаще стали видеть с Людмилой Георгиевной. О. Алексеева пишет: «Сначала между ним и певицей были исключительно рабочие взаимоотношения. Но потом они как-то очень быстро сблизились, Кизин стал ее фаворитом. Это место ему уступил прежний любимец Людмилы Георгиевны, тоже солист ее ансамбля, Николай Степанов. Если раньше на всех важных мероприятиях и концертах певицу сопровождал Николай, то теперь постоянным спутником Зыкиной является Михаил. Он и не скрывает своей радости от того, что великая певица приблизила его. Кизин для этого сделал все. Своим друзьям он откровенно говорил:
– Я с детства любил Людмилу Георгиевну как женщину.
В конце концов певица сдалась. Теперь он всегда рядом с ней.
Певица настолько доверяет Кизину, что сделала его директором своего Благотворительного фонда. Более того, как нам стало известно из достоверных источников, именно он распоряжается всеми финансами фонда и самой Зыкиной…
Сейчас они много времени проводят на подмосковной даче Людмилы Георгиевны в Архангельском. Кизин – один из немногих, кто постоянно приезжает в ее загородную резиденцию и задерживается там на несколько дней…»
В июле 2009 года Людмила Зыкина скончалась.
Изольда ИЗВИЦКАЯ
Эта популярная некогда киноактриса (ее визитная карточка – роль Марютки в фильме 1956 года «Сорок первый») вышла замуж сразу после окончания ВГИКа в 1955 году. Со своим мужем – 20-летним актером Эдуардом Бредуном – она познакомилась на съемках фильма «Последний эшелон». Стоит отметить, что Изольда была девушкой видной и всегда нравилась мужчинам. Еще в 1951 году, когда она приезжала на кани-кулы к родителям в Дзержинск, она могла выйти замуж за студента Ленинградского института киноинженеров Вячеслава Короткова. Однако то, что они жили и учились в разных городах, не способствовало развитию их романа. В итоге он закончился, едва начавшись. А ведь если бы он продолжился и закончился свадьбой, судьба Извицкой могла бы сложиться совсем иначе – не трагично.
Хорошо стартовав во второй половине 50-х и снявшись в целом ряде картин в главных ролях, Извицкая затем (в начале 60-х) оказалась не у дел. Творческая невостребованность больно била по самолюбию актрисы. Слава, едва начавшись, тут же улетучилась, и привыкнуть к этой мысли для Извицкой было труднее всего. Если бы рядом с нею тогда оказался верный друг, который подставил бы ей плечо, глядишь, все бы повернулось иначе. Однако такого человека рядом с нею не оказалось. Муж, Эдуард Бредун, будучи актером среднего уровня, видимо, завидовал успеху жены и поэтому на роль наставника явно не подходил. Говорили, что он сильно обижался, когда на студии ему вслед бросали: «Это Эдик, муж Изольды Извицкой…» Единственное, что он сумел сделать, – так это на-учил жену заглушать обиды водкой. Так постепенно они оба стали спиваться. По этому поводу критик А. Бернштейн позднее напишет:
«Именно Бредун, может быть сам того не желая, приучил молодую жену к спиртному. Но это не помешало ему впоследствии оскорблять ее, обвиняя в пьянстве… Первый в жизни бокал шампанского актриса выпила на свадьбе, когда ей было 23 года. Потом, по инициативе Бредуна, начался длительный период домашних застолий, на которых царствовали крепкие напитки – водка и коньяк. Свою роль в жизни Извицкой сыграли и официальные приемы, ресторанные встречи с благодарными поклонниками и зрителями… Влияние алкоголя на ее хрупкий организм было разрушительным: уже скоро она неожиданно для окружающих начала терять «координацию движений», уходить в «небытие». Актеры рассказывали мне, что во время кинофестиваля в Горьком из комнаты гостиницы, которую занимали Бредун и Извицкая, был слышен такой разговор: «Мне плохо, Эдик… Я больше не могу пить эту гадость». – «А ты опохмелись, легче будет».
Бывало, во время отъездов мужа на съемки или гастроли актриса забывала о водке, но неожиданно приезжал Бредун с неизменной бутылкой, затем почти каждый день появлялись «друзья» и ставили на стол «Столичную» или коньяк…
Бредун все чаще уезжал в киноэкспедиции, на гастроли (с 1958 года он работал в Театре-студии киноактера), забирая с собой почти все свои вещи и даже магнитофон. А потом она начала пить сама…»
Как это ни кощунственно звучит, но в поведении Бредуна ясно угадывается желание опустить жену ниже себя, отомстить ей за собственное униженное положение в кинематографической среде. Трагизм ситуации усугубляло и то, что актриса не имела возможности родить детей. Одиночество ее изматывало.
Однако о роли Бредуна в трагической судьбе актрисы существует и другая точка зрения. Известная актриса Майя Менглет так озвучила эту позицию:
«Если вам кто-то скажет, что в смерти Извицкой повинен Эдик, не верьте. Когда Изольда стала пить, он пытался ее лечить, устраивая в больницы. Не получилось, видно. Он с ней устал. И потом, наш киношный мир такой христопродажный, многие ей завидовали и ее депрессию воспринимали чуть ли не с восторгом».
Эту же позицию защищал позднее и Леонид Филатов в своей телепередаче «Чтобы помнили». В главе, посвященной Извицкой, он так отозвался о ее муже: «Все-таки не забудем, что Бредун был любимым Изольды Извицкой. Поэтому, если он в чем-то и виноват, с него спросится на небесах. А мы поступим в отношении его памяти так, как поступала всегда сама Изольда, умудрившаяся за всю свою жизнь не сказать ни о ком ни одного дурного слова».
В 60-е Извицкую все сильнее засасывал омут пьянства. Водку она обычно покупала в соседнем с ее домом магазине, причем часто делала это не сама, а просила об услуге соседей или друзей. В один из тех дней (в январе 1971 года) от нее ушел муж Эдуард Бредун. Собрав вещи, он переселился к подруге жены, некой продавщице ковров. Изольде он не оставил ни копейки. Этот уход окончательно добил несчастную женщину, ее рассудок помутился. Она закрылась в своей квартире и неделями не показывалась на улице, питаясь только сухарями. На «Мосфильм» она не звонила, поэтому никакой зарплаты ей там не начисляли. В Театре-студии киноактера, в штате которого она числилась, зарплата ей шла, однако и там она не показывалась. Это было удивительно, так как незадолго до этого Извицкой предложили роль в новом спектакле «Слава» по пьесе драматурга Гусева. Это предложение ободрило ее, она целыми днями учила дома свою роль. И вдруг в конце февраля 1971 года актриса пропала.
Хватились ее спустя несколько дней. Как вспоминала актриса Татьяна Гаврилова: «Третьего марта диспетчер театра, обеспокоенная тем, что телефон Извицкой не отвечает, позвонила Бредуну и попросила его пойти на квартиру бывшей жены и, если никто не отзовется, открыть дверь своим старым ключом (Извицкая жила в доме № 4, кв. 6 по 2-му Мосфильмовскому переулку. – Ф. Р.). Но Бредун не смог попасть в квартиру – дверь была закрыта, а ключ торчал в замочной скважине с другой стороны. Вызвали милицию, слесаря из ЖЭКа, и они без особого труда взломали закрытую дверь.
Изольда Васильевна лежала на полу как-то боком в стеганом французском халатике, головой – на кухне, худеньким телом – в комнате. Увидев все это, Бредун громко сказал: «Уже набралась, вставай!» Но Извицкая не поднималась. На лице отчетливо проступали характерные пятна, и слесарь проворчал: «Ты что, не видишь, она же мертвая!» Видимо, актриса шла на кухню, но, потеряв сознание, упала и умерла. Судя по всему, пролежала так больше недели. Еды в доме не было никакой, лишь кусочек хлеба, наколотый на вилку, лежал в металлической селедочнице. Я слышала, как следователь, приехавший на место происшествия вместе с врачом, сказал: «Она хорошо поддала». Однако по настойчивой просьбе Бредуна смерть Извицкой объяснили «отравлением организма неизвестными ядами, слабостью сердечно-сосудистой системы». Поползли слухи: «Изольда Извицкая отравилась, повесилась…»
Думая о трагической судьбе этой, без сомнения, талантливой актрисы, невольно задаешь себе вопрос: случилось бы с ней подобное, не стань она актрисой? И чем ей отплатила судьба за ее выбор: стремительной, но мимолетной популярностью, годами тяжких мук и, наконец, трагической смертью в полном одиночестве и забвении. А ведь было Изольде Извицкой всего 38 лет.
Эдуард Бредун пережил свою бывшую жену на 13 лет и умер, не дожив до своего 50-летия трех месяцев.
Игорь ИЛЬИНСКИЙ
Выдающийся советский актер (визитная карточка – роль бюрократа Огурцова в фильме «Карнавальная ночь») внешне производил впечатление постоянного в личной жизни человека, который своими любовями не разбрасывается. Ведь у него за долгую жизнь (почти 86 лет) было всего лишь два брака, причем оба достаточно долгих. Однако на самом деле это впечатление было обманчивым – в молодые годы Ильинский был отнюдь не постоянен.
В первый раз Ильинский женился в середине 20-х, когда работал в Театре Всеволода Мейерхольда. Его избранницей стала актриса этого же театра по имени Татьяна. Однако в 1925 году Ильинские вынуждены были покинуть этот театр по причинам личного характера. Камнем преткновения стали отношения Ильинского с супругой режиссера Зинаидой Райх, которая, по мнению актера, став примой в театре, намеренно отодвигала его на второй план. Этот разрыв актера и режиссера был более чем бурным – Ильинский расстался не только с режиссером, но и со столичной тусовкой – он уехал в Ленинград, где поступил в Академический театр драмы (бывший Александринский). Тут же он получает две роли: Гулячкина в «Мандате» Эрдмана и Кристи в «Герое» Синга. В этот же театр устроилась актрисой и жена Ильинского Татьяна.
Этот брак продолжался до 1944 года и прервался в связи со смертью Татьяны Ильинской. Эта смерть произвела на Ильинского тяжелое впечатление. Они прожили вместе более двадцати лет, и хотя за эти годы их отношения складывались по-разному (позднее Ильинский признавался, что увлекался другими женщинами и в такие периоды мало заботился о душевном благополучии жены), однако в конце концов их брак сумел обрести ту стабильность, которая присуща отношениям людей, проживших бок о бок много лет. И в тот момент, когда чувства Ильинского к жене как бы обрели «второе дыхание», ее внезапно не стало. В те дни Ильинскому было так плохо, что он задумал уйти из жизни вслед за женой. Он купил бутыль с усыпляющим газом и собрался свести счеты с жизнью у себя на даче во Внукове. Однако в последний момент что-то его все-таки удержало от рокового шага.
Смерть жены заставила Ильинского потерять интерес и к творчеству. Он взял бессрочный отпуск и почти на два года ушел из Малого театра. Вернулся он в 1948 году и с огромным энтузиазмом, удивительным для его лет, набросился на работу. Его первой ролью после перерыва стал Юсов в «Доходном месте» А. Островского. В 1949 году И. Ильинскому присвоили звание народного артиста СССР. Благотворное влияние на жизнь и творчество Ильинского оказали изменения, которые в те годы произошли в его личной жизни. Он внезапно увлекся актрисой его же театра, 37-летней Татьяной Еремеевой.
Еремеева родилась в немецкой семье и в девичестве носила фамилию Битрих. В 1944 году, когда ее пригласили в Малый театр, она решила сменить свою «опасную» фамилию на более благозвучную – Еремеева. Однако от вездесущего ока НКВД это все равно не укрылось, и актрисе посоветовали, дабы избежать неприятностей, уехать из Москвы. Она отправилась в Тамбов, где проработала в местном театре несколько лет. Затем вновь вернулась в столицу, в Малый театр. Вскоре ее карьера пошла в гору – она получила роль Снегурочки, была удостоена звания заслуженной артистки республики. В 1949 году она получила одну из ролей в шекспировской «Двенадцатой ночи», в которой был занят и Ильинский. Именно тогда они и познакомились. Это знакомство произошло в Татьянин день – 25 января. Они встретились в коридоре театра, и Ильинский внезапно поздравил ее с праздником. А спустя некоторое время он пригласил ее на свой концерт. Далее послушаем рассказ самой Татьяны Еремеевой: «Игорь Владимирович совершенно поразил меня своим чтением. Взволнованная концертом, я позвонила ему, чтобы поблагодарить за прекрасный вечер. И вдруг как-то очень неожиданно он предложил поехать с ним на дачу: «Чудесная погода, подышите воздухом час-два. И я привезу вас обратно». Репетиций завтра у нас не было, соврать я не могла, и никаких «эдаких» мыслей не возникало. Утром его машина стояла за углом гостиницы «Савой». Он сам был за рулем, сзади сидел его шофер. Во Внукове еще лежал снег, но было очень тепло. Нас встретил старый пес – овчарка Дедок. «Он уже в годах, как и его хозяин». Дача Игоря Ильинского была его убежищем, где он жил, укрывался от любопытных, читал, творил, ходил на лыжах, играл в теннис. В дачу он вложил все гонорары от съемок в кино.
Дом выглядел очень поэтично – легкий, двухэтажный, с просторным балконом и верандой внизу. Вокруг дома росли большие деревья. Но дом был сильно запущен и требовал хозяйской руки. Не было ни водопровода, ни газа, ни телефона. Зимой топилась только плита в однокомнатной пристройке. Гараж и сарай покосились. По соседству жили Орлова с Александровым, Образцов, Дунаевский, Утесов. Балкон на даче был любимым местом Ильинского.
На балконе было прохладно. Я сидела в пальто, а Игорь Владимирович надел теплый домашний свитер с продырявленными локтями. Он неожиданно разговорился. Говорил о себе в основном плохое. О своих ошибках, о своей вине перед покойной женой, об эгоизме, о сестре, с которой не ладит. «Друзей у меня мало, чаще я бываю один. Мои соседи тоже предпочитают уединение». Меня поразила его исповедь, я дотронулась до его руки и поблагодарила за искренность. Он удивился и поцеловал мне руку: «Вы знаете что, давайте чуть-чуть вина. Я не пью, но вы мой новый друг, давайте немного пригубим». Когда Игорь Владимирович предложил мне молчаливый тост, я выпила свой глоток за то, чтобы ему было со мной не скучно. Ни одной секунды я не думала о том, чтобы стать для него чем-то большим».