Первые полтора года работы диктором Кириллову платили весьма скромную зарплату, на которую даже пару новых костюмов купить было трудно. Выручал его отец-полковник, на деньги которого Кириллов имел возможность покупать пускай дешевые, но все же импортные, румынского производства, пиджаки. А в 1961 году, когда Игорь вступил в ряды КПСС, его материальное положение заметно улучшилось: он наконец-то получил отдельную квартиру и прибавку к жалованью. Чуть позже ему бесплатно сшили три новых костюма: темно-серый, черный (для всяких торжественных обстоятельств) и спортивный белый, который он так ни разу и не надел – случая не представилось.
Как и положено звезде, Кириллова одолевали многочисленные поклонницы. Некоторые не ограничивались эпистолярными посланиями, а приезжали прямо к месту его работы – сначала на Шаболовку, а затем и в «Останкино». Среди них встречались самые разные особы – от интеллигентных барышень до экзальтированных дамочек, которые во что бы то ни стало хотели женить на себе красавца-диктора. Однажды одна из таких дам подловила его возле телецентра и поведала душещипательную историю о том, как еще в 1946 году Кириллов, будучи проездом с фронта, остановился в их доме и… «сделал» ей ребенка. А в доказательство своих слов дама продемонстрировала остолбеневшему от удивления диктору симпатичного мальчика. Но женщину ждало разочарование. Игорь продемонстрировал ей свой паспорт, в котором черным по белому была проставлена дата его рождения – 1932 год. «С какого фронта я мог возвращаться в 46-м и каким образом смог «сделать» вам ребенка, если мне в ту пору было всего тринадцать лет?» – резонно спросил Кириллов. После этого дамочка от него отстала.
Эпоха Игоря Кириллова на ТВ прервалась в начале 90-х. Сегодня популярный некогда диктор живет в просторной квартире в центре Москвы.
В 2002 году Игорю Кириллову был присвоен почетный титул «Человек-эпоха» Фондом социальной защиты «Третье тысячелетие». А два года спустя в семью телеведущего пришло горе – скончалась жена Кириллова Ирина, с которой он прожил почти полвека. Какое-то время Кириллов жил один в огромной 150-метровой квартире на Смоленской набережной, поскольку его дети (сын и дочь) были уже взрослыми людьми и жили отдельно от отца. А потом (в 2005-м) к нему переехала жить младшая сестра его покойной супруги Наталья (она тоже много лет проработала на ЦТ – ее привела туда жена Кириллова) вместе со своим мужем – врачом, болгарином Любомиром Стоиловым.
В сентябре 2007 года, когда Игорю Кириллову исполнилось 75 лет, многие СМИ вновь вспомнили о нем. Из интервью, которые юбиляр дал в те дни, его поклонники узнали, что он жив-здоров и даже не сидит без дела, работая на Первом канале диктором закадрового озвучания. Правда, пенсия у него небольшая – всего 5 тысяч рублей, но ему хватает, поскольку живет он один. Как уже говорилось, его дети давно выросли и разлетелись из дома. Дочь Анна, окончив консерваторию, одно время работала преподавателем музыки в Суворовском училище, но затем вышла замуж за оперного певца из Германии и сейчас вместе с мужем живет у него на родине. Сын сначала пошел по стопам родителей – работал на телевидении продюсером, у него была собственная студия. Но потом увлекся бизнесом. Как рассказывает Игорь Кириллов: «К сожалению, мы сейчас с сыном очень редко общаемся. Но он младший, ему простительно. Он живет своей жизнью, а я своей».
Евгений КИСЕЛЕВ
Со своей будущей женой Киселев учился еще в школе. Это была его одноклассница Марина Шахова (одноклассники звали ее Машей). Крутить любовь они начали в старших классах, причем Киселев вел себя самоотверженно. Однажды, спасая Марину на контрольной по алгебре, ее вариант он решил, а свой – не успел. И схлопотал «пару». Если учитывать, что это была первая двойка Киселева за все время учебы, сей поступок можно смело приравнять к подвигу.
Самоотверженность Киселева была вознаграждена сторицей несколько лет спустя, когда Марина согласилась выйти за него замуж. Случилось это в 1975 году, когда они уже закончили школу и учились в вузах: Киселев – на втором курсе исторического факультета Института стран Азии и Африки при МГУ, а Марина – на факультете журналистики МГУ.
Вспоминает Марина Шахова-Киселева: «Родители отнеслись к нашему браку смиренно, даже помогли нам снять квартиру. Первое время я постоянно пыталась вернуться обратно к родителям – очень долго не могла привыкнуть жить без папы и мамы. Но они всегда выставляли свою беглую дочь за дверь. Я обижалась, плакала и, зареванная, возвращалась к мужу…»
Вспоминает Евгений Киселев: «Сейчас все это чудно вспоминать. Мне нет и девятнадцати, я почти ребенок, которому приспичило начать самостоятельную жизнь. Чужая квартира, чужая мебель, а тут еще жена норовит удрать к родителям… Впрочем, моя женитьба была абсолютно осознанным, серьезным шагом. Наше общество совсем недавно, как всегда с опозданием, вступило в эпоху сексуальной революции. Теперь над молодыми людьми не довлеют патриархальные догмы, поэтому многие позволяют себе идти в ЗАГС, как это принято в цивилизованных странах, прожив друг с другом не один год. В наше же время большинство ранних браков было не чем иным, как узаконенной возможностью заниматься сексом. Так вот, наш брак не из их числа. Я всегда уважал в своей жене творческую суверенную личность, никогда не пытался превратить ее в домохозяйку, а, напротив, хотел, чтобы она оставалась деловой женщиной…»
В течение восьми лет молодые супруги были целиком увлечены своими карьерами. И только в конце 1982 года задумались о потомстве. 21 августа следующего года Марина родила сына, которого назвали Алексеем.
Рассказывает Евгений Киселев: «Мы как раз были на даче у приятелей, когда жена в очередной раз сообщила, что у нее что-то кольнуло, что-то потянуло, и потребовала от меня ответа, не пора ли ей рожать. Ну, я и предложил на всякий случай съездить к знакомому акушеру. Руль мне она при этом не уступила. Самое смешное, что по дороге нас остановил гаишник. И вот представляете, с водительского места выползает глубоко беременная дама и сообщает, что опаздывает в роддом. У милиционера глаза на лоб вылезли от удивления…»
Знаменитая передача Киселева «Итоги» дебютировала в январе 1992 года. Но мало кто знает, что название для программы придумала жена Марина. Они возвращались вечерним поездом из Таллина в Москву (с ними в одном купе ехала семья другого известного телевизионщика, Олега Добродеева) и перед сном, балуясь коньяком, вслух обсуждали будущую передачу. Именно тогда Марина и произнесла заветное слово – «Итоги».
К середине 90-х Киселев превратился в культовую фигуру на российском телевидении. Естественно, и жил он соответственно своему статусу – с женой, сыном и спаниелем Шаней в пятикомнатной квартире в доме на Малой Бронной. Газеты писали, что в телемире нет дружней семьи, чем семья Киселевых. Да и сами они в каждом из своих многочисленных интервью неизменно подчеркивали это. Психиатр-сексопатолог Диля Еникеева в одной из газет даже нарисовала краткий сексуально-психологический портрет Евгения, который мне хотелось бы привести. Вот он:
«Мужчинам Киселев нравится – интеллектуал, солидный, серьезный, обстоятельный, ни разу не прокололся, говорит взвешенно, не мельтешит, не изрыгает из пасти огонь, как Доренко, не использует дешевых приемов в виде хлестких ярлыков и оскорблений. Телезрительницам зрелого возраста импонируют его солидность, надежность и постоянство. Супруга трудится с ним бок о бок, и это говорит о том, что: а) характер у него неконфликтный (иначе давно бы уже вдребезги разругались); б) не любитель служебных романчиков; в) в семейной жизни Евгений Алексеевич вполне благополучен. По мнению молодых женщин, Киселев по сексапильности уступает Доренко. Во-первых, он приобрел некую монументальность и в прямом, и в переносном смысле – преисполнился сознания собственной значительности и сильно раздался вширь (видимо, поэтому его теперь показывают на экране только по бюст). А женщины любят поджарых, толстым позволительно быть лишь мужу и кошельку. В номинации «заработная плата» Киселев вдвое сексапильнее Доренко, так как получает 30 000 долларов в месяц. Во-вторых, Евгений Алексеевич порой страдает занудством. Женщины не любят, когда мужчина говорит менторским тоном, даже если это умные вещи».
А вот как сам Киселев описывал свою семейную жизнь: «Я иногда могу дать выход своим чувствам и найти для этого самый нелепый повод. Например, куда-то подевался мой бумажник, и никто не помогает мне его искать – значит, меня тут не любят, не ценят, не уважают. Могу сказать «все, что думаю» из-за того, что нет, например, свежей рубашки или оторвана пуговица именно на том пиджаке, который мне приспичило сегодня надеть (жена Киселева страсть как не любит пришивать пуговицы. – Ф. Р.).
Я горжусь, что сын уважает меня, что мое мнение для него много значит. Хотя в принципе он парень вполне самостоятельный. «Я сам» – эту фразу он усвоил, похоже, сразу после слов «мама» и «папа». И он действительно сам по часу зашнуровывал ботинки, даже если мы опаздывали в гости, сам делал уроки, хотя не всегда у него это сразу получалось.
Я горжусь, что сын уважает меня, что мое мнение для него много значит. Хотя в принципе он парень вполне самостоятельный. «Я сам» – эту фразу он усвоил, похоже, сразу после слов «мама» и «папа». И он действительно сам по часу зашнуровывал ботинки, даже если мы опаздывали в гости, сам делал уроки, хотя не всегда у него это сразу получалось.
Моя известность доставляет сыну больше проблем, чем счастья. Притом, что у НТВ довольно высокий рейтинг, что наши программы, как говорится, популярны в народе, есть люди, которые на дух не переносят «Итоги», меня самого, мою жизненную позицию. И это, конечно, отражается на ребенке. Но он парень не только самостоятельный, но и с характером, умеет за нас и за себя постоять…
Раздражает, пожалуй, то, что связано с работой не впрямую, а косвенно. Я имею в виду мою узнаваемость. Порой ощущаешь себя на улице как обитатель зоопарка. Почему-то многие считают себя вправе подойти и так по-простому, на «ты», сказать: «А я тебя знаю, ты Киселев». Наша публика не приучена уважать privacy – право человека на частную жизнь…»
Между тем для миллионов россиян как гром среди ясного неба прозвучала история, которая приключилась с Киселевым осенью 2001 года. Тогда ряд газет опубликовал шокирующие фотографии из разряда «порно», где человек, сильно похожий на Евгения Киселева, занимался групповым сексом с девушками легкого поведения.
В декабре того же года «Экспресс-газета» опубликовала интервью с Киселевым, где он уже не старался выглядеть эдаким пай-мальчиком и отменным семьянином. Заявил тогда журналист следующее: «Если бы я стал утверждать, что за 25 лет, кроме моей жены, которую я очень люблю, у меня не было других женщин, то выглядел бы, думаю, нелепо как в глазах близких мне людей, так и своих собственных. Но, надеюсь, вы не станете просить у меня список женщин, с которыми в разное время сводила меня судьба?.. Мы с Машей пережили разные периоды за нашу совместную жизнь. Но все-таки нам удалось сохранить наши чувства, семью и уважение друг к другу. Это, по-моему, и есть настоящее счастье…»
Тогда же дала интервью, но уже другому изданию – журналу «7 дней» – жена телеведущего Марина Шахова. Приведу лишь несколько ее ответов на вопросы, касающиеся их с Киселевым отношений.
«Корреспондент: – Вы когда-нибудь собирались разводиться?
Шахова: – И не раз. В 88-м году дело даже дошло до суда.
Корреспондент: – И вы не жили вместе?
Шахова: – Четыре месяца.
Корреспондент: – Вы устраиваете сцены ревности с битьем посуды?
Шахова: – Нет. Устраивай не устраивай – какой смысл?
Маша признает, что Женя бабник, что способен побежать за любой понравившейся девушкой. Однажды побежал даже за Машей, не узнав ее в новом платье.
Корреспондент: – У вашего мужа сложный характер?
Шахова: – Характер отвратительный. Он страшный зануда и педант: все делает медленно, основательно.
Корреспондент: – Как дожить до серебряной свадьбы?
Шахова: – Никогда не ложитесь спать, не помирившись».
Иосиф КОБЗОН
Кобзон объявился в Москве в 1958 году, когда ему был 21 год. Поступил после армии в Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных на вокальный факультет, а параллельно начал выступать на эстраде. В ту пору парень он был видный, с густой шевелюрой (парик у него появился только в 72-м), что не могло не нравиться девушкам. Поэтому на заре своей карьеры Кобзон пережил несколько любовных романов (правда, все они были скоротечными).
В 1964 году Кобзон очутился в эпицентре громкого скандала, о котором поведала одна из центральных газет. В статье из разряда зубодробительных сообщалось о том, что Кобзон, будучи на гастролях в Грозном, напился и стал врываться в гостиничные номера артисток, а одну из них даже пытался изнасиловать. По словам самого певца, все это было чистой ложью, однако доказать свою правоту он не смог – его объяснений никто не слушал. Не помогло даже письмо в защиту Кобзона, которое отправили в злополучную газету коллеги артиста. После этого скандала Кобзона на год отлучили от радио и телевидения, даже концерты в Москве отменили. Ему пришлось выступать в других городах, в частности в Ленинграде. Именно там он тогда и познакомился со своей первой женой – певицей Вероникой Кругловой. В те годы она пела в ленинградском оркестре Павла Рудакова и была чрезвычайно популярна. Как раз на сборном концерте Иосиф и увидел Веронику впервые. Она на тот момент была в разводе со своим первым мужем – эстрадным юмористом Виленом Кирилловским, о чем наш герой был прекрасно осведомлен. Решил воспользоваться случаем и сразу после концерта отправился за кулисы, чтобы познакомиться с Вероникой. Далее вспоминает она сама:
«Вижу, спускается по лестнице Кобзон, как-то смешно, по-казенному – боком. Никак не представился, сразу стал что-то говорить, говорить… Может, уже тогда считал себя королем сцены?
Как певец он мне категорически не нравился: был не очень пластичным, пел, как голосили тогда многие. Ничего особенного. Стоял на сцене истуканом, будто аршин проглотил, и натужно извлекал из себя звуки: «А у нас во дворе…» Это сейчас уже он стал великолепным певцом и исполняет песни намного лучше, чем в молодости.
Как на мужчину я на него тоже тогда не засматривалась. Тем более что на том концерте он украл у меня ноты. Великолепный мелодист Станислав Пожлаков незадолго до того написал для меня песню «Топ-топ, топает малыш», и в моей сумочке лежал ее единственный авторский клавир. Кобзон каким-то образом ухитрился эти ноты спереть: мне потом рассказывали знакомые артисты, как он ковырялся в стопке нот. Пришлось позвонить ему в гостиницу «Октябрьская». «Да, мой музыкант случайно взял ваши ноты. Прошу прощения. Можете забрать их в любое время», – произнес он надменно. Я же была научена мамой, что ходить к мужчинам в гостиницу неприлично. «Нет, – отвечаю, – я сейчас подъеду к гостинице, а вы, пожалуйста, спуститесь и принесите ноты». Просьбу он выполнил, но… Не успел Пожлаков написать второй клавир и оркестровку, как наша песня была уже быстренько записана в Москве Кобзоном и Миансаровой. Такой поступок даже по прошествии стольких лет иначе как воровством назвать трудно…»
Обидевшись на Кобзона, Вероника решила прекратить с ним всякие отношения. Но он оказался мужчиной чрезвычайно настойчивым – преследовал ее буквально всюду. Однажды оркестр Рудакова, гастролируя в Москве, выступал в Театре эстрады. В один из перерывов, когда Круглова вышла в буфет, чтобы выпить сока, ее подозвали к телефону. Она взяла трубку и услышала на другом конце провода голос Кобзона: тот приглашал ее вечером в один из ресторанов. Но Вероника отказалась, сославшись на занятость. Тогда Кобзон… заявился к ней в гостиницу. Причем не один, а с целой оравой друзей.
В течение нескольких месяцев Иосиф планомерно осаждал неприступную крепость в лице Кругловой, стал даже распространять в эстрадной тусовке слухи, что они с Вероникой живут вместе уже давно. Сама она узнала об этом случайно, когда приехала в Москву, чтобы в очередной раз записаться на телевидении. К ней подошла редактор Ирина Зинкина и радостно спросила: «Тебя можно поздравить? Вы с Есиком женитесь?» У Кругловой даже челюсть отвисла от удивления. «Кто тебе мог такое сказать?» – спросила она после минутной паузы. «Как кто? Сам Кобзон!»
Примерно в начале 1965-го Круглова наконец сдалась, и они стали жить с Кобзоном в гражданском браке. Когда об этом узнала мать певца, Ида Исааковна, она стала предпринимать отчаянные меры, чтобы разрушить этот союз, поскольку заподозрила в Кругловой реальную претендентку на статус супруги (Ида Исааковна мечтала женить сына на еврейке, а Вероника была русская). Сначала мама хотела просто поговорить с сыном по душам и убедить его отказаться от девушки. Но Кобзон, к ее удивлению, ответил категорическим отказом, что само по себе было удивительно: он всегда боготворил свою маму и практически ни в чем ей не отказывал. И вдруг – отказал. Тогда Ида Исааковна избрала другую тактику. Она стала приходить к молодым в их крохотную 14-метровую съемную комнатушку в районе Каретного Ряда, как правило, в те моменты, когда те только-только встречались после долгой разлуки (гастролировали они отдельно друг от друга). И часто получалось так, что свекровь спала на раскладном диване вместе с молодыми!
Однако, несмотря на столь плотную опеку, Кругловой все-таки удалось забеременеть. Беременность протекала тяжело: будущую мать мучил токсикоз. Учитывая крайне стесненные условия, заводить ребенка было явно преждевременно. Во всяком случае, так казалось Веронике. Но Кобзон был решительно настроен на ребенка, и в итоге Кругловой пришлось уволиться из оркестра Олега Лундстрема, где она тогда работала.
Мать же Кобзона по-прежнему не оставляла своих попыток поссорить влюбленных. Однажды она прилетела в Ялту, куда Иосиф отвез Веронику перед родами, и привела сыну… новую невесту. Представила ее как Свету и сказала, что она гораздо лучше, чем его нынешняя пассия. Кобзон возмутился: «Мама, я люблю Веронику! У нас будет ребенок! Оставь нас в покое!» Но мама и не думала отступать. В итоге ее усилия оказались не напрасными: Кобзон сломался и стал уговаривать невесту сделать аборт. Вероника пыталась его образумить, ведь будущему ребенку было уже четыре с половиной месяца! Но… Иосиф оказался упрямее.