Уул уже не видел, как один из бесшумных летательных аппаратов направился в нужную сторону, не слышал, как закричал оператор, оповещая карателей, что цель обнаружена.
Умиравший дрогл ненадолго пришел в себя, когда его потащили по болоту. Теперь его тянули волоком, через грязь и ямы с холодной водой, но Уул не захлебнулся, в легкие почти не попадала влага. Точно так же, как и воздух.
А потом над топями замелькали красные молнии – передовой дозор фринов напоролся на засаду. Спецназовцы из «Анаконды», хорошо подготовившиеся к встрече, тщательно замаскировавшиеся на местности и пристрелявшие все направления возле десантного модуля, быстро зачистили с карты боя головную десятку Мадэна.
По странному стечению обстоятельств, одна из красных «игл» угодила в Уула, разворотив его грудную клетку.
– Спасибо, – одними губами обозначил дрогл, обращаясь к людям.
Уул не был зол на союзников за то, что убили. Наоборот, искренне возблагодарил, ибо этот случайный выстрел из лазерного автомата оборвал его мучения.
Дрогл умер с радостной улыбкой: в последнюю секунду к нему пришло озарение: он увидел, что люди разделились на две группы.
Одна из них устроила засаду возле упавшего планера и встретила карательный отряд Мадэна. Вторая в это время находилась далеко в стороне, тихо и незаметно двигалась через гнилые топи к военной базе с «Вулканами».
Значит, он, Уул, все сделал правильно. Привел врагов, куда надо. Вымотал их, загнал под лазерные автоматы союзников, и теперь солдатам Мадэна предстоит узнать, какими колючими и страшными бывают иглы людей.
...Оправившись от первого шока, спецназовцы-фрины рассредоточились по болоту, бело-голубые вспышки молниеметов стали отвечать на рубиновые иглы лазеров. Над гнилой топью вспыхнула «цветомузыка»: оранжевая луна озаряла поле боя, синие ветвистые щупальца настойчиво искали людей среди кочек, а злые красные лучи заставляли солдат Мадэна падать в черную грязь, чтобы уже никогда не подняться.
Уул всего этого не видел. Он лежал лицом вверх на небольшом бугорке, стянутый в поясе широкими кожаными ремнями, а по бокам от мертвого дрогла покоились два неподвижных стража-фрина. Два солдата, настигнутые красными иглами...
В глазах Уула, затянувшихся тоненькой полупрозрачной пленкой, отражалась луна Саванга – оранжевая кошка, выбравшаяся прогуляться по ночному небу, – единственная свидетельница жестокой бойни, развернувшейся в бескрайней топи.
«Фантом», шедший со стороны Угольного Мешка, не отвечал на запросы по радиосвязи – ни на шифрованные, ни на передававшиеся открытым текстом. Чуть позднее, когда тральщики «Стремительный» и «Проворный» приблизились к разведывательному кораблю, они попробовали установить контакт с помощью световых сигналов, но и это не возымело эффекта.
Маленький звездолет, вынырнувший из туманности, не откликался. Это здорово встревожило как встречавших разведчика, так и аналитиков штаба. Конечно, все допускали мысль, что у судна, побывавшего в логове фринов, могли пострадать и локаторы, и радиопередатчики, но почему «Фантом» не откликается на сигналы обычного светового прожектора?!
При сближении с кораблем разведки – когда тральщики вошли в визуальный контакт со звездолетом – вопросы отпали сами собой.
...«Фантом» медленно дрейфовал прочь от туманности, в которой скрывались ударные силы пришельцев. Двигатели маленького корабля бездействовали – звездолет двигался от негостеприимного Угольного Мешка по инерции. Двигатели и не могли работать: в хвостовой части корпуса зияли огромные черные оспины – ни у кого из наблюдателей на тральщиках не было сомнений, что это потрудились молниеметы фринов, причем те системы, которые умеют извергать шаровые молнии.
Экипажи «Стремительного» и «Проворного» в гробовом молчании наблюдали за полетом разведывательного «мотылька». Даже по сравнению с тральщиками корабль-шпион выглядел малышом, и оставалось загадкой, как мощные орудия пришельцев не испепелили его полностью, лишь превратили в изуродованный кусок металла.
Безмолвный кораблик медленно проплывал между звездолетами, вышедшими ему навстречу, и это давало возможность разглядеть детали. Все надстройки были уничтожены – исчезли и передающие антенны, и локаторы, и бугорки боевых информационных постов. Видимо, с орудиями и интеллектуальными системами БИПов враги расправились в первую очередь. Ослепили, выбили из рук оружие, а уже потом делали с беспомощным «Фантомом» все, что вздумается.
Ходовая рубка звездолета, располагавшаяся почти на носу, чуть выше центральной оси, превратилась в черную вмятину – керамосталь не выдержала адской температуры шаровых молний. Скорее всего, в цель угодила вереница зарядов, один за другим.
Еще несколько оплавленных ран виднелись в центральной части корпуса. Там оболочка не поддалась, лишь оплыла, выдержав выстрелы почти в упор, но оставалось только гадать: какая температура была в это время внутри ближайших отсеков разведывательного корабля.
...Из оцепенения всех вывел адмирал Борисов.
– Чего ждем?! – грозно рыкнул командующий. – Пока фрины из своей засады вылезут?! Работать, быстро! Проверить «Фантом»! Всех живых и мертвых – к себе на борт! Документы и компьютерные накопители данных – на борт! И сюда, пулей!!!
...Десантной партии удалось проникнуть внутрь разведывательного корабля только через носовой аварийный шлюз – створки заднего, основного, «прикипели» к корпусу, там пройти не смогли.
– Внимательнее! – попросил старший лейтенант Марков, командир группы спасателей.
В коридорах и переходах не работало даже аварийное освещение, это здорово затрудняло поиски. Свою лепту вносили чудовищные завалы из оборудования и снаряжения – при сильных взрывах вибрация корпуса звездолета оказалась настолько велика, что оторвались крепления стоек, лопнули двери встроенных шкафов. Если в центральных проходах можно было двигаться сравнительно беспрепятственно, то в боковых ответвлениях гигантские завалы проверяли шаг за шагом в надежде, что удастся найти хотя бы кого-то из членов экипажа.
Штурмана обнаружили в центральном информационном посту, около систем сбора и обработки данных, в луже крови. Он лежал возле одной из погнутых металлических стоек, на которой не осталось никакого оборудования – все смело, разбросало по стенам и палубе сильнейшим ударом. Член экипажа «Фантома» не дышал – его грудная клетка была разворочена. Видимо, офицер не успел закрепиться на месте, и в тот момент, когда один из выстрелов вражеского корабля достиг цели, человека швырнуло вперед. Металлическая стойка, будто гигантский топор, рассекла несчастного.
– Собери тут все, что можно, – скупо приказал Александр Марков одному из техников. – Мы дальше...
Любой из членов аварийной партии понимал, что после таких динамических ударов не мог уцелеть ни один компьютер, но даже крохи информации, оставшиеся на поврежденных носителях, могли подсказать людям то, что требовалось.
...В ходовую рубку проникнуть не удалось – покореженную дверь с трудом вскрыли резаком, но дальше продвинуться не смогли. Корпус тут сплющило, все оборудование вместе с пультом и креслами навигаторов превратилось в единый комок оплавленного металла. Постояв на пороге, переглянувшись с товарищами, Марков принял решение направиться в корму судна.
Механика нашли там, где и положено быть члену экипажа, отвечающему за ходовую часть, – в машинном отделении, возле силовых агрегатов. В отличие от штурмана, он успел надеть скафандр высшей защиты, но это не спасло. Скафандр мог уберечь от жуткого холода или адской жары, но только не от прямого попадания шаровой молнии в отсек двигателей, в результате которого куски металла превратились в разящую шрапнель.
Достаточно было небольшого повреждения оболочки скафандра, чтобы человек погиб от высокотемпературного пожара, полыхавшего в отсеке, где находился механик.
Старший лейтенант кивком головы указал товарищам на выжженный скафандр, давая понять, что спасательная операция на «Фантоме» закончена – настало время поработать похоронной команде. Они прошли весь кораблик от носа до кормы, обнаружили тела двоих членов экипажа, и не осталось сомнений: все прочие погибли на БИПах и в рубке, в момент атаки фринов...
Десантники Маркова унесли на «Стремительный» то, что осталось от механика. На обратной дороге старший лейтенант – скорее машинально, чем осознанно – заглянул в основной шлюз, в который не удалось проникнуть снаружи из-за того, что створки сильно оплавились и прикипели к корпусу.
Там, в дальнем углу, Марков и нашел командира «Фантома», майора Зулю. Борис лежал на спине возле десантного катера, бессильно раскинув руки в стороны. Когда офицер из спасательной группы бросился вперед и опустился на палубу возле майора, тот еще был жив: грудь неровно вздрагивала, человек пытался дышать, боролся со смертью.
– Десант! Врача! Ко мне! – резко выкрикнул Александр. – В шлюзовую камеру, пулей! Здесь майор Зуля!
Старший лейтенант осторожно приподнял голову командира «Фантома», и тот протяжно застонал. Скорее всего, у майора были серьезные повреждения внутренних органов. Изо рта потекла кровь, Зуля захлебнулся, закашлялся, но открыл глаза, сквозь мутное стекло шлема попытался разглядеть чужака.
– Кто? Кто? – лишь со второго раза Марков понял, что Борис пытается задать вопрос: кто пришел на выручку?
Скафандры бойцов спасательного отряда отличались от костюмов пилотов-разведчиков – и цветами, и маркировкой на шлемах.
– Старший лейтенант Марков, тральщик «Стремительный», пятьдесят пятая бригада флота! – быстро проговорил Александр, понимая, что каждая секунда на вес золота. – Чем я могу помочь, господин майор?!
Зуля слабо мотнул головой, изо рта снова потекла кровь, заливая нутро скафандра. Марков видел это, но ничего не мог сделать до прибытия врача. Он догадывался, что у командира «Фантома» сломаны кости, вонзившиеся во внутренние органы, и любое неосторожное движение может привести к гибели майора. Или к параличу. Удивительно, как вообще Борис сумел выбраться из ходовой рубки после того, во что ее превратили фрины. Или там находился второй пилот?
– Санитары!!! – резко и зло выкрикнул Марков, видя, что Зуля угасает на глазах.
А он даже не мог откинуть забрало шлема майора, вытереть кровь с лица товарища. Нарукавные датчики показывали: в шлюзе нет атмосферы, пригодной для дыхания. Требовалось как можно быстрее грузить Бориса Зулю на носилки, транспортировать на «Стремительный».
Майор вновь закашлялся, и Александр бережно повернул его на бок, опасаясь, что раненый захлебнется кровью.
– Старлей... – еле слышно позвал Борис.
Динамики скафандра работали хорошо, транслировали речь Зули без искажений и помех, но, видимо, у него уже не оставалось сил, чтобы говорить громко и внятно.
– Катер... Не успел... Не дополз... Позвоночник... горит... Ноги... шея...
– Сейчас-сейчас! – испуганно перебил Марков, почувствовав, что майор умирает. Каждое слово Зуле приходилось выдавливать из себя вместе с кровью. – Сейчас все наладим, господин майор! Потерпите чуток!
Борис упрямо мотнул головой, с трудом пошевелил правой рукой. Хотел ее приподнять, но не смог.
– Не... не выжить... Фрины... Много... Навалились... Мы успели... – Зуля говорил, пытаясь передать товарищу самое главное. – Фото... катер... Не дополз... Никак. Позвоночник. Передать.
Он еще раз попытался приподнять руку, но потом дернулся всем телом, голова бессильно завалилась набок, рот приоткрылся.
– Черт! Черт! – ругнулся Марков и в ярости ударил кулаком по металлической переборке.
Майор Зуля скончался у него на руках. Медицинская помощь опоздала.
– Что тут?! – Врач упал на колени рядом с Александром, но даже одного короткого взгляда было достаточно, чтобы понять: командир «Фантома» мертв.
– Три из пяти... – вздохнул Марков, аккуратно разжимая пальцы Бориса. – Троих мы нашли. И ни одного живого...
Он извлек из кулака Зули две флэш-карты – видимо, то самое, ради чего офицеров семнадцатой бригады отправили на смерть.
Две флэш-карты, на которых находились цифровые снимки. Именно об этом хотел сказать командир разведчика.
«Мы успели. Фото. Передать», – последние слова умиравшего офицера свидетельствовали о том, что «Фантом» свою задачу выполнил, нашел «сердце» системы радиоэлектронной борьбы фринов и даже сумел сделать несколько фотографий, которые теперь могли помочь пятому флоту.
Старший лейтенант Марков сжал флэш-карты в кулаке, выпрямился в полный рост.
– Вызываю штаб флота! – четко произнес он в переговорник, зная, что антенны «Стремительного» ретранслируют сигнал. Чуть помедлил, дожидаясь контакта, и обратился напрямую к адмиралу Борисову: – Доклад, сэр! «Фантом» погиб, но выполнил поставленную задачу! У меня в руках флэш-карты с информацией о системе РЭБ противника, переданные майором Зулей! Есть! Возвращаюсь немедленно!
Перегрузку погибших членов экипажа «Фантома» заканчивал «Проворный». «Стремительный», на борту которого находились старший лейтенант Марков и бесценные флэш-носители, сразу же покинул опасную зону, на максимально возможной скорости удаляясь от туманности Угольный Мешок. Он торопился к ракетоносной группировке, во главе которой двигался «Везувий». На флагманском корабле сверхважную информацию с нетерпением ожидали адмирал Борисов и штаб пятого ударного флота. Люди жаждали сполна рассчитаться с врагом.
...В том, что идут по смертельно опасному болоту, спецназовцы из «Каракурта» лишний раз убедились, когда Вебер, двигавшийся первым, по грудь ухнул в трясину. Причем неприятнее всего поразило то, что место, где провалился Руди, не казалось опасным – бойцы собирались преодолеть довольно большую ровную полянку, на грязном болоте выглядевшую оазисом благополучия.
Трава здесь упруго прогибалась под сапогами, но к этому уже привыкли, как и к тому, что в других местах, менее приятных с виду, ноги проваливались в вязкую жижу почти по колено – ступать приходилось по сплетенному из корней и стеблей подводному ковру. От полянки никакой подлости не ждали, наоборот, понадеялись, что здесь сумеют развить бо́льшую скорость, нежели в грязной каше.
Однако примерно на середине ровной площадки левая нога капитана Вебера вдруг прорвала травяной покров, оказавшийся предательски тонким. Руди, даже не успев как-то среагировать на внезапное изменение обстановки, тут же исчез в «окне» по грудь. Правая нога, на которую пришелся вес тела, продавила уже поврежденную верхнюю «ткань», и Руди тяжелой гирей ухнул в черную мутную воду, сразу же выступившую из-под веселенькой лужайки.
Все, что успел сделать спецназовец, это вскинуть руки вверх, спасая лазерный автомат от грязи и водорослей.
– Молодец, – хрипло отметил майор Эспозито, убедившись, что Вебер завис и дальше не погружается. – Прямо как в анекдоте!
Он, едва лишь товарищ провалился в трясину, упал на тонкий травяной ковер, раздвинул ноги пошире и вытянул руки вперед, увеличивая площадь собственного тела. Таким способом Тони хотел уменьшить давление на каждый квадратный сантиметр поверхности. Жак Монтегю быстро смекнул, что необходимо поступить точно так же: упал и замер, ожидая приказа старшего.
Однако майор надеялся управиться сам. Правую руку, в которой был автомат, он вытянул вперед – так, чтобы Вебер, безуспешно дергавшийся в вязкой ловушке, смог ухватиться за ремень.
– В каком анекдоте? – со злостью спросил Руди, напрягая мышцы.
Он не видел особого повода для шуток: трясина отпускать не хотела, пусть и довольно медленно затягивала вглубь.
– Как в старом анекдоте, – Тони чуть изменил позу, слегка повернулся на бок, чтобы удобнее было подтягивать товарища к себе. – Что надо делать солдату, если он видит вспышку ядерного взрыва?
– Ну?! – Вебер сильно дернул правую ногу, отвоевывая ее у голодной жижи. – Что делать? Наверное, молиться...
– Чайник, – беззлобно отозвался командир «Каракурта», вытаскивая капитана на тонкую зеленую простынку, готовую порваться в любую секунду. – Если солдат видит вспышку ядерного взрыва, он должен вытянуть руки... то есть держать автомат на вытянутых руках перед собой. Чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги! Вот и ты так же: нырнул в трясину чуть ли не с головой, а руки вытянул, спасая оружие. Правильная подготовка.
– Ха-ха-ха! – угрюмо проронил Руди. – Потрясная шутка! Как говорят в таких случаях, смеяться начинаем при слове «лопата»...
Они отползли назад, немного полежали на упругом колышущемся покрывале, отдыхая. Борьба с трясиной хоть и вышла короткой, но отняла силы, заставила задуматься, как идти дальше.
Пока расслаблялись, из черной воды вдруг высунулась морда какого-то небольшого дракончика с высоким колючим гребнем. Местная рептилия была слишком маленького размера, чтобы причинить вред человеку, максимум, что ей удалось бы – это откусить палец. Или, при совсем титаническом напряжении сил, обхватить челюстями кулак, но проглотить такую добычу местная тварь уже не смогла бы.
Видимо, понимая это, зубастая ящерица просто уставилась на лежавших спецназовцев. Возможно, в глубине души, если у нее есть душа, рептилия сожалела, что не может полакомиться добычей, но глаза остались бесстрастными. Почти как глаза этих людей, которым не было никакого дела до местной живности. Они пришли сюда, чтобы воевать не против аборигенов, им требовалось свести счеты с другими существами, чужими этой планете.
Драконоящерица так долго и внимательно рассматривала людей, что Вебер не выдержал. Капитан поднял ствол автомата, прицелился, сделал вид, что стреляет.