– Ну, будь я неладен! – закинул я удочку. – Это интересно. И каким же образом выполняется дизайн и печать чеков?
– О, это зависит от того, делаем ли мы простой чек или затейливый; знаешь, такие с рисунками, пейзажами и разноцветные. Простые чеки и делаются просто. Я компоную его на большом макетном столе в том виде, как надо заказчику, а потом мы фотографируем его камерой «Ай-Тек», уменьшаем до нужного размера, и камера выдает клише. Мы просто устанавливаем клише на маленький офсетный станок и печатаем чеки блоками или листами. Вообще-то, это каждому по силам, надо только чуток подучиться.
Звали ее Пикси. Наклонившись, я поцеловал ее в лоб.
– Пикси, как ты хочешь отправиться сегодня домой, по воздуху?
– Издеваешься? – упрекнула она, насторожившись.
– Вовсе нет, – заверил я. – Я пилот гражданской авиации в компании «Пан-Ам». Отсюда мы не летаем, но у меня эстафетные привилегии. Я могу добыть тебе посадочное место до Феникса в любой авиакомпании, совершающей полеты оттуда до Вегаса. Понадобится только капелька лжи во спасение. Скажу, что ты моя сестра. И больше никаких обязательств, ладно?
– Эгей, порядок! – восхитилась она, стискивая меня в медвежьих объятьях.
Пока она собирала манатки, я купил ей билет, заплатив за него наличными. Отвез ее в аэропорт, сунув ей в ладонь стодолларовую купюру, когда она уже поднималась на борт.
– И не спорь. Это взаймы. Как-нибудь на днях наведаюсь за долгом.
В Феникс я наведался, но связаться с ней даже не пытался. Если бы я это сделал, то не за тем, чтобы забрать должок, а чтобы расплатиться, потому что Пикси помогла мне озолотиться.
На следующий день я разыскал фирму, снабжавшую оборудованием предприятия печати.
– Я собираюсь открыть небольшой магазин канцтоваров с мини-типографией, – сказал я менеджеру по продажам. – Мне сказали, что камера «Ай-Тек» и небольшой офсетный станок, наверно, удовлетворят мои нужды, а хорошее бэушное оборудование может вполне подойти с экономической точки зрения.
– Это правда, – кивнув, согласился менеджер. – Беда в том, что найти подержанную камеру «Ай-Тек» затруднительно. У нас такой нет. Есть чудесный небольшой офсетный станок, почти не бывший в употреблении, и я дам вам хорошую скидку на него, если вы возьмете новую «Ай-Тек». Вы сможете получить и то и другое за восемь тысяч долларов.
Цена меня несколько удивила, но когда он показал мне оборудование и продемонстрировал работу и на том, и на другом, я решил, что 8 тысяч долларов – пустяковая сумма, инвестированная в такие сокровища. Камера «Ай-Тек» – просто фотоэлектрический гравировальный аппарат, фотографическим способом создающий клише, воспроизводящее оригинал. Потом легкая, гибкая пластина оборачивается вокруг цилиндра офсетного станка и печатает прямо на полотне, а тот, в свою очередь, переносит изображение на нужную бумагу. Как Пикси и говорила, с этим справился бы всякий после небольшого обучения, и я прошел свое прямо на месте.
Камера «Ай-Тек» и небольшой станок, хоть и не слишком тяжелые, были довольно громоздкими, в багаже такие с собой по стране не повозишь. Но я планировал владеть агрегатами лишь отчасти.
Найдя складскую фирму, я арендовал хорошо освещенную складскую ячейку на месяц, заплатив за нее вперед. Потом обзавелся банковским чеком на 8 тысяч долларов и, купив камеру «Ай-Тек» вместе со станком, велел доставить их на склад. В тот же день я совершил турне по канцелярским магазинам, закупив все, что мне требовалось, – чертежную доску, ручки и карандаши, линейки, резак для бумаги, летрасеты, запас голубой и зеленой бумаги с водяными знаками того же типа, что используется для настоящих чеков, и прочее барахло.
На следующий день я заперся в своей импровизированной мастерской и с помощью различных материалов создал факсимиле поддельного депозитного чека «Пан-Ам» размером 16 на 24 дюйма. Закончив, я разместил свое произведение искусства под камерой, установил масштаб уменьшения, чтобы получить клише размером 3½ на 7½ дюйма, и нажал на кнопку. Через считаные минуты я уже прилаживал офсетную пластину на барабан станка и печатал пробные экземпляры моего творения.
Результат потряс и восхитил меня. Уменьшение позволило устранить все погрешности и несоответствия в линиях и шрифтах, различимые невооруженным взглядом. С помощью резака я отделил образчик от листа и изучил его. Не считая ровных краев, чек ничуть не отличался от подлинного!
Я тиражировал пятьсот поддельных чеков, прежде чем остановить маленький станок, бросив его вместе с камерой «Ай-Тек» на произвол судьбы. Вернувшись в номер отеля, я надел свой пилотский мундир, сунул пачку чеков в карман кителя и снарядился сорвать банк.
Наблюдательность – великое благо для лохотронщика.
Как выяснилось, мне и рвать-то ничего не пришлось. Я ощипал Вегас, как цыпленка. За тот день, вечер и следующий день я подломил сотню казино, баров, отелей, мотелей, ночных клубов и прочих злачных мест, а в Вегасе почти любое заведение предлагает свои завлекаловки. Слот-машины стоят даже в бакалейных магазинчиках. Ни один кассир даже глазом не моргнул, обналичивая мои липовые чеки.
– Вы не обналичите мне его, выдав 50 долларов фишками? – спрашивал я, и мне тотчас же вручали жетоны на 50 долларов, а остальное наличными.
Для виду я обычно задерживался в казино минут на двадцать-тридцать, играя за столами, прежде чем нагрянуть в следующее заведение, к великому своему изумлению, обирая казино и таким способом.
Три сотни долларов я подгреб на слот-машинах, 1600 долларов выиграл в блэк-джек. Не имея ни малейшего понятия о правилах игры, сорвал в рулетку 900 долларов, а за столами костей – 2100 долларов. В общем и целом я ограбил Вегас на 39 тысяч долларов! Из Невады я укатил на арендованном «Кадиллаке», хоть мне и пришлось выложить тысячу долларов депозита, когда я сказал арендодателю, что, наверное, буду пользоваться автомобилем несколько недель.
Фактически говоря, я продержал его почти три месяца. Я совершал неспешное петляющее турне по Северо-Западу и Среднему Западу, поддерживая легенду отпускника-пилота гражданской авиации и поочередно выступая в роли то Фрэнка Уильямса, то Фрэнка Адамса. А поскольку мне не хотелось оставлять ищейкам след, идти по которому можно верхним чутьем, я не расшвыривал подделки, как конфетти, а время от времени делал остановки, чтобы затариться. Собрал 5 тысяч долларов в Солт-Лейк-Сити, 2 тысячи в Биллингсе, 4 тысячи в Шайенне и опустил банки Канзас-Сити на 18 тысяч долларов, прежде чем окончить путь в Чикаго, где я просто припарковал «Кадиллак» и зашагал прочь.
В Чикаго я решил на какое-то время лечь на дно, чтобы всерьез поразмыслить о будущем – или хотя бы о том, где хочу провести изрядную часть будущего. Я снова начал тешиться идеей сбежать из страны. Собственная безопасность в текущий момент меня не очень тревожила, но я понимал, что если продолжу свою деятельность в США, то мой арест – лишь вопрос времени. Конечно, главная проблема при попытке покинуть страну – получение паспорта. Подать заявление на паспорт от собственного имени я не мог из-за того, что проболтался Розали, и власти уже отождествили Фрэнка Уильямса и Фрэнка Адамса с Фрэнком Абигнейлом-младшим. Я ломал голову над этой ситуацией, собираясь осесть в Чикаго надолго, но дело обернулось так, что времени на раздумья у меня почти не было.
Я снял замечательные апартаменты на Лейкшор-Драйв на имя Фрэнка Уильямса. Так я поступил главным образом потому, что персональные чеки у меня кончились, а я всегда предпочитал иметь в своем распоряжении запасец. Как я узнал на собственном опыте, многие мотели чек компании обналичивать не желали, но принимали персональные чеки в погашение счета за номер и обналичивали суммы до 100 долларов. Кидать публику с помощью персональных чеков я перестал, но по-прежнему использовал их в качестве платежного средства, когда возникала необходимость оплатить аренду помещения. Мне было не по душе расплачиваться твердой валютой, когда можно было подсунуть субтильный чек.
Посему спустя неделю после приземления в Чикаго я наведался в банк и открыл чековый счет на 500 долларов, назвавшись пилотом «Пан-Ам» и дав адрес почтовой службы в Нью-Йорке, к услугам которой стал недавно прибегать в качестве дополнительного способа заметания следов.
– Но я хочу, чтобы чеки и ежемесячные выписки мне направляли на этот адрес, – сказал я банковскому служащему, дав ему свой адрес на Лейкшор-Драйв. – Видите ли, я то и дело мотаюсь в Чикаго по делам компании, и мне было бы куда удобнее иметь счет в местном банке.
Служащий со мной согласился.
– Свои нормальные чеки вы получите где-то через недельку, мистер Уильямс. А пока можете пользоваться временными.
Наблюдательность – великое благо для лохотронщика, как я уже говорил. Войдя в банк, я заметил очень милую кассиршу. Уходя из банка, я уносил ее образ, запечатленный в памяти, и когда он не изгладился в следующие два-три дня, я решил встретиться с ней. Вернулся в банк несколько дней спустя, якобы для внесения депозита, и как раз заполнял приходный ордер, взятый со стойки в центре зала, когда моим рассудком вдруг завладела более могучая сила наблюдательности.
Я ощипал Вегас, как цыпленка.
В нижнем левом углу приходного ордера было прямоугольное окошко для номера счета вкладчика. Я никогда не заполнял это окошко, потому что знал, что оно необязательное. Когда кассир сует приходный ордер в машинку на своем столе, чтобы выдать квитанцию с печатью, машинка запрограммирована первым делом на считывание номера счета. Если номер указан, сумма депозита автоматически переводится держателю счета. Но если номера там нет, перечисление будет выполнено по имени и адресу, так что номер и не требуется.
Рядом со мной какой-то субъект тоже заполнял приходный ордер. Я заметил, что он не потрудился указать свой номер счета. Я проваландался в банке почти час, высматривая пришедших положить деньги на депозитные, чековые или кредитные счета. И ни один человек из двадцати или около того не воспользовался окошком, чтобы указать номер своего счета.
Девушка тотчас вылетела у меня из головы. Исподтишка прикарманив стопку приходных ордеров, я вернулся в свои апартаменты и с помощью летрасета, подходившего по начертанию к шрифту на бланках ордеров, вписал в графу на каждом ордере номер своего собственного счета.
Назавтра утром, вернувшись в банк, я так же исподтишка положил стопку приходных ордеров обратно к другим. Я не знал, принесет ли моя уловка успех, но рискнуть стоило. Четыре дня спустя я вернулся в банк, чтобы сделать вклад на 250 долларов.
– Кстати, какой там у меня баланс, не подскажете? – поинтересовался я у кассирши. – Я забыл внести некоторые чеки, выписанные на этой неделе.
Кассирша услужливо позвонила в расчетный отдел.
– Ваш баланс, включая текущий вклад, составляет 42 тысячи 876 долларов 45 центов, мистер Уильямс, – сообщила она.
Уже перед самым закрытием банка я вернулся и взял банковский чек на 40 тысяч долларов, сославшись на то, что покупаю дом. Конечно, никакого дома я не покупал, но, несомненно, вил себе гнездышко. На следующее утро я обналичил чек в другом банке и в тот же день вылетел в Гонолулу, где симпатичная гавайская девушка поприветствовала меня поцелуем, возложив мне на шею цветочную гирлянду.
Когда дошло до ответной любезности, я повел себя по-хамски. В следующие две недели я сплел гирлянду из жульнических чеков на 38 тысяч долларов, провел три дня, развешивая ее на шеи банков и отелей островов Оаху, Мауи и Кауаи, а затем на реактивной тяге упорхнул в Нью-Йорк.
Это было мое первое возвращение в Нью-Йорк с той поры, как я ступил на стезю кидалы, и меня подмывало позвонить маме и папе, а то и повидаться с ними. Однако я решил воздержаться и от того, и от другого, – и в первую голову из-за стыда. Может, я и вернулся домой на вершине финансового успеха, какой маме с папой и не снился, но успеха такого рода, что ни один из них не оценил бы и не одобрил.
Я оставался в Нью-Йорке достаточно долго, чтобы разработать новую аферу. Открыл чековый счет в одном из отделений «Чейз Манхэттен», получил персональные чеки на имя Фрэнка Адамса с адресом квартиры, снятой в Ист-Сайде, полетел в Филадельфию и взялся за изучение городских банков. Я выбрал один из банков с цельностеклянным фасадом, открывавшим потенциальным вкладчикам обзор всего происходящего внутри, а банковским служащим, чьи столы выстроились вдоль стеклянной стены, – прекрасный вид на приток наличности.
Мне хотелось представиться им в весьма выгодном свете, так что я прибыл назавтра утром в «Роллс-Ройсе» с шофером, специально нанятым для такого случая.
Когда шофер распахнул мне дверцу, я увидел, что один из банковских служащих действительно заметил мое прибытие. Войдя в банк, я направился прямиком к нему. Одет я был подобающе для человека из «Роллс-Ройса» с личным шофером – в сшитый на заказ костюм-тройку жемчужно-серого цвета, стодолларовую шляпу и туфли «Балли» из аллигаторовой кожи, и по глазам молодого банкира понял, что он оценил мой внешний вид как очередной признак богатства и власти.
– Доброе утро, – отрывисто бросил я, усаживаясь перед его столом. – Меня зовут Фрэнк Адамс, нью-йоркская строительная компания «Адамс Констракшн». Мы будем осуществлять здесь три строительных проекта в этом году, и я хотел бы перевести кое-какие средства из моего нью-йоркского банка сюда. Хочу открыть чековый счет у вас.
– Да, сэр! – с энтузиазмом ответил клерк, потянувшись за какими-то бланками. – Вы переведете сюда все свои активы, мистер Адамс?
– Что до моих личных средств, то да. Насчет активов компании я пока не уверен и не буду уверен, пока не взгляну на проекты поближе, но в любом случае мы хотим разместить здесь значительную сумму.
– Что ж, для личного счета, мистер Адамс, вам нужно лишь выписать мне чек на остаток баланса в вашем нью-йоркском банке, и, таким образом, этот счет будет закрыт.
– И все? – разыграл я удивление. – Я и не знал, что это настолько просто. – Вынув из внутреннего кармана чековую книжку и держа так, чтобы собеседник ее не видел, я повел пальцем по колонке воображаемых цифр, бормоча под нос. Потом поднял взгляд на него: – Нельзя ли воспользоваться вашим калькулятором, будьте так любезны? Я вчера выписал несколько чеков, не подбив баланс в чековой книжке, а в уме я считаю не ахти как.
– Несомненно. – Он развернул калькулятор ко мне.
Введя несколько чисел, я кивнул:
– Итак, мой баланс составляет 17 тысяч 876 долларов 28 центов, и я уверен, что это соответствует действительности. Но давайте просто откроем счет на 17 тысяч долларов. Время от времени я буду ездить в Нью-Йорк, и хотел бы оставить там небольшой баланс.
Выписав ему чек на 17 тысяч долларов, я дал все необходимые сведения, чтобы открыть счет. И оставил адрес отеля, в котором зарегистрировался.
– Поживу там, пока не сниму приемлемые апартаменты или дом, – пояснил я.
Молодой банкир кивнул:
– Конечно, вы понимаете, мистер Адамс, что не можете выписывать никаких чеков, пока не спишут средства с вашего счета в Нью-Йорке. Впрочем, вряд ли это отнимет более четырех-пяти дней, а тем временем, если у вас будет нехватка средств, заходите ко мне, и я об этом позабочусь. Вот вам временные чеки на такой случай.
– Вы очень добры, но я предвидел задержку, – покачал я головой. – У меня вполне достаточно средств для собственных нужд.
Обменявшись с ним рукопожатием, я удалился. В тот же вечер я улетел в Майами, а на следующий день под вечер объявился перед очередным банком со стеклянным фасадом, снова в «Роллс-Ройсе», но за баранкой сидел сам, одетый небрежно, но снова-таки дорого. Бросив взгляд на часы, я вошел в вестибюль. Филадельфийский банк будет открыт еще полчаса. Когда я появился на пороге, меня встретила поразительно красивая и шикарно одетая женщина, заметившая мое прибытие.
– Могу чем-нибудь помочь, сэр? – с улыбкой спросила она.
При ближайшем рассмотрении она оказалась куда старше, чем я сперва подумал, но все равно была очень соблазнительна.
– Надеюсь, – улыбнулся я в ответ. – Но мне бы лучше поговорить с управляющим банком.
– Я и есть управляющий банком, – с озорными искорками в глазах рассмеялась она. – Итак, в чем состоит ваша проблема? В займе вы явно не нуждаетесь.
Я шутливо поднял руки в знак капитуляции:
– Нет-нет, ничего подобного! Меня зовут Фрэнк Адамс, я из Филадельфии, годами подыскиваю подходящий летний домик в окрестностях Майами. Ну, и сегодня подвернулась фантастическая сделка – плавучий дом возле залива Бискейн, но владелец желает получить наличными, причем 15 тысяч долларов задатка к пяти вечера. Личный чек он брать не хочет, а банковского счета у меня тут нет.
Я вот гадаю, не могу ли выписать вам чек на мой банк в Филадельфии, чтобы вы дали мне банковский чек на 15 тысяч долларов для получения наличных? Я понимаю, что вам придется позвонить в мой банк, чтобы убедиться, что деньги у меня есть, но звонок я оплачу. Мне вправду хочется заполучить этот дом. Тогда я смогу проводить здесь половину времени. – Я замолк, уставившись на нее умоляющим взглядом.
Она мило поджала губки:
– Как называется ваш банк в Филадельфии и какой номер вашего счета?
Я назвал банк, дал телефонный номер и номер счета. Подойдя к столу, она сняла трубку и позвонила в Филадельфию.
– Расчетный отдел, пожалуйста, – попросила она, когда соединили. Затем: – Да, у меня здесь чек на списание со счета номер 505–602, мистер Фрэнк Адамс, сумма 15 тысяч долларов. Я хотела бы проверить платежеспособность.
Я затаил дыхание, внезапно заметив присутствие дородного охранника в одном из углов вестибюля. Насколько подсказывал мой опыт, клерки в банковских расчетных отделах в ответ на просьбу подтвердить платежеспособность просто смотрят баланс.
И редко утруждаются выйти за рамки вопроса и проверить статус счета. Я надеялся, что так же будет и на сей раз. Если нет – что ж, мне оставалось лишь надеяться, что банковский охранник окажется паршивым стрелком.
Наконец она сказала: