В лесной Варене немцев видно не было, но какие-то ребята попытались по нам стрелять из винтовок и пулеметов. Ой, зря они это попробовали! У бывшего жителя дерьмократической России совершенно отсутствует классовая солидарность с литовскими бандитами. Получили НУРами от всей души!
Прорыв Жукову удался. Он активно расширял его. Если возникали заморочки, то тут же срабатывали авианаводчики, которые 'паслись' на вольных хлебах, в случае необходимости Коля Мальцев их перебрасывал даже в тыл немцев. Во втором налете на Алитус накрывали правобережную часть. и лишь на выходе работали по правой. Немцы не успели эвакуировать техсостав и склады Люфтваффе с аэродрома, и мне достался новенький немецкий шлем с русскими 'папой-мамой'. Оказывается, они такие делали для нашей трофейной техники. Явно заранее! Я им остался очень благодарен. Жарко! Очень жарко! Печет так, что закрывать заслонки можно только на время атаки. Вышел из пике, и крути колесико. Сегодня уже четвертый вылет, если считать с ночи. Или с утра - третий. У штурмовиков потерь нет, немцы еще к ним не приспособились. Но, пытаются. У Ксюши еще один сбитый. А у нас первые дырки в корпусе от пушек 'Мессера'. Но, 12.7 немцу сильно не понравились. Он, нагло, попытался пристроиться и обработать нас в упор, так как я довольно интенсивно маневрировал. Ксюха взяла его всего двумя очередями. После первой, он клюнул, Ксюха заорала: 'влево вверх!' по СПУ, я дернул машину, и она опять пустила пулемет в действие. Стреляет она, и правда, хорошо. Выполнили облет района, нашли горку, где установить локатор, и три площадки у Цепкелайских болот, рядом с которыми шла железная дорога из Вильно, с нашей колеей. Здесь еще встречается немецкая. От них, до Друскининкая - рукой подать! Там - немцы, но они ушли по шоссе на Гожу, а тут - пусто. Высадили туда десант посадочный с батальоном НКВД. И отправили горючее, предварительно обрезав связь, идущую на Гродно. Ночью - переселимся. А пока погранцы работают, занимая оборону и обеспечивая безопасность БАО (батальона аэродромного обслуживания). Не зря по Варене отработали!
Паровозик из Ромашково подтащил к деревне Маргионис платформу с топливом, с нее бочки перегрузили на подводы, реквизированные у местных, и перевезли на поле, которое у местных называется Волокай. Туда сели шесть 'ночных' 'Илов', которые были дозаправлены и им подвесили вооружение, туда мы летели только со стрелковым. Оттуда, курсом 197, вылетели к Бяло-Подляска. Пришлось сделать круг, потому, что тройка 'СБ' не успела подойти точно в срок. Наконец, они наверху, мы внизу. Я битый час разъяснял им задачу: вешать ОАБ на 700 метрах, если сбрасываете Фотаб для фотографирования результатов, то предупреждать о времени вспышки. Ведущий отработал как надо, но, похоже, что ведомые ему только мешали. Но цель он осветил. Вначале косо и криво, было не понять куда стрелять, и что бомбить, потом на обратном заходе поймал цель нормально. Было трудно промахнуться. По нему в этот момент било все, что было на аэродроме. На четвертом заходе, а ему пришлось делать четыре, в него попали, и вытаскивал его Коля Мальцев двумя бортами. Кстати, после этого, и к этим заданиям у бомберов изменилось отношение. Одно дело, когда тебя бросают и выбирайся сам, другое дело, когда тебя пасут и вытаскивают, даже если ты был вынужден выброситься в тылу у немцев. Приземлились они у наших, и помогли найти 86-ю дивизию десятой армии.
Обнаруженные Ju-87 в Бяло-Подляске мы уничтожили, но израсходовали все новые ракеты, больше их не было. Я направил радиограмму Сталину об этом, Иван Филимонович уже улетел в Москву. К 04.00 прибыл самолет с ними из Ленинграда, так что без ракет сидеть не будем. В четыре утра танки и бронемашины вошли в Дзукийский лес и двинулись на Друскининкай и Гродно. Их сопровождали переброшенные по воздуху части пятого десантного корпуса, которые ночной атакой захватили и подорвали мост в Меркине. Вторая колонна вошла в тот же лес со стороны Варене, и двигалась по двум дорогам вдоль железнодорожного полотна. Мы нанесли удар по Озерам и вывели из строя радиостанцию в них, которая активно работала все эти дни. Видимо, какой-то штаб. Там появились наши танки, и все внимание немцев было приковано к этому небольшому городку. В Друскининкае стояли только тыловые части, для немцев это - глубокий тыл, сопротивляться танкам они долго не смогли. Вызванная авиация до него, с бомбами, не дошла, об этом мы позаботились. Ну, а фланговый удар вдоль реки мало кто может выдержать. Гродно взят, и части третьей и одиннадцатой армий соединились. Приказ Ставки выполнен. Плотно прикрытые с воздуха части 3-го и 12-го корпусов проделали за два дня 25-го и 26-го июня марш в 140 километров, по 70 в день, не хуже немцев. Правда, на путях этого марша осталось приличное количество вышедшей из строя техники, которую приходилось вновь ремонтировать, но, в котел пошло топливо. А танков там было еще достаточно, все их выбить немцы не успели. Берега Немана прикрыли наш маневр, и превратились в крепость, которую немцам еще предстояло взять, и не бескровно, как в ночь с 21-го на 22-е июня. Основные ударные части Гота находились у Налибокской пущи, завершая штурм Минского укрепрайона и окружение 10-й армии. Справа от нас действовал 20 армейский корпус, который был связан боями с третьей армией под Августовым.
К нам привезли генерала М.Г. Хацкилевича, командира самого большого в округе механизированного корпуса. У него в корпусе на начало войны было 1024 машины. По моим сведениям, он должен был погибнуть вчера под Зельвой, но нет, жив, и его корпус ударил от Белостокской пущи на Гродно, а не отходил к Минску. Штаб и основной аэродром для связных самолетов у нас теперь в Саловарте, небольшой деревушке на берегах небольшой реки Меркус. Жители деревни почти полностью ушли. Лабусы! Немцы им больше нравятся. Свой полевой штаб Жуков расположил в Варене, которую основательно 'почистили', оставив только служащих железной дороги. В городе, как я уже писал, активно действовала банда местной организации 'Шаулю саюнга'. Правда, во время нашего налета были убиты ее главари. Меня Жуков высвистал из Волокая. Требовалось решить: что делать дальше, и определить задачи для ОАГ. Задачу минимум мы выполнили: мешок разорван. Генерал был не парадный: в черном промасленном комбинезоне и в танкистском шлеме. От него пахло потом, кровью, сгоревшим порохом. Лицо грязное, в потеках от пота. В общем, его Колины девушки прямо из танка выдернули под Гродно, и сюда. На Жукова это не слишком действовало, поэтому после короткого разноса за потерю управления и отсутствия на связи в течение двух дней, генерала отправили мыться.
- Приведите себя в порядок, потом и поговорим. Теперь с тобой, Сергей. Не знаю: что и как, но вместо тебя назначен генерал Красовский. Я ничего не понимаю в этих играх, но тебя отзывают в Москву.
Я вытаращился на него, но он протянул мне текст шифровки. Подписано Сталиным. В той же телеграмме содержалось требование немедленно вернуть по железной дороге 12-й корпус на место дислокации под Елгаву. 61-й штурмовой полк отвести в Лосики под Двинском. Части и соединения 3-й и 10-й армий придаются Северо-западному фронту, Августово и Белосток оставить, и отойти за Неман. Красовский менял не только меня, но и Ионова. ВВС Северо-Западного фронта упразднялись и формировалась первая воздушная армия. 61-й ШАП в ее состав не вошел. Вот она, царская милость!
Делать нечего, группа расформирована. Прилетел на 'Аисте' в Волокай, и передал командование обратно Мамушкину, вместе с приказом о перебазировании. Приняли топливо, вооружение, и вылетели строем в Двинск. До Вильно нас прикрывали, дальше пошли без прикрытия. Из Лосиков отпустил испытателей, и запросил Москву о порядке прибытия. Приказано самолетом. Отсюда полтора часа лётом, так что сели в машину с Ксюшей и летим на распыл. Ведь во время успеха обычно не снимают. А тут такая задница. Непонятно: что не так? Либава еще держится, действия Северо-Западный фронта существенно улучшили положение на советско-германском фронте. Правда, на юге дела из рук вон плохо идут, но отвели нас в Двинск, а не на юг. И должности никакой не дали, даже не комэск.
- Тебе выспаться надо. - сказала Ксюша по приземлению на Центральном. Кстати, пустили на него без предварительной посадки и разоружения самолета. И сразу поставили машину в ангар. Оставив Ксюшу устраиваться в гостинице, а теперь у нее уже новое удостоверение личности, сам отправляюсь в штаб ВВС. Кадры ВВС информации никакой не имеют, посоветовали записаться к командующему. Дескать, вызывал он. Командует сейчас Новиков. Записался к нему, а пока сидел - задремал. Меня разбудили только когда командующий был готов меня принять. Чуть проморгался, и вошел. Впрочем, адъютанты тех лет на подобные казусы особого внимания не обращали. Спали все урывками. Где появилась возможность, там и уснул. У генерал-лейтенанта довольно полное лицо, позднее он выглядел не так, но это, видимо, в тюрьме желудок испортил. Сейчас - пышет здоровьем, хотя и у него глаза красные от недосыпа.
- Полковник Шкирятов, бывший командующий ОАГ Северо-Западного фронта. Отозван в Москву в связи с расформированием Особой авиагруппы. Назначение не получил.
- Ну и зря сидел у меня. Назначение получишь завтра, после показа новой техники 'Самому'. Езжай отдыхай. Кстати, где остановился?
- Не знаю, стрелок ищет место на Центральном.
Генерал посмотрел на часы, было около 16-ти.
- Вот что, возьмешь мою машину, и тебя отвезут в Марфино, а стрелок пусть в казарме на аэродроме спит.
- Вообще-то, это моя жена, и она - сержант ГБ.
- Это несколько меняет дело. Васильев! - он подписал какую-то бумагу. Вошел майор, адъютант.
- Заполните сами! - он протянул мне путевку в санаторий 'Авиатор'. - Майор, обеспечьте транспортом и отвезите в Марфино полковника с женой. Завтра обеспечить его прибытие на Центральный к 13.00. Отдыхайте, товарищ Шкирятов.
Еле нашли Аксинью, которая добралась до кровати, и мгновенно вырубилась. Разбудили и, с шиком, на 'Паккарде', доехали до санатория. Там для старшего комсостава выделены отдельные коттеджи. В санатории, правда, шумновато, теперь большая часть зданий используется в качестве казарм для 'безлошадных', а они шумят, ругаются, пьют, требуют их обратно на фронт отправить. Вот только: где их машины? И где Родина-мать их возьмет? Из пальца высосет? Но, в столовой сохраняется, пока, дух ВВС: обязательная фреска с голубым небом, с Чкаловым, Сталиным и Байдуковым, и летящим высоко в небе АНТ-25. Кругом лозунги: 'Выше, дальше, быстрее'. Очень неплохой буфет, забитый довоенными вкусностями. Можно составить неплохую винную карту. Без изысков, но качественно и добротно. Нам же, по сути, предстояла 'брачная ночь'! А заводящая процедура свадьбы с ее 'Горько' была слишком давно, придется пользоваться другими способами. Поэтому тщательно подбираю все. Еще бы снять накопившуюся усталость, но это только мечты! Лишь бы кто-нибудь не приперся! Но, не тут-то было! Среди 'безлошадных' полно выпускников нашего и предыдущих выпусков. И началось: расскажи, да, расскажи, покажи, да ты гонишь! Сам Сталин, столько сбитых? В общем, лучше бы мы в номер заказали, но таких услуг санаторий не предоставляет. Насилу вырвались из кольца, хуже, чем под Белостоком! Ура! Кровати двигаются и их можно спарить! В коттедже есть и душ, и ванная. Все условия! Усадив на колени Ксюшу, попытался обставить этот момент красиво. Но, оказалось, что этого не сильно требуется, потому, что после нескольких легких поцелуев, мы вдруг стали жадно целовать друг друга и сами не заметили, как все это и произошло.
- А сколько страхов мне рассказывали! - резюмировала Ксюша, пристраиваясь поудобнее, и так, чтобы ничего не испачкать. Впрочем, через буквально минуту, нас обоих это уже совсем не волновало. Сон закрыл разум, а разбудил нас только звонок по телефону, что за нами выехали. А вылезать из-под простыни совсем не хотелось. И мы решили 'успеть'. Успели, но не на завтрак. Одевались на ходу, и схватив со столика остатки вчерашней роскоши вылетаем к гудящей машине у коттеджа. Не могли раньше позвонить!
Пожилой водитель 'Паккарда' внимательно рассмотрел наши красные запыхавшиеся рожицы в зеркале, видимо, понял это по-своему, и закрыл непроницаемым бронестеклом свой отсек, отделив нас от всего, что происходит в мире. Мне положили правую руку на бедро и сказали:
- Я считала это сказками, честное слово, думала, что мои подружки просто врут мне и дразнятся. Теперь я знаю, что это - правда.
- Одна маленькая проблема: война идет, и личное счастье в ней не предусмотрено, Ксюш.
- Я понимаю, отчасти, но ничего не хочу и не буду делать, чтобы разрушить эту идиллию. Пусть будет так, как получилось.
Что ж, не будем разрушать ничего! Достаточно тех бомб, которые мы бросаем. И не стоит заводиться опять и опять целуя милое и родное лицо. Из машины мы вылезли несколько помятые. Аккуратно поправили прически перед зеркалом, при этом Ксюха постоянно строила рожицы, а потом принимала очень серьезный вид. Ее забавляла ситуация и собственные ощущения. А война ушла далеко-далеко! До нее целых два часа лета. В таком виде мы предстали перед представителями НКАП, ВВС и охраны Сталина.
- Сейчас перелетаете в Чкаловское, там Вам поставят задачу. К запуску.
По дороге я с трудом удержался, чтобы не обнять жену. Влез на крыло и подал ей руку, что никогда не делал. Помог забраться в кабину, и сел сам. Незнакомый техник захлопнул фонарь мне и Аксинье, и нас вытолкали из ангара. Прочел молитву, запросил добро на запуск. Запуск разрешили. 'От винта!' Двигатель тяжело и неровно провернулся, дернулся и выбросил целое море сизого дыма. ХЫРРР. И я убавляю обороты, ставя машину на прогрев. Время от времени раздаются характерные хлопки с выбросом пламени из ночного коллектора. 40 градусов, мотор перестал плеваться огнем и дымом. Запросил добро на полосу и взлет. Поехали! Короткая пробежка с опробыванием тормозов, запрос на старт, добро на полосу. Ждем посадки встречного борта, крутя винт на нулевых. Добро, обороты, щиток во взлетное, отпускаю тормоз, и плавно прибавляю обороты, изменяю шаг, парируя момент винта и оборотов. Разбег, отрыв, шасси. В наборе, чуть прибрал ручку, убрал щиток. Доворот на курс 0 (ноль). Набрал положенные полтора, прошел деревушку Шереметьево и лег на курс 70. Над Пяловским водохранилищем вираж, и запрос на посадку. Добро, я на курсе 120, снижаюсь, чтобы сесть в Чкаловском. Давненько я здесь не был! Дают отворот, и цель на Малопрудном полигоне. Об этом на земле не говорили. Доворачиваю, вижу мишени, это грузовые автомашины, легкая бронетехника, наша и немецкая. Приказано атаковать ракетами. Начал работу, стараясь побыстрее избавиться от груза, под конец прошел над целью и отработала Ксюша. БК подошел к концу.
- 82100, вам посадка. Зайдите на второй круг.
- Могу срезать.
- Работайте.
Валюсь на левое крыло и вхожу в крутой вираж, щитки, шасси, и я на глиссаде. Единственное 'но' - СПС нет, никто и ничто в кабине не звенит. Все на тебе и твоем глазомере. Притерся у 'Т', бегу по полю. Мне машут флажками, подгоняя к нескольким деревянным домикам на северной стороне аэродрома. Там я заглушил двигатель и вылез из машины. Представителей партии и правительства не видно. Что за дурь? Наконец от Щелково появляется несколько автомашин, в том числе пять или шесть 'Паккардов' правительственного серого окраса. Вышло довольно большое количество людей, в том числе и Новиков, который, почему-то грозит мне пальцем. Тут я вспоминаю, что шлемофон у меня немецкий, и Ксюхи - тоже. Они сетчатые и коричневые. А наши черные кожаные. Стою, сделал тупое выражение лица, дескать, 'моя-твоя не понимай'.
Подходит Сталин и протягивает руку. Отдал честь и пожал ее.
- Трофейный? - первый вопрос про шлемофон.
- Да, товарищ Сталин, в Алитусе захватили с нашими разъемами. Удобный, не так жарко, и ларингофоны хорошие. - Сталин улыбнулся, и гроза прошла мимо, все заулыбались, тоже. Посмотрел на Аксинью.
- Стрелок-радист сержант ГБ Шкирятова. - выпятив свою грудь, представилась Ксюша.
- А почему аттестацию не прошли? - задал вопрос кто-то из окружения.
- Война началась, не успела.
- Сбитые есть?
- Два, товарищ Сталин.
- Вы опять без машины, товарищ Шкирятов?
- Только эта. - я показал на 'Ил'.
- Садитесь в мою. - и я увидел большой кулак, который показывал мне Новиков. Ксюшу 'подобрал' Новиков, вся кавалькада тронулась обратно к Щелковскому шоссе. На 'высочайший осмотр' ушло всего несколько минут. Кстати, пока ожидал 'начальство', самолет вновь украсили ракетами как новогоднюю елку. Вешаются они довольно быстро, особенно такой толпой. Показуха! Но, было видно, что козлы для пушек поставили и готовятся их чистить. Вот бы в полках довести до такого состояния техническую службу.
По дороге Сталин расспрашивал о моих впечатлениях о первом наступлении РККА.
- Оно больше на рейд походило, товарищ Сталин, хотя, почти все элементы наступления присутствовали, кроме артподготовки. Воспользовались отсутствием сплошной линии фронта, а плотное авиационное прикрытие дало возможность передвигаться маршевыми колоннами. Бронетранспортеров пехоте не хватает, а грузовик - есть грузовик, это не оружие.
- Как настроение у трудящихся, особенно в тех районах, которые побывали под немцем?
- Мне сложно сказать, товарищ Сталин, мы базировались в таких местах, что с населением не поговоришь. Аэродромы подбирались специально в стороне от населенных пунктов, чтобы облегчить охрану аэродрома. Контактировать пришлось всего пару раз. Люди испуганы, как немцами, так и боевыми действиями. Но, помогают, и охотно.
- Откровенно говоря, товарищ Шкирятов, надежд на успех было совсем немного, не только у меня, но и у всего командования РККА, задание Вы получили невыполнимое, но нашли способ и средства его решить, и не в лоб, а грамотным обходным маневром, и генерала Гота просто переиграли.