— Рэн… — заплаканная Эрис вырывается из рук матери. Подходит, осторожно касается плеча.
— Где ты была?! — Вся боль, весь ужас Рэна выплескиваются в этом крике. — Почему не следила за ним?!
Эрис отшатывается, пораженная. Рэн хватает ее за плечи.
— Почему ты, почему…
Он не сразу понимает, чей это голос. Не замечает, что грубо трясет жену, что Эрис безвольно болтается в его руках, не сопротивляясь, только глаза, опухшие от слез, с ужасом смотрят ему в лицо.
— Прекрати! — Кто-то разжимает его руки, и Эрис падает в объятия матери. — Рэн! Очнись!
Рэн в новом приступе ярости разворачивается к отцу.
— Где вы все были?! Где врачи?!
— Врачи уже ушли. Они не могли помочь. Успокойся, Рэн! Ты делаешь еще хуже!
— Хуже?!!
Рэн с силой отталкивает отца. Окидывает комнату безумным взглядом. Эрис шарахается, когда он пробегает мимо, но Рэн спешит не к ней. Выскочив на улицу, он кидается прочь из поселка…
Огромный, в полнеба, край солнца выползает из-за горизонта. Красный, словно кровь, свет волной разливается от него, окрашивая алым весь мир. Ноги вязнут в песке, песок скрипит на губах, в глазах ворочаются песчинки. Рэн медленно бредет в сторону поселка. Он смутно помнит, как бегал в темноте, словно в припадке бешенства, а тишина рыдала вокруг множеством голосов, и некуда было деться от ее тоскливого плача. Он проходит по улицам, не замечая жалостливых взглядов, вслед летят перешептывания, но Рэну все равно.
Он едва решается войти в дом, но тело сына уже увезли. На столе не съеденный ужин, кровать Огарна застелена чистым белым одеялом. За плотной занавесью супружеская кровать. Постель нетронута. Эрис нигде нет…
Рэн стоит в доме прощаний, руки бессмысленно мнут лоскут ткани — перед сожжением его сняли с лица Огарна. Эрис выходит, опираясь на руку отца. Никто из них не оборачивается, словно Рэна здесь нет. За спиной тихо вздыхают родители.
— Попробуй с ней поговорить, — советует мать.
Рэн срывается с места.
— Эрис! Подожди!
Она останавливается — спокойная, чужая.
— Эрис! Вернись, пожалуйста!
— Нет, Рэн. — В ее голосе странным образом уживаются неприязнь и жалость. — Я не смогу забыть, что в тот день ты обвинил меня.
Разве он ее обвинил? Рэн с трудом вспоминает вечер гибели сына. Ясно помнится маленькое окровавленное тело, все остальное — как сквозь туман.
— Эрис, я сам не понимал, что говорю. Прости меня!
— Бесполезно, Рэн. Я все равно не забуду.
Она поворачивается и уходит. Рэн беспомощно смотрит вслед, в голове — ни одной мысли…
— Закон Основателей гласит: жизнь наших детей — высшая ценность. Отец, допустивший гибель ребенка — виновен. Закон Основателей гласит: женщина свободна расторгнуть брак. Мужчина, преследующий женщину, — виновен. Закон Основателей гласит: да не будет в мире вражды. Человек, угрожавший другому смертью, — виновен.
Судья устал: дело Рэна тянется седьмой месяц. Он протестовал снова и снова, но сегодняшний суд — последний.
Эрис стоит в первых рядах, об руку с новым мужем. Она смотрит Рэну в лицо с торжеством победительницы. Рэн отвечает спокойным взглядом — он больше не злится на Эрис. Сам виноват. Зачем врывался к ней, когда все было уже ясно? Хватал за руки, умолял. Эрис вышла замуж — Рэн не успокоился. В ярости обещал убить ее нового мужа. Не мог остановиться, и поэтому Эрис пришлось защищаться. Каждый вправе требовать суда Продолжателей. Эрис воспользовалась своим правом.
— Рэнри Орлит Арино Иратан лишен кислородной маски, — говорит судья.
Метафора, конечно, ведь кислородные маски не нужны уже восемьсот лет. Но смысл приговора не изменился: как и тысячелетие назад, он обозначает полное отвержение.
Рэн уходит из дома обрядов, недослушав. Ему безразлично, что еще скажет судья…
— Нет! — Рэн, задыхаясь, шарахается к стене.
Немолодой рыжеватый контролер со значком Главы сектора на рукаве удивленно хмурится.
— В чем дело? Я тебя не устраиваю?
Рэн сжимает зубы — его тошнит. Он знал, что Галактика за пределами Айгорна полна зла и порока. Продолжатели внесли это знание в программу обучения детей, каждый взрослый во время ежегодных обрядов вспоминает его: всякий мир, отвергнувший Образ Жизни, погрязнет во зле. Но кто мог знать, что в мире без Образа Жизни мужчины желают мужчин, как женщин? Кто мог представить, что Глава сектора, высочайший представитель «Звездного Моста», предложит такое Рэну?
Бежать! Вернуться домой, приняв тяжесть наказания, смерть на чистом песке Айгорна лучше жизни среди нечистот! Рэн подавляет стон: поздно. Срок возвращения, определенный Продолжателями, вышел давно, только человеку без кислородной маски нечего бояться отвержения. Хуже другое. Сегодня Рэн принес клятву контролера. Его жизнь принадлежит «Звездному Мосту», наказание за измену одно: смерть.
За спиной долгие месяцы испытаний, строжайший отбор — из тысячи претендентов сине-серебристую форму наденут всего двое. Те, чей дух крепче стали, чье тело не боится труда и лишений, чья ловкость не дает осечки. Благоговейный восторг, когда воздушный вихрь перенес Рэна с борта корабля на Центральную Базу «Звездного Моста» — мало кто из людей удостоился побывать на ней. Торжественность церемонии, величественные слова клятвы. Ритуал, сравнимый с обрядами Айгорна.
Впереди первое назначение. Завтра Главы секторов сделают выбор, и новоявленные контролеры отправятся туда, где им предстоит всей жизнью, а если надо, и смертью отстаивать интересы «Звездного Моста». Приглашение в квартиру Главы пятого сектора Рэн принял, как добрый знак. Глава хочет побеседовать с ним, значит, готов принять на службу. А тут — такое!
— Ты пойдешь в мой сектор. — Голос контролера дрожит от возбуждения. — Будешь хорошо служить, быстро продвинешься. Я о тебе позабочусь…
Он протягивает руки, привлекая Рэна к себе, не понимая, не видя его отвращения. Рэн рывком высвобождается, Глава сектора не успевает его поймать. Не помня себя, Рэн кидается прочь из квартиры. Вызывать кабинку некогда, он прыгает с балкона третьего уровня. Чуть прихрамывая, бежит вдоль тоннеля, внезапная мысль останавливает его: Рэн не помнит дороги к общей квартире новичков…
Неприметный пассажир рейса Земля-Еранда вез в рюкзаке детские игрушки. Дорогие, красивые. Как он прошел незамеченным, знает только сам пассажир. Но, разумеется, не скажет.
Его подвела поспешность: мужчина искал покупателей среди пассажиров корабля. Обеспокоенные служащие вызвали Службу контроля. Преступление совершено на территории «Звездного Моста», виновный не уйдет безнаказанным.
Молодой контролер Рэнри Орлит вскрывает оранжевого ушастого зверя. Мелкий белый порошок сыплется на пол, пачкает новую форму Рэна.
— Это наркотик, — объясняет старший контролер.
Рэн удивленно подносит к лицу испачканные белым пальцы. На Айгорне не было средств, дурманящих сознание…
— Вы — люди?! Вы — люди с другой планеты?!
Техник наконец сумел настроить переводчик. Маленький аппарат затрещал, с огромной скоростью анализируя и обрабатывая тысячи новых правил, и в память корабельного компьютера добавился новый человеческий язык. Первые слова нового друга вызвали дружный смех всего экипажа — космонавты всех миров при первом контакте говорят одно и то же: «Вы — люди?!»
— Мы — люди, — убедительно говорит Рэн. — Мы такие же, как вы. Мы ваши друзья.
На лице чужого космонавта расцветает восторг. Его корабль, маленький, примитивный, нырнул в вечную ночь почти без надежды встретить разум. И совсем без надежды вернуться домой — полет к ближайшей звезде занял бы семьдесят лет. Теперь он вернется, и вернется героем. Всего через три дня Глава сектора Рэнри Орлит официально примет в Контакт новый мир.
— Добро пожаловать в Человеческое Сообщество, — произносит Рэн…
— Я сам подежурю на корабле, — говорит Рэн.
Пилоты переглядываются.
— Разве мы сегодня не улетаем? — спрашивает Тэмрин.
Рэн качает головой.
— Нет. Обстоятельства изменились. Отдыхайте.
— Мы оба? — с удивлением начинает Альти. — Но…
Тэмрин дергает его за плечо.
— Идем.
Катер с пилотами улетает к Сикме. Рэн дергает защитную пленку, автоматика получает приказ расконсервировать второй катер. Из рубки Рэн вызывает станцию.
— Приведите заключенных…
Глава восьмая ЗАГОВОР
Его толчком выбросило в реальность. Черное облако исчезло, и Рэн упал на покрытый мягким пол. Тошнило, голова раскалывалась от боли. Свет над головой погас. В полной темноте Рэн попробовал сесть — и его вырвало. Застонав, он отполз подальше.
Загорелся свет. Невыносимая боль ударила по глазам.
— Быстрей, — произнес чей-то голос.
— Уже, — отозвался другой.
Кто-то закрыл Рэну глаза черной повязкой. Стало чуть легче, но тут его принялись перекладывать на твердое, и вновь вернулась тошнота.
— Терпи. — Голос показался знакомым, но попытка вспомнить чуть не убила Рэна. — Это пройдет. Попробуй заснуть.
При этих словах навалилась тяжелая сонливость. Легкое движение грузовой платформы, куда его переложили, убаюкивало. Мелькнула мысль — о нем заботятся, значит, признали невиновным… И сознание померкло.
Просмотр памяти истощает тело и разум. Потрясение так сильно, что многие после процедуры сходят с ума. Прошло три дня, пока Рэн немного оправился. Его попеременно мучили тошнота и головные боли; свет, даже слабый, причинял сильную боль глазам. Его поместили в темной комнате, специально предназначенной для таких случаев. Невысокое ложе, удобства рядом — Рэн мог справиться без посторонней помощи, не открывая глаз. Дважды в день приходил врач, четыре раза приносили густой бульон. Твердую пищу желудок принять не мог.
Никто не пришел сообщить о решении Высших, но Рэн и не ждал иного. Будь он предателем — казнили бы сразу. Но он был все еще жив, едва ли после смерти может так тошнить. Значит, ему дадут прийти в себя. А потом…
Что будет потом, Рэн не знал. Пост Главы сектора он потерял. В лучшем случае ему предложат одну из низших должностей. В худшем — он проведет остаток жизни в качестве заключенного Базы. Или будет навсегда сослан в отдаленный мир. «Звездный Мост», гарант свободы передвижения, единственный, кто может лишить ее.
Мыслям о будущем сильно мешало прошлое. Бодрствуя, Рэн усилием воли держал воспоминания в узде, но стоило заснуть, и горькие образы снова являлись мучить его. Рэн боролся. Бессилие приводило его в ярость. Он знал четверых, чей разум не выдержал просмотра памяти, и не собирался пополнять их число. Сын Айгорна, пусть и отвергнутый, ни за что не унизится до безумия.
На четвертый день боль утихла. Рэн попробовал открыть глаза. В темноте разглядел лишь смутные очертания предметов, но боль не вернулась, и он остался доволен. Пришедший врач подтвердил — организм восстанавливается.
Уходя, врач оставил приглушенный свет, и Рэн получил возможность разглядывать стены комнаты. Стены были, как и вся база, из коричневого металла. Долговечный и устойчивый к любым повреждениям, он присутствовал в коре планеты, вокруг которой уже пятьсот лет вращалась Центральная База «Звездного Моста». Компания выбрала своим центром безжизненный мир, дабы исключить соперничество: все миры Контакта обладают равными правами.
Рассматривая тускло-коричневые стены, Рэн впервые задумался — кто же создал «Звездный Мост»? Айгорн пришел в Контакт третьим. Два старших мира, Эйден и Фаралиа, не претендовали на звание родины Компании. Нет, «Звездный Мост» пришел к ним извне, как позже он пришел еще к ста семидесяти четырем жилым планетам.
Рэн нахмурился: почему он не думал об этом раньше? И думал ли кто-нибудь вообще? А если да, то, к каким выводам пришел? И… куда привели смельчака эти выводы.
Удивительное дело, Рэн посвятил «Звездному Мосту» тринадцать лет своей жизни, но знал о нем очень мало. Устав контролеров, права жителей планет, права и обязанности правительств. Он знал свою работу и выполнял ее хорошо — до недавнего времени. Но почти не знал нанимателей и даже не пытался их узнать.
Откуда же родом «Звездный Мост»? Кем придумана техника, порою вполне человеческая, порою ужасающе чуждая? Черный туман, читающий память, не могли создать люди. Но если не люди, то кто? Кто стоит за Высшими? А сами Высшие, одинаковые, таинственные, никогда не покидающие верхних этажей Башни, кто они?
Человеческие миры разбросаны по всей Галактике, никто не знает, сколько их. «Звездный Мост» не занимается исследованиями. Когда цивилизация планеты созревает для космических полетов, могучие уловители Компании обнаруживают пилотируемый аппарат в околопланетном пространстве. Навстречу вылетает служебный звездолет с Главой сектора на борту, тот выходит на связь с чужим кораблем. Испуг, восторг, нерешительность — людские мечты и страхи одинаковы в любом конце Галактики. Каждый, впервые летящий к звездам, мечтает найти друзей и боится встретить врагов. И горько ждет худшего исхода — ни друзей, ни врагов, одиночество во Вселенной.
Потому исход переговоров предрешен: после недолгих споров и сомнений космонавты соглашаются на стыковку. Глава сектора безоружным ступает на чужой корабль и предлагает блага Контакта. Через считаные дни звездолет «Звездного Моста» в сцепке с чужим кораблем выходит на орбиту планеты, и одновременно на этой орбите появляются сотни гигантских кораблей — демонстрация силы, не требующая пояснений.
Бывает иначе. Если люди планеты не слишком любопытны или техника слаба, между выходом в космос и первым полетом к звездам проходят годы. Тогда «Звездный Мост» приходит сам. Мир, однажды преодолевший притяжение, не должен оставаться беспризорным. Он вливается в Контакт и… живет прежней жизнью. Все, чего требует «Звездный Мост» — отказ от межпланетных перелетов. Местные суда могут совершать рейсы к ближайшим спутникам. И только. Пассажирские и грузовые перевозки по Галактике осуществляет «Звездный Мост». Каждый житель планеты может купить билет до любого из миров Контакта.
И — все. На первый взгляд. Кружатся вокруг планет безобидные спутники — орбитальные станции, где проходят подготовку счастливцы, получившие работу в Компании «Звездный Мост». Прямой канал связи соединяет станции с кабинетами правительств.
И что удивительного, если планетные власти прислушиваются к рекомендациям «Звездного Моста»? Компания преследует только благие цели.
Бывают исключения. Предшественник Оника, Главный контролер седьмого сектора Силион Остиа, был убит чересчур резвыми первооткрывателями космоса. Впоследствии Хотос принес извинения — изрядно напуганный, окруженный сотнями могучих звездолетов Компании. С благодарностью присоединился к Сообществу. Ненадолго.
Рэн устало прикрыл глаза. Неподвижность тому виной или перенесенный стресс, что его волнуют происхождение «Звездного Моста» и судьба Хотоса? Нет. Не только Хотоса. Измученный собственными переживаниями, он лишь теперь вспомнил и глухо застонал сквозь зубы. Четыре мира бросили вызов «Звездному Мосту». Земля. От. Рацойти — мир, принятый в Контакт лично Рэном. И Айгорн.
Продолжатели сошли с ума! Разве напрасно горят костры? Ссора с Компанией противоречит самым основам Образа Жизни. Тысячу лет Продолжатели хранили мир на планете. Мир стал в буквальном смысле дыханием Айгорна, сутью бытия его жителей. От рождения до смерти дети Айгорна служили миру, и вот случилось невозможное. Разум отказывался верить — хранители мира втягивали планету в войну.
Мрачные раздумья перетекли в уже привычный кошмар. Лишенный воздуха Айгорн догорал в пламени орудийных установок «Звездного Моста», когда приход Оника разбудил Рэна.
Вежливо, словно Рэн еще был Главой сектора, молодой контролер остановился на пороге.
— Позволишь войти?
— Конечно, — ответил Рэн и приподнялся на локте, отметив мимоходом, что головокружения почти нет. — Садись.
За неимением стула Оник присел на постель. Он заметно волновался и даже не пытался этого скрыть.
— Что случилось, Оник?
Тот отвел глаза. Оглядел комнату — Рэн кивнул.
— Да. Каждое слово.
— Да у меня, собственно, никаких секретов…
— Если скажешь мне решение Высших, это не будет нарушением?
Оник решительно выпрямился.
— Нет. Мне разрешили поговорить с тобой. Твоя память…
— И? — подбодрил Рэн. — Вы все были там, я знаю. Это обычная процедура.
Трудно смотреть в глаза тому, кто читал твою память. Рэн вспомнил, что именно пришлось видеть Онику. И одернул себя: хватит. Оник стыдится не меньше, даже больше — он впервые присутствовал на просмотре.
— Прости, Рэн.
— Тебе не за что простить прощения, — Рэн сел, тяжело привалившись к стене. Голова все-таки закружилась. — Давай забудем, насколько это возможно.
— Давай. — Оник с облегчением тряхнул светлыми волосами. — Просмотрев твою память, Главы заявили о твоей невиновности. Единогласно.
— И Эски?
— Да. Там все ясно, сам знаешь. Ты не причастен к заговору.
— Спасибо, но это я действительно и сам знал. Оник, что они решили?
— Высшие снимают обвинения в предательстве. Ты обвиняешься в небрежности, так как проглядел зреющий заговор. В том, что отпустил мальчика. Но Высшие учитывают прошлые заслуги. Ты теряешь пост, выплачиваешь компенсацию… годовая зарплата, по-моему. И остаешься в Службе, если один из нас возьмет тебя в свой штат.
— С обязательством приглядывать за мной, как следует, — добавил Рэн.