Электронный планшет, подаренный им, выдавал буквально пошаговые инструкции. Покинув космопорт, Марина послушно села в прозрачный вагон, и невероятный качающийся мост доставил ее в поистине футуристический город. В центре города она с трудом отыскала нужный дом — всего-то сорок шесть полупрозрачных восьмиугольных этажей. Холодея от собственной наглости, приблизилась к автоматическому пункту охраны. Прозрачная стойка перегородила вход. Сбоку от нее светился зеленым небольшой овал с прорезью посередине. Над овалом тянулись незнакомые буквы, чуть ниже — надпись на универсале: в прорезь следовало вложить пропуск.
Слушаясь указаний с экрана планшета, Марина вставила в отверстие пластиковый квадратик, где под идентификационной полосой, — вроде тех, что на документах, — небольшими буквами на универсале было написано имя. Рэнри Орлит. Несколько минут ожидания, когда Марина уже испугалась, что ничего не вышло, и стойка плавно отошла в сторону. Из открывшегося прохода появились двое в обтягивающих, как у киношных покорителей космоса, серебристых комбинезонах. Очень вежливо попросили Марину пройти с ними.
Лифт, прозрачная капсула, поднял их на тридцатый этаж. Сопровождающие остались в лифте, и Марина в одиночестве прошла из открывшихся дверей в широкое, на весь этаж, полузатененное помещение, назвать которое кабинетом у нее попросту не повернулся бы язык. За прозрачными стенами открывался великолепный вид на город. Акрофобией здешние жители определенно не страдали — в отличие от Марины. Она быстро прошла в освещенную часть помещения, где над высоким столом раскинулось голографическое изображение экрана. По нему текли незнакомые буквы. Человек за столом не спеша поднялся навстречу.
— Мое имя Ти-Тсай, — сказал он. — Вы хотели меня видеть.
На всякий случай Марина бросила взгляд на планшет. Ти-Тсай, все правильно.
— Да.
Рядом с этим изысканным мужчиной, в самом центре прозрачного великолепия его владений, Марина сама себе показалась жалкой побирушкой. Стиснув зубы, она убрала планшет в карман.
— Присядьте, пожалуйста, — сказал Ти-Тсай, уступая ей свое место.
Лучше бы он этого не делал! Марина окончательно растерялась. Придвинув стул, владыка транспортной империи планетного масштаба присел напротив, всем своим видом изображая почтительное внимание.
— Всего второй раз на моей памяти Главный контролер присылает личного курьера, — сказал он. — В первый раз это означало неприятности.
Казалось странным, что столь значительный человек может быть не в курсе перестановок на самом верху. Впрочем, кто знает, какие у «Звездного Моста» для таких случаев правила? Марина не стала ничего уточнять. Проговорила, чувствуя себя по-настоящему глупо:
— Он сказал, что вы должны сначала отключить прослушивание.
— Прослушивание Службы контроля, о котором я, разумеется, не знаю? — уточнил Ти-Тсай.
От его улыбки Марине полегчало.
— Кажется, так.
— Запись, которую получит Служба, будет исключительно безобидной. А теперь, откровенность за откровенность — чего вы от меня хотите? Женщины не состоят на службе в «Звездном Мосте», но карточка Рэнри Орлита означает его полное доверие. Я слушаю.
«Вот оно», — отчаянно подумала Марина, но нужных слов так и не нашла. Молча вытащила из кармана два кристалла и протянула их Ти-Тсаю.
— Что это? — спросил он.
— Это… Вы можете посмотреть сами? Чтобы не сомневаться?
— Пожалуй, я именно так и сделаю.
Он вдавил кристалл в поверхность стола под экраном. Тот вошел легко, как в масло. На экране замелькали незнакомые символы, быстро пробежали столбики букв. Марина мало что поняла, но Ти-Тсай переменился в лице. Оглянувшись, поспешно извлек кристалл.
— И это — это прислал нам Главный контролер?
— Да.
— Могу я спросить, зачем?
— Чтобы вы этим воспользовались.
— Учитывая произошедшее на Оте и Земле? Или Главный контролер рассчитывает…
Марина кивнула.
— Он надеется, что это остановит войну.
После нескольких минут напряженного раздумья кристаллы исчезли в складках одеяния Ти-Тсая.
— Опасный подарок, — сказал он. — Опасный для меня, и особенно для вас. Главный контролер, разумеется, знает… Могу я сделать для вас что-то? Охрана или…
Марина помотала головой.
— Не надо, спасибо. Я пойду.
Вскочив, поправила на плече сумку. Ти-Тсай тоже поднялся.
— Благодарю вас, — сказал он.
Нажал неприметную кнопку на столе, и почти сразу открылись двери лифта. Те двое, что привели Марину, молча проводили ее назад.
Обратный путь через город Марина проделала, словно во сне, и вот прозрачный вагон уже мчал ее над фиолетовыми лесами обратно в космопорт. На Ице ей больше делать было нечего. Зато на следующей планете Рэн отметил целых три адреса, где она должна непременно побывать. Вопреки всем ожиданиям, пока что у нее получалось, и, быть может, самоуверенный безумец Рэн в действительности окажется прав. С этой успокаивающей мыслью Марина откинулась на спинку сиденья и поклялась до самого конца пути больше не смотреть вниз.
* * *Пятый сектор Галактики, условный отрезок мироздания протяженностью более десяти тысяч световых лет, вмещающий миллиарды звезд и только восемнадцать человеческих планет, был сферой ответственности Эски — последнего, с кем Рэн мог бы пожелать столкнуться в своем отчаянном предприятии. К счастью, вероятность подобной встречи была довольно мала. После четырех дней полета пассажирский лайнер вернулся из небытия на орбите холодного мира с красивым названием Киэла. Двадцать катеров покинули ангар, стремясь в разные точки планеты, в двадцати портах приготовились к приему гостей. Рэн не успел войти в первую партию. Еще дважды катера возвращались за новыми пассажирами, прежде чем он покинул корабль.
Киэла встретила его белизной — ровная, как стекло, сверкающе-белая посадочная площадка, похожие на сугробы здания космопорта, кружащие в воздухе снежинки. Их причудливый танец приковывал взгляд, завораживал. Рэн шагнул с трапа, и в лицо ему словно бросили горсть ранящих осколков. Теплое пальто, купленное перед отлетом с Олой, ничуть не задерживало холода. Морозные стрелы пронзали буквально насквозь. Щеки немели, воздух с трудом проходил в легкие. Рэн поднял воротник. Наклонив голову, зашагал навстречу ветру. Как люди вообще живут здесь?
Людей — портовую охрану, немногочисленных пассажиров и вездесущих торговцев, холод, казалось, не беспокоил. Вероятно, за тысячелетия организмы местных жителей перестроились, приспосабливаясь к условиям планеты. Рэн же достиг расположенного в четырех десятках шагов здания порта продрогшим насквозь. С облегчением вошел навстречу теплу и свету.
На Айгорне воздух не остывал настолько, чтобы заморозить воду, Рэн впервые увидел снег уже будучи контролером, на зимней Еранде. Мимолетное сходство с белым песком Айгорна обрадовало его, чтобы тут же обернуться горькой ледяной насмешкой. Насколько мог, Рэн старался избегать встреч с холодным чудом.
Таможенники небрежно проверили его чемодан. Если их и удивила почти сотня кристаллов памяти среди вещей Рэна, вопросов не прозвучало. Носители информации не были запрещены к ввозу. Служба контроля без необходимости не дежурила в космопортах, а местная охрана обычно не страдала излишним любопытством.
Сразу за таможней приезжих встречали стойки с горячими напитками. Рэн поспешил туда, и вскоре аромат густого бульона согрел его и разогнал противную дрожь. С широкой чашей в руках он отправился на поиски какой-нибудь местной разновидности информатория.
Из базы данных Оника следовало, что два из трех спутников Киэлы заселены людьми. Полеты к спутникам — все, что «Звездный Мост» оставлял местным космическим предприятиям. Теперь Рэну необходимо было разыскать их адреса, и здесь Оник помочь не мог: планета относилась не к его сектору.
Полупустой зал прилета освещали маленькие бледные лампы, гроздьями свисавшие с потолка. В их мерцающем свете терялась четкость очертаний, и все предметы виделись, как сквозь падающий снег. Для местных это было, наверное, привычно, гостям же — довольно неудобно. Но Киэла не пользовалась популярностью у туристов, ценных товаров здесь не производилось, и в зале прилета редко бывали чужие. Из прилетевших сегодня Рэн был единственным инопланетянином.
Информаторий обнаружился в дальнем конце зала — стандартный четырехсторонний пульт с удобным креслом напротив каждого дисплея. Рэн коснулся клавиши включения. Аппарат неслышно заработал. Итак…
Полчаса спустя дисплей выдал не только адреса, но и данные владельцев восемнадцати компаний-перевозчиков. Девятерых Рэн отверг сразу — связанные с местными правительствами, они наверняка были лояльны к «Звездному Мосту». Из оставшихся выбрал самые крупные и остановился на трех адресах.
Полчаса спустя дисплей выдал не только адреса, но и данные владельцев восемнадцати компаний-перевозчиков. Девятерых Рэн отверг сразу — связанные с местными правительствами, они наверняка были лояльны к «Звездному Мосту». Из оставшихся выбрал самые крупные и остановился на трех адресах.
Теперь ему предстояло самое трудное: добиться встречи с начальством. Обольщаться не приходилось — здесь он был никем, без какого-либо шанса воспользоваться многочисленными возможностями Службы контроля. Будь он в своем секторе… Но там работала Марина. Имя Главного контролера, пусть и бывшего, должно было распахнуть перед нею любые двери. А Рэн справится здесь. Обязан справиться.
Поднявшись, он быстро зашагал ко входу. Если аппарат Эски отлажен хорошо, уже сегодня на чей-то стол ляжет отчет о странном запросе справочного пункта вместе со списком пассажиров. Потом информация отправится дальше, либо полетит в корзину, как не представляющая интереса. Процедура повторится раз тридцать, прежде чем сведения попадут к Эски. Но Рэн тогда будет уже далеко.
— Изложите ваше дело письменно.
Низкорослая, с раскосыми глазами девушка держалось величественно, как первая леди. Ее стол надежно преграждал путь к двери с надписью «господин Цикию». Посетителям приходилось останавливаться и возвращаться ни с чем.
Рэн собирался войти в эту дверь, и, если для этого ему пришлось бы оторвать девушке голову, — тем хуже для нее. Но пока он не перешел к решительным мерам, и девушка выдавала сухие канцелярские отказы не глядя, словно прогоняла нищего. Рэн повторил терпеливо:
— Мое дело не терпит отлагательств, и я изложу его Цикию лично.
— Господин Цикию не принимает посетителей.
— Ему придется изменить правилам.
Рэн устал, продрог и с трудом сдерживал ищущее выход раздражение. Он пять часов добирался сюда в гулком от мороза фургоне, под невыносимое дребезжание мотора и беспрестанный стук собственных зубов. Потом были долгие поиски нужного дома среди одинаковых коробок административных зданий и снег, всюду снег. Добравшись, наконец, Рэн не видел никаких причин терпеть откровенную глупость этой служащей в чересчур откровенном платье, к которому совершенно не шла строгая табличка на груди «управляющая делами».
Девушка сказала сухо:
— Мой рабочий день заканчивается, потрудитесь освободить помещение.
— И не подумаю.
Рэн подался вперед, уперев в стол управляющей сжатые кулаки. Глядя сверху вниз, проинформировал:
— Никто из нас не выйдет отсюда, пока я не увижу вашего начальника.
На лице управляющей мелькнули растерянность и гнев. В следующий миг ее рука метнулась к неприметной кнопке звонка — и замерла, натолкнувшись на твердую руку Рэна.
— Я посоветовал бы вам не спешить.
Что-то в его голосе остановило возмущение управляющей делами. Рэн удостоился долгого взгляда.
— Я запишу вас на прием к помощнику господина Цикию, — решила, наконец, снизойти она. — Приходите завтра…
— Вы войдете сейчас туда, — прервал ее Рэн и кивнул на дверь «господина Цикию». — Вы сообщите вашему начальнику, что в его интересах принять меня немедленно. И сделаете это быстро, пока я не передумал. В противном случае господин Цикию будет очень, очень вами недоволен. Можете не сомневаться.
Лицо девушки, как монитор компьютера, отражало работу ее сознания. Недовольство сменилось подозрением: вдруг угроза не пустая? Подозрение — откровенным страхом. Казалось, девушка в лицах представляет себе недовольство господина Цикию, и получившаяся картина ей совсем не нравится. Через две минуты управляющая сорвалась с места и скрылась за дверью.
Рэн остался в пустой приемной наедине с несколькими креслами, яркими плакатами на стенах и узкими, почти не пропускавшими свет, окнами. Он приготовился к долгому ожиданию, но управляющая вернулась быстро.
— Проходите, — бросила она почти со слезами. Вернувшись за стол, неподвижно уставилась в разложенные на нем бумаги.
Рэн нахмурился: он взял неверный тон. О каком сотрудничестве можно говорить, если распахиваешь двери кабинетов ногами? Он слишком долго командовал, слишком долго представлял власть. Он разучился просить.
Кивнув девушке с запоздалым раскаянием, Рэн направился к двери. Время. Вся беда в том, что у него нет времени на уговоры, на почтительность к их амбициям, к их маленькой власти. Этим людям придется потерпеть.
Господин Цикию, маленький, объемный, походил на самодовольный шар. В узких прорезях его глаз цвело утомленное презрение. Подняв голову от компьютера — вполне современного, даже по меркам «Звездного Моста», — Цикию смерил посетителя холодным взглядом. Вероятно, тому полагалось забормотать сбивчивые извинения. Рэн запер дверь. С протестующим щелчком замок повернулся, и Рэн приблизился к удивленному Цикию.
Человек, держащий в руках изрядную долю околопланетных перелетов, расположился с комфортом. Большой кабинет, все с теми же узкими окнами, утопал в мягком, похожем на солнечный, свете. Большие светлые панели на стенах испускали тепло. Перед низким столиком с неаккуратно расставленной посудой стояло глубокое кресло, такое же — у большого стола с компьютером. Полуоткрытая дверь вела в примыкающую комнату с очень большой кроватью и еще одним столом с посудой. Вероятно, господин Цикию имел обыкновение работать по ночам. Или же он отдыхал днем?
— Кто вы такой? — брезгливо спросил Цикию.
— Если здесь есть прослушивающие устройства «Звездного Моста», — сказал Рэн, — отключите их.
Секундное замешательство Цикию было достаточным подтверждением того, что владельцы летных компаний знают о наблюдении Службы контроля. И умело справляются с ним.
— Там нейтральная запись, — нехотя ответил Цикию.
Интересно, подумал Рэн, знает ли об этом Эски?
— Кто вы такой? — повторил Цикию уже с интересом.
Рэн решил обойтись без предисловий. Показал господину Цикию маленький кристалл на ладони.
— Для вас не играет роли, кто я. Все, что вам нужно знать, — здесь содержится информация, которая сравняет вас в возможностях со «Звездным Мостом». Если, конечно, у вас достанет смелости применить ее.
— Я думаю, — небрежно заметил Цикию, — вызвать охрану и велеть им выставить вас, или…
— Я помогу вам решить, — отозвался Рэн. — Спросите, о какой информации идет речь.
— И о какой же?
— Об устройстве выхода за пределы измерений. О возможности преодолеть скорость света и без ограничений передвигаться по Галактике.
Господин Цикию остался равнодушен.
— Это провокация, — заявил он. — Убирайтесь, или я вызову охрану.
Низкорослый человечек сидя казался еще меньше. Рэн возвышался перед ним — но не ощущал превосходства. Его захлестнул гнев.
— Послушайте, Цикию! — рявкнул Рэн. — Я принес вам чертежи устройства, технику выявления гена и программу мозга для пилотов! Зовите вашу охрану — и завтра я буду говорить с главой «Киэла-путь»! А через день…
— И обойдете моих конкурентов со всей Киэлы, — покорно согласился тот. — Начинайте сейчас. Вас ждет тот же ответ.
Он не блефовал. В узких глазах Цикию цвела плохо скрытая насмешка, и объяснить ее могло лишь одно. Рэн понял. Стараясь не выдать смятения, произнес:
— Другими словами, вы уже владеете переходом.
Цикию молчал.
— И ваши конкуренты тоже, — добавил Рэн. — Вы скажете мне, откуда получили технологию? И как давно?
Цикию молча указал на дверь.
Снег. Безжизненное белое одеяло укрывало дома, низкорослые деревья застыли, как изваяния. Грубые машины-чистильщики едва успевали обозначить дорогу закутанным пешеходам, и белый пух уже вновь засыпал ее. Небо над Киэлой было черным, с глубокими синими всполохами, отчего снежное сияние казалось нестерпимо-ярким. Снежинки кружились в воздухе, поблескивали от света высоких фонарей, пугающие, мертвенно-прекрасные. Взгляд то и дело возвращался к ним. Расслабься — и останешься здесь навечно, завороженный, заледеневший, снег медленно скроет тебя от любопытных глаз…
Спасаясь от белого колдовства, Рэн вгляделся в подъезжающий фургон. Громоздкий ящик на гусеницах двигался неожиданно быстро. Жаль, его скорость не могла избавить Рэна ни от пятичасовой езды до космопорта, ни от стылых, мертвящих, словно танец снежинок, вопросов.
Фургон остановился, его боковая заслонка ушла вверх. Рэн запрыгнул в салон. Там, на жестких скамейках, уже сидели трое безучастных мужчин. Под их мутными взглядами Рэн занял крайнее место. Опять задребезжал мотор, машина затряслась, разгоняясь. Рэн замер, глядя перед собой. Вопросы ледышками стучали в сознании.
Что происходит? Чья-то отчаянная попытка спасти обреченные планеты? Эски? Невозможно. Кто бы ни опередил Рэна, Глава сектора здесь ни при чем. Но кому еще могла прийти в голову та же мысль, что и Онику? И где он взял технологию? Невозможно принудить пилота отдать ее — активированная программа самоуничтожится прежде, чем ее скопируют. После случая на Земле новое проникновение к оборудованию было исключено.