— Она была права, — повторила Марина и крепче прижала цветок. — Их ученые ошиблись. Мы вышли в космос, но ни мудрости, ни добра в нас нет!
— Совсем нет?
— Ты не согласен?
Рэн пожал плечами. Приглашающе махнул рукой — посередине широкого матраца был сервирован походный обед. Марина села рядом.
— Люди везде одинаковы, — сказал Рэн. — На любой планете — почти один уровень развития, сходная мораль. Ей не всегда следуют, опять же, везде. Те, кто оставил нам свои знания, каким-то образом вырвались вперед…
— Ицалуи, — вспомнила Марина.
— Что?
— Те, водяные, помнишь? Ни на одной человеческой планете нет других разумных существ, так? А если и были, их давно уничтожили.
Рэн помолчал.
— Хорошая догадка, — сказал он, наконец. — Они сумели преодолеть вражду. Понять чуждых существ. Те передали им свои знания, умения… И развитие пошло другим путем.
— Они не боролись. У нас всегда говорят — овладеть тайной, победить расстояние, получить власть… Даже ты. Тайна передвижений — власть над расстоянием, помнишь? А они говорили — взаимодействие.
— Значит, мы не доросли до их знаний и, возможно, не дорастем. Пока не научимся взаимодействию.
— Мне все-таки хочется верить… — Марина погладила цветок, словно котенка. — Можно, я возьму его с собой, Рэн?
— Сможешь им пользоваться?
— Нет, я не буду. Просто на память… о ней.
— Не вижу в этом зла. — Рэн протянул Марине тарелку. — Нам нужно подкрепиться и продолжить поиски.
Но впечатления почти отбили ей аппетит.
— Я все-таки не понимаю. За пятьсот лет «Звездный Мост» должен был найти остальные сокровищницы. А он их…
— Не нашел, — подтвердил Рэн. — Думаю, их ученые могли предусмотреть возможность узурпации. И создать защитные механизмы, оставляя шанс тем, кто придет после. Или… Прошли тысячи лет. Кто знает, что могло случиться? Возможно, эта сокровищница — последняя.
— Может быть. Скажи, ты все еще рассчитываешь найти здесь, как перекачать разум человека в компьютер? И способ этот компьютер отключить? После того, что мы видели?
Рэн покачал головой без прежней уверенности.
— Не знаю.
— Почему бы просто не взорвать его?
— Оружие не работает в Башне — ни огнестрельное, ни лучевое. Разве что заколоть кинжалом.
— Ну хорошо, — сдалась Марина. — Будем искать.
— Что ж, на очереди красный кристалл, — заметил Рэн и отправился к полкам, оставив ее убирать так и несъеденный обед.
Остаток дня Рэн обогащался знаниями — взаимодействие с воздухом и землей, человеческим телом и звездным светом, и так далее и тому подобное… Марина отказалась присоединиться. Последнее видение слишком глубоко тронуло ее. Хозяйка цветка, как живая, поселилась где-то на самой грани подсознания. Прочитав еще чью-то память, Марина боялась потерять ее. А в возможность отыскать здесь оружие против узурпатора Олега ей почти не верилось, в особенности теперь.
Она устроила себе экскурсию и битых два часа бродила среди молчаливых артефактов. Вернулась — Рэн все блуждал по просторам чужой памяти. Упав на матрац, попыталась заснуть.
Но сон не шел, мысли то и дело возвращались к цветку. Та, ушедшая, любила его. Он был как будто специально создан для ее руки… или для Марины. Странное чувство общности с ушедшей женщиной не давало покоя. Марина и сама не поняла, в какой момент ее рука скользнула в ремешок. Чашечка цветка удобно легла в ладонь. Та, внутри, знала, как его применять.
Вдохновение, неясное, неоформленное, где-то на грани сна и яви. Странная сила, любой хоть раз слышал ее зов, мало кто верил в ее реальность, сила, заботливо направленная прибором из далеких времен. Марина почувствовала, как она растет, скапливается, как обретает материальность…
Розовое сияние рванулось из сердцевины цветка. Кусок стены напротив вскипел, артефакты взорвались короткими вспышками. На миг в камне прорисовалось чье-то лицо, потом оно набухло, деформировалось и вдруг хлынуло к людям бурлящей массой.
— Не-ет!!!
В ужасе, понимая, что не успеет, Марина выбросила вперед руку с цветком. Та, внутри, сжалилась над глупой сестрой. Запрет взвился грозовым ритмом — и каменный язык застыл прямо над головами людей.
— Спасибо тебе, — всхлипнула Марина. — Прости…
Она просидела, боясь шевельнуться, пока Рэн не снял шлем. Молча оглядел Маринину выходку. Если он опять разозлится, если ударит ее… Рэн спросил:
— Я мог умереть, не приходя в сознание?
— Я не хотела!
— Я должен был догадаться. Отдай мне прибор.
— Рэн, я больше не буду. Клянусь! Ну пожалуйста!
— Отдай.
Всхлипнув, Марина отдала сокровище. Рэн убрал цветок в карман.
— Так безопаснее.
Не тратя больше времени, отправился за следующим кристаллом. Марина в отчаянии откинулась на матрац и закрыла глаза.
До катера оставалось десять часов. Чтобы просмотреть все записи, не хватило бы и года. Но Рэн, как одержимый, продолжал хватать кристаллы один за другим. И как он еще не свихнулся?
Когда он, сбросив шлем, в изнеможении взлохматил волосы — и упал рядом, Марина не поверила своим глазам.
— Устал? — спросила она.
— Устал?! Тридцать четыре личности в моем мозгу, и все зря! Если я надену это снова…
— Я не могу, — быстро сказала Марина. — Мне и двоих слишком много.
— Я тоже больше не могу.
— Знаешь, Рэн, пора уже признать очевидное: нам придется лететь на вашу Базу и пытаться договориться с тем человеком. Если не ошибаюсь, его зовут Олег. А если не получится…
— Если не получится, Галактика наполнится кровью.
В его глазах плескалась боль. Марина придвинулась.
— Рэн, ты не виноват, что не можешь это предотвратить. Мне тоже страшно и больно, я все бы отдала, все… Но…
— Но я зря вообразил, будто мир держится только на моих плечах?
— Ну, в общем-то…
— Я понял.
Рэн закрыл глаза. Конечно же, он устал. Но…
— С тобой, как в американском кино, — пробормотала Марина.
— Что это значит?
— Что инициативу проявляет женщина.
Его губы были сухими и жесткими. Как странно — начинать самой, не зная, чего ожидать! Но Рэн не остался безучастным, его руки сжались, заключая Марину в кольцо.
— Ну же… — прошептала она.
Не в силах больше сдерживаться, скользнула руками ему под свитер. Нащупала застежку брюк Рэн помедлил, словно не решаясь последовать ее примеру.
— Ты лучше меня умеешь это снимать, — шепнула тогда она.
Он быстро расстегнул на ней форму. Горячая сухая ладонь коснулась ее груди. Рэн коротко вздохнул, почти всхлипнул, и Марина снова ощутила его боль. Не стала шарахаться — хватит. Прижалась, шаг за шагом изгоняя боль из его мыслей. И та отступила, с готовностью, как будто Марина, сама того не зная, давно победила ее.
— Марина! — Он все еще не понял. — Если для тебя это всего лишь…
— Ой, да замолчи! Ты же сам знаешь…
У нее получилось. Глухая стена отчужденности Рэна рассыпалась, и за нею оказался мужчина. Благодарный, отзывчивый, который не берет, а принимает, как подарок — и кто бы мог подумать, что он будет таким? Марина с улыбкой потянулась, гоня дремоту. И поняла, что его рядом нет. Испуганно распахнула глаза.
Ну конечно! Рэн застыл перед терминалом, полностью одетый, на голове его красовался шлем, в гнезде — новый кристалл.
— Чтоб тебе!
Оделась, торопливо путаясь в застежках. Что-то неярко блеснуло за краем матраца. Марина протянула руку. Да! Пальцы нащупали знакомую чашечку цветка. Радость была не меньшей, чем от близости с Рэном. Марина заботливо расправила лепестки — какие же они тонкие! Бережно спрятала цветок в боковой карман. Больше она его ни за что не отдаст.
Проспала она, судя по всему, несколько часов. А Рэн, чтоб ему, и не подумал разбудить. Натянул шлем — и поминай как звали!
Приблизившись, наклонилась — разглядеть крошечные циферки хронометра на его брелоке, и в этот момент Рэн пришел в себя. Марина неожиданно смутилась.
— Я… хотела посмотреть время.
Он кивнул. Бросил короткий взгляд на брелок.
— До катера меньше часа. Будем собираться.
Марина озадаченно закусила губу. Так много нужно было сказать, но… ни малейшего намека на близость в его глазах, как будто все, что произошло, ей приснилось.
«Получилось, да? Как бы не так!» Она спросила неловко:
— Ты что-нибудь нашел? Там, — Марина кивнула на терминал.
Рэн устало снял шлем.
— Отчасти — да. Я знаю, каким способом хозяин «Звездного Моста» променял свое тело на бессмертие, и компьютер здесь совершенно ни при чем.
— То есть?
— Предыдущий кристалл был историей человека, посвятившего свою жизнь изучению свойств камня. Они постигали взаимодействие дорогой ценой. Ученые жертвовали собой, чтобы появились приборы, подобные твоему цветку.
Он совсем некстати вспомнил о цветке. Марина недовольно спросила:
— О чем ты?
— Чтобы изучить суть… душу камня, воды, земли, они научились переносить в них разум и чувства. Тело при этом умирало, а личность продолжала жить. Тот, чей кристалл я смотрел, жил в горном массиве. Он постигал тайны гор и передавал людям…
Рэн замолчал, нахмурившись.
— И он жил… вечно?
— Нет, — с грустью ответил Рэн. — Это привело бы к печальным результатам, нахождение в камне постепенно разрушает личность. Срок был отмерен заранее — десять лет. Если бы и захотел, он не смог бы продлить его. Он знал, на что идет.
— Рэн…
Его печаль была слишком понятна Марине. Ее рука незаметно погладила карман с цветком. Рэн тряхнул головой.
— Я думаю, хозяин «Звездного Моста» слился с самим веществом Базы. И, конечно, без всяких ограничений по времени.
— И что же, вся База — это он?
— В некотором смысле. Его человеческая сущность, зрение и слух сконцентрированы в точке входа. Я думаю, это верхний этаж центральной Башни. Он проецирует фигуры, похожие на людей, для общения с внешним миром. Мы называли их Высшими.
— Значит, чтобы от него избавиться, надо взорвать Базу?
Рэн грустно усмехнулся.
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Базу невозможно взорвать. Ее размеры почти сопоставимы с размерами планеты. Материал, из которого построена База, превосходит по крепости все известные, даже корабельный сплав. Да и нет необходимости взрывать ее — достаточно было бы уничтожить точку входа. Но и это невозможно.
— Почему?
— Излучение Башни нейтрализует любое оружие, кроме холодного. Любые взрывчатые вещества. Секрет этой технологии где-то здесь, но я не нашел его. И уже не найду.
— Значит, надежды нет?
— Надежда — отдать ему флот и просить не уничтожать планеты. Его не остановят ни привязанности, ни мораль. Неизвестно, какие изменения претерпела его личность за пятьсот лет.
— Но мы же и так собирались это сделать? — Марина очень старалась говорить спокойно, хоть ее голос и дрожал. — Ведь ничего же не изменилось, да?
— Ничего, — кивнул Рэн.
Аккуратно поставив терминал поодаль от каменного «языка», Рэн выпустил воздух из матраца и начал собирать сумку. Марина присоединилась к нему. Незаданные вопросы вертелись на губах, но так и оставались незаданными.
Глава семнадцатая ВАВИЛОН
Марина ворвалась в рубку.
— Рэн! — почти закричала она. — Ты что, собрался идти туда один?
Он оглянулся всего на миг и снова вернулся взглядом к экрану.
— Разрешение на стыковку получено. Через тридцать минут мы достигнем точки стыковки, и я отправлюсь на Базу.
— Ни слова не сказав мне?!
Подойдя, Марина равнодушно посмотрела на экран, где проплывало что-то массивное, тускло блестящее коричневым. Рэн глядел неотрывно, словно видел впервые.
— Я нашел бы тебя перед отправлением, — спокойно произнес он.
— Да?! — Страх и разочарование были столь велики, что сдерживаться Марина уже не могла. — И поэтому ты не пришел ни разу? Хоть и знал, как я ждала!
Ждала — две ночи напролет ждала, что раскроется дверь каюты. Два дня искала возможности остаться наедине и не находила. Рэн наконец обернулся.
— Зачем тебе это нужно? Разве ты не понимаешь — я не вернусь с Базы живым. В лучшем случае мне удастся обменять флот на гарантии безопасности четырем планетам. Но контролер, тем более Глава сектора, за измену карается смертью. Я и не жду снисходительности.
— Снисходительности, значит, не ждешь? — Марина произнесла это хриплым шепотом: горло сдавило, она с трудом могла говорить. — И поэтому ни разу не пришел ко мне, да?
— Я всего лишь берег тебя от ненужной боли.
— Да провались ты со своей заботой! Я пойду с тобой!
— Нет. Тебе нечего делать на Базе.
— А что мне делать здесь?! Ждать, когда заявятся твои контролеры?
— Я буду просить хозяина «Звездного Моста» отпустить тебя.
— Ну уж, спасибо! Рэн… — Хотелось кричать и буйствовать, но Марина обеими руками взяла его за руку и проговорила умоляюще: — Рэн, мы с ним земляки, соотечественники. Мы говорим на одном языке! У меня больше шансов его уговорить! Ну пожалуйста, Рэн…
Это было, как глоток жизни — наконец оказаться в его объятиях.
— Я не могу больше рисковать тобой, — прошептал Рэн. — В нем почти ничего не осталось от твоего земляка, ты только зря потратишь силы!
Марина с облегчением засмеялась сквозь слезы: он уже почти уступил.
— Ты в любом случае мной рискуешь, какая разница где!
— Да. Ты должна была остаться на Сикме. Прости за то, что втянул тебя во все это.
— Нет, я не жалею, не жалею. Лучше уж так… Рэн, я пойду с тобой. Или посади меня под замок. Тебе ведь не привыкать, правда? Но я все равно сбегу…
— Тебе ведь не привыкать, — закончил за нее Рэн.
Оба смущенно усмехнулись, вдруг вспомнив про пилота, чей светлый затылок безучастно возвышался над креслом. Марина отчаянно прижалась к Рэну — невыносимо, если он снова замкнется.
— Сколько до стыковки, пилот? — спросил Рэн.
— Семнадцать минут, — невозмутимо ответил тот.
— У нас есть время подготовиться, — прошептала Марина. — Морально… Чуть-чуть…
— Ты вкладываешь необычный смысл в это понятие.
— Пожалуйста!
Наплевать на пилота. Марину не смутил бы весь экипаж, весь флот Антона Павловича, беззастенчиво глядящий на них. Рэн потянул ее к выходу.
— Идем.
Рэн скрылся из виду в гибком тоннеле. Марина вошла следом. Ее захватило, понесло, словно ветром, вышвырнуло, как безвольный листок — в протянутые руки Рэна. Прижавшись на секунду, она шагнула в сторону: не хотелось, чтобы он разжимал объятия первым. Огляделась.
Платформа, на которой они стояли, широким полукругом опоясывала огромный зал, казавшийся сумрачным, несмотря на яркий свет множества ламп. Потолок зала терялся высоко над головой. С противоположной от платформы стороны были видны уходящие вдаль отверстия тоннелей.
Марине все это показалось окутанным серой дымкой, как будто здесь навечно воцарились глубокие, готовые вот-вот смениться ночью, сумерки. Быть может, это коричневый металл, из которого здесь было сделано почти все, отталкивал свет?
Или, скорее — тут же подумалось ей, — дело не в металле. Если Рэн прав, то во всем здесь незримо присутствует насквозь прогнивший хозяин «Звездного Моста». Это почище замка с привидениями!
Марина поежилась, и Рэн обнял ее за плечи. Повел к рядам маленьких вагончиков с открытым верхом, зависших в воздухе у края платформы. Их разноцветный вид странно контрастировал с мрачностью Базы.
— Он может нас видеть? — Марина не стала уточнять, о ком говорит.
Рэн ответил:
— Нет. Нельзя видеть всем телом. Органы чувств сосредоточены в точке входа. Но База полна прослушивающих устройств.
Он раскрыл перед Мариной дверь вагончика-кабриолета. Сел рядом. Быстро ввел команду на панели впереди и снова взял ее за руку.
— Ты не передумала? Еще не поздно вернуться на корабль.
— И не надейся.
— Надеяться? — усмехнулся он.
Вагончик полетел вперед, набирая скорость, словно заскользил по невидимой струне. Нырнул в тоннель, и с обеих сторон потянулись стены, испещренные — Марина пригляделась — круглыми дверями с небольшими балкончиками вокруг. Двери, расположенные друг над другом, занимали все пространство до самого потолка, но ни лестниц, ни лифтов Марина не заметила.
— Здесь что, живут?
Рэн небрежно глянул наружу.
— Да. В одном из восточных коридоров расположена моя квартира… Впрочем, ее уже передали другому.
— А как туда попадают?
Марина слегка удивилась собственному интересу. Какая, к черту, разница, когда к уже привычному страху за Землю теперь добавился новый отчаянный ужас перед грозящей Рэну опасностью? Но мрачное пристанище «Звездного Моста», впитавшее душу землянина Олега, будило в ней такое же неестественное любопытство, с каким ребенок широко раскрытыми глазами наблюдает грязную сцену по телевизору.
Рэн молча коснулся панели, и «кабриолет» поднялся до уровня верхнего этажа. Подлетев к балкончику, ожидающе замер. Рэн направил его вниз.
— Обратно так же?
— Да.
— Здесь всегда так пусто?
— Нет. Обычно База полна людей.
Длинные тоннели казались абсолютно пустыми. Крепче сжав ладонь Рэна, Марина спросила:
— Тебя не раздражают мои вопросы?
Он улыбнулся уголком губ.
— Не раздражают. В Башне нам лучше будет воздержаться от разговоров, а пока — спрашивай.
— Ты сказал, Антон Павлович тоже был Главным контролером. А тот что, не замечал этого?
— Палон научился менять внешность. С возможностями наших ушедших братьев это неудивительно.