— Алло?
— Родион? Еще жив? Как ты там? — трубка засыпала его вопросами.
Родион тупо уставился перед собой, пытаясь сосредоточиться.
— А кто говорит, собственно?..
— Ты там что, совсем со страха с ума сошел? Это Марта! — ругнулась трубка.
— Марта? — начал переваривать полученную информацию Родион. — А, Марта! Почему ты повторяешься? Почему ты все время спрашиваешь, жив ли еще я? Ты неравнодушна ко мне, крошка? Ты переживаешь за меня? — снова икнул заместитель директора кладбища. — Я очень рад, что ты неравнодушна ко мне!
— Ты точно не в себе. На что там Рома смотрит? Дай мне его, — попросила Марта.
— Это ты не в себе, как я его тебе дам, если Роман с тобой? — обиделся Родион Игоревич.
— Родя, не шути! Дай мне Романа, я должна с ним поговорить, я же знаю, что он поехал к тебе! — взмолилась Марта, поняв по бессвязной речи Родиона, что он устроил по себе преждевременные поминки.
— Он был у меня, потом позвонила ты, вызвала меня на верную смерть, Роман сказал, чтобы я никуда не ездил, и поехал сам! — гордо заключил логическую цепочку Родион, горько добавив: — Вот бабы! Все беды от них!
— Родион, очнись, я первый раз звоню тебе! — закричала Марта. — Где Роман?!
— Я же говорю, уехал спасать тебя! — Родион Игоревич после выпитого спиртного даже чувствовал в своем незавидном положении некий кураж.
— Куда?! Ты хоть знаешь, куда он поехал?!
— Обижаешь, хозяйка… ик, хозяйка кладбища. Рома поехал в кооператив по изготовлению моих могильных памятников имени меня, любимого…
— Туда, где мы были вчера?! — закричала Марта, судорожно ища у себя на столе адрес этого кооператива.
— Это было вчера? — удивился Родион. — Надо же, как время долго тянется, такое впечатление, что неделя прошла… интересно, а сегодняшний день когда-нибудь закончится? Так ты мне не звонила?! — вдруг встрепенулся Родион.
— Нет! — в отчаянии выкрикнула Марта.
— А кто же тогда это был?
— Ты меня спрашиваешь?! Родя, напряги мозги, еще раз скажи, что я тебе говорила, когда позвонила первый раз?!
— Вот, а говоришь, что не звонила!
— Родион!!
— Ну хорошо, хорошо, оглушила меня совсем. — И Родион Игоревич рассказал о необычной просьбе лже-Марты, как и предполагал Роман.
— Оставайся на месте, Родион, никому не открывай и ничего не предпринимай! — крикнула Марта и отключила связь. Руки ее сжимали визитку кооператива.
— Я и не собираюсь ничего предпринимать, я буду только принимать внутрь, — пробубнил Родион и поплелся на кухню к своей спасительнице — бутылке с виски.
Марта судорожно, не с первого раза набрала телефон следователя и заорала не своим голосом о беде, грозящей Роману.
Артем Анатольевич на редкость быстро разобрался в ситуации, записал адрес и успокоил Марту.
— Все, я понял, немедленно высылаю по этому адресу своих людей для проверки. Марта Михайловна, оставайтесь на месте, ничего не предпринимайте!
— Ну уж дудки! — громко сказала Марта и, схватив сумку, побежала из магазина, временно переоборудованного в офис.
По дороге ее за руку схватила какая-то женщина.
— Марта Михайловна, куда это вы так спешите? Я пришла узнать у вас, как там мой заказ, готов или нет?
Марта тупо уставилась в лицо пожилой женщины в черной косынке.
— Какой заказ?!
— Да вы что, издеваетесь надо мной? Гроб для Адама Юрьевича!
— А! Горбун?! — радостно заулыбалась Марта и вдруг закричала визгливым голосом: — Немедленно отпустите меня! Человеку грозит смертельная опасность, а вы задерживаете меня!
Марта вырвалась из ослабевшей хватки оторопевшей Марии Федоровны и побежала по улице в сторону более оживленной дороги, чтобы поймать частную машину.
— Сумасшедший дом… — протянула сиделка несчастного горбуна, который никак не мог умереть из-за того, что еще не был готов его спецзаказ.
Роман понял, что попал в ловушку, и замер на месте, так как по любому его движению и легкому шороху злоумышленнику легче было вычислить его местонахождение. У преступника и так было явное преимущество, он видел при свете место, где стоял Роман, в отличие от него. Конечно, Роман знал, на что он идет, и внутренне приготовился к любым неприятностям, беда в том, что его тело не успевало залечивать раны. Оглушающая тишина и темнота давили на психику, тем более что Роман чувствовал еле заметные движения воздуха. Внезапно на него накинулся человек. Роман сцепился с ним, пытаясь достать кулаком невидимого противника. В это время на Романа навалился сзади еще кто-то. Романа оттеснили к какому-то столу и запрокинули на него. Получив удар по сломанным ребрам, он на секунду потерял контроль над ситуацией, и его придавили щекой к холодному камню, лежащему на столе, и включили станок. В темноте и тишине звук заработавшего мотора прозвучал словно рычание дикого зверя. Крутящийся металлический диск производил неприятный зудящий визг, резал камень, высекая красные искры, и этим несколько освещал пространство вокруг. Роман видел только темные силуэты двух нападавших и понимал, что они хотят сделать с ним, а именно отрезать ему голову. Потные, сильные руки мужчины грубо прижимали его голову за горло к камню на станке. Но преступники просчитались. Они не думали, что их жертва окажется физически настолько тренированной. Роман сделал вид, что перестал сопротивляться, вконец придушенный, а затем резко стукнул ногой в пах одного из нападавших, одновременно уворачиваясь от удушающей хватки второго. Он с силой отпихнул его, ударив в грудь. Мужчина отлетел в сторону вращающегося диска, вскрикнул и затих. Что-то теплое брызнуло в лицо Романа.
— Саня! — закричал первый нападавший с ужасом в голосе, ничуть не боясь быть обнаруженным и тоже выведенным из строя.
В пылу борьбы мужчины не услышали посторонних звуков на территории мастерских. Резко распахнулась дверь, и включился свет.
— Стоять всем на месте! Руки вверх! Не двигаться, будем стрелять на поражение!
После темноты свет даже этих тусклых лампочек на мгновение ослепил Романа. Ворвавшейся группе захвата предстала страшная картина. Один бритоголовый мужчина кинул обрезок металлической трубы и поднял руки, зло сплюнув. Другой бритоголовый лежал на животе на пыльном полу без сознания, из зияющей раны на спине вытекала кровь. Посередине стоял парень в грязных джинсах, с голым торсом, забрызганным кровью, и с перебинтованными руками. Он тяжело дышал и щурился, глядя на вошедших. Вперед протолкался невысокий полноватый мужчина, в котором Роман узнал следователя Артема Анатольевича Купряшова.
— Роман, вы целы? — спросил следователь.
— Почти… — выдохнул Роман.
— Что здесь произошло? — Артем Анатольевич кивнул головой своим сотрудникам.
Те подошли к бритоголовым. На одном застегнули наручники, а над другим склонились медики.
— Я все объясню вам, — тяжело облокотившись о станок, который наконец-то кто-то выключил, и учащенно дыша, сказал Роман.
— Я не сомневаюсь в этом.
— Они напали на меня, я их вижу в первый раз, — ответил Роман, смотря на металлический диск с зубьями, перепачканными кровью нападавшего, и пытаясь унять приступ тошноты. Он не узнал в этих парнях работников кооператива по изготовлению памятников, правда, они с Родионом вчера, возможно, не всех их видели.
— Рома! — раздался визгливый женский голос, все присутствующие аж вздрогнули.
В ангар ворвалась Марта с торчащими во все стороны черными волосами. Огромными глазами она молча пожирала его окровавленное тело.
— Ты убит? — спросила она, еле шевеля бледными губами.
— Нет, я даже не ранен.
— А кровь? — еще тише спросила она.
— Она не моя, — успел ответить Роман перед тем, как Марта перевела взгляд на страшный диск, на запачканный кровью могильный памятник, лежащий на столе, разрезанный на одну треть, на котором было написано: Марта Михайловна Пескова, дата рождения двенадцатое февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года, дата смерти двадцатое июня сего года…
Грязный пол ушел из-под ног Марты, и она потеряла сознание в этом душном, страшном ангаре.
Роман, до этого выглядевший так, словно он не может больше сделать и шага, и стоявший, вцепившись в стол, проявил небывалую прыть после того, как Марта отключилась. Он подскочил к ней, легко подняв ее на руки, выбежал на свежий воздух и здесь уже вместе со своей ношей рухнул на траву, скудно растущую у забора. Артем Анатольевич, обеспокоенный, вышел за ними.
— Вот ведь непослушная девчонка! Сказал же ей, чтобы сидела на работе и не смела никуда выходить!
Марта судорожно вдохнула воздух и открыла глаза, такие же синие, как и небо, куда она безучастно смотрела.
— Ты как? — осторожно поинтересовался Роман, тревожно всматриваясь в ее лицо.
— Ничего… значит, ты жив.
— Вот ведь непослушная девчонка! Сказал же ей, чтобы сидела на работе и не смела никуда выходить!
Марта судорожно вдохнула воздух и открыла глаза, такие же синие, как и небо, куда она безучастно смотрела.
— Ты как? — осторожно поинтересовался Роман, тревожно всматриваясь в ее лицо.
— Ничего… значит, ты жив.
— Артем Анатольевич, второй преступник тяжело ранен, но жить, думаю, будет. Он нуждается в операции, — сказал следователю подошедший медэксперт.
— Действуйте, — кивнул головой Артем Анатольевич, — а второго ко мне.
— Я их знаю, — сказала Марта, садясь на траве и глядя вслед уводимому в наручниках бандиту.
— Откуда? Кто они? — спросил следователь.
— Это те рэкетиры, которые приходили ко мне в офис вымогать деньги в тот день, когда было обнаружено тело жены погибшего телохранителя Дмитрия.
— Ты уверена? — уточнил Артем Анатольевич.
— Обижаете… я в своем уме. Кроме того, я — художница, и у меня профессиональная зрительная память на лица.
— Значит, все-таки эти преступники связаны с похоронным бизнесом, прекрасно! — произнес он.
— Вы так считаете? — скептически сказал Роман, поддерживая Марту.
— Вы двое должны объяснить мне все и, главное, что вы здесь делаете?
— Прямо тут? — спросила Марта.
— Если вы хотите проехать со мной в следственное управление, то…
— Нет. Мы сейчас все объясним, — прервал его Роман и вкратце рассказал об обнаруженном могильном памятнике Родиона Игоревича, безрезультатном разговоре с работниками кооператива, сегодняшнем умопомрачении заместителя Марты и звонке, который вызвал его сюда.
— Очень интересно! — задумался Артем Анатольевич. — Вот чем заканчивается самодеятельность! Они нашли, они поехали, они решили, они взломали… Тьфу! Если бы Марта не позвонила Родиону, не узнала о вашем безрассудном поступке, Роман Григорьевич, и не сообщила обо всем мне, тебя бы уже не было в живых!
— Ну, насчет этого я бы еще поспорил, — откинул прядь со лба Роман.
— Правильность моего вывода тебе подтвердил бы обрезок металлической трубы, который держал в руках один из нападавших на тебя преступников, — хмыкнул следователь.
— Между прочим, там уже изготавливается памятник для меня… — прошептала Марта.
— Где?! — воскликнул Роман.
— На том столе, где все в крови, где, видимо, чуть не зарезали тебя…
Роман сделал попытку встать, следователь удержал его за руку.
— Не суетись, разберемся. Это, кстати, вещественные улики. Я не знаю, несет ли это реальную угрозу, но то, что людей, которые изготавливали эти памятники, можно привлечь к уголовной ответственности за причинение морального ущерба, это точно.
— Да, надо бы узнать, как там наш Родион Игоревич, ему-то умирать как раз сегодня, а мне, судя по всему, через восемь дней, — криво усмехнулась Марта.
— А почему ты не отвечала по сотовому телефону, когда я тебе звонил, я хотел узнать, ты вызвала Родиона в эту клоаку или нет? — спросил Роман.
— Я с сегодняшнего утра не могу найти свой мобильник, — смущенно ответила Марта.
— Плохо… очень плохо. — Роман перевел встревоженный взгляд на Артема Анатольевича. — А что, если не Родиона пытались выманить из дома, а меня, то есть его телохранителя? А Родиона хотели оставить дома одного?!
Следователь помрачнел и, кивнув своему человеку, попросил принести милицейскую рацию.
— Звоните своему охраняемому.
Роман набирал поочередно домашний и сотовый номера телефонов Родиона Игоревича. Оба они молчали.
— Черт! — выругался Роман, посмотрев на Марту и следователя.
— Саша, включай мигалку! — закричал Артем Анатольевич водителю.
Глава 22
Входную дверь квартиры Родиона Игоревича тоже никто не собирался открывать, несмотря на настойчивые звонки и барабанный стук подъехавших Артема Анатольевича, Романа, Марты и еще двух сотрудников милиции.
— Когда я звонила ему, Родион как-то странно разговаривал, я думаю, что он напился, — предположила Марта, стараясь не думать о самом плохом, — возможно, что просто перепил и отрубился.
— Будем надеяться на это, — с радостью ухватился за спасительную мысль Роман.
— Учитывая всю тяжесть ситуации, я принимаю решение взломать дверь, — сказал следователь и кивнул своим сотрудникам, которые через несколько минут привели насмерть перепуганного слесаря.
Вскоре был вырезан автогеном замок, и добротно сделанная металлическая дверь дрогнула и распахнулась.
— Стойте здесь! — приказал Роману с Мартой следователь и достал пистолет.
Двое сотрудников группы захвата вошли первыми.
— Шеф, здесь жмурик, — раздалось из комнаты через несколько секунд, — чисто.
Артем Анатольевич быстро вошел внутрь квартиры, Роман пошел за ним. В глазах у Марты потемнело, она на ощупь, опираясь на стену, пошла по коридору на свет, исходящий из комнаты.
— Ничего не трогать! — предупредил следователь.
Родион лежал посередине спальни животом вниз, полы его халата распахнулись, в руке он сжимал пустую бутылку из-под виски, а из шеи торчали ножницы, что рассеивало всяческую надежду на то, что Родион Игоревич может быть жив. Голова его была повернута набок, и на лице застыла маска удивления.
— Какой я дурак, что уехал от него… — прошептал Роман.
— Но кто?! Ведь бандиты в это время нападали на Романа! — спросила Марта, пряча слезы и отворачиваясь.
— Ты думаешь, что на земле существуют только двое преступников? — ответил Артем Анатольевич.
— Их, конечно, больше, но почему они все кучкуются вокруг наших знакомых? — взмолилась Марта.
— Памятник-то могильный был в руку, — протянул Роман.
Марта не могла больше выносить вида мертвого тела Родиона Игоревича, которого они не уберегли от смерти, и это теперь тяжким грузом легло им на совесть. Она вышла на кухню, приоткрыла окно и закурила. Скоро к ней присоединились Артем Анатольевич и Роман.
— Я не сомневаюсь, что эти ножницы из твоей коллекции, Марта, как и те, что достали из тела вашего секретаря Надежды. Я вызвал экспертов.
— Их еще пять… я имею в виду ножниц, что я купила в тот злополучный день.
— Артем Анатольевич, возьмите Марту под защиту! — попросил Роман. — Задействуйте программу защиты свидетеля! Ведь уже изготавливается памятник для нее! Это же прямая улика!
— Американских фильмов насмотрелся? Какая Марта свидетельница? Что она знает? Она — первая подозреваемая!
— Опять!
— Ножницы твои! — напомнил Артем Анатольевич.
— Ну, вы же понимаете, что меня кто-то подставляет! — воскликнула Марта.
— На сей раз, Марта Михайловна, алиби у вас нет…
— Вы думаете, что женщина смогла бы справиться с таким здоровым мужчиной, как Родион Игоревич?
— Судя по всему, ваш Родион был сильно пьян, а в таком состоянии с ним справился бы и младенец. Кроме того, он не открыл бы дверь больше никому, кроме Марты и вас, Роман. Сами говорили, что он был смертельно напуган и вы предупредили его, чтобы он никому не открывал.
— Это не означает того, что он беспрекословно нас послушался, — вступился Роман.
— Если вы сказали мне все, что знали, то можете ехать домой к Марте. Я предполагаю, Роман, что вы не оставите ее одну? Я поеду допрашивать напавшего на вас преступника, и так как до двадцатого июня времени остается уж очень мало, то я обещаю вам, что вытрясу из него всю информацию! Завтра приходите ко мне на работу, я расскажу, чем смогу вам помочь, — махнул рукой следователь, который выглядел очень уставшим и растерянным.
Марта с Романом, который выглядел снова как бомж, вышли из подъезда опустошенные и убитые. Они сели в машину Романа.
— Куда едем? — спросил Роман, зачем-то включив «дворники», словно они могли стереть весь этот ужас, что выпало пережить им за день.
— Д…домой… а завтра с утра к Купряшову. Может быть, ему удастся выяснить, кто угрожает, заказывает могильные плиты и уничтожает сотрудников «Вечного покоя»?
— Может, тебе, Марта, отказаться от этой должности? — вопросом ответил Роман.
— И что тогда?
— Тогда тебя оставят в покое. — Роман искренне беспокоился за Марту.
— А кто-то другой все равно придет на мое место? Мы думали, что на эту должность рвался Родион Игоревич, и вот теперь он мертв.
Роман аккуратно тронулся в путь.
— Если предположить чисто теоретически, что ты сейчас уйдешь, кто бы встал на твое место?
— Да, кроме Бориса, никого и не остается. Я подозреваю, что мое, то есть Димино кладбище вообще прикроют за полную неразбериху, которая там возникла с моим появлением, а меня объявят банкротом, и я лишусь всех своих акций.
Когда они подъехали к дому Марты, то сразу же увидели Маргариту. На ней были синее платье с серебром, серебряные босоножки, и все это великолепие дополняли ярко-рыжие волосы. Она сидела на скамейке, скрестив ноги, у подъезда и нетерпеливо посматривала на часы. Заметив машину Романа, она встала и пошла к ним навстречу, покачивая бедрами и прищурив глаза.