Энерговооружённость – девять Больших Накопителей.
На внешней подвеске места для пары Тяжёлых Големов и четверки Скаутов. Десантный отсек на полсотни бойцов и комфортный жилой модуль.
Робот с девятиэтажку размером мог позволить себе многое…
Нам было не до праздников, поэтому оркестр, салют и клоунов перенесли на мирное время. Однако собрались все – и стар и млад.
Мы не упустили случая козырнуть мощью клана, вновь пригласив родителей нашей малышни. И даже сироты вместе с отказниками не стояли в грустном одиночестве.
За бесхозных ребят уже давно шла серьёзная подковёрная борьба среди сорвавшихся соклановцев. Усыновить шустрого пацана или удочерить непоседливую красавицу – мечтали практически все дамы и половина мужчин.
Трепыхались на ветру флаги клана, отбрасывали тень многочисленные штандарты поверженных противников, принесённых в дар Неназываемому. Настороженно бдила утроенная охрана, путались под ногами гоблины-чекисты.
Почётное место занимала бутылка шампанского, привязанная шёлковым шнуром к коленному суставу механоида. Я мысленно катал на языке имя голема и купал его в протуберанцах своей Искры, надеясь одарить будущую надежду клана частицей силы.
Приблуда был торжественен, как маршал, принимающий парад. Куда только пропала привычная сермяжная простота и вечная рассеяность гения крафта?
Мастер настоял на полной комплектации голема перед пуском: «в момент активации и осознания себя механоид должен быть на пике своей силы!»
Из Арсенала и Сокровищницы доставили драгоценные контейнеры с Накопителями, опечатанные ларцы с боевыми и защитными артефактами. Тяжи и Скауты подошли своим ходом, поднялись по пандусу и заняли места на кронштейнах автосброса. Прямо авианесущий крейсер, а не голем!
Требование белоруса выделить положенные по штату ингредиенты и расходники для десанта я отмёл как несуразные.
– Приблуда, хорош борзеть! Ты, как Дурин, всё под себя гребёшь! Вон и Павший подтянулся, не заставляй бога ждать!
Мастер мгновенно сделал стойку и извлёк из инвентаря огромный сосуд, выдолбленный из цельного рубина.
Приблизившись к Неназываемому, он протянул бутыль и низко поклонился:
– Великий, поделись своей Силой с искусственным созданием! Подари ему Жизнь!
Павший с недоумением посмотрел на трёхлитровую тару и, приподняв бровь, уточнил:
– Сколько?
– Сколько не жалко!
Пашка хмыкнул, улыбнулся, поднёс запястье к горлышку сосуда и одним усилием воли отворил вену.
Драгоценная кровь бога потекла по рубиновым стенкам, быстро густея и превращаясь в один гигантский кристалл невероятной силы.
Неназываемый бледнел на глазах – он делился не столько кровью, сколько своей истинной сутью. Бог уже хотел было отдёрнуть руку, но Приблуда резко перехватил его кисть и неожиданно жёстко скомандовал:
– Ещё!
Я обалдел от дерзости, граничащей с безумием, и возмущённо гаркнул:
– Приблуда?! Охренел?!
Павший мгновенно потемнел лицом от ярости, но не стал запарывать процесс. Многообещающе зыркнув на белоруса, он продержал вену открытой ещё с десяток толчков могучего сердца.
Заживив рану, Неназываемый рывком убрал руку, натужно закашлялся и укутался в плащ, скрывая собственную бледность и дрожь обессиленных пальцев. Хлопок индивидуального портала, и разъярённый бог исчез из нашего слоя реальности.
Я раздражённо сплюнул:
– Приблуда, ты совсем страх потерял?! Заржавел скудным разумом вместе со своим железом?!
Белорус не ответил, лишь покосился в мою сторону ледяным взглядом, прижал к груди драгоценный сосуд и активировал портал прыжка в рубку голема.
Я непонимающе переглянулся со штабистами – что за хрень творится с нашим мастером?! Оркус нахмурился и быстро затараторил что-то по голосовой связи.
Заскрипели метательные машины, совершая поворот на сто восемьдесят и впервые в истории беря на прицел собственные тылы.
По длинным пролётам внешней опалубки механоида застучали сапоги силовой группы особистов. Триста ступеней до эвакуационного люка Рубки Управления…
Поздно!
Голем вздрогнул, ломая строительные фермы.
Толпа соклановцев радостно закричала, замахала многочисленными флажками. Кто-то не удержался и ахнул в небо иллюзорным фейерверком.
Но вот к веселью присоединились удивлённо-встревоженные возгласы – народ разглядел падающих с лестниц бойцов Оркуса.
Механоид укутался активированными щитами, открылись оружейные амбразуры, кристаллы разрядников загудели, наливаясь энергией и выходя на режим.
– Командир! – встревоженно закричал Оркус.
Я и сам уже понял, что праздник отменяется. Холодок близкой опасности подморозил позвоночник, рывком выбрасывая в кровь коктейль гормонов.
– Тревога! Увести детей! Павший, нужна помощь!
Не стесняясь, я мгновенно обратился к покровителю – наливающийся боевой иллюминацией тридцатиметровый голем внушал достаточно уважения, чтобы понять – хрен мы с ним справимся без божественной мощи!
Оркус рванул на горле пуговицы праздничного жилета:
– У меня там резервная пятёрка бойцов на подстраховке! Не могут пробиться к рубке – все люки заблокированы!
Среди толпы прокатилась череда хлопков гейт-порталов. Самые соображающие и дисциплинированные выдёргивали мелкоту из-под удара.
Зачатки пророческого дара угадали следующий шаг противника и на инстинктах распахнули чёрные крылья Тьмы, прикрывая соклановцев от массированной атаки.
Ах! Я вскинул голову и закусил губу, принимая на виртуальные конечности сорок тысяч ежесекундного урона. Внутренние запасы энергий мгновенно вскипели, возмущаясь варварским использованием и катастрофической скоростью расхода.
Организм жадно потянулся ко всем доступным источникам, черпая из резервов и конвертируя силу по грабительскому курсу. Ухнула в ноль мана, стремительно пополз вниз бегунок Очей Веры, загудел от напряжения персональный канал к Алтарю Первохрама.
А Павший не отвечал… Обиженный хамством бог ушёл, хлопнув дверью и отключив телефон. Великовозрастное дитё! Сколько ему – пять? Шесть лет? Вот же!
За секунды до полного коллапса энергетики организма я свернул за спиной крылья и рванулся вперёд.
Подстрекающе визжал жадный до драки посох, ревел мчащийся рядом Умка, привычным клином выстраивались позади бойцы. Клан находился на пике своей формы, держал идеальную заточку и вёл себя как единый послушный механизм.
– Барррррра!
Мы врубились в щиты, вкладывая в удары всю свою ненависть и разочарование. Мстя за всех обманутых разом, прикрывая детей за спиной и ломая хребты всем мошенникам мира.
Крит! Крит! Крит! Наше дело правое! Удвоение урона! Утроение! Крит! Четырёхкратный урон!
Плёнка щита замигала, сообщая о перегрузке и готовности схлопнуться под запредельным давлением.
Голем неловко лягнулся могучей ногой и разочарованно прорычал в артефакт «Громового Гласа»:
– Не до вас мне, черви… Чао, Буратины!
Гигант разразился знакомым смехом Приблуды и с оглушительным хлопком исчез, вместе с куском внутреннего двора Первохрама. Лишь в последнее мгновенье в щели одной из амбразур я успел разглядеть удивлённо-заспанную мордаху Белого Чебурашки.
– Ай, больно! – тонким голосом всхлипнул Бэрримор.
– Стоять!
– Не топчите!
– Назад! – проорало сразу несколько голосов.
Остальные замерли, ошарашенно уставившись на непонятную замену. Вырвав кусок нашего пространства, странный портал обменял его на соответствующий объём территории в финишной точке.
Теперь посреди Первохрама колосился синей растительностью инопланетный заповедник радиусом этак метров в тридцать. Порхали четырёхкрылые птички, из спиралек лохматой травы выглядывала любопытная мордаха трёхглазого грызуна. Кусок сферически обрезанного кряжа открывал своё нутро с узлами лиловых рудных жил.
Приплыли…
За моей спиной негромко причитал Дурин:
– Сорок тонн мифрила, шестьсот кило драгоценных камней россыпью, двенадцать миллионов золота, девятнадцать предметов из хранилища «А»! Накопители, Модуль Синтеза Холодной Плазмы, Системы Дальнего Обнаружения и Ориентировки, Модуль Пробоя Пространства…
Я резко повернулся к зомбо-гному и вцепился в его плечи:
– Стоп! А ну-ка, повтори?! Какой модуль?
Тот горестно вздохнул:
– «МПП», с Дроида-Курьера со «Станции-32»! Это крайняя точка, куда добирались наши стелсеры, обычно их вскрывают раньше, техногенных средств для обнаружения невидимок хватает… Всех разведчиков мигом положили, но один успел уйти порталом. Так этот Дроид прыгнул следом, прямиком в Склеп! Немало крови пустил, прежде чем завалили его…
Я поглядел на штабных и не сдержал ругательства:
– Мля! Ну как же так?! Читайте по губам! Модуль! Пробоя! Пространства! Никого название не зацепило?! А портирующийся монстр? Тоже нет?!
– Мля! Ну как же так?! Читайте по губам! Модуль! Пробоя! Пространства! Никого название не зацепило?! А портирующийся монстр? Тоже нет?!
Оркус, горестно осунувшийся и ставший похожий на плохо высушенный абрикос, опустил голову:
– Командир, моя вина! Недоглядел за Приблудой, а ведь чуял гнильцу, чуял! Да и с модулем этим сплоховал – ну не фанат я космоса! Замылилось название среди сотни схожих процессоров-реакторов-конвертеров!
Прикрывая непосредственного начальника, моё внимание привлёк Кирилл:
– Глеб! Люди волнуются! Народ не понимает, что произошло, расползаются слухи, как бы до паники не дошло!
Я скрипнул зубами – проблему нужно срочно решать.
– Так! Объяви по клану – чертеж Джаггернаута был с «закладкой» от админов. После включения голем вышел из-под контроля и попытался уничтожить Первохрам. Героический Приблуда пожертвовал собой и активировал нашу «подстраховку» – артефакт случайного портала. Всё! Павший, прости мне ложь во имя спасения морального духа клана!
Я осенил себя святым кругом, но уже через мгновение понял, что так легко не отделаюсь – астрал нахмурился, чёрное пятно легло на карму. Отмазки – не прошли, наказание не заставит себя долго ждать…
– Отмоюсь… – прошептал я. Затем раздражённо тряхнул отросшей чёлкой, с неудовольствием покосился на небо и добавил уже громче: – После победы над светляками сообщим людям правду. Приблуду внесём в список вечных врагов клана. Сейчас идёт война! И мы не имеем права подрывать веру бойцов и репутацию спецслужб!
Стоявший рядом Лазарь поощрительно кивнул головой:
– Далеко пойдёте, молодой человек! Дополнительно рекомендую перебить неудачные воспоминания позитивом. Вот, держите!
Гэрэушник протянул мне стандартный голо-кристалл. В ответ на поднятую бровь охотно пояснил:
– Подарок от смежников из реала. Видеонарезка нейтрализации боевиков и агентов АНБ на территории России. На Первохрам клюнула крупная рыба. Всех фактов не знаю даже я, но звездопад на погоны прошёл по всему управлению. Кое-кому золотые звёзды прилетели даже на китель…
Лазарь скромно потупился и якобы рефлекторно погладил себя по груди.
– Посмотрите обязательно! Там есть кое-что касающееся и всего вашего клана…
Я кивнул:
– Лады! Объявляйте общий сбор на сеанс «Привета от Родины» в Главном Зале. Дополнительная заманушка – после просмотра проведем аукцион по клану на десять процентов топового шмота, снятого с китайцев и попавшего в казну. Нужно подбодрить людей. И ещё – завтра будем призывать Йаванну. Ждать больше нельзя!
Лазарь знал, чем удивить и как воодушевить. Наверняка давно придерживал кристалл на кармане в ожидании критического момента, когда клану понадобится мотивирующий пинок.
Вначале шла купированная нарезка с камер оперативного наблюдения. Перед каждым эпизодом стоп-кадр, зум на лицо вражеского агента, пара строк из личного досье. Завербован или служил там-то, пакостил здесь и здесь, заочный приговор Высшего Суда Справедливости – ликвидация.
После – запись исполнения, самыми экстравагантными способами. Толчок под колеса транспорта, укол ядом, помощь в падении из окна, бутерброд с красной рыбкой и конской дозой токсинов ботулизма. Фантазия гэрэушников впечатляла, видео подавляло количеством врагов и мгновенной жестокой расправой.
Эффект от просмотра остался бы неоднозначным, если бы не концовка. По завершении документальной части шла запись из Кремля. На экране появился всем знакомый человек с волевыми складками на лице, пристально посмотрел в зал, а затем заговорил:
– Я, президент России, Новороссии и Малороссии, обращаюсь к пионерам Фронтира, первопроходцам Виртмиров и героическим защитникам передовых рубежей земли русской. Я обращаюсь именно к вам – клану «Дети Ночи», альянсу «Стражи Первохрама» и всем тем, кто сейчас противостоит вражеской агрессии в Друмире.
Зал перестал дышать. Бойцы неверяще подались вперёд и, как дети, приоткрыв рты, смотрели на экран.
Гарант конституции и опора нации устало выдохнул, на мгновенье прикрыл глаза и продолжил:
– Я прошу у вас прощенья за то, что вы сражаетесь в одиночку. Мы уже не успеваем встать рядом, плечом к плечу и укрыть родную землю от жадных взглядов. Простите нас…
В зале кто-то всхлипнул. И не факт что девчата. Новая жизнь обнажала нервы, дарила детское восприятие мира. Мы реагировали на повседневные события ярче, живее и эмоциональнее, совсем не походя на придавленных прожитыми годами и серой бытовухой жителей реала.
Отсюда и блестящие глаза воинов, мокрая дорожка на щеке Оркуса, хлюпающие носы вчерашних старушек и домохозяек.
– Однако Родина помнит всех вас! Каждого и поименно! Глава клана «Детей Ночи», Глеб Назаров!
Кто-то легонько подтолкнул меня в спину. Я сделал шаг вперёд и на ходу оглянулся – Лазарь. Гэрэушник поощрительно кивнул.
Я повернулся к экрану, упёрся в ожидающий взгляд и на рефлексах вытянулся в струнку:
– Я!
Словно реагируя на мои слова, президент продолжил:
– За исключительные заслуги, способствующие процветанию, величию и славе России, вы награждаетесь высшей государственной наградой – орденом «Святого апостола Андрея Первозванного!»
– Служу России! – гаркнул я, принимая из рук вездесущего Лазаря золотую орденскую цепь и плечевую ленту.
– Полковник Сергей Егоров!
– Я! – вытянулся не менее ошарашенный Оркус.
– За выдающиеся заслуги перед государством награждаетесь орденом «За заслуги перед Отечеством» 3‑й степени, с мечами!
Родина была щедра и обладала цепкой памятью. Не забыли никого, даже последнему смесителю ингредиентов в алхимической лаборатории достался знак отличия «За безупречную службу».
Клан лихорадило, клан был в шоке. Позабытая было Родина напомнила о себе, признала заслуги, попросила удержать плацдарм и прикрыть от супостата два миллиона русскоязычных жителей кластера и сто семь тысяч сорвавшихся.
Я задумчиво морщил мозг, оценивая изменившуюся вводную. Услышать своё имя из уст президента (да пусть даже двойника для официальных мероприятий!) – лестно.
Не знаю, действительно ли я заслужил высшую награду или получил её авансом – но и она грела душу. А уж миссия защиты Отечества в сочетании с бафом от Неназываемого превращали нас в былинных богатырей.
Но с другой стороны… Прежний Глебка ещё не до конца растворился в суровом кланлиде, могучем Первожреце и отмороженном феодале. И его не радовало внимание великих мира сего и ответственность за очередные миллионы разумных, вновь торжественно повешенная на шею…
А может, и вовсе – играет нас Контора втёмную, демонстрируя мультики, раздавая виртуальные фантики и ловко манипулируя первичными инстинктами русского человека. Дом, семья, Отечество, Родина…
Очень, очень надеюсь, что это не так! Ибо содрогнутся от ужаса паркетные генералы, если узнаю, что парней тупо развели на скупые слёзы!
Павший отозвался в тот же вечер. Услышав о предательстве, он пришёл в неописуемую ярость, вылившуюся в чёрную магическую бурю над шпилями Первохрама.
Дрожали под хлипкими шатрами беженцы, срывались по тревоге боги Светлого пантеона, решившие, что началась атака через астрал.
А Пашка страдал… Юный бог, впервые цинично попользованный и обманутый хитроумным человечишкой…
Глава 18
Проснулся я от жуткого ощущения – кто-то тормошил мой разум, настойчиво пытаясь достучатся до сознания.
– Глеб, проснись! Там Неназываемый! – голос Бэрримора ввинчивался в сонную муть.
– А?! Что? Что с ним?!
– Страдает, ревёт и плачет! Как бы в петлю не полез! Помнишь, клерик из Северных Казарм повесился от неразделённой любви? Полчаса вытащить не могли – раскачивался и ругался!
– Тьфу на тебя!
Я потряс головой – до чего же гадкое ощущение эта ментальная побудка – словно телефон в режиме виброзвонка запихнули между полушариями мозга.
– Не звони мне больше! Блин, то есть не буди меня так, без реальной нужды!
– Но я не шучу, прислушайся, а лучше выгляни в окно! Он ведь реально – плачет!
Я нахмурился – кто Пашку обидел, какая сука?!
Отключив силовой щит на оконной раме, я отмахнулся от вопросительно приподнявшейся на кровати Лизки и свесился наружу.
Ё‑моё! Павший?! Ты чего?!
Бог сидел на ступенях Храма, скорчившись и громко всхлипывая.
– Пашка, держись! Я сейчас!
Не раздумывая, я сиганул в окно, в одних батистовых труселях и с центнером ярости в душе, словно старший брат, разглядевший плачущего младшенького.
Пять этажей, три секунды полёта и хруст сломанной кости.
– Урон от падения: 4177 единиц!
– Внимание! Получена тяжёлая травма – перелом голени!