«Дело врачей», намеренно гипертрофированное до масштабов абсурда заинтересованными лицами, станет серьезным козырем в руках еврейских националистов, которые еще при жизни Сталина рисовали его отъявленным юдофобом, а после его смерти и вовсе превратят вождя всех народов в исчадие ада сродни Гитлеру. В этом лично мне видится большая несправедливость по отношению к покойному вождю. Почему? Во-первых, он бывал жесток абсолютно ко всем национальностям, населявшим СССР, не делая каких-либо разграничений. Во-вторых, это была жестокость, которая во многом была вынужденной и диктовалась тогдашними реалиями: например, озверевшего Гитлера мог победить только жестокий оппонент. В-третьих, эта жестокость чаще всего не была слепой и в глазах подавляющей части населения воспринималась как акт высшей справедливости (именно этим объясняется огромная популярность Сталина в народе). Наконец, в-четвертых, – именно при Сталине те же евреи достигли высочайших успехов во многих областях жизни общества, обрели ту высшую духовную цель, которая позволила им превратиться из недавней угнетаемой и беднейшей нации в нацию мессианскую, материально хорошо обеспеченную. Вобрав в себя все лучшее, что было в советской культуре, евреи обогатили ее духовно, отставив в сторону соображения меркантильного характера. Впрочем, таким образом поступали тогда все нации и народности советской империи.
Сталин ушел из жизни 5 марта 1953 года. Причем уже тогда в народе ходили слухи, что смерть его была не естественной, а насильственной. Дескать, едва вождь затеял серьезную кадровую перетряску с целью замены старых кадров на новые, как буквально спустя четыре с половиной месяца после начала этого процесса (напомним, что в октябре 1952 года прошел XIX съезд партии) его настигла смерть. В результате чего те деятели, которые должны были уступить место молодым, сохранили бразды правления страной в своих руках, а вот «молодежь» была выведена из Политбюро (Президиума), после чего высший ареопаг «похудел» с 25 человек до 10, а его кандидатов осталось всего четверо, вместо 11 прежних. Короче, Хрущев, Молотов, Берия, Маленков, Каганович и иже с ними по-прежнему оставались на «лестнице славы», не захотев уступать дорогу молодым.
Глава 5 «…и такие Гоголи, чтобы нас не трогали»
Между тем запущенная еще при жизни Сталина «оттепель» была продолжена его преемниками. Ее результатом в идеологии, например, стало окончание так называемого периода малокартинья в кинематографе (когда четыре последних года в СССР выпускалось всего чуть больше десятка фильмов), а также продолжилось развитие сатирического жанра как в литературе, так и на эстраде. Например, следом за райкинским спектаклем «Смеяться, право, не грешно» в Москве было поставлено эстрадное обозрение «Вот идет пароход», где знаменитый артист старого поколения – Николай Смирнов-Сокольский (как мы помним, один из кумиров Райкина) от имени Носа читал миниатюру «Проверьте ваши носы», в которой высмеивались зарвавшиеся бонзы, в том числе и партийные. В тексте это выглядело следующим образом:
«О носе человек не должен забывать ни на минуту! Я обладаю способностью, например, задираться кверху. А люди, задравшие носы, неминуемо забывают, что они только слуги народа и что без народа – они выше носа не прыгнут и дальше носа ничего не увидят».
Согласитесь, что этот текст напоминал то, что показывал Райкин в интермедии «Лестница славы».
В этом же спектакле супружеская пара в лице Александра Менакера и Марии Мироновой играли все тех же «слуг народа»: он – номенклатурного сановника, она – его весьма амбициозную жену. Они со сцены исполняли достаточно длинные куплеты, где был следующий текст:
Менакер:
Миронова:
Менакер:
Миронова:
Менакер:
Миронова:
Отметим, что авторский коллектив этого спектакля состоял сплошь из одних евреев: драматурги – Владимир Дыховичный, Морис Слободской, Борис Ласкин, композитор – Николай Минх. Среди актеров тоже было немало людей той же национальности: Александр Менакер, Лев Миров и Марк Новицкий (как мы помним, до этого Миров работал в дуэте с Евсеем Дарским, но после смерти последнего в 1949 году стал сотрудничать с Новицким), Илья Набатов. Премьера спектакля состоялась в эстрадном театре сада «Эрмитаж», директором которого в ту пору был Борис Корчакевич, а администратором – Борис Фридман.
Кстати, в «Эрмитаже» спектакль шел недолго и уже в том же 53-м переехал по новому адресу: на площадь Маяковского, где в бывшем здании Театра сатиры теперь был организован Театр эстрады под руководством Н. Смирнова-Сокольского. Все это тоже было не случайно: в «оттепельные» времена власти благоволили к эстрадникам, даже несмотря на то, что те поминали некоторых из них ядовитым словом. Тот же Смирнов-Сокольский, к примеру, в первом же спектакле Театра эстрады читал фельетон «Путешествие на Олимп», где снова едко высмеивал номенклатурных небожителей.
Раз речь у нас зашла о тогдашних артистах эстрады, напомним вкратце наиболее известных из них. Начнем со «старой гвардии».
Итак, Смирнов-Сокольский продолжал быть на виду широкой публики, отметив в 1953 году 38 лет своего пребывания на эстраде. А вот его ровесник Владимир Хенкин в ту пору закончил как свою карьеру, так и земное существование – он скончался 17 апреля 1953 года в возрасте 69 лет. Причем в начале 50-х Хенкина отстранили на год от участия в концертах, после чего он работал на радио.
Не было в живых и двух дуэтистов – Рафаила Корфа и Якова Рудина, которые в самом начале войны – в сентябре 1941 года – в составе концертной бригады отправились на Западный фронт и попали в окружение. В результате из артистов погибли трое: Корф, Рудин и циркач Макеев.
В годы войны погиб еще один артист – Анатолий Трудлер, который, как мы помним, выступал в дуэте с Александром Шуровым (Лифшиц). Трудлер записался в народное ополчение и сложил голову в одном из боев в 1942 году. После этого Шуров выступал один, а в 1946 году создал новый дуэт – с Николаем Рыкуниным. Шуров аккомпанировал на рояле и в то же время пел, вел диалоги, играл в интермедиях, а Рыкунин прекрасно двигался, танцевал, пел, разговаривал, играл в сценках. Но их «коньком» были куплеты. Обычно начинал их Рыкунин, а Шуров заканчивал куплет ударной репризой. Их первый музыкальный спектакль появился в 1953 году и назывался «Вместо концерта» (авторы: В. Дыховичный и М. Слободской).
Другой упоминавшийся ранее дуэт – Аркадий Громов и Владимир Милич, – работавший в форме «Куплеты в газете», еще в 40-е годы ушел в тень.
Как уже говорилось, распался дуэт Лев Миров и Евсей Дарский, и вместо последнего с Мировым стал выступать Марк Новицкий (Брук). В новом дуэте Миров выступал в роли ворчливого и вечно поучающего учителя, а Новицкий – ученика, который относится к своему учителю иронически. Именно этот дуэт родил на свет крылатую фразу «Нас дядей не запугаешь!», которая присутствовала в интермедии Р. Ворончук и В. Гальковского. Суть ее была такова.
Новицкий просил Мирова объявить певицу Ольгу Петровну, поскольку она спешит в гости. Но Миров возмущался: дескать, мало куда она спешит. Тогда Новицкий пояснял: дядя певицы большая «шишка» – работает в управлении. Однако тут выяснялось, что у другого артиста тоже есть дядя-«шишка» – из министерства и он пропускать вперед себя певицу не желает. Миров растерян – что делать? Тогда Новицкий просит передать несговорчивому артисту, что его дядя еще большая «шишка», чем министерский дядя. Узнав об этом, Миров «умывал» артиста крылатой фразой: «Нас дядей не запугаешь!»
Другой артист – Эммануил Каминка, – приобретший славу в 30-е годы, исполняя классические рассказы и новеллы (М. Салтыков-Щедрин, Л. Толстой, А. Чехов, Шолом-Алейхем, М. Твен, О. Генри и др.), благополучно продолжал этим заниматься и в 50-е годы. Более того, после смерти Сталина сатирическая составляющая в его рассказах стала доминирующей: Каминка стал включать в свои выступления рассказы М. Кольцова, И. Ильфа, Е. Петрова, А. Зорича, И. Бунина. Как пишет эстрадовед Е. Дубнова:
«Острота сатиры, гротесковость сатирических типов достигались Каминкой с помощью виртуозного владения словом, разнообразия интонаций, контрастов ритма. Его речь была исключительно экспрессивна, переходы от юмора к драматизму внезапны, паузы эмоционально насыщенны. Он умел смешить аудиторию, заражал ее своей жизнерадостностью и в то же время потрясал драматизмом судеб простых, «маленьких», бедных людей – персонажей Шолом-Алейхема, а позже – одиноких потерянных русских эмигрантов в рассказах И. Бунина. Обнаруживал тонкое мастерство психологического портрета в «Письме незнакомки» С. Цвейга, поднимался до высот трагедии в отрывке из «Крейцеровой сонаты» Л. Толстого…»
«Острота сатиры, гротесковость сатирических типов достигались Каминкой с помощью виртуозного владения словом, разнообразия интонаций, контрастов ритма. Его речь была исключительно экспрессивна, переходы от юмора к драматизму внезапны, паузы эмоционально насыщенны. Он умел смешить аудиторию, заражал ее своей жизнерадостностью и в то же время потрясал драматизмом судеб простых, «маленьких», бедных людей – персонажей Шолом-Алейхема, а позже – одиноких потерянных русских эмигрантов в рассказах И. Бунина. Обнаруживал тонкое мастерство психологического портрета в «Письме незнакомки» С. Цвейга, поднимался до высот трагедии в отрывке из «Крейцеровой сонаты» Л. Толстого…»
Кстати, в конце 50-х свет увидит книга об Э. Каминке авторства Л. Барулиной.
Продолжал выступать на эстраде и Илья Набатов (Туровский). Как мы помним, он был мастером куплета, чаще всего посвященного международным темам. После войны он высмеивал политических деятелей из разряда «поджигателей войны» – то есть занимался тем же, чем и Райкин, который изображал на сцене тех же героев: Черчилля, Аденауэра, папу римского Пия XII и др. Правда, как мы помним, Райкин к творчеству Набатова относился достаточно критически. По словам Ю. Дмитриева:
«Набатов появлялся на эстраде в безукоризненном костюме, сосредоточенный и стремительный; высокого роста, худощавый, с продолговатым выразительным лицом, на котором выделялась тонкая нитка усов. Предваряя номер, часто сухо, по-деловому напоминал публике событие, послужившее основой. Следовал знак в сторону аккомпаниатора, и актер, используя характерные жесты, пластику, энергичную мимику, акценты, создавал широкую панораму политических деятелей.
Набатов высмеивал «поджигателей войны», лживость зарубежной прессы: «Факты, факты», «Соната, посвященная НАТО», «Живые трупы» и др. (в свете сегодняшнего понимания истории многое отнюдь не заслуживает однозначно высокой оценки)…»
По поводу последних слов так и напрашивается ремарка. Действительно, в свете того, что произошло в мире после распада СССР, многое смотрится иначе. Сегодня либеральная пропаганда приучает людей ставить знак равенства между фашизмом и коммунизмом, между Гитлером и Сталиным. Зато западные деятели типа Черчилля и Аденауэра возведены на пьедестал, как истинные демократы. НАТО объявлено другом России, и, хотя опоясывает последнюю своими ракетами вдоль границы, это выдается либералами как вполне миролюбивые действия. И нет на сегодняшней российской эстраде сатирика вроде Ильи Набатова, который мог бы адекватно отреагировать на подобные поступки и заклеймить новых «поджигателей войны»: например, тех, кто бомбил в 1999 году Югославию, а в новом веке утюжил бомбами Афганистан, Ирак, а потом добрался и до Ливии. Судя по всему, рано или поздно придет очередь содрогнуться от бомбовых ударов и России, ибо, как писал один английский поэт четыре сотни лет назад: «Не спрашивай, о ком звонит колокол: он звонит по тебе». Аркадий Райкин или Илья Набатов шестьдесят лет назад это понимали. А вот многие из нас не понимают, поскольку двадцать лет оголтелой либеральной пропаганды все-таки дают о себе знать.
Но вернемся к событиям начала 50-х и продолжим знакомство с артистами, которые работали в те годы на советской эстраде.
Петр Муравский (Бартосяк), явившийся зачинателем собственного жанра – фельетона-беседы, продолжал этим заниматься и в послевоенные годы. Причем, в отличие от Набатова, он в основном касался бытовых тем, минуя международную тематику.
На те же бытовые темы острила и Рина Зеленая. Как мы помним, в 40-е годы она работала в московском Театре эстрады и миниатюр, но после его закрытия в 1946 году стала выступать с сольными номерами. Причем Зеленая исполняла не только взрослые монологи, но и детские, изображая на сцене озорных и веселых девочек.
На 50-е годы выпала феерическая слава дуэта в лице Юрия Тимошенко и Ефима Березина. Как мы помним, первый изображал сельского милиционера Тарапуньку, второй – театрального осветителя Штепселя. С 1949 года они отказались от прежних масок и стали выступать в обычных пиджачных костюмах (вместо милицейской формы и одежды осветителя), но под теми же именами. Прежними остались и их амплуа: Тимошенко выступал в роли комика (Рыжий клоун), Березин – в роли резонера (Белый клоун). В первой половине 50-х на этот дуэт обратил внимание кинематограф, после чего в 1954 году свет увидел их первый фильм – «Штепсель женит Тарапуньку». Кстати, в том же году свой фильм-бенефис выпустил и Аркадий Райкин, о чем мы обязательно расскажем чуть ниже. А пока продолжим знакомство с популярными артистами, работавшими на советской эстраде в 50-е годы.
Среди молодой поросли таких артистов выделим следующих. Например, Бен Бенцианов, который долгое время работал на периферии (в Башкирской и Новосибирской филармониях), но с конца 40-х перебрался в Ленинград, где поступил в труппу Нового театра-студии (позднее Театр драмы и комедии). В марте 1951 года Бенцианов переходит в Ансамбль эстрадных артистов «Ленконцерта» под руководством его соплеменника – А. Блехмана. Одной из первых миниатюр Бенцианова, принесших ему известность, стала миниатюра Л. Славина, где артист сыграл роль глупого бюрократа Доморощенко. Роль оказалась настолько заметной, что из одной программы («Не проходите мимо») перекочевала в следующую («По разным адресам»). Кроме этого, Бенцианов исполнял скетчи (короткие, в одно действие, комедийные пьесы с 2–3 персонажами), интермедии, монологи, конферировал. Чуть позже Бенцианов вместе с группой других актеров покинул Ансамбль эстрадных артистов и возглавил эту группу, с которой начал ставить собственные эстрадно-музыкальные представления.
Еще один артист, к которому слава пришла в начале 50-х, – Лев Горелик. Родившись в 1928 году в Астрахани, он затем переехал в Москву, где поступил в Студию под руководством А. Гончарова. Кумиром Горелика уже тогда был Аркадий Райкин, поэтому юноша стал мечтать о карьере артиста-сатирика. Подспорьем ему в этом было то, что одним из его педагогов в студии была Е. Шереметьевская, которая некогда учила и Райкина, а также то, что Горелик активно посещал спектакли и репетиции райкинского театра, когда тот гастролировал в Москве. Однако в столице Горелику тогда закрепиться не удалось, поэтому он в конце 40-х уехал в Саратов, где создал при тамошней филармонии эстрадно-сатирический ансамбль с участием молодежи.
Слава пришла к Горелику в 1953 году, когда он выпустил свою первую программу – «Розы и шипы» (1953) в постановке режиссера Э. Краснянского (авторы текстов З. Гердт, В. Драгунский и др.). Особый успех в ней имела сатирическая сценка «Рыболов» (текст самого Горелика), где артист исполнял монолог от лица «рыболова», запечатленного на известной картине художника В. Перова. Чуть позже на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады (1957) эта работа Горелика будет отмечена дипломом.
Другой артист, ставший известным в первой половине 50-х, – Геннадий Дудник. Он был участником войны, после окончания которой поступил на актерский факультет ГИТИСа. Закончив его, Дудник работал в театре, а параллельно выступал на профессиональной эстраде с пародийным номером «Артисты в зоопарке», сделанном еще в стенах ГИТИСа, где представлял целую портретную галерею мхатовских артистов: Б. Добронравова, В. Ершова, А. Зуеву, Б. Ливанова, П. Масальского, М. Прудкина, М. Тарханова, Н. Хмелева. Причем Дуднику удавалось не только талантливо имитировать голос и манеру поведения объекта пародии, но и проникнуть в суть его характера, воссоздать внутренний мир.
В итоге талант пародиста привлек к себе внимание Николая Смирнова-Сокольского, который в 1954 году пригласил Дудника в открывшийся Московский театр эстрады. В первом же спектакле «Его день рождения» Дудник исполнял два номера: пародии «Артисты на стадионе» и сатиру на «стилягу», похожего на обезьяну. С этого момента определились два направления деятельности Дудника: пародии на конкретных лиц (круг пародируемых расширялся – к мхатовцам прибавились Эраст Гарин, Леонид Утесов, Николай Смирнов-Сокольский и др.) и исполнение жанровых картинок, сатирических сценок, иногда с партнером (первым из них будет Евгений Весник, потом – жена Дудника Елена Арнольдова, о чем мы еще расскажем чуть позже).
Как видим, среди перечисленных артистов (и авторов) опять же много евреев, что лишний раз доказывает, что бразды правления юмором и сатирой в стране они по-прежнему крепко держали в своих натруженных руках. Однако не обходилось и без исключений. Так, в первой половине 50-х на эстраде объявился чисто славянский дуэт в лице Павла Рудакова и Вениамина Нечаева. Оба они были фронтовиками и познакомились после войны на Дальнем Востоке, где проходили службу. Будучи офицерами, они руководили в своих подразделениях художественной самодеятельностью и впервые увидели друг друга на одном из совместных концертов в хабаровском Доме офицеров. Там же решили… выступать дуэтом.