Еще вдруг подумалось, что о Бэт я за это время почти не вспоминала. А вот по сестренке скучать буду, если все-таки вернусь домой и потеряю с ней связь. И по бабушке. И даже по Норстону.
Понятия не имею, как я собиралась вычислить, в какой именно комнате живет Кэйлик, но мне повезло. Он нашелся в коридоре. Стоял у окна, в свете солнечных лучей, щурился, морщил нос и выглядел неприлично счастливым. Да уж, много ли метаморфу надо…
— Прости, что отвлекаю тебя от принятия солнечных ванн, но ты мне нужен.
Голос у меня был тихий, но каблуки наверняка стучали, а все равно парень вздрогнул.
— Никак не могу привыкнуть, — пробормотал он, будто бы извиняясь, и повернулся ко мне.
Свет падал таким образом, что казалось, словно от него исходит золотистое сияние.
— Это, наверное, тяжело? — Я сделала несмелый шаг к нему, но на второй не решилась.
Противоречивые чувства сплелись в пульсирующий клубок. Метаморфов, всех без исключения, было жаль. Особенно родных, но и остальных тоже. Поэтому я была даже рада, что все так получилось, но одновременно испытывала и досаду… Лучше бы я проявила Арабель или бабушку, а не совершенно чужого парня!
Хотя если бы могла, не задумываясь, проявила бы весь город.
Подумаешь, много лет назад Орлгорды и Вольстенгарды запутались в своих отношениях! Это было давно, и не факт, что правда. Почему мы сейчас должны страдать из-за событий давно минувших лет?
— Шутишь? — усмехнулся Кэйлик. — Это невероятно! Солнце такое яркое, днем светло, и все вокруг живое… Только странно как-то в совершенно пустом городе.
— Мне тоже в первые дни было жутковато, — призналась со смущенной улыбкой.
— Знаешь, Орлгорды обычно не говорят таких слов… но спасибо тебе, — по тому, как застыло его лицо, превратившись в бездушную маску, я поняла, что благодарить он действительно не привык.
А зачем, если ты и так можешь взять, что захочешь, никто и слова поперек не скажет?
Но я — не все, и смолчать не смогла.
— Понимаешь сам, если бы я выбирала, это бы точно был не ты. Так что не стоит благодарностей.
Знаю, грубо. Но некоторым только на пользу.
— Не нравлюсь? — нахохлился Орлгорд.
Помнится, с неделю назад тот же вопрос с точно таким же видом задал мне Джарс.
— Я тебя совсем не знаю, — отозвалась я и чуть повела плечами.
— Разве это важно? Я — Орлгорд. К сожалению, младший, но…
— Как раз это вообще не имеет значения.
Он шокированно замер. Похоже, я первая, на кого древняя фамилия не произвела должного впечатления. Несколько мгновений мы играли в гляделки. Потом я вспомнила, зачем искала его.
— Можешь рассказать про выход из города и кристаллы?
В синих глазах тут же засверкали льдинки.
— Сбежать не получится, — припечатал Кэйлик.
— Даже в мыслях не было, — заверила его я. — Просто пытаюсь сориентироваться, узнать об этом месте немного больше. Не хочешь рассказывать, ну и ладно, на выходных у отца спрошу!
Внимательный взгляд глубоких синих глаз медленно заскользил по мне, от макушки к серебристым босоножкам на каблуке. Сначала показалось, что Кэйлик раздумывает, но смотрел он все более изучающе и откровенно. От такого внимания тут же нахлынуло смущение.
Прикинув мысленно, как выгляжу, я незаметно выдохнула. Насыщенно синий костюм из свободных штанов с разрезами и топа с серебристой вышивкой был мне к лицу. И в то же время выглядел достаточно просто. Не казалось, что я стремилась кого-то очаровать. Облик дополняли почти отсутствующий макияж и немного растрепавшийся пучок на затылке.
Но Кэйлик, кажется, остался доволен осмотром.
— Если согласишься прогуляться со мной, проведу обзорную экскурсию, — наконец решил он.
Я медленно кивнула. Общество этого сноба совершенно не вдохновляло, но информация была нужна, и получить ее из первых уст было чрезвычайно соблазнительно.
Иллюзий насчет моего согласия Орлгорд не питал, о чем ясно дала понять горьковатая улыбка на его губах. Но он подал мне руку, и мы пошли к выходу из школы.
По дороге болтали о разном. Первым делом, конечно, этот хитрец попытался заговорить меня, предложил показать место намного более интересное, чем городские ворота, и чуть не увел в сторону. Я вовремя опомнилась и настояла на своем. Он немного подулся, потом снова завязался непринужденный разговор.
Общих тем нашлось много. Нам нравились одни и те же книги и фильмы, мы оба не любили танцевать и шумные сборища, предпочитали одиночество. Я не удержалась и призналась, что в их части города чувствую себя куда больше своей, чем там, за стеной. Еще сказала, что здесь очень красиво. И луна иногда кажется просто громадной. Кэйлику это понравилось.
До городской черты идти пришлось долго, и я успела возненавидеть каблуки. Перед кем выделываюсь, спрашивается?
Пока шли, не встретили никого, и это породило очередной вопрос:
— Много нас тут таких? — Кому знать, если не ему, он тут всю жизнь прожил, к тому же входит в семью Орлгордов, хоть и не является наследником.
— Которые не пропадают? — уточнил парень и, когда я кивнула, ответил: — Я, ты, мой брат и твой отец.
— А полукровки, чтобы от метаморфа и проявителя, кроме меня, есть? — с самым невинным видом задала следующий вопрос.
— В этом смысле ты уникальна, — ухмыльнулся мой информатор. — Но есть пара десятков от метаморфов и людей.
Значит, про Айзека он не знает. Надо запомнить.
А в следующую секунду от построения коварных планов меня отвлек голос спутника.
— Мы пришли, — и, немного помедлив, добавил: — Я же говорил, тут ничего интересного.
Городская стена действительно была самой обыкновенной. Темно-серая, почти черная, каменная и очень высокая, она расходилась в обе стороны насколько хватало глаз. От нее немного веяло магией, но не сильно. На одинаковом расстоянии друг от друга жужжали камеры. Ворота были закрыты наглухо. Из охраны город довольствуется магией, камерами и охранной системой. Еще есть несколько тренированных полукровок в будке с пультом от ворот и экранами камер.
На нас, конечно, тут же обратили внимание и посмотрели недобро, но Кэйлик перекинулся парой слов с одним из парней, после чего интерес охраны резко угас.
— У вас так же? — Вряд ли Орлгорд-младший пытался выведать тайну, ему было просто любопытно.
— Честно говоря, я была у выезда всего раз, когда мы с мамой бабушку провожали. Мне тогда было шесть, так что сейчас я мало помню, — и неловко переступила с ноги на ногу.
— Неужели ни разу не хотелось сунуться? — Он откровенно недоумевал.
— Признаться, даже не задумывалась об этом. — Смущение возросло. — Пока не попала сюда.
Теперь жизнь в рамках и отсутствие даже мыслей о том, чтобы из них вырваться, мне казались странными, но тогда… все в дневной части Блэкдорна вели себя так, и я тоже.
Кэйлик проказливо улыбнулся и вдруг признался:
— Когда мне было десять, я залез в чемодан Шалена и вместе с ним выехал из города. Он, конечно, обнаружил меня в первой же придорожной гостинице, всыпал и вернул домой. А в пятнадцать, когда я выиграл свой первый турнир, брат взял меня с собой в поездку. Меньше суток и все время под строгим надзором, но все равно было здорово.
Взявшись за руки, мы брели вдоль городской стены, говорили, смеялись, кривлялись перед камерами. Когда закончили с откровениями, Кэйлик рассказал то, ради чего мы и затеяли эту прогулку.
Кристаллы. На них замыкалась магия места, где Орлгорд и Вольстенгард когда-то основали город. Стена вокруг Блэкдорна тоже была напитана ею. А после того как основатели разругались, вышло так, что пять кристаллов остались в лунной части города и только два ушли к скарабеям.
Отец Кэйлика, которого он толком и не помнил, перед смертью оставил завещание. Старшему сыну отошли кристаллы и власть над городом, среднему — прииски и мастерские, где делали редкой красоты драгоценности и всяческие магические предметы, младшему предстояло управлять школами. Но после смерти старшего мать забрала кристаллы себе, хотя к семье Орлгорд относилась только по мужу. Еще через несколько лет Шален превратился в злобного безумца, а Кэйлик понимал, что все придется взвалить на себя ему, но сейчас не имел желания что-то предпринимать и начинать открытый конфликт с родственниками, которые давно стали чужими.
Моя рука уютно уместилась в его ладони. И когда рассказ закончился, я не стала ее отнимать. Так и шли до самой школы. С ним было хорошо молчать.
Главное я для себя вынесла: у Орлгордов пять кристаллов, где-то есть еще два. Возможно, у Айзека. Или в стене действительно есть какой-то ход. Это еще только предстоит выяснить.
Уже на территории школы мы остановились. Будто собирались прощаться. Будто нам предстояло войти не в одно здание.
Метаморф поймал и вторую мою руку, осторожно погладил большими пальцами тыльную сторону ладони.
Уже на территории школы мы остановились. Будто собирались прощаться. Будто нам предстояло войти не в одно здание.
Метаморф поймал и вторую мою руку, осторожно погладил большими пальцами тыльную сторону ладони.
— Шалисса… — чуть слышно пробормотал он.
— Уже Шалисса, не Вайрис? — едко фыркнула я.
— Спасибо за чудесное свидание, — не обращал внимания на колкости парень. — Мне было очень хорошо с тобой.
— Какое еще свидание?! — попробовала возмутиться я.
Зря. Знала же, что он самоуверенный, напыщенный, невыносимый…
Додумать гневную мысль не успела.
— Не порть момент, — заявил этот бессовестный тип, притянул меня к себе и настырно прижался губами к губам.
На этот раз я среагировала быстрее: с силой рванулась и, получив свободу, влепила нахалу пощечину. Не соображала, что делаю, само собой получилось. И пока он потирал пострадавшую щеку, понеслась к замку.
— Я легко не сдамся, — успела расслышать за спиной обещание. — Когда-нибудь тебе надоест от меня бегать.
В комнату я вбежала с бешено бьющимся сердцем и трясущимися руками. Невыносимый, упрямый, самовлюбленный… И что мне так с поклонниками везет?! Я громко хлопнула дверью и рухнула на кровать. На сон осталось всего каких-то четыре часа, и лучше их провести с пользой.
Но здравому смыслу противостояло взбудораженное эмоциональное состояние, так что еще час я проворочалась с боку на бок, шипя сквозь зубы отнюдь не добрые слова в адрес одного представителя семейства Орлгорд. Потом все-таки забылась беспокойным сном.
Арабель сидела за столом и что-то сосредоточенно выводила на альбомном листе, время от времени прикусывая карандаш. Я повернулась на бок, моргнула, прогоняя остатки сна, с блаженным стоном потянулась. Вот странность, с тех пор как принудительно перебралась к метаморфам, на отдых мне нужно намного меньше времени.
Мои шевеления сестренка проигнорировала, будто бы и не слышала ничего.
— Бель? — позвала осторожно.
Ноль реакции.
Пришлось вставать и идти к ней. Ох уж мне эти творческие личности!
— Белька… — осторожно тронула за плечо.
Метаморфа вздрогнула и перевела на меня затуманенный взгляд. Какое-то время ей потребовалось, чтобы вернуться в реальность.
— А, Шалисса, ты уже проснулась… — Наконец меня узнали. — Домой позвони, там всем жутко интересно, как мы тут устроились.
Но едва я направилась выполнять поручение, как тонкие прохладные пальчики сомкнулись на моем запястье.
— Нет, стой! Сначала взгляни на рисунки…
Взгляд скользнул по разложенным на столе листам, кожу тут же лизнул холодок. Впечатляюще… Просто темные линии на белом листе, но каждый из рисунков имел невероятное сходство с «оригиналом». На одном был изображен Джарс. Без красок красные пряди в темных волосах выделить было трудно, но я сразу поняла, что они есть. Взгляд у парня был такой же диковатый, как я и запомнила, худое лицо украшал синяк и несколько ссадин.
А вот этого нам не надо!
— Белька, сотри немедленно! — затребовала я, сверля взглядом двоюродную сестру. — Или нарисуй свой знак. Не хочу, чтобы это сбылось…
— Поздно. — Сестренка виновато поникла. — Мне кажется, оно уже сбылось.
— Ненавижу лунную магию, — с чувством выдохнула я.
— Это не совсем она…
Вникать в тонкости прямо сейчас не хотелось.
— Все равно ненавижу.
Побитое лицо Джарса особого сострадания не вызвало. В конце концов, никто его не просил посреди ночи шпионить под окнами чужого дома и потом искать правды. Совесть немного грызла, это же все из-за меня, но, чего уж там, чисто по-девичьи мне было даже приятно. И вообще, Арабель ведь могла нарисовать какую-нибудь камеру или больничную койку, а тут всего несколько ссадин. Ничего, переживет. А я ему за это в подробностях расскажу, что тут со мной происходило.
Жаль, связи совсем никакой нет. Узнать, что он такое впечатляющее увидел той ночью, мне бы не мешало.
Следующий рисунок не поведал ничего интересного. На нем была изображена стена, пересекающая Блэкдорн посередине. Просто стена, ни тебе двери, ни какого-нибудь тайного хода. Стена и стена. Ну очень познавательно!
Еще на столе валялись наброски с видом нашей комнаты. То один, то другой угол, то коридор, в который выходит дверь… Тоже ничего интересного.
— И что все это значит? — Я обратилась за пояснениями к единственной сведущей.
— Понятия не имею, — «обрадовала» художница. И весомо добавила: — Пока.
Новая грань ее таланта впечатляла. Получается, она не только может рисовать картины, которые каким-то образом сбываются, но и через рисунки видеть события, происходящие где-то далеко.
Однако прямо сейчас непосредственного присутствия требовала наша лунная реальность, а все остальное вполне могло подождать.
Неслышно ступая, как умеют только метаморфы, я сновала по комнате, занимаясь обычными повседневными делами. Прибралась немного, связалась с бабушкой, заверила ее, что ем, сплю и вообще прекрасно живу без присмотра, мне уже не пять лет и позаботиться о себе я в состоянии. Потом огребла от отца, до которого любезно донесли информацию о моей встрече с Шаленом. Его беспокойство было обоснованно, так что нагоняй снесла безропотно.
Закончив разговор, ушла в душ.
А когда вышла, на кровати меня ждал сюрприз.
Роза цвета лунного камня.
— Ну и как это понимать? — Требовательный взгляд вонзился в сестру, которая разбирала последние рисунки, решая, что оставить, а чему дорога в мусор.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — хмыкнула Арабель и стрельнула в меня хитро блестящими глазами. — Она просочилась сквозь стекло. Твой тайный поклонник — тот, о ком я подумала?
Сбежать из-под обстрела было без шансов, единственное, что я могла, это притвориться, что крайне озабочена выбором платья, в котором пойду на занятия. Зеленое или серое?
— Между нами ничего!
— Это ты так думаешь, — рассмеялась эта заноза. — А он охотится.
— Орлгорд-младший имеет репутацию бабника? — Интереса в голосе было чуточку больше, чем мне бы хотелось.
Бель задумалась на миг, потом уверенно покачала головой:
— Нет, я вообще ни разу не слышала о его девушках, хотя кто-то наверняка был, — а вот ответ мне почему-то понравился. — Но Орлгорды всегда получают то, чего хотят.
— Пф! Меня уже получила Адарина, — едко отфыркнулась я и остановила выбор на третьем варианте — легком белом платье на бретельках. — Хватит уже, раздача закрыта.
— Зря ты так, бабушка у нас хорошая, — насупилась Арабель, но ей было слишком интересно, чтобы долго злиться. — И вообще, мы говорим не об этом! Знаешь, кто у меня получался, когда я в первый раз пыталась нарисовать твоего проявителя?
Интуиция обеспокоенно зашевелилась.
— Кто?
— Кэйлик Орлгорд.
Все, больше она для меня ничего не рисует! Иначе, чувствую, однажды проснусь замужем и с шестью детьми.
Я выхватила из вещей нужное платье и, повернувшись к сестре спиной, начала переодеваться.
Но выражение лица художница все-таки засекла, и, похоже, оно было красноречиво.
— Шалисса, я же не специально! — Невинным глазищам сложно было не поверить.
— Скажи еще, что так суждено, — буркнула я.
— Ну… похоже на то.
Как они тут вообще живут со своей лунной магией?! Я в этой части Блэкдорна еще и недели не провела, а сомнения в собственной вменяемости уже посещают. Регулярно притом!
Очередное событие в моей бурной жизни произошло во время перерыва между метаморфозами и лунной магией. Одно неловкое движение. Я задумалась и на выходе из лекционного зала столкнулась с низеньким рыжим пареньком в круглых очках. Сумка свалилась с плеча, тетради и ручки разлетелись по полу.
— Недоразумение кривоногое, — сморщила нос симпатичная метаморфа в бежевом сарафане, проходя мимо нас.
Ему сказала, не мне. После памятного случая с Кэйликом в столовой задирать меня остерегались. Вообще лишний раз старались не заговаривать.
Лишние мысли улетели, взгляд еще раз мазнул по торчащим во все стороны волосам и очкам. Похоже, полукровка.
— Ой, прости! — виновато пискнул парень, рухнул на корточки и принялся сгребать все, что вывалилось из сумки.
— Ничего. — Я слабо улыбнулась, тоже присела, подняла лежащую рядом тетрадь. — Меня зовут Шалисса.
— Дриан, — представился парень и тоже неуверенно улыбнулся. Затем выразительно указал взглядом в сторону, куда ушла нахамившая ему девица, и еле слышно предупредил: — Ты нормальная, но если хочешь вписаться к этим, не стоит разговаривать с такими, как я.
Да уж, совсем они тут загнобили полукровок.
Я кивнула на Арабель, которая как раз спешила к нам, и презрительно фыркнула:
— Куда хотела, я уже вписалась. Остальные меня не особо интересуют. Идем, не то опоздаем на лунную магию.