Остаток выходных он проводил у нас, не хотел оставлять меня без присмотра. Наверное, только благодаря его присутствию я не расклеилась окончательно. Вайрисы, конечно, были не в восторге, но смирились. Во всяком случае, предостерегать меня от общения с Орлгордами больше никто не пытался.
Отец вышвырнул Хельму из Блэкдорна.
Вот когда городские стены оказались полезными! Но в полной безопасности я себя не чувствовала: есть же тайные ходы. Вдруг она знает, как незаметно проникнуть в город? Так и дергалась, пока не вернулся папа и не успокоил. Негодяйку отправили далеко отсюда. Трое полукровок из школы боевых искусств доставят ее в ведьминскую общину. А там решат, как поступить с девчонкой. Ее-то никто не изгонял, просто мать увезла Хельму с собой. Так что община в своем праве.
В тот же день пришли известия из-за городских стен. Полукровки, которые сопровождали Хельму к ведьмам, связались с Норстоном и рассказали, чем все закончилось. Хельму приняли в общину, но на этом хорошее для нее закончилось. Дар заблокировали, ведь, использовав его против меня и Дары, девчонка нарушила один из основных ведьминских законов.
Если честно, то я все равно считала, что Хельме этого наказания недостаточно — слишком много она успела напакостить, но меня, увы, никто не спрашивал.
Норстон сильно переживал из-за Дары и винил себя, хотя истинных своих чувств старался не показывать, держался как обычно, даже машину мне подарил. Но я все равно замечала грусть, которая изредка всплывала к поверхности его глаз.
— Вчера твой брат показался мне нормальным, — осторожно сказала я Кэйлику, когда мы вернулись в мою комнату.
Вайрисы поселили его в соседней, и почти все это время мы провели вместе. За исключением тех четырех часов, которые я спала. Мы позавтракали, потом слушали музыку, болтали, чтобы растормошить меня, Кэйлик затеял бой подушками, а когда победил, повалил на кровать и щекотал, пока я не запросила пощады и не согласилась оплатить свое спасение поцелуем. Потом приехал Норстон, и мы пошли смотреть машину. И вот теперь Кэйлик опять притащился за мной в комнату.
Не то чтобы я против, просто… слишком близко. Разорвать эту связь безболезненно уже не получится.
— А в вашу первую встречу? — горько спросил он.
Я покачала головой, но все-таки продолжила свою мысль:
— Положительная тенденция налицо. Если я права, возможно, твоя мечта поехать к морю однажды сбудется.
Усевшись на кровать, я собирала в сумку те вещи, которые хотела взять с собой в Лунную школу. Он опустился на корточки напротив и поймал мой взгляд.
— Шалисса…
— Да?
Сапфировые глаза заглядывали будто в самую душу. Реакцией было смущение и приятный внутренний трепет.
— Согласишься поехать со мной? — показалось, что Кэйлик вытолкнул эти слова с трудом.
Замкнутым метаморфам всегда было трудно приоткрывать кусочки своего внутреннего мира, по себе знаю.
— Куда? — прошелестела чуть слышно я, машинально комкая длинный белый сарафан.
— К морю. — Он светло улыбнулся. — В горы. А потом еще куда-нибудь. Куда захочешь.
Прозвучало так, будто он предлагал совсем не поездку. Не только ее.
— Я не знаю… — пробормотала застенчиво.
— В тот день, в парке, когда я рассказал тебе об этом, — подавшись чуть ближе, признался он, — я понял, что ты — та девушка, ради которой я мог бы остаться в Блэкдорне и принять ответственность за других. Сейчас я хочу, чтобы у нас были общие мечты, планы… все общее!
Самым сильным чувством было изумление… Потом страх, радость и бабочки в животе.
Не позволив мне опомниться, Кэйлик преодолел разделяющее нас расстояние, потянул меня вниз и, когда я тоже оказалась на полу, прижался к моим губам своими. Нежный поцелуй поглотил протестующий возглас, закружил голову, украл дыхание, заставил рвануться навстречу, почти раствориться в нем. Мы обнимались, терлись носами, неразборчиво шептали нежные слова.
Смысл их мне не запомнился. Единственным, что я произнесла четко, было условие:
— Но сначала мне нужно попасть на ту сторону.
— И вернуться, — с нажимом высказал свое условие Кэйлик.
— Хочу возможность беспрепятственно ходить туда-обратно!
Бархатистый урчащий смех заполнил комнату.
— Ты много хочешь!
— И не сомневаюсь, что ты сможешь мне все это дать.
На испытующий взгляд я ответила полной взаимностью.
— Ладно, придумаем что-нибудь, — сдался Орлгорд.
— Обещаешь?
— Клянусь! — заверил он. — Сходим на неделе в школы ювелиров и артефакторов? Там интереснее, чем среди бойцов и шпионов.
— Ладно. — Кто бы тут устоял?
— Собирайся, нам еще в Лунную возвращаться.
Глава 13
Если бы не мое занятие с Айзеком, мы бы наведались в книгохранилище сегодня. Кэйлик утверждал, что это не займет много времени, он знает путь и примерно помнит, где лежит план. Но дополнительные занятия внезапно стали обязательными, так что отвертеться не было ни малейшего шанса.
Существовал, правда, вариант отправить друзей в закрытую часть библиотеки, а самой идти к Айзеку, но я даже не обдумывала его всерьез. Хочу участвовать лично! Не из тяги к приключениям, просто если их поймают, мне, как главной виновнице, лучше быть там. Да и на случай очередных посягательств преподавателя пусть лучше Кэйлик находится поблизости.
Но завтра после занятий точно пойдем!
День прошел суетливо.
С Арабель чуть истерика не случилась, когда она узнала про Хельму. Пришлось успокаивать перепуганную сестру.
Потом Дриан вернул мне местный аналог мо-бука. Если верить нашему технику, он что-то там настроил. Но связаться я по-прежнему ни с кем не могу, потому что прибор все-таки не совсем тот, да и с сетью скарабеев тут проблемно. Сама я во всех этих штучках совершенно не разбиралась, но Дриану верила. А Кэйлик, в присутствии которого все это происходило, пообещал по окончании вводного курса забрать Дриана в школу боевых искусств. Она координирует метаморфов, которые работают вне города. И им талантливый техник позарез нужен.
Рыжий паренек просиял.
— Сам-то ты что здесь делаешь? — вопрос давно вертелся в голове, вот, наконец, подвернулся момент его задать. — Насколько я понимаю, склонности к лунной магии у тебя особой нет?
— Наблюдательная моя, — умилился парень. — Видишь ли, у нас с матерью всегда были непростые отношения. Она не терпит возражений, а я не собираюсь плясать под ее дудку. Когда были братья, мы еще как-то уживались, но с тех пор как Дэш сгинул, а Шален потерял свою Сафи, стало совсем невыносимо. Вот Мариам и приютила меня. К тому же знания лишними не бывают.
Хм. Припоминаю, что его мать с Мариам тоже не ладят. Это важно?
Кэйлик взъерошил мне волосы и ушел на собственные занятия.
Мы никогда прилюдно не целовались, вообще, в школе вели себя сдержанно, но я тут же поймала на себе несколько ненавидящих взглядов. Айлина! Пока смотрит, еще ничего, главное, чтоб проблем не создавала.
Занятия пролетели незаметно. Я уже втянулась в жизнь метаморфов и теперь воспринимала все вокруг без неприкрытого изумления. Слушала, записывала, иногда что-то уточняла у сестры, постепенно подключалась к практике. Сегодня перевоплощение обошлось без крови из носа, правда, и продержалось каких-то две минуты. Меньше всех. Но для меня и это было успехом. На занятии по лунной магии мне крупно влетело за то, что вытащила всю силу из кулона, потом преподаватель, леди Анера, сама подзарядила его и настоятельно порекомендовала этой ночью побольше времени провести под лунным светом. Истраченные силы надо восстанавливать.
С Айзеком мы постарались эту рекомендацию исполнить.
Время, затрачиваемое на то, чтобы дать мне начальные знания о ремесле проявителя, было ненормировано, а потребность в лунном свете я все же испытывала. Не такую острую, как чистокровные метаморфы, но все же. Поэтому, когда мы немного поработали с жуками, я решила, что на сегодня хватит, и попробовала отпроситься. Но Айзек не был бы собой, если бы все не переиначил. В итоге пошли в сад вместе. И хотя после столкновения с Кэйликом преподаватель вел себя прилично, от его общества я не испытывала особого удовольствия.
Гуляли не просто так. Когда все занятия закончились, студенты заполнили сад и прилегающую к нему территорию. Прогуливались парочки, те, кому была близка магия искусств, вынесли мольберты. Айзек здесь видел прекрасную возможность попрактиковаться.
— Ты, наверное, уже заметила, что многие метаморфы, особенно девушки, слегка корректируют свою внешность?
— Нет… — Признаться, впервые об этом слышу!
— Отрешенная, замкнутая, холодная… В тебе больше от метаморфа, чем от проявителя. — Наблюдение его явно не порадовало. — Присмотрись, Шалисса. Выбери любую девушку и всмотрись в ее лицо. Внимательно! Представь, как медленно тает маска…
Проявить можно по-разному. Увидеть истинную внешность или внутреннюю суть, правда, для последнего требуется чуть больше умений. Если навыков еще больше и дар сильнее, можно показать все это другим. Именно этим занимаются проявители, получающие задания вне Блэкдорна. Их работа — вычислить метаморфа и показать окружающим его настоящее лицо, разоблачить.
Еще можно проявить с закреплением. Сделать так, чтобы метаморф не исчезал днем. Я не знаю, как это на самом деле называется, и до сих пор не поняла, как так происходит. В «Скарабее» такому не учат. Слышала только, что это под силу почти любому проявителю, но плата высока — дар. Кто на такое добровольно согласится? А принудить нельзя!
Но мой дар никуда не делся… Может, это потому, что я и метаморф тоже?
— Шалисса, хватит мечтать! — тронул меня за локоть Айзек. — Заметишь изменения хотя бы в одной, и на сегодня мы закончим. Ну же, тебе это вполне по силам!
Завуалированный комплимент моим способностям не впечатлил, а вот перспектива отделаться от общества ненавистного препода вдохновила на подвиги. Я внимательно всмотрелась в окружающих.
Если бы это было легко и просто!
С первой ничего не получилось.
И со второй тоже ничего не вышло.
Именно эти девушки могли и не менять себя. А может, я была слишком поглощена тем, чтобы пялиться не слишком заметно. Невежливо же, в конце концов!
Третьей оказалась Айлина.
Похоже, мое недружелюбное отношение к ней сыграло свою роль, потому что даже стараться не пришлось. Только глянула на красивое лицо, как оно неуловимо поплыло… маска растаяла, а моему взгляду открылась настоящая внешность.
— У нее родинка на подбородке и губы тонкие, — информировала я Айзека.
Учиться под его контролем мне не нравилось, но и оставаться равнодушной к собственным маленьким достижениям не получалось.
— Умница, — похвалил преподаватель, тут же разворачиваясь в сторону замка цвета лунного камня. — Как я и обещал, ты свободна.
И попытался уйти, но я его остановила. В голове возник один очень важный вопрос, и он требовал ответа. Немедленно!
— А она не могла почувствовать, когда я…
— Шалисса! — Айзек оглядел меня от белокурой макушки до изящных серебристых босоножек. — Ты схватываешь все еще быстрее, чем я ожидал!
— Значит, могла?
Но Айлина спокойно бродила по саду, на нас даже не смотрела. Только поэтому я все еще сомневалась.
— Метаморфы всегда чувствуют, я потом тебе продемонстрирую, — принялся объяснять тот, кому было вверено мое образование. — Поэтому проявитель должен сначала поставить ментальный блок, а потом уже работать. Но поскольку блоки — это программа третьего курса, за тебя их поставил я. Не волнуйся, наше баловство прекрасная Айлина не засекла. Впрочем, не такая уж она и прекрасная, как оказалось…
Мужчина подмигнул мне и ушел.
Надо же… Этот Айзек такой противный, но именно после общения с ним у меня поднялось настроение. А еще я впервые в жизни почувствовала себя красивой. Не просто симпатичной или «не хуже других», а красивой. Я-то подобными хитростями не пользуюсь!
В комнату я вернулась перед самым рассветом. Кулон был в норме, я чувствовала себя словно после сытного завтрака. Айзек прав, от метаморфа во мне чуточку больше, чем от проявителя. Или это жизнь среди них так влияет?
Арабель сидела на своей кровати и ждала, когда луна скроется.
При моем появлении сестренка улыбнулась, но я знала ее слишком хорошо, так что грусть на красивом лице заметила. Еще сразу же убедилась, что двоюродная сестра внешность никак не меняет.
— Что ты делаешь? — Конечно, без блоков Айзека она тут же почувствовала и прижала ладони к щекам.
— Практикуюсь. — Я уселась рядом с ней.
Воцарилось короткое молчание, во время которого Белька смотрела так, будто ей хочется что-то спросить. И все-таки не сдержалась:
— Наверное, это очень интересно?
— Как тебе сказать… — Я задумалась и… вдруг поняла, что приоритеты поменялись. — До того как попала к вам, я мечтала стать хорошим проявителем и работать вне города. Теперь не мечтаю.
Белька медленно кивнула. Этот ее взгляд я хорошо знала — печальный и проницательный, можно подумать, ей известно что-то такое, чего никто на свете не знает.
Хотела что-нибудь сказать на этот счет, но тут взгляд заметил рисунок на столе. Сначала внимание привлекли красный и черный цвета. Как истинный метаморф, Арабель всегда выбирала светлые, холодные тона. Во всех ее картинах, которые я видела до сегодняшней ночи, присутствовали только они. А тут… Внутри сразу же шевельнулось какое-то неприятное чувство.
Что-то определенно было не так.
Невидимая нить тянула меня к столу. Я встала и пошла смотреть.
— Бель?..
Ожидала что угодно увидеть, но только не это!
Не его!
Опять.
Откуда она вообще…
— Что? — Она была слишком поглощена своим грядущим исчезновением, так что сразу даже не заметила моей странной реакции.
— Ты снова его рисовала? — Негодование все-таки прорвалось.
Ничего не имею против, просто… странно.
— Кого? — Девушка непонимающе моргнула.
— Джарса!
Проблесков осознания ни на лице, ни в глазах замечено не было.
— А при чем здесь какой-то Джарс? — еще больше удивилась Арабель. Потом глянула на меня, на рисунок, который я сжимала в руках… — Ой!..
— И не говори, — проворчала я и немного сместилась в сторону, чтобы стоять прямо напротив нее. — Успеешь еще объяснить?
Причины для беспокойства имелись: чернильная тьма за окном уже превратилась в бархатную синеву, еще немного — и станет сизой дымкой. Метаморфы должны растаять с минуты на минуту.
Белька кивнула, но почему-то медлила. Вряд ли из коварства, прикушенная губа и убежавший в сторону взгляд свидетельствовали о крайней степени смущения.
— Колись, мне же интересно! — принялась тормошить скрытную сестру я. — Не расскажешь сейчас, до вечера себе такого напридумываю…
— Я Дриана рисовала! — выпалила она и виновато посмотрела на меня.
Понятнее не стало.
— Дриана? А зачем?
Художница облизала пересохшие губы и затараторила:
— Понимаешь, тут такое дело… Ему Айлина очень нравится, ты, наверное, заметила? Но Дриан такой хороший, умный, жалко отдавать его этой кукле. И я подумала… — Она не договорила, но теперь все и без дальнейших объяснений стало ясно.
— Он тебе нравится!
— Немножко, — призналась Арабель и уткнулась взглядом в свои коленки.
Неожиданно, конечно, но этот рыжий — парень хороший, и они с Бель подходят друг другу.
Вот только неясное беспокойство, то самое, которое толкнуло меня к столу посмотреть рисунок, мешало порадоваться за них.
— Тогда при чем здесь Джарс? — этого так до сих пор понять и не удалось.
— Я рисовала Дриана, — повторила наша талантливая, не решаясь поднять на меня взгляд. — А получилось вот это… Ну, как тогда, когда я случайно нарисовала тебе Кэйлика. Шали, я даже думать боюсь, что это может значить!
Что-то мстительное во мне требовало ее подробно просветить, но я сдержалась. Так нельзя, это жестоко. Бель и без того сильно переживает, первая любовь без ума от другой, а на рисунке зачем-то вылез проявитель. Явно же неспроста! Из лекций по магии искусств, которые ежедневно читал Айзек, пока студенты рисовали, музицировали или разминались перед танцем, я помнила, что тем, кто тяготеет к этому виду магии, сильные эмоции противопоказаны. Самим одаренным метаморфам ничего не будет, но они же могут такого наворотить…
Взгляд еще раз скользнул по знакомому лицу на рисунке. Сходство потрясающее! А еще зачем-то вдруг вспомнилось, что именно такие наброски, сделанные спонтанно, иногда даже грифельным карандашом в блокноте, имеют самое большое влияние на реальность. Или силу предсказания. Это трактуют по-разному.
Рисунок Бель, сделанный карандашом и красной ручкой, подозреваю, тоже можно причислить к таким.
Вдоль позвоночника пробежала нервная дрожь.
Белька тягостно вздохнула и начала таять…
К вечеру сестренка успокоилась и, не успев обрести различимую оболочку, накинулась на меня с вопросами.
— Кто вообще такой этот Джарс? Он был твоим парнем, да?
— Джарс Вольстенгард. — Я сама знала не много. — Мы почти не знакомы.
— Вольстенгард? — Арабель округлила глаза в благоговении. — Тот самый?
Смешок вырвался невольно. Помнится, я реагировала точно так же.
— Из потомков. Но расслабься, на той стороне города перед родственниками основателя Блэкдорна особо не стелются. Их вообще до недавнего времени там не было.
— А… кто же всем заправлял? — Арабель заметно растерялась.
— Элита.
Запутавшись в моих объяснениях окончательно, сестренка подсела ближе и потребовала подробного рассказа о жизни по ту сторону стены. Впервые за все время, что мы были знакомы, она этим заинтересовалась. Почувствовать себя тем, кто знает больше, оказалось приятно. До запланированного похода в книгохранилище оставалось еще полчаса, так что я принялась рассказывать.