- Только в Адеон меня не надо и клетки я не выношу. Просто посиди со мной.
- Спи уже, чудовище. Все силы выкачала.
- Потому что ты моя любимая дойная корова.
- А когда-нибудь стану любимым мужчиной.
- Ты спрашиваешь или утверждаешь? - полусонно спросила я, но ответа уже не услышала.
* * *- Нет.
Холодное и бездушное «нет». Лестар ожидал этого ответа. Что еще мог сказать адеонский выродок, машина для убийства? Ему сейчас даже было плевать, что этот подонок читал его мысли. Пусть читает, уже все равно. Если не сделать этого, она не доживет до следующего месяца. А это будет конец для всего.
- Вы знаете, каково это, видеть, как жизнь медленно уходит, по капле из самого дорогого человека?
- Жизнь принцессы Элиани важна, но это не повод открывать врата.
- А что для вас повод? Дождаться, когда беда коснется лично вас? У вас ведь тоже есть то, что дороже всего. И что? Ради нее вы не перейдете черту, не будете умолять, ползать в ногах у таких чудовищ как вы и заключать сделки с тьмой?
Повелитель не ответил.
- Что ж. Если умрет моя жена, последняя из рода Леер тоже жить не будет.
- Глупо угрожать в том, что вы не сможете исполнить, - послышалось в ответ.
- Я найду способ, - убежденно ответил король. Не поверил. Даже ни один мускул на лице не дрогнул. Да кто он вообще такой? Какие чувства могут быть в этом бездушном существе? Сейчас перед ним был монстр. И он просто больше не был уверен, что в нем остались хоть какие-то чувства. Даже к ней.
- Думаю, было бы полезнее направить вашу энергию на поиски лекарства.
- Его нет! - прокричал Лестар.
- Мне очень жаль.
Лестар ушел. Не мог скрывать эмоций, его трясло просто. От того, что вернется домой, а ее уже нет. И тогда он умрет вместе с ней, та часть его, которая так нравилась ей. А другую он направит на то, чтобы отомстить. Заставить этого подонка также страдать, как страдает он сам. Только он уже не был уверен, что в жизни этого существа еще что-то значит последняя из рода Леер. Но найти ее не помешает. Или же обратиться к безликим? Два пути. По какому пойти? Тьма или свет? Свет или тьма? Он бы сказал: добро или зло? Но не был уверен, кто здесь кто. Да и эти два понятия сейчас были слишком размыты. Хорошие люди могут делать непростительные вещи, а зло... ему ли не знать, что и в абсолютной тьме иногда могут прорасти ростки любви. Какую дорогу выбрать? И тогда он задал вопрос: А что бы выбрала она? Дружбу. Она всегда так любила друзей, стояла за них горой. Посмотрим теперь, стоила ли эта дружба того или она также эфимерна, как любовь повелителя к последней из рода Леер?
* * *Не люблю просыпаться, особенно когда не понимаю, что увижу, открыв глаза. Что я в Адеоне? Рядом Азраэль? Или не рядом, а где-то поблизости. Ругаться совсем не хотелось. Не сейчас. Я открыла глаза, резко, не давая себе и шанса на трусливые мысли, и с облегчением вздохнула. Я все еще была в гостинице. И одна. Что чрезвычайно радовало. Оделась, умылась, посмотрела в окно. Солнце только показалось за горизонтом, лишь поманило своими лучиками, обещая зимний, солнечный день. А мне столько нужно сделать. Мысли не давали покоя. Я ходила из угла в угол, словно тигр в клетке и думала. Мила правильную вещь сказала. Кто-то подталкивает нас. Подталкивал с самого начала на открытие врат. Зачем? С чего все началось? Арон открыл врата. Впустил тьму. Как? У него не было Леера под рукой. Или был? Илана. Но он отдал ее моему отцу. Я не понимаю. Это бесит, когда видишь пазл из тысячи деталей и примеряешь, складываешь, решаешь, а все разваливается на куски и в картинку детали не складываются. Зачем Гвинерва убила своего халфа? Для чего Арон открыл врата? Как погиб Тринон? Кто отравил Милу? Кто заставил Азраэля убить меня? Как тьма выбирает жертву? И чего хочет тот, кто этим всем руководит? И самое главное, как все это остановить?
Я еще много чего передумала, пока в животе не заурчало от голода. Только вот спускаться вниз совершенно не хотелось. Я боялась встречи со своим халфом. Боялась своих чувств к нему. И не напрасно. Когда он вошел, у меня буквально земля ушла из-под ног. Я даже не знаю, как объяснить, что чувствовала в тот момент, когда наши взгляды скрестились. Мне просто хотелось стоять так бесконечно долго, потому что это было правильно. Потому что все в нем принадлежало мне, а во мне - ему. Это было выше любви, страсти, плотских желаний и чего-то настолько же сильного. Просто тяжело было выделить все, что я ощущала в какое-то конкретное чувство. Но...мы никогда не станем любовниками. Это я понимала совершенно отчетливо. Потому что на мне все еще было кольцо, оно все еще не снималось и меня это устраивало.
- А куда Вер делся? - спросила я, пытаясь хоть как-то разрядить напряжение между нами.
- Твой новый поклонник? - спросил он и отвернулся, чтобы закрыть дверь. Вер кое-как приладил ее после эффектного вторжения накануне, но не достаточно, чтобы она закрывалась именно так, как должна была.
- Я не виновата, что вызываю в людях нежные чувства, - ответила я.
- Он не человек.
- Хорошо, в эльфах. Это важно?
- Да, потому что эльфы не выражают нежных чувств, заботы или еще чего-нибудь в этом роде. Они просто берут то, что им нужно. Могут испытывать похоть, желание обладать, влечение, но не нежность.
- Что это за лекция о чувствах эльфов странная? Погоди - это что ревность? Ты ревнуешь? К этому ушастому?
Анвар промолчал. Жаль, по их лицам никогда не поймешь, что они чувствуют на самом деле. Но смущение я бы с удовольствием увидела.
- Не понимаю, почему этот факт вызывает у тебя такое удивление?
- Да нет. Кстати, а как ты так быстро добрался сюда? Я же только позвала...
- Ты опять рисковала жизнью, - перебил он, но ни гнева, ни ярости, ни чего-то подобного, что следовало ожидать, не заметила. Даже подвинулась ближе, чтобы проверить.
- Позволь спросить, чего ты ищешь в моем лице?
- Не понимаю просто, куда делся неуравновешенный, взрывной халф, который бросался с кулаками на всех, стоило только разозлиться?
- Я не злюсь.
- В тебе появилась бездна терпения? Резервы скрытые открылись?
- А ты намеренно городишь всю эту чушь, чтобы разозлить меня что ли?
- Есть немного, - призналась я, - Просто не знаю, кто передо мной сейчас. Злой Азраэль все же как-то привычнее.
- Зато тебя ничто изменить не может.
- А какой ты хочешь, чтобы я была?
- Перестала отвечать вопросом на вопрос, для начала.
- Это скучно. Может, мне нравится видеть, как ты хмуришься, а на лбу появляется суровая складка, вот здесь.
Что-то со мной происходило сейчас, хотелось касаться его, шутить и смеяться, словно я наелась дурман-травы или хлебнула излишек силы. Я и коснулась волос. Белых, как снег и той самой складки на лбу, и даже позволила перехватить мою руку, поцеловать ладонь, приблизить лицо так близко, что нос коснулся носа. Наваждение.
- Что ты делаешь? - резонно спросил он и разрушил это наваждение.
- Не знаю.
- Когда узнаешь, дай знать, - ответил он, а я убрала руку.
- Ну, а если серьезно, ты знаешь, что случилось с Милой?
- Да.
- Лестар в Адеоне?
- Ты хорошо осведомлена.
- Хочет убедить его открыть врата?
- Зачем ты спрашиваешь, если и сама знаешь ответ?
- Потому что я не знаю, как ко всему этому относишься ты?
- А тебя интересует мое мнение? - хмыкнул он.
- Ты один из самых умных мужчин, которых я встречала в жизни, - серьезно ответила я, а он перестал ухмыляться.
- Впервые слышу от тебя комплимент.
- Это не комплимент. Я действительно так думаю. И не настолько переоцениваю себя, чтобы из гордости не просить совета. Я знаю, в наших отношениях много проблем. Не могу даже четко определить кто мы? Для начала, хотелось бы стать друзьями.
- Мне не нужна твоя дружба.
- Но только ее я могу предложить.
- Пока.
- Всегда.
- Ты все еще борешься с собой, Аура. Почему?
- А что ты хочешь услышать? Почему я не прыгаю к тебе в постель, не пищу от радости при одном твоем виде?
- Для начала.
- А ты готов услышать меня?
- А сама то ты готова себя слышать?
Ненавижу его. Как так выходит, что в каждом нашем разговоре мы скатываемся на тему наших отношений?
- Я не хочу говорить о нас.
- А я хочу, - ответил он и приблизился не достаточно близко, чтобы раздражать, но ближе, чем хотелось бы. А вот во взгляде его можно было запросто утонуть. Мне даже пришлось ущипнуть себя, чтобы он окончательно меня не загипнотизировал, - Ты цепляешься за свои чувства к нему. Зачем?
- Чтобы не потерять себя.
Не раствориться в чувствах к тебе. Конечно, об этом я ему не сказала, но знала, что это правда. Да, я всегда говорила, что любить двоих невозможно, но сейчас не была точно уверена в этом. Не после всего.
- Помнишь, когда-то мы говорили о свидании?
- Сейчас не время и не место.
- Согласен. Но, подумай над этим. Просто отпусти все те барьеры, что тебя сдерживают. Прими себя и то, кто ты есть. Тогда, может быть, ты поймешь, кто из нас тебе нужен.
- Согласен. Но, подумай над этим. Просто отпусти все те барьеры, что тебя сдерживают. Прими себя и то, кто ты есть. Тогда, может быть, ты поймешь, кто из нас тебе нужен.
- И когда ты стал таким понимающим и добрым?
- О, поверь, я не такой. Но ты...Я очень люблю тебя, Аура. И хочу, чтобы ты была моей целиком. А пока ты не разберешься в себе, это будет невозможно.
- А если я выберу его?
- Не выберешь.
- И все же? Отпустишь?
- Нет. Потому что этого не случится. Побратимы не способны любить кого-то другого.
- Есть ли-ин.
- Ты уже сомневаешься, Аура. Если бы он был твоим, ты бы не сомневалась ни минуты.
Его слова проникали в меня, словно семечки в плодородную почву. Да, мне еще предстоит подумать об этом. Подумать обо всем, но не сейчас.
- Кто просил тебя убить меня?
- Это не важно. Того, кто просил уже нет.
- Убит?
- Нет. Мой брат умеет быть дотошным. И когда он нашел его, тот был достаточно безумен, чтобы ничего не сказать.
- А тот анвар у врат.
- Это был не я.
- Но у тебя наверняка есть предположения, кто это мог быть?
- Аура, не лезь в это.
- Я уже увязла по уши, не находишь? И Мила. Я не дам ей умереть.
- А я не дам тебе наделать глупостей. Врата не будут открыты.
- Если понадобится - будут.
- Ее жизнь не стоит твоей.
- Она мой друг. И ее жизнь стоит много дороже.
- Для тебя. Но, если ты продолжишь рисковать своей жизнью ради нее, я сам убью принцессу Элиани.
- Ты ведь не серьезно сейчас? - спросила я, а он промолчал.
- Хорошо, тогда чтобы этого не случилось, помоги мне найти лекарство. Не может быть, чтобы его не было.
- Я не целитель.
- Тогда помоги мне найти того, кто отравил ее. Я уверена, если мы найдем источник, то вполне возможно у него будет и противоядие.
- Возможно. Но тогда тебе придется отправиться со мной в Адеон.
Адеон? Вернуться туда добровольно? Если бы все было иначе, я бы не рискнула, но сейчас для меня не было слова «не могу», а было слово «должна». Ради подруги и ради себя тоже. Пришло время действовать, а не прятаться за своими страхами. Только сначала я должна кое-что сделать. То, что обещала хозяину таверны.
- Не готова? - с сомнением спросил он. А я покачала головой.
- Вечером. У меня здесь дело есть, а потом я вернусь с тобой в Адеон.
Итак, выбор сделан. Только страшно немного. Что меня ждет там? Ничего хорошего. А предчувствия никогда меня не обманывали.
Глава 3
Легория оказалась совсем не такой, как она себе представляла. Это закрытая страна. Существами, обитающими здесь пугали детей, чтобы были послушными. Страна обрастала различными слухами, легендами, страшилками и прочей шелухой. А на самом деле все было и проще, и сложнее. Умеренный климат, мягкие зимы, не слишком жаркая летняя пора создавали идеальную возможность для развития земледелия. И что удивительно, здесь не было заброшенных полей. Земля была вспахана и подготовлена для весеннего засева. По пути следования постоянно попадались деревни и деревушки, маленькие хуторки и большие поселки. Люди. Только эта раса могла смириться и жить в предложенных обстоятельствах. Жениться, плодиться, быть несчастными и счастливыми. А власть? Пусть там, в столице за нее воюют. Человек ко всему привыкнет. Подчинится сильнейшему и продолжит проживать свою маленькую жизнь.
Столица не отличалась от других прочих. Даже присутствие безликих не пугало народ. Здесь также как и везде процветала торговля, были и питейные заведения, и гостиницы, и дом терпимости даже. Все как везде. И это поражало.
Страна управлялась советом шести. Среди которых были две женщины. Ведьма из природных и магиана. Трое мужчин совершенно отличались. Человек, в котором тьмы Илана не ощутила, но поняла, что он очень подозрительный и жестокий. Он знает только метод силы. Возможно даже, именно с его ведома она уничтожила тех людей. Впрочем, оправдывать себя не собиралась. Если и быть чудовищем, то до конца. Второй был не человек. Она не очень разобралась, какой он расы, но в нем буквально бурлила тьма. Такая родная и притягательная. Она даже улыбнулась ей. И та отвечала.
Третий был анвар. Отступник. В нем также не было тьмы. Она вообще не могла его просчитать, как и любого другого анвара. Зла в нем также не ощущалось. Но какая-то убежденность, идея, которой он упрямо следовал, была. А последнее кресло пустовало. Шестой представитель власти. Интересно, а кто же из них держит в кулаке безликих?
Ей выделили комнату, служанка из людей была рада прислуживать. Принесла платье для вечернего бала. Здесь, оказывается, тоже были балы. И аристократы. Жизнь. А ей казалось, что Легория - мертвая страна, наполненная безликими, где люди похожи на скот и ломаются под гнетом чудовищ.
- Тебе здесь хорошо? - вдруг спросила Илана у девушки - служанки, по имени Мари.
- Да, госпожа, - немного удивленно ответила та.
- И тебя все устраивает в этом мире? Безликие.
- Да, госпожа, - еще более удивленно ответила девушка. А Илана расстроилась. Жаль, что ей попалась такая неразговорчивая, скромная служанка. И все же, Мари решилась пояснить.
- Мне хорошо здесь, госпожа. После смерти отца нам приходилось очень тяжело. Мне и четырем младшим братьям. Мама выбивалась из сил, чтобы прокормить нас, но что она могла? Одна, ничего не умея, кроме как вести хозяйство. И тогда появились они. Ревизоры.
- Ревизоры? - удивилась Илана. И так она узнала, что ежегодно в Легории проводятся ревизии. Из каждой семьи отбирают одного ребенка. И, что удивительно, родители счастливы бывают, если выбор падет именно на их семью. Потому что в итоге они целый год не будут голодать. И, если повезет, их ребенок станет кем-то великим в столице, и будет отсылать родне немного денег.
- Они отбирают самых талантливых или тех, в ком видят потенциал, - Илана немного не поняла про потенциал, но и здесь Мари разъяснила.
- Потенциал к тьме. Армию безликих необходимо пополнять.
- За счет людей?
- Спокойствие и благополучие нашей страны требует жертв. Очень многие жаждут уничтожить Легорию. Присвоить наши рудники.
- Это не мир агрессор, - насторожилась Илана, - Аделар не был агрессором.
- У вас был кто-то близкий там? - догадалась Мари, - Мне очень жаль. Но так было нужно. Они должны понять, что мы не беспомощны.
- Кто они?
- Правители других стран.
- Значит, если вам скажут напасть - вы нападете?
- Ради нашей страны - да.
- А как же мятежники?
- Это отбросы, разжигатели конфликтов. Они должны быть уничтожены. И мне стыдно, что мои соотечественники способны на такое. Если я узнаю хоть об одном мятежнике, то самолично убью его.
У Иланы брови поползли вверх от столь высокопарной речи служанки. Обыкновенной служанки, которой очевидно промыли мозги. А сколько здесь еще таких?
Оказалось, миллионы. Целая страна. Да, Легория была совсем не такой, как все они себе представляли.
* * *Во всей этой игре ей отвели одну из главных ролей. Она поняла это, когда в один из дней снова увидела свою мать или ту, кто назывался ею.
- Здравствуй, дочь моя.
- Здравствуйте, - ответила Илана, не сводя с женщины напряженного взгляда.
- Думаю, нам пора поговорить.
- Я тоже так думаю.
- Вижу, у тебя множество вопросов. Я готова на них ответить.
- Вы действительно моя мать?
- Это тело, да.
- А то, что внутри?
Женщина рассмеялась громко, не скрываясь.
- А то, что внутри, есть и в тебе. Поэтому мы родственники.
- Тьма?
- А разве ты не чувствуешь ее в себе?
От улыбки женщины ее передернуло. Хотя и знала, что тьма не лжет.
- Как это случилось?
- Я поселилась в тебе еще в младенчестве. Но до недавнего момента спала.
- Там в городе? - догадалась Илана, - Когда те люди на площади хотели меня убить?
- Тогда ты разрушила первую оболочку. А дальше все решил камень. Своим выбросом ты пробудила и меня тоже.
- Теперь я зло?
- А что такое зло? - спросила тьма.
А Илана не нашлась с ответом. Она ощущала себя той же Иланой, с одной лишь разницей. Ее больше не трогали боль и страдания. Как она поняла? Увидела в своем путешествии в столицу. Тогда они остановились в одной из деревенек. Пустое, невзрачное место. И люди здесь были такие же невзрачные. Она не знала, что большинство из них сотрудничают с мятежниками. Они напали ночью, внезапно. И единственной их целью была она. Попытались выкрасть, но тот, кто руководил безликими, все предусмотрел. Их убили, всех. А она ничего не почувствовала. Даже сожалений. Просто какое-то брезгливое равнодушие. Она видела, как безликие выпивают жизнь этих людей, и не содрогалась от отвращения. Наоборот, ей было интересно. Видеть, как безликий склоняется над перепуганной жертвой, берет ее за горло своими холодными, белоснежными руками с длинными когтями, как приближает лицо с мертвыми глазами, как почти касается губами губ и жизнь, светлым облачком вырывается изо рта жертвы, а в глазах гаснет свет. И вот, человек бесформенной грудой лежит у ног существа. И мертвые глаза смотрят прямо на нее. Завораживающее зрелище, отдающее где-то глубоко внутри желанием увидеть это снова. Прочувствовать на себе. Ее больше привлекал страх жертвы, который буквально заполнял пространство, чем ее смерть. И тогда она поняла, что ей нравится видеть чужие страдания, еще больше ей нравилось доставлять их. Она испытала и это тоже, когда ведьма из совета предложила ей посетить пыточную. И людские страдания, стоны, страхи заполнили ее сознание. Она не прибывала в такой эйфории даже тогда, когда поняла, что в ней есть магия. Сегодня она надеялась, что тоже туда пойдет. Сразу же после разговора с тьмой. И на этот раз не испугается себя и попробует провести остро отточенным ноготком по груди и шее жертвы.