Каха слушал эту поучительную «лекцию», а сам тем временем не переставал наслаждаться свежим весенним ветерком, совмещая приятное с полезным. Он был сейчас похож на большого кота, который вылез погреться на солнышке, но… каждую секунду был настороже!..
– Здесь, Каха, все порой происходит очень быстро!.. Вот тебе ни облачка, а через пять минут снег пошел… Непредсказуемая страна, непредсказуемые горы…
– Ну а лето здесь какое?
– Лето? – переспросил капитан. – Лето, сержант, здесь длится с апреля по сентябрь… Оно в этих местах очень теплое, и даже жаркое. Обычная температура воздуха днем 25–30 градусов, но в июле и августе нередко поднимается и выше 40, а ночью около 20…
– Ни хрена себе! В августе здесь, наверное, очень тяжело…
– Да уж, непросто… Особенно когда сидишь в десанте бээмпэшки, потому что по тебе «духи» лупят очередями из автоматов… Металл машины под солнцем раскаляется так, что чувствуешь себя куском мяса в скороварке…
– А если под тем же солнцем, но в горах, в засаде? – спросил Кабарда.
– Оно тоже насладко, сержант, но в засаде по крайней мере на воняет сгоревшей соляркой и тебя хоть какой-никакой, а обдувает ветерок… Но ты еще все это попробуешь и сравнишь, что тебе больше по вкусу… М-да!.. Ну и остальное увидишь, если доведется… – Капитан изменил позу и напрягся всем телом. – А пока что давай-ка заканчивать эту лекцию… Мы, кажется, уже приехали!..
Примерно в километре впереди по дороге замаячили дома и дувалы довольно большого кишлака, даже, можно сказать, города или поселка – «Летучие Голландцы» приближались к Янги-Кала…
Без малого пятидесятикилометровый марш был закончен, и прошел он на удивление спокойно, без единого выстрела! И «артходжинцы» опять оправдывали свое имя, прилетев на помощь своим товарищам по оружию…
…12 марта, ночь, засада…
…Этот небольшой кишлачок Джабарши у пограничников Московского погранотряда уже давно пользовался дурной славой. От него до границы, то есть до реки Пяндж, было километров 8–9…
В Джабарши вели две дороги: с юга, из Янги-Кала, к нему можно было добраться по грунтовой, но довольно хорошо укатанной. Дорога эта шла через кишлак Ходжи-Хафиз, где стояла одна из застав «янгикалинцев», затем огибала горный хребет и втягивалась в ущелье, по дну которого текла река Рустак. Дальше по этой дороге встречался кишлак Абульказарбек, а за ним Магулан. Затем, километрах в 8—10, встречался перекресток ущелий и дорог: можно было двинуться на север и через десять километров попасть в город Чахи-Аб или проехать по дороге на юг, вдоль берега речки, и через 35–40 километров попасть в, опять же, довольно большой город-кишлак Рустак. Здесь дорога заканчивалась, как и ущелье, и начинались отроги гор…
Проехать можно по московскому проспекту, а здесь… Чтобы добраться, это слово вернее, до Рустака, надо миновать несколько кишлаков. И все они, без исключения, были вотчиной «духов»! Поэтому здесь, на таком, в общем-то, не очень большом пространстве, базировались сразу три ММГ Московского погранотряда: «Янгикала», «Чахи– Аб» и «Рустак»…
Ущелье реки Рустак было вотчиной известного на весь север Афганистана, одного из главных идеологов войны против «шурави», Инженера Наби, который пользовался авторитетом ничуть не меньшим, чем Ахмад-Шах Масуд Счастливый, в своем Панджшерском ущелье… А «правой рукой» у Наби, его доверенным лицом, был полевой командир Инженер Башир…
Никто толком не знал, но поговаривали, что Инженер Башир то ли узбек, то ли таджик, причем самый что ни на есть советский, только перебежавший на сторону афганцев по каким-то своим, личным, убеждениям в самом начале войны. Якобы он имел высшее политехническое образование и действительно был инженером и так далее и тому подобное. Под командой у него было около тысячи «духов», а это даже больше, чем у Забибулло в Мармоле. Покоя пограничникам в гарнизонах Рустака и Чахи-Аба не было даже несколько часов – они практически все время находились в боях!..
Это ущелье имело для «духов» стратегическое значение! Сюда, в долину реки Рустак, можно было прийти с юга, от реки Кокча, через перевал Джараиль и сразу же попасть в горный кишлак Сар-Рустак. Или с севера, от перевала Гаргара, минуя кишлаки Даштан и Багисар, и опять же в Сар-Рустак, который и был «штабным» кишлаком «инженеров»…
А дальше, если пройти весь тот путь, о котором было написано выше, только в обратном направлении, можно было попасть в крохотный кишлачок Джабарши…
Этот крохотный Джабарши имел для афганских контрабандистов огромное значение!.. Потому что, пройдя через несколько проток и плесов, они выходили на берег Пянджа как раз к броду у кишлака Чубек!..
Если выйти в лунную ночь, скажем, часов эдак в 10 вечера из Джабарши, то к часу ночи или, в худшем случае, к двум, преодолев мелкие протоки, можно было выйти к броду через Пяндж. Полчаса на преодоление пограничной реки, а потом к утру, если повезет и не поймают пограничные секреты, контрабандист уже мог пить свежий зеленый чай в чайхане таджикского кишлака Саричашма, а если его еще и ждали, то к рассвету он со своим грузом вполне мог оказаться даже в Кулябе…
И, конечно же, встает законный вопрос, а почему нельзя было его «зачистить» раз и навсегда?.. Пробовали, «зачищали», прочесывали не единожды, но… «Духи» заранее получали информацию о выдвижении бронеколонны ММГ «Янгикала» от своих осведомителей, и за то время, пока она добиралась до кишлака, все караванщики со всем товаром попросту исчезали в этих проклятых кяризах… Все было настолько хорошо организовано, что «выловить» удавалось лишь жалкие крохи того, что уходило в Союз… А переправляли туда наркотики: анашу, гашиш и готовый, переработанный героин…
Крохотный кишлачок Джабарши был на самом деле большой перевалочной базой контрабандистов!..
По прибытии в Янги-Кала «Летучему Голландцу» изменили боевую задачу. Когда капитан Ратенко вернулся из штаба, он тут же вызвал к себе командиров разведчиков: взводного капитана Мальчева и его «замка», сержанта Каджая…
– Значит, так, разведчики… – проговорил капитан без предисловий и расстелил на небольшом столе карту местности. – За то время, пока «Летучий Голландец» был на марше, к «янгикалинцам» поступила оперативная информация… В ближайшие дни на советскую территорию Инженером Наби планируется переправить огромную партию наркотиков… Причем если не удастся форсировать Пяндж по-тихому, то «духи» будут готовы вступить в бой с пограничниками Московского погранотряда, чтобы обеспечить переправку наркоты в Таджикистан!..
Он прошелся по небольшой комнатушке.
– Какие есть мысли, мужики?
Мальчев заговорил тут же:
– Если караван очень большой и «лошарики» даже готовы вступить в бой на границе, то… Перед этим, командир, они обязательно проведут отвлекающую операцию!..
– Правильно! Это же подтверждают и «каскадеры»… Что нужно, чтобы сковать действия, повязать «по рукам и ногам» пограничников ММГ «Янгикала»? Правильно! Втянуть их в бой! Да в таком месте, чтобы никакая часть сил не смогла прорваться к Джабарши!.. «Духам» просто-напросто, под видом нападения, надо заблокировать дорогу для бронетехники! И единственным таким местом на пути к Джабарши является кишлак Ходжи-Хафиз, где базируется одна из застав ММГ…
И тут подал голос Кабарда:
– Просто, как три копейки сдачи! Ночное нападение на заставу, да если ее еще и обстрелять с близлежащего склона из минометов или реактивных снарядов, поднимет в штабе местной ММГ большой переполох! – говорил он очень уверенно, а два капитана слушали его, не перебивая. – На выручку заставе из Янги-Кала обязательно выдвинется бронегруппа, потом какое-то время будет идти позиционный бой, пока пограничники поймут, какие силы «духов» совершили нападение, а затем… – Каха потер пальцем свой нос. – Потом «бородатые» скорее всего потянут пограничников за собой в горы, нисколько не опасаясь того, что с неба их накроют своими ракетами и пушками «крокодилы» – вертолеты по ночам не летают… И тянуть пограничников за собой они будут специально! Долго и муторно! В общем… На всю эту мутотень затратится часов эдак пять-шесть, а за это время караван успеет форсировать Пяндж и уйти в горы на таджикской стороне…
«Летучий Голландец» и Мальчев только переглянулись между собой, потому что добавить к тому, что сказал сейчас Кабарда, было нечего…
Зато у него нашлось что добавить:
– Только есть небольшая загвоздка во всем этом… О том, что в Янги-Кала прибыла большая колонна бронетехники, «инженеру» этому станет известно очень скоро, если уже не стало, но… Раз груз такой большой, как сообщили «каскадеры», то от его немедленной переправки на ту сторону он не откажется…
– Думаешь, сержант, что «инженер» будет рисковать?
– Смотря что назвать риском, товарищ капитан…
И откуда только у этого восемнадцатилетнего пацана, который и провел-то здесь, на войне, всего полгода, взялась эта военная мудрость и уверенность в правильности своих суждений! Ратенко смотрел на Кабарду и мысленно гордился не только им, но и самим собой, за то, что сумел разглядеть в нем в свое время талант разведчика и не дал ему пропасть, а бережно взрастил, как рачительный хозяин.
«Летучий Голландец» и Мальчев только переглянулись между собой, потому что добавить к тому, что сказал сейчас Кабарда, было нечего…
Зато у него нашлось что добавить:
– Только есть небольшая загвоздка во всем этом… О том, что в Янги-Кала прибыла большая колонна бронетехники, «инженеру» этому станет известно очень скоро, если уже не стало, но… Раз груз такой большой, как сообщили «каскадеры», то от его немедленной переправки на ту сторону он не откажется…
– Думаешь, сержант, что «инженер» будет рисковать?
– Смотря что назвать риском, товарищ капитан…
И откуда только у этого восемнадцатилетнего пацана, который и провел-то здесь, на войне, всего полгода, взялась эта военная мудрость и уверенность в правильности своих суждений! Ратенко смотрел на Кабарду и мысленно гордился не только им, но и самим собой, за то, что сумел разглядеть в нем в свое время талант разведчика и не дал ему пропасть, а бережно взрастил, как рачительный хозяин.
– Ведь мы разместились в насиженном гарнизоне вместе с «янгикалинцами»? И теперь «инженеру» просто нужно будет соответственно увеличить количество нападающих на заставу в Ходжи-Хафиз и на всякий случай заминировать дорогу к Джабарши… Но это не все… – Кабарда опять потер свой крючковатый «фамильный» нос. – Чтобы сковать действия нашей, «Артходжинской», группы, я бы на его месте ударил по самой Янги-Кала!.. С юга!.. А потом тянул бы нас за собой до кишлака Кафтарали… Там всего-то километров 4–5…
– А потом? – спросил удивленно «Летучий Голландец».
– А потом, по темноте, оторвался бы от техники и ушел в горы… – Каха ткнул пальцем в карту. – Вот по этой караванной тропе, через горный хребет, в сторону кишлака Каримбай… А там бы меня уже не достали…
– Это очень хорошо, сержант, что ты на своем, а не на его месте… – проговорил задумчиво Ратенко, внимательно разглядывая карту. – Предположение о том, что, возможно, будет нападение и на заставу, и на ММГ одновременно с двух сторон, в штабе высказывалось, но без конкретики и вскользь… И мне почему-то кажется, что очень зря… Ты, «замок», только что показал самый реальный план действий Инженера Наби…
Капитан поднял взгляд от карты на Кабарду и улыбнулся:
– Ну и если ты оказался таким гроссмейстером, что можешь просчитать и ходы противника, то тогда… Расскажи нам, как сделать так, чтобы караван не прошел на ту сторону Пянджа…
Кабарда посмотрел на Мальчева, а тот только утвердительно кивнул головой.
– Товарищ капитан! – Кабарда посмотрел на Ратенко. – А когда предполагается форсирование «духами» Пянджа, неизвестно?
– Точно – нет! Но «каскадеры» предполагают, что это будет следующей ночью… То есть с 13 на 14 марта…
– Ясно… Тогда я думаю, товарищи капитаны, что разведвзвод должен выйти из Янги-Кала к месту переправы на технике прямо сегодня! На четырех БТРах или БМП, и не позднее чем через час!..
Ратенко переваривал сказанное сержантом примерно полминуты.
– Что-то ты перемудрил, Кабарда… Конечно, больше чем за сутки машины можно закопать по башни в землю и замаскировать, но есть одно маленькое «но»… Там есть и другие кишлаки! Километрах в пяти от плесов и всего-то в 2–3 от границы есть, например, кишлак Кызылбулак! Вот! – Капитан ткнул пальцем в карту. – Но! Он уже не на равнине, а на склоне горной гряды, на высоте около 800 метров! А с такой высоты, да в хорошую оптику из этого Кызылбулака можно, наверное, даже погранотряд в поселке Московский наблюдать!
Капитан внимательно посмотрел на Кабарду:
– Слышал такую песню: «Мне сверху видно все, ты так и знай!»… Так что… Срисуют нашу технику сразу же, сержант… И караван не пойдет… «Духи» затихарятся и будут ждать, пока мы оттуда не уйдем…
– Нет! Не так, командир!..
Каха немного занервничал оттого, что его не понимают, а когда он начинал нервничать, то совершенно непроизвольно забывал обращение на «вы», забывал про возраст, звание и должность собеседника. И ему это прощали, потому что Кабарда уже успел доказать всем, что он никогда не будет трепаться попусту.
– Тогда расскажи, что ты там придумал, Каха! – проговорил Мальчев. – Ты же что-то придумал? По глазам вижу!
– Придумал, Алексей… – Каха собрался с мыслями и заговорил: – Надо посадить на четыре машины наш разведвзвод…
– Для этого достаточно трех! – проговорил Мальчев.
Но сбить с мысли Кабарду было уже не так-то и просто:
– В четвертую машину надо посадить отделение из саперного взвода со всеми своими прибамбасами, и чтобы ими командовал Зураб!
– Прапорщик Шенгелия, ты имел в виду? – спросил Ратенко.
– Да, Володя! Зураб там очень пригодится!.. Потом… Разведчики поедут внутри, в десанте, а на броню нужно будет посадить еще один взвод… Прямо сверху, на броню!..
Капитаны очень внимательно слушали то, что выдавал сейчас «на гора» Кабарда, а он уже не останавливался и не отвлекался:
– Нужно пройти через Джабарши медленно, так, чтобы местные сумели хотя бы примерно сосчитать, сколько бойцов сидит на машинах! А еще лучше – сделать «показательную зачистку», чтобы они еще и лица солдат запомнили, но при этом ничего не найти!.. Потом машины должны уйти к плесам, там покружить немного, сделать вид, что тоже что-то ищут, если за ними будут наблюдать из Кызылбулака, а потом так же медленно проехать через Джабарши в обратном направлении и вернуться в Янги-Кала… И все это время бойцы должны сидеть сверху на броне… – Кабарда посмотрел на «Летучего Голландца». – Этот спектакль, Володя…
Ратенко только отмахнулся:
– Ты уже все сказал, сержант… Дальше не додумался бы только полный идиот!.. Все эти маневры для того, чтобы наблюдатели срисовали количество бойцов, пришедших в кишлак и ушедших обратно… Кстати, а «показательная зачистка» – это вообще здорово! Молодец, Кабарда!.. Караванщики станут уверены, что в ближайшие дни «зачисток» кишлака больше не будет, и расслабятся… И пойдут к плесам и броду смелее…
– И нарвутся на мощную засаду моего разведвзвода! – проговорил капитан Мальчев. – Ну что, по-моему, отличный план! Здесь разберутся и без разведчиков, а караван на нашу сторону мы не пустим!
– Это еще не все, Алексей…
– Еще что-то придумал? – удивился Ратенко.
– По поводу кишлака Кызылбулак… Там просто обязан быть наблюдатель! И он же, наверное, и сигнальщик… Фонарями он, конечно, не светит – ночью фонарь далеко видно, и не только своим! В ответ может и снаряд от Д-30 из Московского прилететь… А вот рация у него точно есть!.. Сегодня ночью одно отделение разведчиков должно в этот кишлак сходить, найти этого глазастого «духа» и зачистить наглухо! Много их там быть не может – это НП, а не база. А его рацию принести во взвод…
– А на кой она нужна? – не понял Ратенко. – Пусть он и дает команду своим, что можно идти на переправу.
– А если у него есть ПНВ и он что-то заметит раньше времени и скомандует им отбой, тогда как? – ответил Каха. – А у нас во взводе есть ефрейтор Нургали Сатаров. Узбек. Он и на фарси, и на дари свободно говорит! Вот он им и скомандует, когда можно идти… А главное – куда!..
Ратенко внимательно посмотрел на Кабарду:
– А прапорщика Шенгелия с целым саперным отделением и «со всеми своими прибамбасами», как ты выразился, ты к этой операции «пристегнул», я так понимаю, именно по поводу «куда» идти духам…
– Так точно!.. Если мы с ним вдвоем на Мармоле за несколько часов успевали устроить минные засады, а я тогда в этих делах еще вообще ничего не понимал, то десять саперов, которых он сам же и обучил, там за одну ночь такого наворотить могут, что…
– На этот брод больше вообще никто и никогда не сунется! – закончил мысль Кабарды «Летучий Голландец».
– И последнее, Володя…
Видимо, что-то все же не давало покоя Кабарде… Видимо, мучил его какой-то неразрешенный вопрос…
– Ведь есть же такие пилоты «вертушек», которые могу летать и по ночам?
– В нашем погранотряде есть несколько человек… Значит, и в Московском найдутся… Наверняка найдутся!..
– На всякий случай в погранотряде должна быть наготове десантно-штурмовая группа… И вылететь она должна из Московского только по команде Алексея!.. – Каха посмотрел на капитана Мальчева. – Это на всякий пожарный… Все, товарищ капитан! Это все!
Ратенко закурил и замолчал на долгих три минуты, пока «беломорина» в его прокуренных пальцах не превратилась в сморщенную бумажку. Потом решительно подошел к столу, свернул карту и направился к двери, бросив на ходу:
– Так! Готовить взвод к рейду! На броне пойдет второй взвод лейтенанта Гусева – приказ ему передадут! Так же, как и прапорщику Шенгелия!.. Я в штаб, на согласование и координацию, но, думаю, все будет именно так, как мы сейчас обговорили… Сейчас 14.20… – он мельком взглянул на свои часы. – Взводу быть готовым к маршу к 16.00! Все! Свободны!..
…14 сентября, ночь, 1.15 АМ…
– Кажется, идут, товарищ сержант! – прошептал ефрейтор Сатаров, которого Кабарда теперь не отпускал от себя ни на шаг. – Значит, у нас все получилось?