Лавочник. Вот и спички и махорочка. Сдачи получите.
Юнкер выходит, и Барабинский порывается выйти за ним, но Ладогин его удерживает за плечо.
Ладогин. Нет ли у тебя сладенького, хозяин? Конфеточки? Пошарь. А мы с приятелем другого сорта выпьем — своего.
Лавочник. Могу лишь поделиться соленым огурцом.
Ладогин. Не ожидал. Благодарю.
Лавочник вышел за перегородку.
Не волнуйся, Артем… (Запел.)
Входит лавочник, передает на тарелке соленый огурец. Входит девушка.
Девушка. Пудра у вас есть?
Лавочник. Пожалуйста.
Девушка. «Белый лебедь» Брокара?[61]
Лавочник. Пожалуйста.
Девушка. Может, и пуговички есть?
Лавочник. Сейчас.
Девушка. Перламутровые!.. Покажите мне.
Лавочник. Пожалуйста!
Ладогин (вынимает флягу). А ну-ка, по глоточку настоящих божьих слез!
Входит человек средних лет. Ватный пиджак. Хорошие сапоги. Бросил взгляд на Ладогина, потом переглянулся с лавочником. Тот непроницаем.
Ватный пиджак. Коробку спичек и махорочки.
Лавочник. Пожалуйста.
Ватный пиджак (подает деньги). А больше не найдется?
Лавочник. Можно целой пачкой. Денег у вас хватит, кажется. (Достает из-под стойки небольшой пакет, передает.)
Пришедший берет пачку.
Ладогин (соскочил на пол). А ну, руки вверх… (Выхватил револьвер.)
Пришедший бросил пачку, схватил за плечи девушку и, прикрываясь ею, отступил к выходу. Барабинский не успевает преградить ему путь. Лавочник тянется к кассе. Ладогин целится ему в лицо. Тот поднимает руки.
Ладогин. Кончилось. Расторговались.
Девушка. Боже, что это такое?
Ладогин. Гнездо контрреволюции и больше ничего.
Эпизод пятыйВ квартире Иволгиных. Небогатая студенческая обстановка. Оля и Веснин.
Оля (хмурясь, неприязненно). Если вы пришли меня арестовать, то и делайте свое черное дело. Почему вы уселись и еще курите без разрешения?
Веснин. Это нехорошо. Забылся. (Хочет погасить папиросу о подошву сапога).
Оля. Вот пепельница.
Веснин (подошел к столу. Взял одну из стоящих там фотографических карточек). Ишь ты, какой красавец! Брат?
Оля. Жених. Я не скрываю. Вас он интересует? Он? Да?
Веснин промолчал, с изумлением видит на стене большую групповую фотографию, на которой рядом с Олей Иволгин.
Мой брат, студент, как видите, политехник и ваш земляк. Теперь он врач. Мы коммуной жили.
Веснин. Коммуной… Как же это?
Оля. Вы Чернышевского читали?
Веснин. Нет, не приходилось.
Оля. Какой же вы марксист?
Веснин. А я не говорю… Но нынче многие читавшие отошли и даже против революции пошли.
Оля (детская строгость). Жаль мне вас. Вы, конечно, ослеплены.
Веснин (все еще у стола, рассматривая череп, кости, книги). Эх, барышня… Вот вы медицину проходите, полезная наука, и учились бы себе тихо, благородно, а то связались… Как нехорошо!
Оля (насмешливо). С кем же я связалась?
В дверях — Шебурский. И все последующее проходит страшно стремительно.
Мишель!
Шебурский (выхватил револьвер, с криком). Продала! (Нацелившись, стреляет в Олю.)
Веснин успевает заслонить ее собой. В дверях появляется Зеленый френч.
Зеленый френч. Во дворе засада, Мишель. Я тебя прикрою.
С этими словами оба скрываются. Веснин ранен. В дверях — Ладогин.
Ладогин. Матвей, живой? (Оле). Ты!.. Человеку помоги. (Исчезает.)
Звук разбитого стекла, два выстрела. Тишина. Затемнение, после которого продолжается та же сцена. Веснин перевязан. Ранен в плечо.
Веснин. Как нехорошо… Насквозь как будто? А?
Оля (стараясь скрыть набегающие слезы). Сидите и молчите… (Отрезает бинт.)
Веснин. Вот кровь… Нехорошо. Некрасиво получилось. Неужели скрылись? В меня стрелять ему сам бог велел. А в вас? За что, не понимаю.
Оля (молчит, чуть улыбнувшись). Не понимаю… (Проникновенно.) А вы-то… Как вы могли?
Веснин. О чем вы?
Оля. Защитить меня своей грудью?!
Веснин. Вы же беззащитная. Ну что ж, пойдемте. (От боли.) А!
Оля. А далеко?
Веснин. Не близко. На Гороховую улицу. ВЧК.
Оля. Понимаю. Я согласна.
Веснин (шагнул, остановился. Видно, кружится голова, с улыбкой). С чем?
Оля. Меня следует арестовать…
Веснин. Чудная вы! Молодость…
Оля. Пойдемте…
Веснин (от боли). А!
Оля. Знаете что? Вы не храбритесь. Лучше я вас возьму об руку. Я сильная. Обопритесь на меня!
Веснин. А!..
Пауза.
Оля. Нет, так ничего не выйдет. Надо взять извозчика. Вы подождите здесь, я сбегаю за извозчиком.
Веснин. Стойте!
Молчание.
Оля. Не верите?.. Человек, который своей грудью… И я вас брошу!
Веснин. Ступайте.
Оля уходит.
Какой же она враг? Не враг, она… чудная.
Эпизод шестойВ кабинете Дзержинского в здании ВЧК в Петрограде. Дзержинский, путевой обходчик-железнодорожник. Дзержинский читает какую-то бумагу. Входит его секретарь Баташов.
Баташов. Комиссара Октябрьской железной дороги на месте нет. Он вызван в Смольный к товарищу Ленину.
Дзержинский. Да, понятно.
Баташов уходит.
Что вас заставило, товарищ, прийти к нам?
Обходчик. Мысли, беспокойство… Как оно вышло?.. Я приехал в Петроград за одежонкой.
Дзержинский. Обносились.
Обходчик. Вот-вот. Встречаю знакомого машиниста. Грешным делом зашли в обжорку. Теплынь. Разговорились. Какие новости? А какие новости при нашей должности? Одни путя в смысле наблюдаемости. Движение как будто замечается, ну и саботажники поджали хвост. Мы хоть в глуши, а политикой занимаемся. Я и говорю приятелю: «Вот заходил два раза к нам на будку очень любопытный ферт, коньячишкой угощал, дурачил». А приятель мне и посоветуй: «Ты, Тимофеевич, сходи к Дзержинскому. Крушений стало много». По правде говоря, мне не хотелось ввязываться, а беспокойство поимелось. Нет, думаю, зайду. Вот и весь сказ.
Дзержинский. Разъезд, вы говорите, Безымянный?
Обходчик. Да, глушь. Есть лесок, старые дачи.
Дзержинский. Мы вас еще задержим, дорогой товарищ. Извините.
Обходчик. Но вот видите… зачем же?
Дзержинский (позвонил). Если вы обеспокоились, то мы должны обеспокоиться вдесятеро. (Вошедшему Баташову.) Пусть товарищ минуту посидит у вас, а ко мне попросите Иволгина.
Баташов. Он здесь у телефона, что-то волнуется. (Уходит вместе с обходчиком.)
Входит Иволгин.
Дзержинский. Ни Ладогина, ни Веснина?
Иволгин. Все нет.
Дзержинский. Ничего плохого там не случится. Ладогин показал себя находчивым человеком… (Улыбка). Смешно немного и наивно, но ведь лавочник попался. (Резкий переход к озабоченности.) Не идет у меня из ума заявление путевого обходчика.
Иволгин. Чего же тут особенного, Феликс Эдмундович? Встретил как будто подозрительного человека, который будто бы стал его дурачить.
Дзержинский. Пойдите и до мельчайших подробностей его расспросите, при этом точно запишите весь рассказ. Никогда ни на минуту не забывайте, Иволгин, о том, что самую драгоценную помощь нам оказывают трудовые массы. У них есть безошибочное, классовое чутье на врагов. Что бы мы делали без них? Разве вы не знаете?
Иволгин. Правда, Феликс Эдмундович, простите. (Хочет уходить.)
Дзержинский. А лавочник так и не сознался?
Иволгин. Нет.
Дзержинский. Пришлите ко мне Барабинского, а потом пусть приведут лавочника.
Иволгин. Хорошо.
Дзержинский. Торговля фальшивыми документами — это сейчас в порядке вещей, но динамит…
Иволгин уходит.
(Подходит к карте). Глухое место, старые дачи… в марте дачи пустуют. Все революции нас учат…
Входит Барабинский.
Садитесь. Плохо дело? Запирается лавочник?
Барабинский. Неопытность. Составь мы протокол на месте, как нам было сказано, вызови представителей уличного комитета — и дело в шляпе. Он же признался нам в глаза — «провалился, пойман».
Дзержинский. Вы и обрадовались…
Барабинский. Нет, я еще таких гадов не встречал на свете. Бежавший потерял, вы подумайте! Следователь уже нам не верит… Что это делается такое? Одно мучение.
Дзержинский. Вы не волнуйтесь. Урок. Теперь вы будете знать, с кем придется сталкиваться.
В дверях — Баташов.
Баташов. Горностаева привели, лавочника.
Барабинский. Лавочника? Я его спокойно видеть не могу.
Дзержинский. Пусть войдет. Вы здесь при мне поговорите с ним и поспокойней.
Баташов уходит, входит лавочник.
Барабинский. Я спокоен. (С гневом.) Что же ты, подлец несчастный, голову людям крутишь? Видите, товарищ Дзержинский, вы посмотрите, в лице переменился. Совесть заговорила.
Дзержинский. Какая уж там совесть!
Лавочник (усмешка). Думал — пронесет. Не пронесло. Здравия желаю, господин Дзержинский.
Барабинский изумлен до немоты.
Дзержинский. Здоров, как видите, не доконали. Воспоминания как вам, так и мне и неприятны и не нужны. Садитесь. Кому предназначались взрывчатые вещества?
Лавочник. Признание и помощь следствию влекут за собой смягчение кары, — кому-кому, а мне это понятно.
Дзержинский. Но до сих пор вы запирались.
Лавочник. Формально ваши люди сделали ошибку. Они действовали настолько просто, что я не мог их заподозрить. Это их удача, но…
Дзержинский. Куда ушел динамит?
Лавочник. Но я действительно этого не знаю. Я торговал пустыми бланками, которыми меня снабжали меньшевики из типографии. Затем, недавно, один офицер, покупавший у меня бланки, предложил достать взрывчатые вещества. Прельстил валютой. Я достал динамит и в день моего ареста передал вторую партию другому офицеру, который приезжал ко мне в качестве ломового извозчика.
Барабинский. Тоже упустили.
Лавочник. Но вы его не видели.
Барабинский. Видели.
Лавочник. Я политикой не занимался. Имел при себе солидную сумму в американских долларах, намеревался скрыться за границу, но не пришлось.
Дзержинский. А фамилию того офицера, кто вас прельстил валютой, не знаете?
Лавочник. Его зовут Мишель — и все.
Дзержинский. Странный же у вас способ не заниматься политикой.
Лавочник. Верьте, да. Мне представился случай заработать большие деньги. Я хотел одного — бежать.
В дверях — Баташов.
Баташов. Товарищ Ладогин просит срочно доложить о его прибытии.
Дзержинский. Уведите арестованного. А вы, полковник, постарайтесь сами изложить всю вашу историю с присущей вам аккуратностью.
Лавочник. С великим удовольствием. Формальная ошибочка. (Уходит вместе с Баташовым.)
Барабинский. Не понимаю, что за человек?
Дзержинский. Какой там человек. Полковник жандармерии Клыков, скот, хам и трус… Но что же Ладогин?
В дверях — Ладогин.
Ладогин. Разрешите по порядку доложить, товарищ Дзержинский. По вашему заданию мною задержан неизвестный, имевший при себе оружие…
Дзержинский. А где Веснин?
Ладогин. Тут получилась целая история, товарищ председатель ВЧК. Веснин остался раненый.
Дзержинский. Вы оставили раненого товарища?
Ладогин. Разрешите оправдаться, товарищ Дзержинский. Я бросился за утекавшими, то есть бегущими, и слышал голос: «Мишель, я тебя прикрою».
Дзержинский. Мишель?
Ладогин. Мишель. А что?
Дзержинский. Говорите.
Ладогин. Ну, поскольку прикрывают, то складывается боевая обстановка. Я не уклонился. Пришлось штурмовать чердак. На крыше, будучи без тыла, он мне сдался.
Дзержинский. Кто? Мишель?
Ладогин. Нет, другой, который прикрывал того Мишеля. Когда я спустился с чердака вместе с задержанным, квартира Иволгиных оказалась на замке. Между прочим, товарищ Дзержинский, мне кажется, что задержанный был переодетым ломовиком. Обличье резкое — запомнилось.
Дзержинский. Как — между прочим, Ладогин?
Звонок телефона.
(Слушает. Пауза). Я вас плохо понимаю, товарищ дежурный комендант. Почему арестованная приехала на извозчике? Сама приехала… Нет, не понимаю!.. (Слушает.) Теперь я вас понял. Пусть проведут эту арестованную прямо ко мне. (Положил трубку.) Веснин ранен — без сознания. Его доставила к нам арестованная в бессознательном состоянии. Врача немедленно… (Быстро уходит.)
За ним уходят Барабинский и Ладогин. Кабинет некоторое время остается пустым. Входит Баташов.
Баташов. Дела… Вторые сутки не выходит из здания человек. (Выбросил окурки из пепельницы, уходит.)
Входят Дзержинский и Оля.
Дзержинский. Садитесь, Иволгина. У вас большое горе. Вряд ли тут поможешь.
Оля (собираясь с силами). Я многое поняла… вдруг. Не верите? (Торопится в смятении многое сказать.) Я очень виновата…
Дзержинский. В чем? Перед кем?
Оля. Перед вами, перед тем человеком, который защитил меня своей грудью. Как искупить, не знаю… Я с чистой душой пойду в тюрьму.
Дзержинский (серьезно, мягко). Зачем же посылать в тюрьму человека с чистой душой? Мы посылаем туда тех, у кого грязная душа.
Оля (по ходу своих чувств и мыслей). Но я не могла вообразить. Он говорил загадками.
Дзержинский. Он… Мишель?
Оля. Да!
Дзержинский. О чем он говорил?
Оля. В последний раз, когда он мне сказал о подвиге, который я могла бы тоже совершить… он говорил, что встретил какого-то великого человека и сделался эсером, и они хотят теперь совершать подвиги… в последний раз… (Вдруг с неожиданным для себя презрением.) Теперь я поняла… Готовится что-то ужасное, кровавое, огромное. Да, так… «Верьте и молитесь, — говорил он, — в России скоро воцарится добро».
Дзержинский позвонил, входит Баташов.
Дзержинский. Задержанного товарищем Ладогиным и затем лавочника…
Баташов уходит.
Когда-нибудь вы узнаете, за что вы молились.
Входит Зеленый френч.
Оля. Не он… стрелял сам Мишель.
Дзержинский (арестованному). А мотивы?
Зеленый френч. Мотивов знать не могу.
Дзержинский. Лжете! (Вошедшему по вызову Баташову.) Введите другого.
Баташов выходит, вводит лавочника, снова уходит.
Лавочник. Как он угадал?!
Дзержинский. Этот офицер получил у вас динамит?
Лавочник. Так точно, этот.
Дзержинский. Для какой цели?
Зеленый френч. Не могу знать.
Дзержинский. Лжете!
Зеленый френч. Как вам угодно.
Дзержинский (пристально смотрит в глаза). Лжете. Лгут ваши глаза.
Зеленый френч. Можете сжечь меня на костре, ничего не скажу.
Дзержинский. Костер? Какая чепуха! Но, видимо, вам есть что рассказать.
На звонок входит Баташов.