— Какой Наташки? — удивленно поглядела на сына Нина Ивановна.
— Наташка — дочь Инги Турундаевской, — напомнил Олег.
— Она что, теперь в вашем классе учится? — полюбопытствовал Борис Олегович.
— Нет, просто Наташка — хорошая Женькина знакомая, — не стал вдаваться в подробности Олег. — Она сама пригласила его на спектакль.
— Вот видишь, Нина, — с торжеством произнес муж. — Значит, с нашей стороны одним человеком меньше.
— Ах, Боря, с тобой невозможно спорить, — махнула рукой Нина Ивановна. — Иди переодевайся, а я пойду поставлю разогревать ужин.
— Давно бы так, — с чувством превосходства заметил Борис Олегович и, мурлыкая веселую мелодию, направился в спальню.
Олег вернулся к себе в комнату. Он решил еще раз позвонить Пашкову. Трубку взял отец Лешки и Сашка, известный нейрохирург Пашков-старший.
— Здравствуйте, — вежливо проговорил Олег. — Можно Лешу?
— Леши нет, — устало отозвался Пашков-отец.
— А когда он будет? — спросил Олег.
— Трудно сказать, — последовал неопределенный ответ Пашкова-старшего.
— Попросите его, пожалуйста, перезвонить Олегу, — попросил мальчик.
— Попрошу.
И Пашков-отец повесил трубку.
«Странно, — подумалось Олегу. — Куда это Лешку унесло? Неужели что-нибудь случилось? И разговаривал он со мной как-то странно. Может, отправился за Сашком следить? Или еще что-нибудь интересное разузнал с тех пор, как мы с ним расстались?»
— Олежка, за стол! — хором позвали с кухни родители.
Вульф первым вылетел из комнаты. Аппетитом он мог сравниться разве что с Женькой. Олег последовал за псом. Но не успел он еще достичь кухни, как раздалось настойчивое пиканье домофона.
— Кто там? — нажал кнопку Олег.
— Это я! Пашков! — проорали в динамике домофона. — Быстро спускайся!
Глава III Культурное мероприятие в действии
Сейчас спущусь, — начал натягивать кроссовки Олег.
— Куда это ты собрался? — выскочил из кухни Борис Олегович.
— Да я… папа… мне, в общем, надо, — лихорадочно придумывал какую-нибудь вескую причину сын.
— Опять со своими оболтусами во что-то влезли? — немедленно насторожился родитель.
— Да ни во что мы не влезли, — поторопился его успокоить Олег. — Просто тут Пашкову понадобилось…
— Ах, значит, Пашкову! — взревел Борис Олегович. — Папа приехал с работы! Папа хочет поужинать в кругу семьи! Но такая роскошь, конечно, ему недоступна. Вот вкалывать в поте лица — это пожалуйста!
— Папа, ну зачем ты вечно преувеличиваешь? — под шумок уже натягивал куртку Олег. — Я просто на минутку, потому что Лешке надо…
— Почему твоему Пашкову все вынь да положь? — воскликнул Беляев-старший. — Мог бы и подождать часок, пока мы поужинаем.
Тут домофон, словно назло, вновь ожил.
— Ты чего возишься? — бодренько прокричал Лешка. — Долго мне еще ждать?
Олег хотел ответить, но отец, отпихнув его, рявкнул в домофон:
— А сам ты подняться не можешь? Я, между прочим, никому не позволю вмешиваться как в свою личную жизнь, так и в распорядок семьи!
— Здравствуйте, дядя Боря, — последовала вежливая реплика Пашкова. — Как поживаете?
— Пока ты не возник, поживал прекрасно, — мрачно изрек глава семейства Беляевых. — Давай поднимайся, раз уж пришел.
— Может, лучше не надо? — проявил неожиданную деликатность Пашков. — Неудобно вас беспокоить.
— Ах, тебе неудобно! — проорал Борис Олегович.
— Поднимайся, Лешка, — пресек дальнейшую дискуссию Олег. — Я уже приготовил тебе учебник.
Домофон смолк, чего нельзя было сказать о Борисе Олеговиче. Смерив пытливым взором сына, он коротко бросил:
— Не вижу учебника. Опять врешь?
— Вовсе нет, — на сей раз моментально нашелся Олег. — Я еще не успел взять учебник.
В дверь позвонили. Олег кинулся на лестничную площадку. Она была отделена от лифта еще одной дверью. Олег сейчас расценил это обстоятельство как большую удачу.
— Учти, ты пришел за учебником, — шепотом обратился он к Лешке. — А после ужина я выйду с Вульфом. Тогда и поговорим.
Тот понимающе кивнул. Оба мальчика направились в квартиру.
Беляев-старший переднюю не покинул. Он оставался на своем наблюдательном посту до тех пор, пока Олег снабдил недоумевающего Пашкова учебником по химии. Лишь когда Лешка ушел, Борис Олегович направился в кухню.
— Вот, сын. Теперь из-за тебя все остыло, — не преминул он заметить сыну.
— Вовсе нет, Боренька, — вмешалась Нина Ивановна. — Я держала бифштексы на маленьком огне.
На это у главы семейства Беляевых не нашлось возражений, и ужин прошел очень мирно. Стараясь не показать, что торопится, Олег отсидел в кругу семьи с добрый час. Борис Олегович сперва расспросил сына о школе. Затем пустился в пространные рассуждения о творчестве супружеской четы Прошечкиных.
По его словам выходило, что современный концептуальный авангард — это полная чушь, и он, Беляев-старший, «с тихим ужасом ожидает, что сотворили Прошечкины с несчастным Шекспиром».
— По-моему, Боря, ты ожидаешь этого совсем не с тихим, а, наоборот, с очень громким ужасом, — сухо заметила жена.
— Уж извини, моя милая, — театрально развел руками муж. — Как получается, так и ожидаю.
— Мне совершенно непонятна твоя позиция, — обиженно продолжала Нина Ивановна. — Они такие милые люди. И, кстати, их театр во всем мире пользуется успехом.
— А я разве сказал, что дураки есть только у нас, в России? — победоносно воскликнул Борис Олегович.
— Спасибо на добром слове, — поджала губы Нина Ивановна.
— Ты-то при чем? — удивленно уставился на нее муж.
— При том, что мне лично творчество Прошечкиных кажется интересным, — защищалась Нина Ивановна. — Конечно, у них далеко не все бесспорно…
Олегу живо вспомнился аквариум и актеры с аквалангами. Он, не сдержавшись, фыркнул.
— А ты не бери пример с отца, — повернулась к сыну Нина Ивановна. — Если он нетерпимо относится ко всему, чего не понимает…
— Да у твоих Прошечкиных понимать нечего! — взорвался глава семейства Беляевых.
— Если ты в этом убежден, то зачем пригласил на премьеру весь Олежкин класс? — спросила Нина Ивановна.
— Чтобы знали, что и такое есть, — хмуро произнес муж. — Кстати, Олежка, — посмотрел он на сына. — А кого там Инга Турундаевская-то играет? Вообще-то она потрясающая актриса, — мечтательно произнес он. — Какая фактура! В особенности в первых фильмах. — Тут Беляев-старший даже прищелкнул языком. — Не понимаю, зачем она согласилась участвовать в спектакле Прошечкиных?
— Инга Турундаевская там играет какую-то леди, — ответил Олег.
— Леди? — изумился Борис Олегович. — Такого, по-моему, в «Ромео и Джульетте» нету.
— Наверное, Турундаевская играет леди Макбет, — предположила Нина Ивановна.
— Нина! Ты ведь мне вроде говорила, что Прошечкины ставят «Ромео и Джульетту»? — еще сильней удивился Борис Олегович.
— Если бы ты меня лучше слушал, Боренька, то тебе сейчас не пришлось бы задавать лишних вопросов, — покачала головой жена. — Прошечкины поставили не просто «Ромео и Джульетту», а синтетический спектакль на основе лучших трагедий Шекспира.
— О Боже! — простонал Борис Олегович. — Все ясно. Леди Макбет вместе с Джульеттой задушили Отелло, а Дездемона, отравив Гамлета, вышла замуж за Ромео. Ну, и, естественно, в конце пьесы Генриха Прошечкина все абсолютно счастливы. Так сказать, оптимистическая трагедия.
Олег громко расхохотался.
— Ты, Боря, можешь считать что угодно, — совсем разобиделась Нина Ивановна. — Но не навязывай своих вкусов Олежке.
— Чего тут навязывать, Нина! — все сильней расходился Беляев-старший. — Только такая добрая душа, как ты, — простер он в сторону жены вилку с куском котлеты, — может искренне восхищаться подобной чушью! Синтез Шекспира! Людка в роли Джульетты!
— Люда — замечательная актриса, — перебила Нина Ивановна.
— Допустим, — перехватил инициативу Борис Олегович. — Только Джульетта — девочка, а Людка уже почти бабушка. С тем же успехом мне могут поручить роль Ромео!
— Люда не будет играть Джульетту, — заявила Нина Ивановна.
— Кого же она играет? — осведомился муж.
— Гертруду, — сказала Нина Ивановна. — Генрих ввел в свою пьесу некоторые мотивы из «Гамлета».
— Сын! — повернулся к Олегу отец. — Прости меня великодушно! Если бы я знал заранее, то и впрямь купил бы вам билеты в другой театр. Но теперь уже поздно. Придется вам всем потерпеть.
— Не расстраивайся, папа, — успокоил сын. — У нас как раз все довольны. Говорят, этот театр — одна из самых крутых тусовок в Москве.
— И совершенно правильно говорят, — подтвердила мать. — Ты, Олежка, отца не слушай. Конечно, в данном случае, — уточнила она.
— И совершенно правильно говорят, — подтвердила мать. — Ты, Олежка, отца не слушай. Конечно, в данном случае, — уточнила она.
— Вот посмотрит и сам разберется, — многозначительно произнес Борис Олегович.
— Я уже разобрался, — ответил Олег, бывший на многих премьерах Прошечкиных. — Мне не особенно нравится. Но, в общем, довольно прикольно.
— Нина, а кто же Джульетту играет? — поинтересовался Борис Олегович. — Хотя, погоди, не отвечай, — жестом остановил он уже открывшую рот жену. — Я, кажется, догадываюсь. Джульетты в спектакле у Генриха нет. Он ее исключил за ненадобностью.
— А вот и не угадал, — с изрядной долей злорадства сообщила Нина Ивановна. — В роли Джульетты завтра дебютирует Валька Прошечкина.
— Валькирия? — разом воскликнули Борис Олегович и Олег.
— Да, — ничуть не смутилась Нина Ивановна. — Ей восемнадцать лет. Она уже на втором курсе школы-студии МХАТ. Генрих решил, что пора ее выпускать на большую сцену.
— Да-а, — протянул Беляев-старший. — Джульетта-Валькирия — это сильно.
— Опять недоволен! — стукнула кулаком по столу Нина Ивановна. — Что тебя теперь не устраивает? Валька очень красивая и талантливая девочка. По-моему, она просто создана для роли Джульетты.
— Возможно, Нина, ты и права, — сдался наконец муж.
— Слушайте, я давно хочу узнать, — спросил вдруг Олег. — Почему Прошечкины свою дочь назвали Валькирией?
— Потому что у них никогда ничего не бывает просто, — вновь впал в обличительный пафос отец. — Не жизнь, а сплошной концептуальный авангард. А если уж надо дать имя дочери, то подавай им исландскую сагу и оперу Вагнера!
Олег украдкой взглянул на часы. Несчастный Лешка Пашков уже около часа мерз где-то во дворе. Надо было срочно выходить с Вульфом. Пес, словно прочтя мысли хозяина, вдруг несколько раз требовательно тявкнул.
— Так. Надо с ним погулять, — мигом вышел из-за стола Олег.
Борис Олегович тоже покинул кухню и отправился смотреть по телевизору очередную информационную программу. Уже дожидаясь лифта, Олег услышал возглас отца:
— Нина, иди сюда! Послушай, что они там наделали! Это будет почище всех твоих Прошечкиных!
Чем так возмущался глава семейства Беляевых, для Олега так и осталось тайной. Подошел лифт. Они с Вульфом поехали вниз.
Лешка, вопреки опасениям Олега, не мерз во дворе. Он устроился на батарее первого этажа.
— С елки свалился, столько времени ужинать? — осуждающе воззрился на друга он.
— Раньше не получалось, — развел руками Олег. — Отец и так уже подозревает, что мы в новое дело вляпались.
— Зря подозревает, — откликнулся Лешка. — Пока мы еще ни во что не вляпались. Словом, мог бы поторопиться.
— По-твоему, мне следовало объяснить предку, что у тебя в башке кто-то хором поет? — засмеялся Олег.
— Между прочим, все совсем не так весело, как ты думаешь, — ответил Лешка. — Сашок с Ромкой и Санькой действительно залезли в какое-то странное заведение.
— В какое еще заведение? — уставился Олег на друга.
— Они точно не знают, — пожал плечами Пашков.
— А чего их туда понесло? — задал новый вопрос Олег.
— Да у Саньки в районе Белорусского вокзала живет какой-то приятель, — принялся объяснять Пашков. — Он обнаружил лаз в заборе.
— В каком заборе? — не понял Олег.
— Ну, у них там есть какой-то завод. То ли на оборонку работает, то ли на космос. Раньше его охраняли так, что даже не подступиться. А теперь, видимо, на нормальную охрану не хватает денег. В общем-то, как говорит этот Санькин знакомый, на сам завод и теперь фига-два попадешь. Тем более что он весь вроде бы глубоко под землей. Но во двор тоже интересно. У них там огромная свалка всяких отходов. Санькин друг объяснил, что ее периодически вывозят. Но потом опять много всего накапливается. Вот Санькин приятель туда и лазает. Он радиоэлектроникой и компьютерами увлекается. И благодаря этой свалке ему многие вещи достаются совершенно бесплатно.
— Представляю, — усмехнулся Олег. — Наверное, из этих отходов можно вообще при желании целый компьютер собрать.
— Бери выше, — заблестели глаза у Пашкова. — Если верить моему братану, из этих отходов можно сделать даже космическую ракету. Я бы сам туда с удовольствием съездил, но не знаю, как пробраться. Сашок молчит. Видите ли, Санька не велела никому рассказывать. Он теперь родного старшего брата ни в грош не ставит.
— Крепись, Лешка, — усмехнулся Олег.
— Если какие-нибудь неприятности случатся, не к Саньке ведь, а ко мне придет, — обиженно продолжал Пашков. — Мол, Лешка, помоги-спаси.
— Да чего ты завелся по пустякам! — перебил Олег.
— Того, что из Сашка теперь правды клещами не вытянешь! — в сердцах пнул фонарный столб Лешка. — Если бы еще полгода назад мой братан обнаружил такую классную свалку, то понесся бы тут же ко мне. А сейчас видишь как? — развел руками Лешка. — Не пристань я к нему с расспросами, вообще ничего не узнал бы.
— Значит, ты так ничего и не выяснил, — разочарованно произнес Олег. — На фига тогда ко мне приперся? Только предка зря разозлил.
— Пашковы никогда ничего зря не делают, — обиделся Лешка. — Во-первых, теперь ясно, что наши с тобой догадки подтвердились. Сашок действительно проник на секретное стратегическое предприятие. А, во-вторых, — поднял вверх указательный палец Пашков, — они оттуда уволокли полную сумку всяких проводков и деталей!
— Надеюсь, среди этих деталей нет какого-нибудь портативного ядерного реактора? — внимательно поглядел на друга Олег.
— Среди того, что осталось у братана, вроде бы нет, — не слишком уверенно отвечал Лешка. — Но он говорит, что сперва у него было гораздо больше вещей с этой свалки. Сашок в первый вечер приволок их к нам. Но потом большую часть забрала Санька.
— А когда этот вечер был? — хотелось знать точно Олегу.
— Как раз когда у меня в башке хором пели, — внес ясность Лешка.
Олег уже раскрыл рот, чтобы задать новый вопрос, но Пашков воскликнул:
— Ты лучше дальше слушай. Сашок раскололся, что среди вещей, которые забрала Санька, был один интересный маленький приборчик. Братан не знает, что это такое. «Только, — сказал, — там есть такие кнопочки, и когда их нажимаешь, прибор начинает мигать».
— Ого! — вырвалось у Олега. — А если бы эта фиговина взорвалась?
— Нет, — растянулся рот до ушей у Пашкова. — Вообще-то Сашок поначалу и сам испугался. И в качестве эксперимента целый час подряд нажимал на все кнопочки.
— Наверное, в бабушкиной комнате, — усмехнулся Олег.
— Ничего подобного, — ответил Лешка. — Сашок нажимал у меня под кроватью. Верней, сам Сашок находился снаружи, а приборчик держал под кроватью. По его расчетам, если бы ахнуло, матрац смягчил бы удар. И братан в результате отделался бы легким испугом. Но вышло еще лучше. И Сашок понял, что этот приборчик совсем по другому делу.
— Интересно, по какому? — осведомился Олег.
— Этого до сих пор никто не знает, — пожал плечами Лешка. — Теперь Санька пробует разобраться.
— Слушай, Лешка, — заволновался Олег. — А испытывал Сашок прибор в тот день, когда ты слышал голоса?
— В тот день Сашок эту штукенцию включил и оставил у меня под кроватью. Думал, может, чего случится. Но ничего не случилось. А на следующий день Санька прибор забрала.
— Ты хоть у Сашка догадался выяснить, на что эта штукенция была похожа? — охватывало все большее беспокойство Олега.
— Недооцениваешь ты Пашкова. У меня же голова! — бережно постучал себя по лбу указательным пальцем Лешка. — Естественно, я все выяснил. Этот приборчик похож на плейер. Только кассету совать некуда. И работает от совершенно неясного источника энергии. Сашок место для батареек так и не обнаружил. И вообще Сашок мне жаловался, что эту штуку фиг раскурочишь. Даже уцепиться не за что.
— Ну уж если братан твой не смог раскурочить… — Олегу было давно известно, что изобретательные братья Пашковы способны сломать практически все что угодно.
— Сашок дурак, — откликнулся Лешка. — Мог бы со мной посоветоваться, вместо того чтобы к Саньке нестись. Я бы уж эту штуковину точно раскурочил.
— Слушай, Лешка, — вдруг осенило Олега. — А ведь этот прибор как раз запросто мог чего-нибудь излучать. Вот у тебя в голове и запело. Ты же мне вроде бы говорил, что тебе стало страшно.
— Ну, — подтвердил Лешка.
— Вот тебе и ну, — передразнил друг. — Это были волны страха. По-моему, такие приборы есть на вооружении спецслужб. Во всяком случае, об этом почти постоянно пишут.
— Ежу понятно, что есть, — уверенно изрек Лешка.
— Вот я и говорю, — продолжал Олег. — Выходит, братан, сам не зная, подверг тебя психотропному воздействию.
Лешка вдруг побледнел. И жалобным голосом произнес: