Он уже видит мост, который имела в виду Реджина. Выходящие от станции пути перекинуты над дорогой по кирпичному виадуку. Он наполовину обрушился, но справа от груды битого кирпича остался достаточно широкий проем, велосипед проедет.
А грузовик — нет.
Сет обгоняет Реджину, которая натужно крутит педали под двойным весом. Рев мотора усиливается, и, оглянувшись, они видят, что грузовик развернулся.
Черная громадина набирает скорость.
— Не успеем! — взвизгивает Томаш.
— Держись! — кричит Реджина, бешено работая ногами.
Сет снова бросает взгляд через плечо. Грузовик надвигается.
Томаш прав. Не успеют.
Не задумываясь, Сет резко выворачивает руль направо, взметая веер пепла, и мчится в обратную сторону.
— Ты что?! — вопит Реджина.
— Езжай! — командует он в ответ. — Вперед!
Он проносится мимо них в обратном направлении, летя прямо на грузовик.
— НЕТ! — визжит за спиной Томаш, но Сет вертит педали все быстрее.
— Давай, — приговаривает он, идя на таран. — Давай!
Грузовик не тормозит и не сворачивает.
Сет тоже.
— ДАВАЙ! — орет он.
Осталось каких-нибудь метров двадцать пять…
Пятнадцать…
Грузовик ревет мотором…
И прямо перед столкновением вдруг резко уходит влево, взмывая на потрескавшийся тротуар и врезаясь в обгоревший остов дома.
Сет делает очередной крутой разворот в пепле.
— Вперед! Вперед! — кричит он Реджине и Томашу, которые, застыв, смотрят на него.
Реджина снова принимается вертеть педали и исчезает в узком створе под мостом. Сет припускает за ними. Рев мотора опять бьет по ушам, но теперь они проскакивают без оглядки через темный тоннель и вылетают с другой стороны.
— Он будет нас искать? — спрашивает Сет.
— Понятия не имею! — отвечает Реджина. — Нужно добраться до твоего дома и спрятаться.
— До моего?
— Следующий переезд через несколько кварталов к северу, — объясняет Реджина. Томаш вцепился в нее намертво. — Вряд ли он знает, где ты живешь…
— А вы тогда откуда знаете?
— Велосипеды спрячем, — продолжает Реджина, будто не слыша. — На эту сторону он обычно не ездит.
— Обычно?
Реджина раздраженно хмыкает, заворачивая за угол:
— Мы тоже многого не знаем.
— Но кое-что все-таки да, — встревает Томаш.
— Например? — интересуется Сет.
— Например, мы правильно сделали, что тебя догнали, — расплывается в улыбке Томаш. — Потому что ты нас спас.
— От чего? — спрашивает Сет, когда они наконец замедляют скорость. — Что это было-то?
— Смерть, — отвечает Томаш, поднимая глаза на Сета. — Это была смерть.
33
— Не настоящая смерть, — поправляет Реджина. Они прячут велосипеды в заросшем саду через две улицы от дома Сета. — Мы зовем ее Водителем.
— А может, и настоящая, — не сдается Томаш.
Реджина закатывает глаза:
— Ну, ведь не скелет в плаще с… — Она изображает жестом.
— Косой? — подсказывает Сет.
— С косой, — соглашается Реджина. — Но он все равно убивает.
— Откуда ты знаешь?
— Не сейчас. — Реджина устремляется по тротуару к дому Сета. — Вот укроемся внутри…
— Но вы-то кто? — не отстает Сет. — Откуда вы взялись? Вас там много?
Реджина и Томаш переглядываются. Ясно. На душе становится неожиданно горько.
— Значит, нет. Угадал?
Реджина кивает:
— Только мы с Томми. И этот, на фургоне.
— Трое, получается. И все?
— Трое лучше двух, — говорит Томаш. — И лучше одного.
— Мы думаем, где-то должны быть еще, — вставляет Реджина. — Иначе непонятно.
— Ага, — фыркает Сет. — Остальное-то все понятнее некуда.
Томаш недоуменно хмурит брови:
— Как это некуда?
— Не играй словами, — предупреждает Сета Реджина. — Ему это сложно.
— Ничего не сложно! — протестует Томаш. — В польском такого сколько угодно. Хотите расскажу легенду о краковском драконе, который…
— Нам нужно укрыться внутри, — перебивает Реджина. — Похоже, Водитель реагирует, только если подобраться слишком близко, но все-таки…
— Близко к чему? — уточняет Сет.
Оба удивленно оборачиваются. Реджина склоняет голову набок и смотрит испытующе:
— Как думаешь, вот это, где мы сейчас находимся, это что?
— Ад, — односложно отвечает Сет.
— Да, — кивает Томаш. — Я же говорил!
— Ну… — тянет Реджина, шагая по тротуару. — Можно и так сказать.
Они идут осторожно, выбирая самые незапыленные участки, чтобы не оставлять следов, но все равно, если кому-то понадобится их искать, найдут в два счета.
Однако для этого надо искать.
— Этот… кто он там, — начинает Сет, — здесь точно не появлялся. Поверьте. По этим дорогам годами никто не ездил.
Реджина хмыкает:
— Все-таки лучше забраться внутрь.
— У тебя там есть еда? — любопытствует Томаш. Реджина одергивает его взглядом. — Что? Я голодный.
— Одни консервы, — предупреждает Сет. — Супы, фасоль всякая и заварной крем.
— Наш рациончик, — кивает Реджина.
Они поворачивают на улицу Сета.
— Вон тот, да? — показывает Томаш пальцем.
Сет снова останавливается:
— Откуда ты знаешь? Вы что, следили за мной?
Томаш сникает, и даже Реджине становится немного неловко.
— Что такое? — спрашивает Сет.
Реджина вздыхает:
— Томми увидел тебя на крыше мостика над платформами пару дней назад.
— Она мне не поверила, — поясняет Томаш. — Сказала, что я все придумал. — Он снова расплывается в улыбке. — А я не придумал.
— Мы обитаем в паре миль отсюда, — машет рукой на север Реджина. — И во время вылазки за едой Томми кто-то померещился.
— Мы долго-долго искали под дождем, который никак не кончался. Очень промокли.
— А потом мы, э-э-э… — Реджина вдруг заливается краской. — Мы увидели, как ты моешься во дворе. Перед домом.
Улыбка Томаша растягивается до ушей.
— Ты дергал себя за стручок!
— Томми! — рявкает девчонка, но тут же переводит грозный взгляд на Сета. — Вообще-то да, дергал. Поэтому мы решили тебя не отвлекать, к тому же мы были голодные и мокрые, так что вернулись домой, надеясь навестить тебя, когда будет не так…
— Интимно! — театральным шепотом возвещает Томаш.
— Дождливо, — заканчивает Реджина.
У Сета жжет в горле.
— Я думал, я здесь один. Совсем один.
— Я тоже так думал, — мрачнеет Томаш. — Пока Реджина меня не нашла. — Лицо его вновь проясняется, но улыбка робкая. — А с тобой нас уже трое.
— И вот мы пришли утром, — рассказывает Реджина, — а ты взял и убежал, и целенаправленно куда-то понесся. — Она скрещивает руки на груди. — Словно у тебя было дело.
Повисает пауза, которую Сет не спешит заполнить.
— И мы не хотели, чтобы Водитель тебя поймал, — говорит Томаш. — Поэтому поехали за тобой. И вот мы все тут. — Он пожимает плечами. — Все еще снаружи.
Сет выжидает секунду молча, потом направляется к дому, ведя остальных за собой. С душем неловко получилось, но не то чтобы смертельно стыдно. И все-таки что-то здесь не так. Получается, эти двое просто появились, когда он бежал к холму, просто перехватили его перед черным фургоном и просто нашли идеальное укрытие от Водителя?
Сет оглядывается украдкой, заворачивая к себе во двор.
Мелкий улыбчивый поляк и суровая крупногабаритная негритянка.
Неужели он их сотворил? Потому что сотворить по собственной воле такую странную парочку ему бы никогда в голову не пришло.
Он распахивает дверь, и они идут следом за ним в дом. Реджина берет стул, Томаш залезает на кушетку.
— Ужасная картина, — комментирует он перепуганную лошадь над камином.
— Сейчас разогрею что-нибудь поесть, — говорит Сет. — Изысков не ждите. А вы пока рассказывайте, что знаете.
— Хорошо, — соглашается Реджина. — Но сперва ты нам кое-что расскажи.
— Что именно? — спрашивает Сет по пути на кухню.
Вопрос настигает его на пороге:
— Как ты умер?
34
— Что?
— Не прикидывайся, будто не расслышал, — говорит Реджина, смотря на Сета с вызовом. Проверка на прочность.
— Как я умер? — повторяет Сет, глядя то на нее, то на Томаша. — Значит, вы хотите сказать… Это действительно…
— Я ничего не хочу сказать, — перебивает Реджина. — Я просто спросила, как ты умер. И судя по твоей реакции, ты прекрасно знаешь, о чем я.
— Меня ударило молнией! — вмешивается Томаш.
Реджина громко фыркает:
— Неправда.
— Откуда ты знаешь? — обижается Томаш. — Тебя же там не было.
— Как в наше время может убить молнией? Даже в Польше.
Реджина громко фыркает:
— Неправда.
— Откуда ты знаешь? — обижается Томаш. — Тебя же там не было.
— Как в наше время может убить молнией? Даже в Польше.
Глаза Томаша округляются от возмущения.
— Это было не в Польше! Сколько раз повторять? Мама переехала сюда на заработки и…
— Я утонул, — произносит Сет. Так тихо, что вряд ли они его слышат.
Но перебранка тут же прекращается.
— Утонул? — переспрашивает Реджина. — Где?
Сет морщит лоб:
— В Халфмаркете. Это такой маленький городишко на побережье…
— Нет, в смысле, где именно утонул. В ванне? В бассейне?
— В океане.
Реджина кивает, словно все сходится.
— Головой ударялся?
— Головой?.. — Сет вдруг осекается и трогает темя в том месте, где ударился им о скалы. — А это при чем тут?
— Я… — начинает Реджина и утыкается взглядом в недавно вытертый пол. — Я упала с лестницы. Проломила череп, когда катилась по ступенькам.
— И очнулась здесь?
Она кивает.
— А у меня — молния! — радостно сообщает Томаш. — Это как будто тебя ударили кулаком всего сразу!
— Не было никакой молнии, — возражает Реджина.
— Тогда ты не падала с лестницы! — выпаливает Томаш обиженным тоном, знакомым Сету по тысяче и одной ссоре с Оуэном.
— Значит, вы оба… — Сет не договаривает.
— Умерли, — подтверждает Реджина. — Причем получив вполне определенную травму.
Сет снова щупает голову в том месте, где приложился об скалы. Он помнит жуткую необратимость этого удара и как наяву ощущает треск ломающихся костей. Все было окончательно и бесповоротно.
Пока он не очнулся здесь.
Сейчас, конечно, никаких сломанных костей нет, это было в другом месте, с другим Сетом, и теперь под рукой лишь колючий ежик стриженых волос (у Реджины с Томашем, кстати, волосы давно успели отрасти). Больше ничего необычного, только затылочная ямка, переходящая в выступ у основания черепа.
Реджина смотрит на Томаша:
— Покажи ему.
Томаш спрыгивает с кушетки:
— Нагнись, пожалуйста.
Сет становится на колено, и Томаш, взяв его за руку, раздвигает указательный и большой пальцы на какое-то одному ему известное расстояние. От усердия он высовывает язык, снова до боли в груди напоминая Сету Оуэна.
— Вот. — Томаш прикладывает пальцы Сета к участку за левым ухом. — Чувствуешь?
— Что именно?
Как раз этим местом он ударился о камни, но там тоже ничего такого особенного, одна…
Нет, что-то есть. Шишка на кости, едва заметная, настолько крохотная, что, щупая секунду назад точно там же, Сет ее точно не обнаружил.
Шишка.
И рядом узкая вмятина на той же кости.
— Что? — шепчет Сет. — Как?..
Он готов поклясться, что там ничего подобного не было. А теперь есть, маленькие, но ощутимые шишка и вмятина, словно естественное продолжение черепа.
Почти.
— В этом месте ты проломил череп? — спрашивает Реджина.
— Да. А ты?
Реджина кивает.
— И меня туда же долбанула молния! — спешит добавить Томаш.
— Или что там было на самом деле, — бормочет под нос Реджина.
— Что это? — спрашивает Сет, ощупывая правый висок. Там ничего похожего нет.
— Мы думаем, это вроде контакта, — говорит Томаш.
— Контакта с чем?
Оба молчат.
— С чем контакта? — повторяет Сет.
— Какие сны тебе снятся? — задает наводящий вопрос Реджина.
Сет хмурится. Потом невольно отводит глаза, заливаясь краской при воспоминании о реалистичности своих сновидений.
— Сны… — Томаш понимающе похлопывает Сета по плечу. — Это тяжело.
— Как будто ты не просто их смотришь, — подхватывает Реджина, — а проживаешь заново, возвращаешься во времени.
Глаза невольно начинает жечь, горло сжимается.
— Откуда они берутся? Почему так происходит?
Реджина смотрит на Томаша, потом снова на Сета.
— Мы точно не знаем… — осторожно произносит она.
— Но у вас есть догадки.
Она кивает.
— События, которые тебе снятся… Это что-то важное?
— Да. Куда важнее, чем хотелось бы.
— Там попадаются хорошие, — встревает Томаш, — но от них тоже больно.
Сет кивает.
— В общем, все вот это… — Реджина делает замысловатый жест, словно собирая в щепоть Сетовы сны. — Вот это — еще не вся твоя жизнь.
— Что?
— Жизнь гораздо, гораздо шире. Больше. Полнее. — Она мрачно поджимает губы. — Просто ты забыл.
Почему-то Сета злят ее слова.
— Забыл, как же! Наоборот, слишком много помню. Если бы я мог хоть часть из этого забыть…
— Тогда что? Ты бы не утонул? — Реджина с саркастической усмешкой сверлит его глазами.
— Ты сама свалилась с лестницы, — слышит Сет свой голос, — или тебя столкнули?
— Ой! — Томаш отступает на шаг. — Я, кажется, что-то упустил. Почему мы ссоримся?
— Мы не ссоримся, — возражает Реджина. — Мы знакомимся поближе.
— Когда знакомятся, принято делиться тем, что знаешь, — не выдерживает Сет. — А вы кормите меня загадками и намеками на то, что вам известно куда больше меня. — Он поднимается, заодно повышая и голос: — Откуда у меня свежая вмятина в голове?
— Она не све… — начинает Томаш, но Сета уже несет:
— Почему я очнулся в гробу на чердаке своего старого дома?
— Твоего старого дома? Ты здесь раньше жил? — изумляется Реджина.
Но Сет не слушает.
— И где все остальные? Кто вы такие вообще? Откуда мне знать, что вы не заодно с тем типом из фургона?
Такого бурного негодования в ответ он никак не ожидал.
— Нет, мы не заодно! — кричит Томаш.
— Ты ничего не знаешь! — вторит Реджина.
— Так расскажите!
— Ладно! — соглашается девчонка. — Томаш не первый человек, которого я здесь встретила. Второй.
Сет чувствует непонятное ликование:
— Так где же остальные?
— Остальная. Одна. Я ее встретила до того, как нашла Томаша.
— И слава Матке Боске, что нашла, — энергично кивает Томаш. — Я совсем пропадал.
— Но до него, — повторяет Реджина, — была еще одна. Женщина. Я знала ее всего день. Один день. А потом она умерла на моих глазах. Оттолкнула меня в безопасное место и дала Водителю себя поймать, чтобы он не схватил меня. Я видела, как он ее убил. Его дубинка чем-то заряжена. Ею он и убивает. А потом увозит тело.
Томаш, нахмурившись, смотрит на Сета:
— Она не любит про это рассказывать.
— Так вот, умник, — продолжает Реджина, — откуда нам знать, что ты…
Она осекается.
Потому что до них доносится звук.
Шорох, похожий на ветер, только это не ветер.
Это урчание мотора.
Которое нарастает.
35
Они оборачиваются к окну, хотя жалюзи опущены и улицу за ними не видно.
— Нет! — качает головой Реджина, вставая. — Он никогда так долго не гонится. Теряет интерес, как только скроешься.
Звук мотора все громче — машина уже, наверное, в двух-трех кварталах.
Приближается.
Томаш, сощурившись, гневно смотрит на Сета:
— Это ты кричал! Он тебя услышал!
— Нет, вряд ли, — не соглашается Реджина. — Он просто обыскивает улицу за улицей. А теперь тише.
Они замолкают, и звук становится еще надрывнее — машина явно заворачивает за угол…
И катит к дому Сета.
Но Сет в раздумье.
Они услышали двигатель только после того, как он произнес кое-что. Когда он обвинил их в сговоре с Водителем.
И вот теперь грузовик едет сюда.
«Это я сделал? — думает Сет. — Это я сотворил?»
— Там повсюду наши следы, — подает голос Томаш. — Конечно, он догадается, где нас искать.
— Он же за рулем, — возражает Реджина. — Может, он проедет слишком быстро и не заметит…
Она не договаривает.
Потому что звук мотора умолкает прямо около дома.
Рука Томаша ныряет в ладонь Сета, вцепляясь так же, как цеплялся Оуэн, переходя дорогу. Сет чувствует, как дрожат напряженные пальцы-коротышки, видит обгрызенные под корень ногти и огромные расширенные от страха глаза.
Точно как у Оуэна.
— Он проедет мимо, — уверяет Реджина. — Покатит себе дальше. Главное, не двигайтесь никто.
Они не двигаются. Машина, судя по звуку, тоже.
— Что он там делает? — в отчаянии шепчет Томаш.
Сет смотрит на безумное воронье гнездо на голове мальчишки, на торчащие во все стороны вихры. Тоже один в один как у Оуэна. Он переводит взгляд на Реджину. В мыслях полный сумбур.
До сих пор этот непонятный мирок казался таким тесным. Крохотный пятачок, со всех сторон стиснутый стенами воспоминаний, из которых не вырваться, а вокруг граница из пепелища. И только он собрался пересечь эту границу, как откуда ни возьмись появились эти двое и уволокли обратно в этот дурацкий дом, а может, и грузовик на хвосте притащили.