В Голландии немцы захватили дюжину новеньких бронеавтомобилей «Ван Доорн М39» или «DAF PT3», которые еще не принимали участия в боях, и тут же ввели их в строй[52]. Немцы захватили автомобильный завод, но, несмотря на современную конструкцию, помимо завершения первой партии, больше ничего так и не произвели. Немцам также достались в качестве трофеев артиллерийские 10,5-см орудия, которые они продали голландцам в 1939 году. В Амстердаме располагался сборочный завод Форда, а в Эйндховене — завод «DAF», занимавшийся переделкой грузовиков в артиллерийские тягачи. Здесь же было произведено ограниченное число бронеавтомобилей М39.
Крайне малое число голландских бронеавтомобилей побывало в боях на Восточном фронте в составе немецких армейских и полицейских частей. В 1940-1942 годах 227-я пехотная дивизия получила полдюжины машин М36/38, а 18-я пехотная дивизия в 1940 году — несколько машин М39[53]. Обстоятельства сложились так, что лишь одна-единственная голландская бронемашина «Уилтон-Фийеноорд» закончила войну в мае 1945 года на задворках пресловутой рейхсканцелярии[54].
В Польше, Бельгии и Голландии немцы далее захватили огромное количество оружия. Чешские, польские и бельгийские оружейные заводы стали выпускать стрелковое оружие немецкого образца для нужд вермахта[55]. Кроме этого, Гитлер получил доступ к жизненно необходимой рейху стали. В конце 1930-х годов ОКВ сообщало, что металлургическое производство в Германии отчаянно нуждается в обновлении и строительстве новых литейных цехов и доменных печей. Эта проблема была решена после захвата Чехословакии и покорения Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурга. Гитлеровский рейх сумел поднять производство стали в слитках почти на 50 процентов.
В очередной раз трофейное военное снаряжение из Бельгии, Дании, Голландии и Норвегии было использовано немцами в целях внутренней безопасности. Уровень движения Сопротивления в этих странах не представлял для Гитлера серьезной угрозы, поскольку немцы очень строго карали все случаи неповиновения, саботажа или убийства солдат оккупационных частей. Было публично объявлено, что за каждого убитого немецкого солдата будет казнено сто заложников из числа местных жителей. В Польше было проведено 8 тысяч таких показательных казней, в Голландии — 2 тысячи, во Франции — 29 660[56].
Первоначально один охранный полк СС был отправлен в Данию и два — в Голландию и Норвегию. В феврале 1941 года они были расформированы и переданы в Ваффен СС. Соответственно в Дании осталось только два немецких полицейских батальона. В Голландии — один полк. В Бельгии немецкой полиции не было вообще. Немецкая полиция в Голландии была оснащена несколькими трофейными бронеавтомобилями «Ландсверк».
Первый удар по немецким оккупантам в Голландии бойцами местного Сопротивления был нанесен в феврале 1941 года. В Бельгии движение Сопротивления в свои лучшие дни насчитывало 45 тысяч человек, однако реально вооружены были только 7 тысяч бойцов. В Дании число борцов с нацистским режимом в самом конце войны составило 45 тысяч человек. В Норвегии в последние дни войны движение Сопротивления имело в своих рядах 40 тысяч человек[57]. Несмотря на это, в названных государствах был широко распространен и коллаборационизм. Например, в мае 1941 года бельгийцы создали так называемую заводскую охрану для защиты контролируемых немцами военных заводов. Если Польша и Бельгия с Голландией и Люксембургом не снабжали Гитлера бронемашинами, то Франция оказалась второй после Чехословакии танковой кузницей вермахта.
Глава 3. ДЮНКЕРК И СЕВЕРНАЯ АФРИКА
Летом 1940 года во всех портовых городах на юго-востоке Англии можно было видеть, как тысячи изможденных угрюмых британских солдат садятся в железнодорожные вагоны и грузовики. Кое у кого из них на помятых касках были мелом написаны три буквы — БЭК — Британский экспедиционный корпус). Местные жители восторженно принимали их как героев-победителей, щедро угощая горячим чаем с бутербродами. Если этим солдатам удалось вернуться домой целыми и невредимыми, избежав гибели под гусеницами гитлеровских танков, то британская боевая техника была практически полностью брошена в Северной Франции, на полях которой остались лежать их погибшие товарищи. В отношении эвакуации личного состава Британского экспедиционного корпуса ее можно было считать чудом, в отношении же потерь техники это была настоящая катастрофа.
Многие британские офицеры были в ужасе от того, что им пришлось оставить боевые машины и оружие в Дюнкерке. «Было невозможно эвакуировать наше тяжелое вооружение и транспорт, — вспоминал подполковник Хоррокс, — поэтому, как только мы проникли на плацдарм на территории противника, нам приказали обездвижить всю технику и дальше двигаться пешком. Водители подчинились этому приказу с тяжелым сердцем, потому что на войне каждый шофер проникается любовью к своему грузовику или легковушке. Это было жуткое зрелище — тысячи брошенных машин, прицепов, пушек и предметов военного снаряжения разного рода. Настоящее кладбище боевой техники»[58].
В Дюнкерке Гитлер получил почти все танки британской армии и большую часть ее транспортных средств. Добыча вермахта составила 600 танков[59], около 75 тысяч машин, а также 1200 полевых и тяжелых орудий, 1350 зенитных и противотанковых орудий, 6400 противотанковых ружей, 11 тысяч пулеметов и десятки тысяч винтовок[60]. События во Франции, произошедшие в мае 1940 года, явились мощным ударом по бронетанковым войскам Великобритании[61].
В конце 1930-х годов в британской армии было больше всего легких танков Mark VI В, вооруженных лишь пулеметом, и именно они были размещены во Франции. Немцы также захватили большое количество крейсерских танков А9, А10 и А13, оснащенных двухфунтовыми пушками, а также танков «Матильда I», вооруженных пулеметом, и более тяжелых танков поддержки пехоты «Матильда II», также имевших двухфунтовые пушки[62]. Когда в сентябре 1939 года началась война, у англичан было всего две бронемашины «Матильда II», однако некоторое их количество было передано 7-му Королевскому танковому полку, отправленному во Францию. На находившуюся в Аррасе 7-ю танковую дивизию вермахта и дивизию СС «Мертвая голова» британская армия бросила 58 «Матильд Mk I» и 16 «Матильд Mk II». Англичане легко смяли артиллерийские батареи немцев, заставив немецкие танки перейти в контрнаступление. Если немцы без труда справлялись с боевыми машинами Mk I, то подбить танки Mk II оказалось гораздо сложнее, и они потеряли дюжину своих танков, прежде чем контрнаступление англичан выдохлось. Это было предвкушением того, что было суждено испытать итальянцам в Северной Африке.
Всего англичане потеряли во Франции 29 танков «Матильда II»[63]. Разумеется, немцы были чрезвычайно довольны тем, что им в руки попал самый тяжелый британский танк. В Аррасе был обнаружен один такой танк, который имел 14 вмятин в тех местах, где противотанковые пушки не смогли пробить его броню. В результате, когда начались танковые бои с англичанами в Северной Африке и на Восточном фронте, немцы уже хорошо были знакомы с тяжелыми танками и знали их уязвимые места. Немцам также удалось захватить некоторое число «Матильд» в Северной Африке, Греции, на Крите и в России. Многие из них были использованы в сражениях со своими бывшими хозяевами.
После падения Франции и спешного бегства Британского экспедиционного корпуса из Дюнкерка британская армия испытала серьезную нехватку транспортных средств. В начале войны она имела примерно 85 тысяч машин[64]. Основная их масса была направлена во Францию вместе с войсками БЭК, но вернуть при эвакуации удалось лишь 5 тысяч, остальные были брошены и достались немцам. Можно было спасти и большее их количество, но очень часто машины бросали преждевременно, без каких-либо попыток вывезти. Например, из 10 тысяч легких армейских полуторатонных грузовиков более половины было оставлено в Дюнкерке. Немцы захватили так много английских армейских полутонных грузовиков, что установили на них новые кузовы и снабдили ими части вермахта, дав грузовикам название Kfz.15.
Позднее было подсчитано, что в Дюнкерке Гитлер захватил 345 действующих британских танков, которые могли быть поставлены на службу немецкой армии[65]. К счастью, воспользоваться ими немцы полностью не смогли, не имея доступа к запасным частям. Тем не менее им удалось переоборудовать некоторое количество «Матильд» и универсальных тягачей. Разгром Британского экспедиционного корпуса вызвал серьезное технологическое отставание армии англичан. Приоритетным направлением стало восстановление потерь, что сказалось на разработках новых видов оружия, которые были приостановлены для восполнения существующего парка военной техники. В 1941 году немцы добились качественного технологического скачка, тогда как англичане не смогли догнать их в течение всего периода военных действий в Северной Африке.
Позднее было подсчитано, что в Дюнкерке Гитлер захватил 345 действующих британских танков, которые могли быть поставлены на службу немецкой армии[65]. К счастью, воспользоваться ими немцы полностью не смогли, не имея доступа к запасным частям. Тем не менее им удалось переоборудовать некоторое количество «Матильд» и универсальных тягачей. Разгром Британского экспедиционного корпуса вызвал серьезное технологическое отставание армии англичан. Приоритетным направлением стало восстановление потерь, что сказалось на разработках новых видов оружия, которые были приостановлены для восполнения существующего парка военной техники. В 1941 году немцы добились качественного технологического скачка, тогда как англичане не смогли догнать их в течение всего периода военных действий в Северной Африке.
Летом 1940 года, несмотря на то что приоритет танков был невысок, британские бронетанковые войска располагали примерно 240 средними танками и 108 крейсерскими танками, а также 514 легкими[66]. По мере усиления боев с итальянцами в Северной Африке большое количество английских бронемашин было отправлено в Египет. В начале июля 1941 года для обороны Британских островов армия могла выставить 1141 пехотный и крейсерский танк, однако пригодными к ведению боевых действий были признаны лишь 39. Ремонтные службы англичан на этом этапе оставались слабыми, и спустя месяц 25 процентов пехотных танков все еще были в нерабочем состоянии, как и 157 из 400 крейсерских танков[67]. Британская автомобильная промышленность энергично взялась за производство машин, кроме того, различные транспортные средства были заказаны в США и Канаде. За четыре месяца ускоренного производства удалось восполнить потери колесного транспорта, понесенные англичанами во Франции.
После поражения во Франции ситуация ухудшилась еще больше и стратегические интересы англичан в Северной Африке оказались под угрозой. После того как 10 июня 1940 года Муссолини объявил войну Англии, стало очевидно, что итальянская армия выступит на Восток из портов Бардия и Форт-Капуццо в Ливии для захвата стратегически важного железнодорожного узла в Мерса-Матрух в Египте. Однако это произошло не сразу, а позднее. Военный альянс Муссолини с Гитлером, заключенный в мае 1939 года в результате так называемого Стального пакта, закончился драматическим «разводом». Дуче знал, что итальянская армия будет готова к войне с Англией и США лишь в 1941 — 1942 годах, но Гитлер не мог ждать и торопил своего итальянского союзника.
На просторах пустынь Северной Африки Гитлер в соответствии с договором военно-политического союза Рима и Берлина собрал мощную итальянскую танковую группировку, включавшую в себя три бронетанковые дивизии. Согласно союзническим обязательствам итальянцы должны были предоставить 5 тысяч танков для участия в военных действиях в Африке и на Балканах. Позднее, когда отношения двух фашистских государств разладились и немцы оккупировали Италию, им досталось около тысячи итальянских бронемашин.
В 1940 году возникла реальная опасность, что итальянцы вытеснят англичан из Западного Египта и захватят Суэцкий канал. Впоследствии оказалось, что итальянские танковые части представляли собой лишь бледную тень немецких танкистов, стремительно захвативших европейские страны. Именно слабость итальянских танков доставила вермахту немало неприятностей на вторичном театре военных действий в Африке.
Муссолини некритично воспринял успех своей армии после вторжения в Абиссинию (современную Эфиопию) и участия в Гражданской войне в Испании на стороне Франко в середине 1930-х годов. Гитлер и сторонники активного участия в войне моторизованных войск с интересом наблюдали за действиями Италии в вышеназванных сражениях. Гитлер попытался отговорить своего итальянского союзника от вторжения в Абиссинию, однако дуче не внял его аргументам и в октябре 1935 года бросил на маленькое африканское государство три армейских корпуса, примерно 500 тысяч солдат, поддерживаемых легкими танками «Ансальдо», артиллерией и зенитными орудиями, и использовал против абиссинцев отравляющие газы. Африканцы часто бросались на бронированных монстров с голыми руками.
В декабре абиссинцы перешли в контрнаступление, отбросив итальянцев, воспользовавшись по иронии судьбы оружием немецкого и японского производства. Войска Муссолини ответили на это бомбардировками абиссинского опорного пункта в Амба Арадаме, обрушив на него огневую мощь 170 самолетов и 280 артиллерийских орудий. Именно авиация, а не танки стали решающим фактором разгрома абиссинцев. В мае 1936 года Муссолини аннексировал эту страну, после чего занялся поддержкой испанского генерала Франко. На помощь фалангистам Франко он отправил добровольческий корпус «Corpo Truppe Volontarie» численностью 50 тысяч человек под командованием генерала Марио Роатта, ранее возглавлявшего итальянскую разведку. Итальянцы снабдили волонтеров и франкистов несколькими сотнями танкеток L.3/33 и L.3/35[68].
В январе-феврале 1937 года итальянцы приняли участие в сражении под Малагой, когда 10-тысячное войско дуче присоединилось к наступлению фалангистов. Франко был коварен: он знал, что не должен проиграть республиканцам, и ожидал, что решимость Муссолини окрепнет, после того как солдаты испытают вкус победы, невзирая на неодобрение мировой общественности. В данном случае ничто не могло остановить танкетки L.3/35, потому что 30 процентов республиканцев даже не имели винтовок, а у тех, у кого они были, не хватало патронов. Добровольческий корпус Роатты легко достиг побережья, и Малага пала.
Первое танковое сражение новейшей истории состоялось в феврале 1937 года, во время боев под Гвадалахарой, расположенной к северо-востоку от Мадрида. Итальянские легкие танки продемонстрировали свою явную слабость, натолкнувшись на мощное сопротивление республиканских войск, имевших явное превосходство в авиации и бронемашинах[69]. Итальянские танки были отброшены назад республиканскими самолетами советского производства. По иронии судьбы, напыщенные итальянцы вызывали у франкистов сильное раздражение, и они в не меньшей степени, чем республиканцы, радовались, когда у муссолиниевских солдат возникали проблемы с оружием и техникой.
Однако Муссолини признал себя сильным властителем Северной Африки, осуществив в 1930-х годах ряд жестоких колониальных войн. В этой части Черного континента он чувствовал свое стратегическое превосходство, имея здесь полтора миллиона солдат итальянских и колониальных войск, которым противостояли всего 50 тысяч солдат главнокомандующего союзных войск на Ближнем Востоке генерала сэра Арчибальда Уэйвелла. Из Ливии или итальянской Восточной Африки дуче мог вторгнуться в контролируемый англичанами Египет или Судан. Под началом главнокомандующего итальянских сил в Северной Африке маршала Бальбо находились две армии численностью 250 тысяч человек, которым противостояли лишь 36 тысяч солдат британских, индийских и новозеландских войск.
В Восточной Африке, Абиссинии и Эритрее итальянцы разместили 200 тысяч солдат под командованием герцога Аоста. Они могли без труда вторгнуться в Судан, где находилось всего 9 тысяч солдат британских и колониальных войск, в Кению, защищенную 8500 солдат, или в Британское Сомали, где гарнизон составлял всего 537 человек.
Без какого-либо полета фантазии итальянские войска были укомплектованы такой же мототехникой, что и победоносная немецкая армия. Итальянская армия в Северной Африке, нынешней Ливии, состояла главным образом из итальянской и ливийской пехоты. Это были типичные сухопутные войска, которым не хватало буквально всего, особенно танков, машин и артиллерии, жизненно важных элементов современной войны. Кроме того, военная подготовка была довольно низкой. Однако моральный дух воинов дуче был высок, а артиллерийские части хорошо оснащены, хоть и имели малый калибр орудий.
Главный недостаток итальянской бронетехники состоял в том, что она была слишком легкой, испытывала нехватку вооружения и имела тонкую броню. Первоначально у итальянской армии в Северной Африке было очень мало танков, да и те не вполне удовлетворяли насущным нуждам. На землях Западной пустыни даже британский бронеавтомобиль «Роллс-Ройс», вооруженный противотанковым ружьем «Бойс», мог без усилий пробить 12-мм броню танкетки L.3. Несмотря на такой существенный недостаток, эти танкетки оставались на службе до 1943 года.
В 1940 году итальянские легкие танкетки L.6/40 стали оснащать башней с 20-мм автоматической пушкой «Бреда» и спаренным 8-мм пулеметом. Их было произведено около 500 штук. Эти танкетки принимали участие в боевых действиях в Северной Африке, Югославии и России. Первый итальянский средний танк появился в самом начале войны. Это был танк М 11/39, вооруженный 8-мм «Бредой» и установленной в корпусе 37-мм пушкой с ограниченным углом разворота в 30 градусов. Большую часть 1940 года это была единственная средняя боевая машина, стоявшая на вооружении итальянской армии.