Поскольку подлинник письма фашистов не найден, скрупулезные исследователи взялись выяснить, от чьего имени оно было направлено в Переселенческое управление СССР. Пришли к выводу, что подписали его А. Эйхман — от Берлинского Имперского центра по еврейской эмиграции и Ф. Й. Хубер[269] — от Австрийского Центра по еврейской эмиграции.
Попытка договориться о депортации европейских евреев в СССР была сделана между планом «Ниско» и планом «Мадагаскар» (когда фашисты оккупировали Францию и вернулись к идее переселения евреев на остров). Этот план условно называют «Биробиджан», хотя вернее было бы название «Крым».
Фактически само предложение о переселении отвергнутых всем богатым и сытым миром людей на территорию Советского Союза иначе как экономической и социаьной провокацией стран Эвианской конференции назвать невозможно. Однако это не мешает отечественным демагогам XXI в. выдвигать против Сталина обвинения в юдофобии и погублении более чем 2 млн евреев[270]. Однако никто не может отрицать и того, что советское правительство руководствовалось в данном случае интересами собственного народа, предоставив решение судьбы гонимых инородцев более близким им по духу и образу жизни народам. Впрочем, все равно несколько миллионов беженцев нашли себе тогда прибежище в СССР.
С таким же успехом сталинистов обвиняют в том, что евреи не были своевременно эвакуированы из западных областей страны. То, что в оккупации оказались миллионы советских граждан всех национальностей в расчет не берется. Оказывается, вывозить следовало прежде всего евреев, а в случае спешки — исключительно только евреев. Странная постановка вопроса, но муссировать эту тему нет смысла. В первые месяцы войны людей эвакуировали как могли и на национальность внимание не обращали. Так что скажем великое спасибо Совету по эвакуации при ГКО во главе с Николаем Михайловичем Шверником и Алексеем Николаевичем Косыгиным[271].
* * *Как известно, согласно плану «Барбаросса», фашистская армада шла в Советский Союз тремя мощными клиньями — группами армий «Север», «Центр» и «Юг». Самой успешной оказалась группа армий «Юг». В ее состав входили три немецкие пехотные армии, одна немецкая танковая армия и две румынские армии. На них возлагалась задача разгромить советские войска в направлении Львов — Киев — Одесса — Севастополь — Ростов-на-Дону. На начальном этапе командовал группой фельдмаршал Карл фон Рундштедт. Еще не было осады Москвы и только началась блокада Ленинграда, а группа «Юг» уже захватила главную цель своего наступления — Киев. Затем враг обратил взоры на Черное море.
Больше двух месяцев шли бои за Одессу. К сожалению, живой силы и оружия у Красной Армии тогда не хватало. Ставке Главного Командования приходилось выбирать, где держать оборону, а от чего временно отказаться ради будущей Победы. Одессу пришлось покинуть. Красноармейцев и часть жителей города эвакуировали в Крым.
Захватив Одессу, фашисты обрушились на Крым. Наступление вели 11 немецкая армия под командование генерала пехоты Эриха фон Манштейна, самого талантливого и одновременно самого жестокого военачальника вермахта, и румынский горный корпус под командованием генерала Георгиу Аврамеску. Оборона полуострова была довольно слабой. Фашисты перешли в решительное наступление 18 октября 1941 г. в районе Перекопского перешейка, а уже 20 октября их танки вырвались на оперативный простор. Через десять дней, 29 октября 1941 г. гитлеровцы приступили к осаде Севастополя[272]. К тому времени большая часть Крыма была уже оккупирована.
Согласно оккупационному плану, разработанному главой Имперского министерства оккупированных восточных территорий Альфредом Розенбергом, полуостров Крым должен был стать единственной советской территорией, которая вошла бы в состав третьего рейха как его неотъемлемая часть. Население полуострова подлежало либо выселению в Россию, либо ликвидации. Полуостров следовало германизировать и по проекту главы Германского трудового фронта Роберта Лея целиком преобразовать в единый немецкий курорт. Одновременно Крым должен был получить статус немецкого Гибралтара, обеспечивая третьему рейху господство над черноморским регионом. Гитлер лично дал полуострову новое название — Готенланд, подразумевая, что в раннем средневековье (III–IX вв.) там проживали германские племена остготов. И только члены партии «Милли Фирка», т. е. вся крымскотатарская интеллигенция, были уверены, что фашисты пришли изгнать из Крыма русских и прочих «чужаков» и учредить на полуострове независимое крымскотатарское государство. Они, очевидно, надеялись на заступничество турецких властей, которые проявляли активный интерес к мусульманскому Крыму. Однако сами турки интересовали фашистов исключительно как потенциальные участники мировой войны на стороне Германии, прочее Гитлеру было безразлично.
Со времени оккупации крымский вопрос уходит с непосредственно полуострова, но расширяется и углубляется, неотвратимо превращаясь в мировую геополитическую проблему, сыгравшую колоссальную роль в судьбе СССР и советского народа.
Глава 15. Еврейский антифашистский комитет
При роспуске ОЗЕТа в мае 1938 г. репрессиям подверглась лишь малая часть руководства общества. Подавляющее число его членов, особенно именитые активисты, продолжали жить и трудиться в элитном столичном эмпирее. Еще до начала Великой Отечественной войны в недрах бериевского НКВД родился замысел использовать озетовские зарубежные наработки для привлечения в СССР дополнительных капиталов, но конкретного воплощения эта идея пока не имела.
Осенью 1939 г., вскоре после освобождения Западных Украины и Белоруссии от польской оккупации, на территорию СССР перебежали руководители польского Бунда Хенрих Эльрих (1882–1942) и Виктор Альтер (1890–1943). Эльрих был главным редактором центрального печатного органа польского Бунда ежедневной газеты «Фольксцайтунг», Альтер же являлся признанным лидером Бунда в 1919–1939 гг. Обоих почти сразу арестовали и обвинили в сотрудничестве с польской контрразведкой и с еврейским националистическим подпольем. Следствие велось почти два года. В допросах подозреваемых принимал участие лично Лаврентий Павлович Берия. Все историки ЕАК сходятся к единому мнению, что по ходу этих допросов и выкристаллизовалась идея создания Еврейского антигитлеровского комитета (ЕАГК). С его помощью предполагалось привлечь еврейские общины США, Великобритании, Латинской Америки и др. к всесторонней поддержке СССР в его борьбе против гитлеровского нацизма. Был разработан подробный план деятельности комитета и его Устав.
Видимо по инициативе Берии, в самом начале Великой Отечественной войны подследственные встретились с наиболее видными и деятельными озетовцами, сотрудничавшими с НКВД. Произошло это в конце лета или в начале сентября 1941 г. в московской квартире поэта Переца Маркиша[273] — Х. Эльриху и В. Альтеру представили С. М. Михоэлса и И. С. Фефера. Итогом этой встречи стало окончательное оформление руководства ЕАГК. В президиум Комитета предполагалось ввести десять человек. Семеро должны были представлять евреев оккупированных гитлеровцами стран, а трое оставшихся — евреев СССР, США и Великобритании. Председателем президиума должен был стать Х. Эрлих, вице-председателем С. М. Михоэлс, ответственным секретарем президиума — В. Альтер.
Однако этим планам не суждено было осуществиться. 12 сентября 1941 г. Эрлих и Альтер были освобождены из тюрьмы и сразу же развили бурную деятельность по организации ЕАГК. «Комитет, по планам Эрлиха и Альтера, должен был заниматься мобилизацией евреев различных стран на борьбу с нацизмом, а также оказанием помощи евреям в оккупированных странах. Уверенные в благожелательном отношении советских властей к их плану, Эрлих и Альтер предложили сформировать в США еврейский легион для отправки на советско-германский фронт, а также создать антигитлеровские еврейские комитеты в странах, боровшихся против нацизма»[274]. Но потом Альтер и Эльрих совершили роковую ошибку: побывав в польском посольстве, они вознамерились выяснить судьбу польских офицеров в Катыни и других местах их интернирования. 4 декабря 1941 г. оба «энтузиаста» вернулись в тюрьму, уже как немецкие шпионы. Их держали в одиночном заключении инкогнито, следствие не вели, не судили. Эрлих не выдержал — 14 мая 1942 г. покончил жизнь самоубийством. Альтера тайно расстреляли 17 февраля 1943 г. по личному приказу Л. П. Берии. «…лишь в сентябре 1992 года стала известна истинная судьба Эрлиха и Альтера. Их уничтожили, чтобы скрыть тайные неофициальные контакты с влиятельными представителями зарубежных еврейских кругов»[275].
С начала декабря 1941 г. инициатива по созданию новой общественной структуры перешла в ведение бывших озетовцев. Впрочем, как оказалось, бывших озетовцев не бывает. Правда, в 1940-х годах они вступили в период своей качественной трансформации. Изначально национальной элите озетовцев были присущи выделявшие ее из мировой диаспоры особые свойства. С одной стороны, это было галутное европейское еврейство идиша, не тайно, но официально и публично побывавшее на вершинах власти в крупнейшей мировой державе — СССР и в значительной мере все еще остававшееся при этой власти. Таково было важнейшее отличие озетовцев от сионистов и просто галутных евреев. С другой стороны, значительная часть озетовцев состояла из евреев-территориалистов; еще до учреждения ОЗЕТа их родоначальники, будучи во власти, от имени страны советов громогласно дали сами себе обещание учредить еврейскую национальную государственность на территории Крыма, а потому озетовцы-территориалисты представлялись многим более удачливыми соперниками сионистов. С третьей стороны, озетовцы в большинстве своем придерживались идей социализма и мировой революции (т. е. душой оставались троцкистами), они противостояли претендовавшему на Крым транснациональному капиталу и намеревались учредить (по крайней мере, первоначально) социалистическую республику в составе СССР. Хотя галутная еврейская переселенческая беднота и получала материальную поддержку от «Джойнта», на политике озетовцев американская благотворительность в целом не сказывалась. Исторический процесс качественно изменил все эти важнейшие отличительные свойства озетовцев: на них сказались трагедия холокостов советского народа и особенно галутных евреев Европы, долгожданное образование Израиля, противоборство за Крым транснационального капитала со сталинистами и др.
* * *После вторичного ареста Х. Эльриха и В. Альтера планы создания ЕАГК вылились в учреждение чекистами Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) под эгидой Совинформбюро. О последней структуре надо сказать особо. Советское информационное бюро (Совинформбюро) было образовано на третий день Великой Отечественной войны — 24 июня 1941 г. Его основные функции сводились к широкому освещению в отечественных и зарубежных СМИ международных событий, внутренней жизни СССР и хода военных действий.
Изначально в руководство бюро вошли шесть человек.
Возглавил его шурин члена Политбюро ЦК ВКП (б), секретаря ЦК ВКП (б) и первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) Андрея Александровича Жданова — Александр Сергеевич Щербаков (1901–1945). С 1938 г. и до конца жизни он был первым секретарем Московского обкома ВКП (б), а в феврале 1941 г. его избрали секретарем ЦК ВКП (б) по идеологии, кандидатом в члены Политбюро ВКП (б). Щербаков признан историками одним из самых авторитетных в стране партийных функционеров своего времени. Достаточно сказать, что завизированные им документы Сталин подписывал, не читая. Более того, Щербаков был единственным партийцем, кому Сталин позволял править его доклады и даже вставлять в них собственные мысли[276]! Щербаков и Жданов стали теми опорными столпами Сталина, благодаря которым вождь, невзирая на военные трудности, начал осенью 1942 г. великие социальные изменения в СССР. На энтузиазме и деловитости Щербакова[277] держалась и выстояла городская жизнь столицы в дни гитлеровского наступления на Москву в 1941 г. Предположительно именно Щербакова готовил себе во вторые преемники (после А.а. Жданова) Иосиф Виссарионович. Даже скоропостижная кончина Александра Сергеевича оказала огромное воздействие на судьбу советского народа, но об этом будет рассказано в соответствующей главе.
Заместителем Щербакова в Совинформбюро стал Алексей Лозовский (наст. имя Соломон Абрамович Дридзо) (1878–1952) — заместитель наркома иностранных дел, член РСДРП с 1901 г. С 1921 по 1937 г. он был генеральным секретарем Профинтерна — Красного интернационала профсоюзов. Забавно, но этот человек готовил основную документацию Крымской конференции (февраль 1945 г.) и почти в те же дни сыграл выдающуюся роль при попытке учредить еврейскую государственность в Крыму (за что и поплатился).
Двое других членов бюро руководили главными информационными структурами СССР — Яков Семенович Хавинсон (1901–1989) был ответственным руководителем ТАСС, а Дмитрий Алексеевич Поликарпов (1905–1965) — председателем Радиокомитета.
Еще двое членов бюро были из спецструктур — Георгий Филиппович Саксин (1904–1982) являлся заместителем генерального секретаря народного комиссариата иностранных дел (в Совинформбюро он возглавлял международный отдел) и Филипп Иванович Голиков был начальником Разведывательного управления и заместителем начальника Генерального штаба Красной Армии (РККА).
Таким образом, из шести руководителей Совинформбюро двое были евреями по национальности, четверо русскими. Но в силу загруженности и направленности деятельности основной работой бюро занимались преимущественно Лозовский, Хавинсон и Поликарпов. Это к вопросу об антисемитизме советской власти времен И. В. Сталина.
* * *В первый год войны при Совинформбюро были сформированы пять Антифашистских комитетов — советских женщин, советской молодежи, советских ученых, Всеславянский и Еврейский. Все комитеты курировал А. Лозовский. О создании единственного из всех сугубо национального Еврейского антифашистского комитета было заявлено в открытой печати 7 апреля 1942 г. До этого, в феврале — апреле, учредители комитета провели огромную работу по восстановлению озетовских связей с зарубежными спонсорами, прежде всего с американцами. Сделать это было не сложно, поскольку уже в августе 1941 г. в Нью-Йорке был основан Американский комитет еврейских писателей, артистов и ученых, призванный оказывать всестороннее содействие Советскому Союзу в его войне против нацистов. Работающим главой комитета избрали Хаима Осиповича Житловского[278], а почетным председателем согласился стать великий Альберт Эйнштейн. Контакты с этой структурой было легко установить через советское посольство в США, которое с ноября 1941 г. возглавлял М. М. Литвинов, имевший обширнейшие связи с еврейской диаспорой. Правда, Литвинов недолюбливал сионистов, а в начале 1943 г. на посту посла его сменил молодой А. А. Громыко. Но связи-то посольства остались.
Исходя из опыта работы с ОЗЕТом, Сталин наложил на ЕАК два строжайших табу:
1) членами комитета могли стать только граждане СССР;
2) функционировать ЕАК имел право только за рубежом, деятельность комитета на территории Советского Союза была жестко ограничена.
Оба ограничения раздражали и возмущали комитетчиков, но что-либо поделать с этим они были не в силах.
В руководство Еврейского антифашистского комитета вошли 63 видных деятеля науки и искусства СССР. Председателем его назначили сотрудничавшего с НКВД Народного артиста СССР С. М. Михоэлса. Секретарем ЕАК стал А. Б. Эпштейн[279] — сексот НКВД. В литературе Эпштейна нередко называют фактическим главой ЕАК, а Михоэлса — подставной фигурой. Так ли это было на самом деле, судить трудно. Эпштейн умер своей смертью в 1945 г., в ЕАК его сменил другой сексот НКВД — уже известный нам Ицик Фефер. В президиум ЕАК вошли такие знаменитые сегодня люди, как писатели И. Г. Эренбург, В. С. Гроссман, С. Я. Маршак, П. Д. Маркиш, Л. М. Квитко, С. М. Эйзенштейн, Д. Ф. Ойстрах, Э.Г. и Е. Г. Гилельс, Я. И. Зак, авиаконструктор С. А. Лавочкин[280], несколько генералов и академиков (в их числе единственный русский по национальности — академик П. Л. Капица) и др. Огромный вклад в работу президиума ЕАК внес врач Б. А. Шимелиович[281].
Особое место в судьбе ЕАК заняла Полина Семеновна Жемчужина (наст. имя Перл ‹на языке идиш — Жемчужина› Семеновна Карповская) (1807–1970). Видная революционерка, подпольщица в годы Гражданской войны, жена наркома иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова, в прошлом доверенная подруга Надежды Сергеевны Аллилуевой и многолетний близкий человек в семье И. В. Сталина. Постоянно пребывая в высших политических кругах СССР, отлично зная подковерные течения и настроения кремлевской власти, Жемчужина фактически стала неформальным лидером озетовцев, а следовательно, и ЕАК. «Обращаясь в Правительство с разного рода вопросами, Михоэлс, как он сам говорил среди близкого своего окружения, предварительно обсуждал эти вопроси с Жемчужиной и получал от нее необходимые советы и наставления… В результате всего этого, связь Михоэлса с Жемчужиной для нас, окружающих Михоэлса, имела важное значение, так как мы видели в Жемчужине нашего заступника и покровителя»[282]. Точнее было бы сказать, в Полине Семеновне еврейская диаспора СССР видела полубогиню — защитницу и благодетельницу. Вот свидетельство Д. Н. Гофштейна[283]: «В марте 1945 года во время моего приезда в Москву, я был приглашен в синагогу на траурное богослужение о погибших евреях во время Второй мировой войны. Мне бросилось в глаза, что в синагоге я встретил тех же самых лиц, которых я встречал в Еврейском антифашистском комитете, и что руководители комитета не только являются своими людьми в синагоге, а вместе с раввином занимаются организацией богослужения.