Когда Михоэлс был ликвидирован и об этом было доложено И. В. Сталину, он высоко оценил это мероприятие и велел наградить орденами, что и было сделано”.
Огольцов, касаясь обстоятельств ликвидации Михоэлса и Голубова, показал:
“Поскольку уверенности в благополучном исходе операции во время ‹автомобильной катастрофы› у нас не было, да и это могло привести к жертвам наших сотрудников, мы остановились на варианте — провести ликвидацию Михоэлса путем наезда на него грузовой машины на малолюдной улице. Но тот вариант, хотя был и лучше первого, но он также не гарантировал успех операции наверняка. Поэтому было решено Михоэлса через агентуру пригласить в ночное время в гости к каким-либо знакомым, подать ему машину к гостинице, где он проживал, привезти его на территорию загородной дачи Цанава Л. Ф., где и ликвидировать, а потом труп вывезти на малолюдную (глухую) улицу города, положить на дороге, ведущей к гостинице, и произвести наезд грузовой машиной. Этим самым создавалась правдоподобная картина несчастного случая наезда автомашины на возвращавшихся с гулянки людей, тем паче подобные случаи в Минске в то время были очень часты. Так было и сделано”.
Цанава, подтверждая объяснения Огольцова об обстоятельствах убийства Михоэлма и Голубова, заявил:
“…Зимой 1948 года, в бытность мою Министром госбезопасности Белорусской ССР, по ВЧ позвонил мне Абакумов и спросил, имеются ли у нас возможности для выполнения одного важного задания И. В. Сталина. Я ответил ему, что будет сделано.
Вечером он мне позвонил и передал, что для выполнения одного важного решения Правительства и личного указания И. В. Сталина в Минск выезжает Огольцов с группой работников МГБ СССР, а мне надлежит оказать ему содействие. …При приезде Огольцов сказал нам, что по решению Правительства и личному указанию И. В. Сталина должен быть ликвидирован Михоэлс, который через день или два приезжает в Минск по делам службы… Убийство Михоэлса было осуществлено в точном соответствии с этим планом… Примерно, 10 часов вечера Михоэлса и Голубова завезли во двор дачи (речь идет о даче Цанава на окраине Минска). Они немедленно с машины были сняты и задавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи, когда по городу Минску движение публики сокращается, трупы Михоэлса и Голубова были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одной из глухих улиц города. Утром они были обнаружены рабочими, которые об этом сообщили в милицию”.
Таким образом, произведенным Министерством внутренних дел СССР расследованием установлено, что в феврале 1948 года Огольцовым и Цанава, совместно с группой оперативных работников МГБ — технических исполнителей, под руководством Абакумова, была проведена преступная операция по зверскому убийству Михоэлса и Голубова.
Учитывая, что убийство Михоэлса и Голубова является вопиющим нарушением прав советского гражданина, охраняемых Конституцией СССР, а также в целях повышения ответственности оперативного состава органов МВД за неуклонное соблюдение советских законов, Министерство внутренних дел СССР считает необходимым:
а) арестовать и привлечь к уголовной ответственности б. заместителя Министра государственной безопасности СССР Огольцова С. И. и б. Министра государственной безопасности Белорусской ССР Цанава Л. Ф.;
б) Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями участников убийства Михоэлса и Голубова отменить.
Л. Берия»[444].
Этот документ не зафиксирован ни в одном перечне текущей документации ЦК КПСС, нигде не обсуждался и решения по нему не принимали. Он возник вдруг из воздуха и по стилистике не соответствует стандартам Берии. Помимо этого, если ведущие специалисты советской госбезопасности и вправду имели такие детские мозги, как это описывается в «Записке Берии», остается только удивляться, что СССР погиб только в 1991 г. Но чтобы окончательно удостовериться в интеллектуальном уровне «обличительной документации», приведу Докладную С. И. Огольцова — Л. И. Берии по поводу «убийства» Михоэлса.
«18.03.1953
Совершенно секретно
Экземпляр единственный, рукописный
Товарищу Берия Л. П.
По Вашему требованию докладываю об обстоятельствах проведенной операции по ликвидации главаря еврейских националистов Михоэлса в 1948 году.
В ноябре — декабре (точно не помню) 1947 года Абакумов и я были вызваны в Кремль к товарищу Сталину И. В., насколько я помню, по вопросу следственной работы МГБ. Во время беседы, в связи с чем, сейчас вспомнить затрудняюсь, товарищем Сталиным была названа фамилия Михоэлса и в конце беседы было им дано указание Абакумову о необходимости проведения специального мероприятия в отношении Михоэлса, и что для этой цели устроить “автомобильную катастрофу”.
К тому времени Михоэлс был известен как главный руководитель еврейского националистического подполья, проводивший по заданию американцев активную вражескую работу против Советского Союза.
Примерно в первых числах января 1948 года Михоэлс выехал по делам театра в г. Минск. Воспользовавшись этой поездкой, Абакумовым было принято решение во исполнение указания провести операцию по ликвидации Михоэлса в Минске.
Организация операции была поручена мне и бывшему министру Государственной безопасности Белорусской ССР товарищу Цанава Л. Ф.
Числа 6–7 января 1948 года я с группой товарищей: Шубняков Ф. Г., бывший в то время зам. начальника 2-го Главного управления, Лебедев В. Е. и Круглов Б. А., бывшие работники аппарата тов. Судоплатова (последний об этой операции не знал), выехал на машине в Минск.
После прибытия в Минск мы с товарищем Цанава Л. Ф. в присутствии тт. Шубнякова и Лебедева наметили план проведения операции и проведения некоторых агентурных подготовительных мероприятий (документов никаких не составлялось, как положено в таких случаях).
Поскольку уверенности в благополучном исходе операции во время «автомобильной катастрофы» у нас не было, да и это могло привести к жертвам наших сотрудников, мы остановились на варианте — провести ликвидацию Михоэлса путем наезда на него грузовой машины на малолюдной улице.
Но этот вариант, хотя и был лучше первого, но он также не гарантировал успех операции наверняка. Поэтому было решено Михоэлса через агентуру пригласить в ночное время в гости к каким-нибудь знакомым, подать ему машину к гостинице, где он проживал, привезти его на территорию загородной дачи тов. Цанава Л. Ф., где и ликвидировать, а потом труп вывезти на малолюдную (глухую) улицу города, положить на дороге, ведущей к гостинице, и произвести наезд грузовой автомашиной. Этим самым создавалась правдоподобная картина несчастного случая наезда автомашины на возвращающихся с гулянки людей, тем паче подобные случаи в Минске в то время были очень часты. Так было и сделано. Операция была проведена успешно, если не ошибаюсь, в ночь с 11 на 12 января 1948 года.
Для того чтобы сохранить операцию в строжайшей тайне, во время операции над Михоэлсом были вынуждены пойти с санкции Абакумова на ликвидацию и агента, приехавшего с ним из Москвы, потому что последний был в курсе всех агентурных мероприятий, проводившихся по Михоэлсу, бывал вместе с ним во всех местах, он же поехал с ним в гости. Доверием у органов агент не пользовался.
Непосредственными исполнителями были: тов. Лебедев В. Е., Круглов Б. А. и тов. Шубняков Ф. Г.
О ходе подготовки и проведения операции мною дважды или трижды докладывалось Абакумову по ВЧ, а он, не кладя трубки, по АТС Кремля докладывал в Инстанцию.
Мне известно, что о проведенной операции МГБ СССР было доложено в Инстанцию, и участники операции за образцовое выполнение специального задания Правительства были награждены орденами Советского Союза.
С. Огольцов»[445].Ни о минской судмедэкспертизе, ни о московском осмотре трупа Збарским автор этой писульки понятия не имел, равно как не знал он и о практике работы Сталина с руководством системы госбезопасности.
Как это обычно бывало, слухи об обсуждении в Политбюро ЦК КПСС возможного убийства Михоэлса молниеносно распространились в кругах столичной, а затем и всей советской интеллигенции. Тем более, что КГБ явно эти слухи поощрял. В разгар антисталинского шабаша, в 1963 г., этим слухам придали официальный характер, впервые опубликовав в газете «Советская Литва» версию о бериевском заговоре против гения[446]. Вся работа минского следствия (а косвенно и выводы Збарского) была объявлена заказной ложью, единственной правдой стали бумажки, тексты которых приведены выше.
В 2006 г. Г. В. Костырченко обнародовал материалы архивно-следственного дела КГБ БССР по факту гибели С. М. Михоэлса и В. И. Голубова. В качестве чуть ли не главного документа, доказывающего убийство, он привел писанную по горячим следам 13 января 1948 г. записку Л. Ф. Цанавы в Москву:
«Михоэлс прибыл в Минск 8 января 1948 г. вечером с Голубовым В. И., замредактором ж. “Театр”, и секретарем парторганизации Комитета по делам искусств СССР Барашко. Вечером 8 января в гостинице “Беларусь” был банкет, устроенный администрацией драмтеатра (замдиректора Гайдарин-Равинский Абрам Гершкович, главный администратор Залесский Яков Борисович, артист Сокол Моисей Борисович и др.).
9 января после просмотра в театре постановки “Тевье-молочник” Михоэлс, Голубов с участниками постановки до 4-х часов утра пьянствовали в ресторане “Заря”.
10 января — банкет у артиста драмтеатра Глебова. 11 января днем обед у Сокола М. Б. Вечером после оперы “Алеся” в первом часу ночи ужинал у Арончик и Чайгорской. 12 января днем Михоэлс и Голубов с Гайдариным и Залесским был в ресторане “Заря” и в 5 часов дня ушел в гостиницу “Беларусь”. Отдыхали до 9 часов вечера. Потом ушли якобы к другу Голубова — Сергееву, инженеру, работнику железнодорожного транспорта, с которым Голубов учился в институте ‹…›
Трупы Михоэлса и Голубова обнаружены около вновь строящейся трамвайной линии с улицы Свердлова на улицу Гарбарная. Вскрытие проходило в 14 часов 13 января. Смерть наступила за 15–16 часов ранее. За два часа до смерти был прием пищи ‹…›
У погибших все вещи и деньги были целы. У убитого Михоэлса среди документов был обнаружен договор с директором БелГОСЕТа о художественной консультации Михоэлса в подготовке и проведении спектакля.
Трупы обнаружили в 7 часов утра рабочие, которые шли на работу. Погибшие были запорошены снегом. Одна галоша (кажется, с ноги Голубова) валялась недалеко.
По делу Михоэлса опрашивались актеры еврейского театра Арончик Ю. С., Сонкин С. М., Чайгорская М. М., Моин М. М., Рутштейн К. Л. Все они говорили примерно одно и то же. 9 января после встречи с актерами в ресторане (человек 40) направились в общежитие еврейского театра (в помещении еврейского театра по ул. Володарского, 5) на квартиру к Моину, где пили черный кофе. 10 января в 13 час. Михоэлс провел беседу с актерами в еврейском театре. 11 января находились у Гольдшварца. Во время спектакля в театре оперы “Алеся” сообщили, что приедет секретарь ЦК ВКП (б) Б Иовчук, который хотел встретиться с Михоэлсом и поговорить с ним после спектакля. В связи с этим Михоэлс отказался от идеи ехать к другу Голубова на именины. После спектакля в кабинете у Гольдшварца состоялась беседа с Иовчуком, который предложил подвезти всех участников встречи в машине до дома. В машине с Иовчуком Арончик, Чайгорской доехали до здания еврейского театра (на Володарского). Михоэлс остался, Иовчук уехал, а Барашко с Голубовым вернулись в гостиницу.
Актеры вспоминали, что накануне в театре рядом с Голубовым сидел незнакомый человек в штатском, которого Голубов ни с кем не познакомил, а потом лишь сказал, что это его однокурсник по институту. Вспоминали также о том, что Голубов очень уговаривал Михоэлса съездить к его другу на именины, что тот даже предоставит машину, т. е. Михоэлса отвезут и привезут обратно и что это много времени не отнимет, они побудут там буквально 30–40 минут. Актеры еврейского театра не соглашались отпускать Михоэлса. Голубов очень настаивал. Машина как будто должна была ожидать их около гостиницы 11 января, и они должны были сразу после спектакля “Алеся” съездить на именины. Но учитывая, что приехал Иовчук, времени на поездку в гости уже не осталось, было позднее время. На следующий день Голубов говорил о том, что его товарищ специально из-за Михоэлса отложил свой праздник и ждет его 12 января. На вопросы актеров, где живет его товарищ, Голубов ничего конкретного не говорил, адреса не называл, а лишь сказал, что это недалеко и они могут даже пешком дойти. После 21 часа 12 января они и ушли из гостиницы.
Барашко на следствии показал, что он был вместе с Михоэлсом и Голубовым лишь на просмотрах спектаклей, а в свободное время уходил к своим родственникам, которые жили в г. Минске. 12 января он пришел вечером в гостиницу и Михоэлса с Голубовым уже не застал. Командировочные удостоверения и (кажется) билеты были у Голубова. Планировали уехать в Москву 13 января где-то около 12 часов (10–12). Когда Барашко проснулся утром, М. и Г. не было. Но Барашко не беспокоился, поскольку решил, что они заночевали у друзей. Однако ожидание затянулось, и Барашко решил ехать один. Оставил на столе записку, что больше ждать не может, и собирался уходить. Но тут (кто-то из актерской среды) пришел и сообщил, что Михоэлса и Голубова нашли мертвыми на улице»[447].
Если этот текст признать свидетельством о слежке за режиссером, как утверждает Г. В. Костырченко, или о подготовке агентами МГБ убийства, то что такое есть информация о первых результатах следствия? А с другой стороны, если бы в 1948 г. (всего через три года после окончания войны!) белорусские органы госбезопасности вдруг решили проследить за прибывшим в столицу республики режиссером, то чего здесь странного или противозаконного? В чем преступление?
* * *Однако нас мало интересуют склоки на тему: убивали или не убивали Михоэлса и Голубова, и если убивали, то как убивали и кто? Все это толчение воды в ступе. Во много крат важнее вопрос: если их убили, то по какой причине? Ответ на него дает разом ответы на все прочие вопросы. Кому нужна была смерть этих людей, если их не ограбили?
Есть только две версии, вокруг каждой из которых и выстраиваются целые лабиринты предположений, доказываемых исследователями.
1. Главная, самая «обсасываемая» за вкусность, версия сводится к тому, что Михоэлс погиб по воле больного паранойей злодея, почти двадцать лет безгранично тиранствовавшего в СССР. Ближнее властное окружение вождя трепетало и покорно исполняло волю тирана. В худших случаях его паранойей ловко пользовались в корыстных целях, в частности, для удовлетворения собственных параноидальных замыслов. Короче, великий Советский Союз выстроили и сделали атомной, второй по экономическому могуществу державой мира корыстные до жлобства или паталогически фанатичные (выбирайте на свой вкус) параноики. Ведущий в постсоветской России специалист-исследователь государственного антисемитизма сталинского режима Г. В. Костырченко так и пишет: «…причина — паранойя вождя, усугубленная в последние годы жизни быстро прогрессировавшей юдофобией»[448].
Договорившись о неопровержимости паранойи Сталина, далее каждый выдвигает свои идеи о причинах, подвигших больного старика возжелать уничтожения гениального режиссера. Вот только некоторые из таких предположений.
а) По возвращении из поездки по странам Запада Михоэлс стал проявлять все большую и большую независимость в общественных публичных делах. Будучи председателем ЕАК, он брался защищать перед властями имущественные и жилищные интересы возвращавшихся из эвакуации евреев в ущерб другим гражданам СССР, у которых не было подобных национальных защитников. Таким образом ЕАК раздувал националистические настроения в обществе. Высказывались предложения закрыть комитет, но Михоэлс через Жемчужину давил на Молотова, и Сталин шел на уступки своему любимцу. Помимо этого Михоэлс был в курсе отношений советского руководства с сионистами. Наконец, Сталина стало тревожить то, что «в советской системе, со строгой иерархией, неожиданно появляется человек, пользующийся международным авторитетом и безупречной репутацией, и начинает действовать по своей собственной инициативе»[449]. Поэтому и был дан приказ ликвидировать Михоэлса.
Задавать вопрос: зачем? — бессмысленно. Мало ли что взбредет на ум параноику.
б) Михоэлс был убит за проект 1944 г. — письмо с предложением образовать ЕССР в Крыму. Юдофоб Сталин взбесился от такой наглости, таил злобу четыре года и, в конце концов, убил гения.
в) Михоэлс являлся резидентом разведки США в СССР, за что и был устранен по приказу Сталина.
По этому поводу П. А. Судоплатов высказался в том духе, что такой резидент — подарок для советских спецслужб. И правда, вспомним рассказ Ю. С. Арончик, как перепугался Михоэлс, когда мимо них пробежали пять здоровенных мужиков, как он прятался за даму, а потом она его долго успокаивала. Судоплатов подчеркивал, что таких резидентов не убивать, а беречь надо — они со страху всю шпионскую сеть с потрохами сдадут.
г) Будучи американским резидентом, Михоэлс готовил покушение на Сталина и государственный переворот в СССР.
В 1930-х гг. было раскрыто чуть ли не десять заговоров против лично Сталина. Никто никакого шума не устраивал, покушений на заговорщиков не организовывал. А тут вдруг Сталин испугался — нервы сдали. Даже на обсуждение Политбюро вынес сию проблему. Особенно забавно представить Политбюро ЦК ВКП (б) — Сталина, Молотова, Жданова, Берию, Хрущева и др., трясущихся от страха перед главой американских шпионов — трясущимся от страха С. М. Михоэлсом.