Проявляя настойчивое стремление всячески расширять свои связи с еврейскими организациями за границей независимо от их политической физиономии, Комитет не только не борется против буржуазно-националистической, сионистской идеологии и практики этих организаций, но и сам сползает на позиции еврейского национализма и сионизма и становится их идейным пленником. ‹…› Уступая требованиям американских еврейских организаций, руководство Антифашистского еврейского комитета весной текущего года послало польскому правительству телеграмму-запрос по поводу антиеврейских выступлений в Кракове[505] и других городах Польши. Этому вопросу предшествовало обсуждение проблемы о польских евреях на заседаниях президиума ЕАК, где член президиума Юзефович предлагал получить подробную информацию об устройстве польских евреев для того, чтобы воздействовать на польское правительство через англо-американских евреев.
Защищая свое предложение на заседании президиума ЕАК 13.04.1946 г., Юзефович говорил:
“Надо, чтобы делегация польских евреев выехала бы сюда и сообщила бы нам о жизненном устройстве польских евреев. Мое предложение сводится к тому, что когда советский Еврейский комитет получит официальные сведения о ходе устройства евреев Польши, то мы могли бы выступить с письмом на имя евреев Америки и Англии”.
21 июня 1946 г. Комитет обратился со специальным письмом в Министерство внутренних дел СССР, поддерживая ходатайство Союза венгерских евреев относительно освобождения пленных солдат еврейской национальности из лагерей СССР.
25 апреля 1946 г. из Нью-Йорка от еврейского комитета украинских землячеств получено следующее письмо:
“Мы хотим иметь непосредственный отклик от наших сестер и братьев — евреев на Украине, знать, как восстанавливается еврейская жизнь на Украине. Просим поставить в соответствующих инстанциях вопрос о приеме нашей делегации на Украине”. ЕАК переслал это заявление Украинскому правительству и телеграфировал еврейским землячествам в США о том, что их просьба передана по назначению. ‹…›
При создании Еврейского антифашистского комитета не предусматривалось, чтобы этот Комитет имел какие-либо функции по работе среди еврейского населения СССР. Однако ЕАК явочным порядком развертывает свою деятельность и внутри страны, причем эта его деятельность в данное время является не менее политически вредной, чем деятельность на заграницу. ЕАК ведет обширную переписку с центральными и местными партийно-советскими органами и получает значительное количество писем от еврейского населения. В письмах, получаемых ЕАК, имеются жалобы на неправильное отношение к евреям со стороны различных советских организаций. Авторы писем просят вмешательства Комитета. Ряд писем является анонимным. Некоторые из этих жалоб находят поддержку у Комитета.
ЕАК пишет в советские организации отношения с просьбами оказать ту или иную помощь отдельным гражданам. ЕАК систематически обращается за материальной помощью для отдельных граждан-евреев не только в советские организации, но и к председателю Московской религиозной общины Чобруцкому[506]. ‹…›
Еврейский антифашистский комитет с 1942 г. издает газету “Эйникайт” (“Единение”) тиражом в 10 000 экз. Только около 2 000 экз. газеты посылается за границу, остальная же часть тиража распространяется внутри СССР, главным образом среди еврейской интеллигенции. Нахождение газеты “Эйникайт” в ведении Еврейского антифашистского комитета отрицательно сказывается на всем содержании этой газеты. Статьи и материалы, печатаемые в газете, мало чем отличаются от статей, направляемых ЕАК за границу. Они также освещают в основном специфически еврейскую тему и способствуют воспитанию еврейской интеллигенции в шовинистическом духе. Из 263 статей, не считая передовых и официального материала, помещенных в газете за 6 месяцев 1946 г., 201 статья посвящена еврейской тематике. “Эйникайт” крайне неудовлетворительно информирует еврейское население о жизни других народов СССР, о достижениях нашей страны и не пропагандирует советскую и, в частности, русскую культуру. ‹…› В освещении еврейских вопросов газета также односторонне подчеркивает роль евреев в Отечественной войне и в социалистическом строительстве, причем еврейское население обычно изображается искусственно изолированным от советского населения других национальностей. ‹…›
Из рассмотрения деятельности Еврейского антифашистского комитета внутри страны следует тот вывод, что Комитет явочным порядком присваивает себе несвойственные ему функции главного уполномоченного по делам еврейского населения и посредника между этим населением и партийно-советскими органами, а также роль политического и культурного руководителя еврейских масс, которую он пытается осуществлять прежде всего через газету “Эйникайт”.
Еврейский антифашистский комитет намерен в дальнейшем серьезно расширить свою деятельность и компетенцию своих прав внутри СССР. Насколько далеко идут его намерения в этом отношении, можно видеть хотя бы из того, что ЕАК намерен ставить перед правительством СССР даже вопросы о территории (видимо, новой территории, кроме Биробиджана) для еврейского населения. На одном из официальных заседаний ЕАК (23 октября 1945 г.) член президиума Комитета т. Фефер, без возражений со стороны других руководителей Комитета, говорил:
“Нужно поставить вопрос о некоторых задачах Комитета внутри страны. Это очень серьезный вопрос. В связи с новыми задачами Комитет будет ставить вопрос о новом названии… Что касается задач, то нам кажется, что в настоящее время у нас имеются очень серьезные задачи, как, например, вопросы культуры. У нас создалось такое положение, когда эти вопросы не стояли перед нами так остро, как теперь. Вопросы территории, вопрос издания журналов, вопросы здания для клуба”. ‹…›
За последний период среди некоторой части еврейского населения, главным образом интеллигенции, наблюдается оживление сионистско-националистических настроений. Это нашло свое частное выражение, например, в поведении публики (состоявшей главным образом из евреев), присутствовавшей на лекции, прочитанной в Политехническом музее 17 июля с.г. на тему “К проблеме о Палестине”. После лекции лектору В. Луцкому[507] было подано более 200 записок, большинство из которых было подготовлено и даже отпечатано на машинке заранее. Значительная часть записок свидетельствует о сионистских, а иногда и антисоветских настроениях их авторов.
Деятельность и само существование Еврейского антифашистского комитета в СССР, безусловно, способствуют искусственному обособлению еврейского населения, в особенности еврейской интеллигенции, и распространению среди нее чуждой и враждебной сионистской идеологии. ‹…›
Выводы:
Проверкой установлено, что деятельность Еврейского антифашистского комитета, как на заграницу, так и внутри СССР, приобретает все более сионистско-националистический характер и потому является политически вредной и нетерпимой. Вся деятельность ЕАК в настоящее время противоречит ленинско-сталинским взглядам на существо еврейского вопроса. ‹…›
В своей деятельности Еврейский антифашистский комитет исходит не из ленинско-сталинских идейных позиций, а из позиций буржуазного еврейского сионизма и бундизма, ведя линию на обособление и консервацию всего еврейского, обособление еврейского населения от других народов СССР. Объективно ЕАК в советских условиях продолжает линию буржуазных сионистов и бундовцев и по существу вместе с ними борется за реакционную идею единой еврейской нации…›
На основании изложенного Отдел внешней политики ЦК ВКП(б) считает дальнейшее существование Еврейского антифашистского комитета в СССР нецелесообразным и политически вредным и вносит на Ваше рассмотрение предложение о его ликвидации.
М. Суслов 26. XI.1946 г.»[508]Оставим в стороне традиционные для 1940-х гг. жаргон функционеров и аргументацию, но обратим внимание на то, как менее чем за три года руководители-интеллигенты ЕАК обнаглели — другого слова не подберешь — и перешли от помощи собственно советскому народу к открытому национализму мировой еврейской диаспоры. Кому довелось наблюдать национализм в процессе его развития, тот знает, что начинается он обычно с истеричной любви к родному слову и нежной жалости к своему народу-страдальцу. Потом национализм перерастает в сравнение своего нежного, мягкого, доброго языка с грубыми уродливыми словом других языков и с гораздо меньшими страданиями других народов пред величайшими страданиями собственного народа. Потом и прекрасное родное слово, и народные страдания становятся исключительной привилегией собственного народа. А потом начинается борьба с «угнетателями» — против тех, кто пытается посягнуть на святое право исключительности. Эта борьба перерастает в войну вплоть до геноцида «подлых» народов, которые посягают на исключительность красоты и доброты народа-страдальца. Правда, тогда истребляют, как правило, самых невинных и ни к чему не причастных. Потому что нет безобидного или благотворного национализма — таковым он становится только в фантасмагориях националистической или подстраивающейся под агрессивных националистов интеллигенции. Исключение составляет сталинский тип «национализма вовне», направленный на защиту экономических интересов собственного многонационального народа.
Сталин не дал хода «Меморандуму Суслова». Причинами такого снисходительного отношения к ЕАК называют советскую враждебную Великобритании политику на Ближнем Востоке и сталинское заигрывание с сионистами Палестины. Безусловно, это тоже сыграло свою роль, но по большому счету вождь просто не хотел связываться с элитной группкой зацикленных на национализме интеллигентов: вреда от них было тогда чуть, а криков и истерик в разгар «холодной войны» ожидалось море разливанное. Потому вместо разгона ЕАК министерству госбезопасности было поручено пристальнее понаблюдать за руководством комитета.
Как обстояли дальнейшие дела — тайна, покрытая пеленой времени и замызганная националистическими фантазиями на тему конспирологии. Сомнительно, что В. С. Абакумов в самом деле разыграл истрию о евреях-шпионах, дабы потрафить «антисемиту» Сталину. Вряд ли вождь, ценивший каждую рабочую минуту своих сотрудников, попался бы на такую приманку и дозволил бы бестолковую трату рабочего времени в столь важном для страны учреждении. И министр госбезопасности наверняка об этом знал. Да и не было у Абакумова иных забот, как вместо того, чтобы противостоять настояшим шпионам «холодной войны», сочинять несуществующий заговор болтливых интеллигентов.
Скорее всего, благополучно пережив «Меморандум Суслова», активисты ЕАК возомнили, что теперь для них нет запретов, и пустились во все тяжкие. Недаром ведомство М. А. Суслова в начале 1948 г., видимо, сразу после гибели С. М. Михоэлса, высказалось о целесообразности произвести смену руководства комитета. Предлагалось вывести из состава президиума ЕАК И. С. Фефера, Л. С. Штерн, Л. М. Квитко, Д. Р. Бергельсона, С. Л. Брегмана[509], И. С. Юзефовича, В. Л. Зускина и П. Д. Маркиша. На замену в президиум предлагалось ввести генерала Д. А. Драгунского, поэта С. Я. Маршака, архитектора Б. М. Иофана, композитора И. О. Дунаевского, солистку Большого театра, балерину М. М. Плисецкую. Бесспорно, ЕАК при такой замене стал бы гораздо представительнее.
Но решение вопроса затянулось. А 26 марта 1948 г. В. С. Абакумов в докладной записке Сталину обвинил руководство ЕАК в шпионаже в пользу США. Что могли нашпионить эти комедианты в силу их профессий и окружения, еще большой вопрос. Однако под шпионажем в те времена подразумевались любые секретные встречи с палестинскими сионистами и людьми, связанными с американским «Джойнтом». Тем более, что безобидными их не назовешь: где «Джойнт», там и крымские вожделения транснацинального капитала. Атомной бомбы в 1948 г. у СССР еще не было, а угроза тотальной атомной бомбардировки наших территорий возрастала с каждым днем..
И в этот раз Сталин спустил все на тормозах. А в октябре произошло то, что произошло. Оказалось, что у десятков тысяч советских евреев родина не Советский Союз, а Израиль. И ЕАК основательно приложил к такому выбору свою руку. Доказывать, что евреи, приветствовавшие Голду Мейерсон, по духу были советскими людьми, значит, лгать.
* * *Повторюсь, не известно, кто и когда сообщил в Крым об октябрьских демонстрациях. Возможно, что Г. М. Маленков, а возможно, что М. А. Суслов, который в первый же день после смерти Жданова возглавил весь идеологический корпус коммунистической партии и бессменно руководил им вплоть до своей кончины 25 января 1982 г. Что было доложено вождю, тем более никто не знает. В том, что для Сталина эти события оказались полнейшей неожиданностью, можно не сомневаться. Его реакция на известие была предсказуемой: вождь приказал не дожидаться его возарщения и немедленно закрыт ЕАК. Даже сами еаковцы предугадывали нечто подобное.
20 ноября 1948 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) было утверждено постановление Бюро Совета Министров СССР о роспуске ЕАК. В постановлении было сказано:
«Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству государственной безопасности СССР немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот Комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки.
В соответствии с этим органы печати этого Комитета закрыть, дела Комитета забрать. Пока никого не арестовывать»[510].
Любопытно, что, в связи с отсутствием Сталина, в ноябре 1948 г. Политбюро не заседало. Подпись вождя под решением стоит факсимильная, а не настоящая[511]. Т. е. проведено постановление было в спешке. И не удивительно — несанкционированные массовые митинги и шествие в центре столицы через три с половиной года после окончания Великой войны казались бредом сумасшедшего.
В течение десяти дней после разгона ЕАК были закрыты газета «Эйникайт» и еврейское издательство «Дер Эмес»[512]. Позднее, уже в 1949 г., распустили еврейские писательские объединения, закрыли последние еврейские средние школы с обучением на идише — в Биробиджане, Вильнюсе, Каунасе и в Черновцах, ликвидировали как нерентабельные БелГОСЕТ в Минске и Киевский ГОСЕТ в Черновцах. 1 декабря 1949 г. навсегда прекратил существование московский ГОСЕТ. Одним словом, в СССР перестали функционировать основные идеологические центры, популяризировавшие Израиль как родину всех евреев.
2 декабря 1948 г. Иосиф Виссарионович вернулся из Крыма в свой кремлевский кабинет. Уже шло следствие по делу ЕАК, которое превратилось сегодня в такую свалку фальсификатов, что никто не в силах понять, где там правда, где вымысел, и кто из доносчиков просто не выдержал нервного напряжения. Ясно одно — запугали всех, а кое-кого и побили. Причем даже не поймешь, кого сильнее избивали — подследственных еаковцев или эмгэбэшных следователей, ранее их пытавших. С хрущевских времен нам внушают, что жертвы приняли крестные муки и под пытками оболгали себя. А вот арестованные позднее следователи струсили и рассказали правду в надежде улизнуть от справедливого возмездия. Но все чаще приходится слышать, что следователи под пытками вынуждены были оболгать себя, а выжившие еаковцы добавили к их показаниям ложь о своих муках. В действительности же была раскрыта настоящая противозаконная группа, работавшая на развал СССР. Что точно происходило в застенках, сегодня установить невозможно — документы о пытках умалчивают, а участники событий в почти полном составе были тогда же расстреляны. Таково было время, и таковы были нравы. Позднее, большая часть следственных документов оказалась уничтоженной неизвестными лицами.
О беззастенчивой фальсификации всех связанных с ЕАК дел свидетельствует полнейшее отсутствие в совестких архивах доносов стукачей и докладов сексотов об осенних несанкционированных митингах и шествии 1948 г. Которое десятилетие нас уверяют, что в сталинском СССР чуть ли не каждый второй гражданин был стукачом и сообщал в органы госбезопасности все, что происходило в коммунальных квартирах или в рабочих помещениях. О грандиозных митингах и шествии евреев в центре Москвы тогда же написала вся мировая пресса, основательно рассказано о них и в мемуарной литературе… И только во всех, даже самых секретных архивах Москвы и СССР, не сохранилось ни одного доноса об участии кого-либо в этих митингах и шествии и о том, что на тех митингах конкретно происходило. Возможно ли, чтобы такая орда стукачей не донесла в самых разнообразных вариациях о случившемся, а их непосредственные начальники не доложили бы об этом на верх? Есть несколько вариантов ответа на этот вопрос.
1. Унизительно-оскорбительный. Абсолютно все стукачи и сексоты в СССР были евреями, посещавшими синагогу. Потому они все разом и промолчали. Это, конечно, бред.
2. Провокация спецслужб. Такова версия Ж. А. Медведева. Поскольку Сталин и его окружение сами готовили эту провокацию в центре столицы и обо всем знали заранее, они запретили всем инстанциям госбезопасности и милиции принимать доносы стукачей и сексотов на данную тему. Дескать, незачем беспокоить пустяками высокое начальство. Это еще больший бред.
3. Ложь о стукачах. Бесспорно, СССР стукачами и сексотами не кишел, но они все же были. Это и младенцу понятно. Но поверить в то, что никого из них московские события не заинтересовали — невозможно! Это еще больший бред, чем предыдущие два. Тем паче, что стукачи вербовались преимущественно в интеллигентской среде, а интеллигенты такого подарка судьбы поизгаляться на национальную тему упустить не могли.
4. Фальсификация посредством умолчания. Доносы и доклады о несанкционированных акциях 1948 г. в архивах есть, но современные исследователи о них умалчивают, поскольку содержание таких документов никак не укладывается в рамки пропагандмируемой ими концепции абакумовского заговора против евреев. В частности, в доносах рядовых стукачей может содержаться информация, узнать которую в те годы было возможно либо ознакомившись с секретными архивами Политбюро ВКП(б), либо получив ее из первых рук. Вероятность такого развития событий — 99,99 % из 100 %.