ВОПРОС. Вам это удалось?
ОТВЕТ. Нет, связь с миссией государства Израиль мы не установили. Я стремился сделать это официально и разговаривал по этому поводу с заместителем министра иностранных дел СССР Зориным[528], ставя вопрос о приеме. Однако положительных результатов не добился. Тем временем заволновались некоторые члены президиума комитета. Они порицали пассивность комитета в такой момент и настаивали на активизации нашей работы. “Нам никогда не простят нашу трусость в такой момент”, — говорил Шимелиович, являвшийся претендентом на роль председателя комитета. Он же настаивал на срочном обсуждении палестинского вопроса на президиуме Еврейского антифашистского комитета. Надо сказать, что в это время все внимание еврейской массы было переключено на миссию государства Израиль в Москве, и мы почувствовали, что теряем связь с еврейским населением. Об этом свидетельствовала и большая еврейская демонстрация, устроенная в октябре 1948 года в Москве в Спасо-Голенищевском переулке, когда руководительница миссии государства Израиль Меерсон посетила синагогу.
Эти две еврейские демонстрации: на похоронах Михоэлса и в честь миссии представляли собой важнейший итог нашей деятельности за 6 лет существования комитета.
ВОПРОС. Вы присутствовали на демонстрации у синагоги?
ОТВЕТ. Нет, никто из членов президиума комитета на демонстрации у синагоги не присутствовал. На другой день мне звонили по телефону С. Гордон, Рогачевский и Кушниров[529] и порицали меня за то, что я “не был в этот день с народом”.
ВОПРОС. Кроме попытки установить связь с миссией государства Израиль, что еще вы предпринимали в целях использования палестинских событий для вашей подрывной работы?
ОТВЕТ. В начале ноября 1948 года мы провели заседание президиума комитета, посвященное палестинской проблеме. На этом заседании было решено организовать митинг, посвященный еврейскому государству, который предполагалось транслировать по радио. По нашему мнению, этот митинг должен был поднять престиж комитета среди еврейского населения СССР и за рубежом. Мы рассчитывали выступить на митинге так, чтобы еврейские организации США поняли, что создание еврейского государства не только не снимает “крымскую проблему”, а наоборот, делает ее более актуальной, вследствие близости Крыма к Палестине. При наличии еврейской республики в Крыму мы бы легче установили “общееврейский фронт”. Палестинские события лили воду на нашу мельницу. Мы видели бурный рост националистических настроений среди евреев и были уверены в том, что после отпадения Палестины как реальной возможности разрешить их национальные интересы эти настроения могут быть пущены в ход для нашей конечной цели, заключавшейся в концентрации евреев на территории СССР в Крыму или Биробиджане с привлечением американского капитала. Мы планировали, благодаря дипломатическим отношениям с Палестиной, послать туда делегацию и где-нибудь в нейтральной зоне встретиться с Гольдбергом и Розенбергом для обсуждения ситуации и принятия новых решений. Но как раз в момент открытия этих возможностей был ликвидирован Еврейский антифашистский комитет, окончательно перешедший на вражеский путь, ставший послушным исполнителем воли американских буржуазных националистов и нанесший огромный вред советскому государству»[530].
Цитировать другие протоколы нет смысла. Вполне очевидно, что перед нами интеллигентский «детский сад» для взрослых дяденек и тетенек, вообразивших себя пупом Земли. МГБ получило приказ хорошенько припугнуть расшалившихся болтунов, но перегнуло палку, и народ стал умирать от избиений и с перепугу. Устраивать кровавую баню вряд ли кто собирался.
* * *Пока следствие занималось руководителями ЕАК, в стране назрела серьезная опасность. После кончины А. А. Жданова и на подъеме Русского Ренессанса в стане ждановских выдвиженцев усилились шовинистические тенденции, которые стали угрожать целостности СССР. В современной литературе эти события трактуются как внутрипартийная борьба группировок в окружении Сталина за власть при дряхлеющем, а потому бессильном прекратить противостояние или даже заинтересованном в такой драчке диктаторе. Причем эта концепция слеплена из огромного узла противоречий. И главное противоречие в одновременном утверждении, будто Сталин оказался бессильной зависимой фигурой в цепких руках группировки Берия — Маленков — Хрущев — Булганин, но он же свободно перемещал их с должности на должность, жестко лишал самых сильных рычагов власти, готовил судебные процессы над ними, принимал единоличные решения и за все совершенное тогда несет полную ответственность.
Если верить мемуарам высших руководителей страны той эпохи, председатель Госплана, член Политбюро ЦК ВКП (б) Н. А. Вознесенский и секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов позволили себе скрыть от Политбюро факты собственных упущений, в чем и были уличены Г. М. Маленковым, Л. М. Кагановичем и Л. П. Берией. Вознесенский не доложил об упущениях в квартальной отчетности 1947 г. и приказал занизить показатели в плане на первый квартал 1949 г… Кузнецов же оказался причастным к фальсификации результатов выборов на ленинградской партконференции (подменили 23 бюллетеня тайного голосования) и к тому же разрешил ленинградцам без согласия Политбюро, но под прикрытием председателя Совета Министров РСФСР М. И. Родионова[531], провести Всероссийскую оптовую ярмарку, где испортилось продуктов питания на общую сумму в 4 млрд рублей (страна только-только вышла из голода 1947 г.). Якобы щепетильный в отношении обмана Сталин был возмущен, и оба любимца вождя, которых он прочил себе на смену, попали в опалу. А далее было дело техники. Поскольку «старые» члены Политбюро опасались конкуренции поджимавших их «молодых» ждановцев, вождю внушили, будто последние создали подпольную группу для государственного переворота. Доверчивый Сталин раскис. В августе 1949 г. был арестован А. А. Кузнецов, в конце октября 1949 г. арестовали Н. А. Вознесенского. Раскрутилось следствие с пристрастием, в ходе которого по всей стране выявили среди партийных руководителей высшего и среднего звена более 2 тыс. заговорщиков, все как один — ждановцы, преимущественно выходцы из Ленинграда.
Сталин в такой трактовке событий выглядит круглым дураком и марионеткой.
Но есть один факт, который рассыпает всю эту конструкцию: значительное число документов данного следственного дела по сей день остаются под грифом секретно и не обнародовались даже в годы яковлевско-ельцинского архивного беспредела. Имеет ли смысл скрывать стенограммы допросов, если процесс был сфальсифицирован, показания были выбиты палачами из невинных жертв, а истинными аргументами для расстрела любимцев Сталина оказались вышеприведенные причины? Впрочем, нынче поговаривают, что архивные дела ленинградцев, как и дела ЕАК, были уничтожены во времена правления Хрущева. Почему? Тайна за семью печатями.
Мельком во всех публикациях о «ленинградском деле» упоминается о том, что заговорщики намеревались учредить отдельную Российскую (или Русскую) коммунистическую партию (компартию Российской Федерации) по примеру компартий союзных республик. Якобы документы об этом были найдены у Н. А. Вознесенского и у М. И. Родионова. Последний предлагал утвердить собственный российский гимн и флаг — нынешний триколор, но с серпом и молотом. Столицей РСФСР предлагалось сделать Ленинград. Таким образом, ждановцы предполагали повысить статус Российской Федерации. В действительности же предлагавшиеся ими акции лишали русских статуса государство образующего народа, а вместе с отменой этого статуса ставился под вопрос сам факт существования СССР.
Предложенная программа была воплощена в жизнь в годы правления М. С. Горбачева. Компартия РСФСР была учреждена в июне 1990 г. 12 июня того же года была принята декларация «О государственном суверенитете Российской Федерации», и этот день был объявлен праздником День независимости РСФСР от Советского Союза и 40 млн русских, выброшенных на произвол националистов других республик. Заключительным актом этих «преобразований» стало подписание 8 декабря 1991 г. Беловежских соглашений о прекращении существования СССР.
В 1949 г. Сталин предвидел подобный результат казалось бы невинных предложений ждановцев. Потому реакция его на русских националистов, которым он доверял столь длительное время, оказалась жесткой и жестокой. Как известно, 26 мая 1947 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР в стране была отменена смертная казнь — ее заменили работами по ликвидации послевоенной разрухи. Но едва следствие по «ленинградскому делу» доказало замыслы русских националистов, как уже 12 января 1950 г. смертную казнь восстановили по отношению к изменникам Родины, шпионам и подрывникам-диверсантам. Такова была общепринятая терминология тех лет. В случае «ленинградского дела» шпионаж и диверсии притянули за уши, полностью в логике сократовского типа судопроизводства. Но не это важно. Главное, в 1950 г. И. В. Сталин исполнил свой долг там и тогда, где и когда по тому же самому поводу не осмелился исполнить свой долг М. С. Горбачев в декабре 1991 г.
Следствие длилось более года. 29 сентября 1950 г. в помещении ленинградского Дома офицеров начался закрытый процесс над главными фигурантами. Перед судом предстали 9 человек. В зале присутствовали представители общественности — 600 человек. Подсудимые не ссылались на пытки и издевательства, не оправдывались, но полностью признали свою вину и согласились с приговором. Он был оглашен в ночь на 1 октября 1950 г. Шестеро осужденных были приговорены к расстрелу, трое — к длительным срокам лишения свободы. В течение 1950–1951 гг. прошел целый ряд судебных процессов по «ленинградскому делу». Всего осудили более 2 тыс. человек, 200 из них расстреляли.
* * *9 мая 1950 г. по негласному распоряжению И. В. Сталина в газете «Правда» началась научная дискуссия по вопросам языкознания. На страницах главной газеты страны велись казалось бы узко профессиональные споры между специалистами в области науки, совершенно не интересной для большинства читателей. В дискуссии приняли участие 4 академика АН СССР, 6 академиков республиканских АН, ряд докторов наук. Неожиданно для всех 20 июня в дискуссию вступил И. В. Сталин со статьей «Относительно марксизма в языкознании». 4 июля появилась вторая его статья «К некоторым вопросам языкознания». После того, как дискуссия завершилась, 2 августа, была опубликована его завершающая статья «Ответ товарищам».
Поскольку дискуссия была узко профессиональной, хрущевское «разоблачение культа личности» стало отмашкой для советской интеллигенции на объявление сталинского вмешательства в нее чем-то диким и маниакальным. Интеллигенты творческих профессий по причине своей недалекости вообще высмеивают его по сей день.
В действительности никакого вмешательства не было, и Сталин сам изначально предупредил о своей некомпетентности в профессиональных вопросах дискуссии. Вождь воспользовался темой, чтобы указать на наиболее слабое место в здании СССР — национализм интеллигенции и в молодежной среде разных народов — и чтобы наметить пути либо преодоления его, либо укрепления защитной от него системы. Это было своеобразное завещание старого политика, стоявшего в преддверии своей кончины. Другими словами, не раздувая проблему, он высказал свои предложения по гармонизации отношений между нациями в многонациональном государстве. Причинами такой активности Сталина стали еврейские митинги у хоральной синагоги и еврейское шествие по центру Москвы с Голдой Мейер во главе, а также «ленинградское дело».
О самой дискуссии опубликовано достаточно исследований. Интересующимся лучше обратиться к ним. Отмечу только следующее.
Во-первых, Сталин указал на выдающуюся роль русского языка как языка межнационального общения в СССР. Он писал: «Обмен мыслями является постоянной и жизненной необходимостью, так как без него невозможно наладить совместные действия людей в борьбе с силами природы, в борьбе за производство необходимых материальных благ, невозможно добиться успехов в производственной деятельности общества, следовательно, невозможно само существование общественного производства. Следовательно, без языка, понятного для общества и общего для его членов, общество прекращает производство, распадается и перестает существовать как общество. В этом смысле язык, будучи орудием общения, является вместе с тем орудием борьбы и развития общества»[532]. Русский язык «будет безусловно одним из наиболее богатых и выдающихся зональных языков, мощных средств межнационального общения и сыграет большую роль в создании будущего единого мирового языка, в создании его основного словарного фонда и грамматического строя». Как известно, именно с отрицания русского языка как языка межнационального общения и началась кампания по уничтожению СССР в 1980-х гг. Сталин был прав.
Во-вторых, Иосиф Виссарионович рассмотрел соотношение противоречия «интернационализм — патриотизм». Согласно науке диалектике противоречия имеют способность переходить друг в друга. И если патриотизм одного народа является, по сути, интернационализмом (всеотзывчивость русского народа), то патриотизм другого народа может быть, по сути, открытым шовинизмом («гордый» народ). Этот тезис был нацелен против националистов всех мастей, но оказался полностью забытым партийными идеологами сразу после смерти Сталина. И не удивительно. Ведь разрешение этого противоречия Сталин видел в синтезе интернационализма и патриотизма, а примером такого удачного синтеза он полагал Православие, вернее, православную церковь.
Современный исследователь сталинского наследия в области языкознания Александр Олегович Ханский блестяще подвел итог современному общественному пониманию своеобразоного завещания Сталина: «…из-за последовавшей вскоре смерти И. В. Сталина и первого вала десталинизации актуальные теоретические проблемы марксизма и общего языкознания не только не были решены, но и была снята сама их постановка. Поэтому, как представляется, у интернационалистского Советского Союза и не оказалось разработанных теоретических положений и соответствующих им политических практик, противостоящих разрушительным формам национализма и сепаратизма, что во многом и предопределило его распад по национальным границам в результата второго вала десталинизации. Сегодня, когда под лозунгами толерантности и мультикультурализма (т. е. либеральной версии интернационализма) десталинизацию собираются активно продолжать, разломы проходят уже по территории России.
Критики И. В. Сталина и его работы “Марксизм и вопросы языкознания” любят повторять, что недоучившийся семинарист (ставший почетным членом АН СССР) не может направлять развитие науки. Они свято верят, что имеющиеся у них дипломы о законченном образовании и научных степенях и званиях достоверно свидетельствуют об их интеллектуальном превосходстве над И. В. Сталиным. Искренне сомневаюсь в этом их превосходстве de facto»[533].
* * *Пока разбирались со ждановцами, о еаковцах просто забыли. В марте 1950 г. подследственным объявили об окончании допросов. И забыли о них до августа 1951 г. Их не допрашивали, не судили, они просто сидели в тюрьме и ожидали решения своей участи. За это время случилось невообразимое: 12 апреля 1951 г. по обвинению в сионистском заговоре был арестован министр госбезопасности В. С. Абакумов! Вкупе с ним пошли в застенки ведущие следователи МГБ. Обвинение было серьезным и имело существенную подоплеку. Абакумов скрыл от руководства страны документы, свидетельствовавшие о неправильном лечении А. А. Жданова врачами кремлевской больницы, в результате чего тот и умер. Т. е. он попытался утаить преступление врачей. К этому добавилось его нежелание раздувать дело о политическом заговоре, якобы составленном «террористической» организацией малолетних евреев. Называлась организация Союз борьбы за дело революции (СДР) и была придумана пятерыми юношами и четырьмя девушками в возрасте 15–17 лет. Абакумов намеревался хорошенько припугнуть недорослей и отпустить их восвояси. Да не тут-то было.
Утаенная Абакумовым бумага о лечении Жданова сыграла роковую роль в судьбе арестованных членов ЕАК. Она оказалась ключевым звеном мозаики, и перед Сталиным открылась панорама реального заговора. Еврейский «Джойнт», несколько десятилетий пытавшийся обосноваться в Крыму, и его изгнание. — Общение руководителей ЕАК с руководством «Джойнта» в 1943 г. — Крымские письма ЕАК Сталину и Молотову в 1944 г. — Русский Ренессанс, связанный прежде всего с отстранением значительной части евреев от управления страной. — Атомный шантаж со стороны США. — Смерть от ошибочного лечения врачами кремлевской больницы вдохновителей Русского Ренессанса А. С. Щербакова (1945 г.) и А. А. Жданова (1948 г.); врачи — евреи, оба покойника считались ведущими антисемитами страны. — Митинги и шествие с Голдой Мейерсон во главе по центру Москвы (1948 г.) с призывами отдать Крым евреям; организатором назывался ЕАК. Следующим в цепочке смертей должен был стать сам Сталин как главная помеха для передачи Крыма евреям, т. е. «Джойнту» и американцам.
Зачем американцам Крым? Это геополитический центр на стыке трех частей света — Европы, Азии и Африки. Если разместить там атомные бомбы и обустроить аэродромы, можно было свободно шантажировать Кремль атомной бомбежкой. Испытав в 1949 г. собственную атомную бомбу, СССР лишь продемонстрировал, что овладел технологией ее производства. Вторую бомбу удалось изготовить только в 1951 г. Соединенные Штаты к тому времени уже наладили серийное производство атомных бомб. Проблема заключалась в носителях. Крым делал СССР уязвимым для атомных бомбардировок посредством авиации. США при этом оставались недосягаемыми для советских самолетов.
Разрешая начать первое следствие, Сталин явно намеревался лишь постращать еврейскую интеллигенцию, чтобы привести ее в чувства после националистического экстаза у синагоги. Но вот 24 августа 1951 г. новый министр госбезопасности С. Д. Игнатьев[534] подал Записку в ЦК ВКП (б) и Совет Министров СССР о необходимости возобновить следствие по делу ЕАК. В этот раз щадить кого-либо никто не собирался.