— Вот тут я вряд ли тебе помогу, — Нина отступила еще на шаг и покачала головой. — Она тебя боится и не захочет встречаться. К тому же ее зовут не Кларисса. Может быть, ты все-таки ошибся?
— Нет. Я не мог ошибиться, — он вздохнул, присел на асфальт. После знакомства с друзьями Игоря этому сумасшедшему было трудно держаться на ногах. — А как ее зовут теперь?
— Таня, — ответила девушка. — Татьяна.
— Татьяна, — он словно пробовал имя на вкус. — Красиво. И все-таки это она. Моя Кларисса. Она совсем не изменилась. Смотри…
Мужчина сунул ладонь под ворот, и в его пальцах блеснул овальный медальон. Две половинки разъединились, открываясь, но Нина, предусмотрительно державшаяся подальше от мужчины, не могла как следует разглядеть, что там, внутри. Однако медальон лежал на раскрытой широкой ладони, притягивая взгляд. Девушка решилась и подошла ближе, уверяя себя, что избитый Танин поклонник сейчас все равно не опасен.
В золотом медальоне оказался миниатюрный портрет. Изображенная на нем молодая девушка действительно слегка походила на Таню чертами лица, но такого худого и бледного, что становилось ясно — крепким здоровьем эта Кларисса не отличалась. Художник изобразил ее в розовом платье, с распущенными по плечам светло-русыми, слегка волнистыми волосами, расчесанными на прямой пробор. Кларисса показалась Нине похожей на маленькую перепуганную девочку, и то, что она была женой этого человека, действительно фигурой напоминавшего медведя, представлялось поистине невероятным.
Внезапно створки медальона захлопнулись, мужчина резко подался вперед, его пальцы сомкнулись вокруг запястья Нины.
— Отведи меня к ней.
Девушка испуганно дернулась, пытаясь вырваться.
— Отведи меня к ней. Тебе она откроет, вы же подруги.
— Нет, — едва выдавила девушка, — я не могу. Нет…
— Можешь. Отведи меня к ней. Мне нужно только поговорить. Только поговорить с ней, чтобы она выслушала, чтобы посмотрела мне в глаза…
Покрытое кровоподтеками лицо оказалось слишком близко, Нина закричала. Человек дернулся, пытаясь дотянуться до нее второй рукой, но застонал и снова осел на асфальт. Пальцы разжались. Освободившись от железной хватки, девушка отбежала подальше и быстро вынула из кармана магнитный ключ от домофона, чтобы в любую секунду, если напугавший ее человек вдруг поднимется на ноги, иметь возможность спрятаться в подъезде.
Но мужчина не двигался с места. Снова посмотрел на окна Таниного дома и, усевшись поудобней, прислонился спиной к стене. Медальон в последний раз блеснул в фонарном свете и спрятался на его груди, под воротником испачканной зеленой куртки.
* * *"Почему она меня не узнала? Колдун ведь сказал: если любила — узнает, почувствует… А если нет… Нет, этого просто не могло быть, не могло!"
Рыжая подруга Клариссы ушла, он и не заметил когда. И правильно, иначе вновь поддался бы искушению и, возможно, на этот раз заставил бы привести к любимой… Но Кларисса и так его боится. А что, если она не простит обмана? Все может быть. Если случилось, что любимая его не узнала, значит, ждать можно чего угодно…
Вокруг никого не было, в тишине доносились чьи-то голоса с соседних дворов и улиц, шуршали колесами быстрые экипажи. Антуан Робер де Ковиньи подполз к старым, кем-то выброшенным коробкам и, усевшись посреди кучи картона, прикрыл глаза. В этом каменном городе ему было непривычно холодно.
* * *Утром Нина проснулась рано и, едва встала с постели, направилась к окну. Таниного поклонника видно не было. Чуть позже, выйдя из подъезда, девушка осторожно заглянула за угол и облегченно вздохнула: сумасшедший исчез.
У Тани сегодня ленты начинались позже, но подруга так и не появилась в университете. Не на шутку обеспокоившись, Нина уже собиралась позвонить ей. Таня ее опередила.
— Ниночка, я сегодня не приду. Простудилась, — словно в подтверждение своих слов девушка покашляла в трубку.
— Его нет? — спросила Нина.
— Как будто нет. Из окна не видно.
— Ну, хорошо. Если что — звони.
Таня так и сделала. В следующий раз телефон Нины зазвонил прямо посреди ленты. Пришлось извиняться и выбегать в коридор.
— Нина, он здесь! Он вернулся! — раздался в трубке встревоженный голос подруги. — Опять на скамейке под окнами сидит. Наши бабульки вон ходят, ругаются…
Значит, исчезновению сумасшедшего поклонника они радовались преждевременно… Нина вздохнула.
— Сиди дома, дверь никому не открывай. Я после ленты — сразу к тебе.
— Хорошо, — всхлипнула Таня. — Жду.
Но когда Нина подошла к дому подруги, на лавке, кроме довольных старушек, не было никого. Девушка недоуменно огляделась по сторонам и, поколебавшись немного, набрала код Таниной квартиры на панели домофона.
Подруга встретила ее с радостной улыбкой.
— Все! — заявила Таня с порога. — Думаю, он больше не придет!
Причина ее уверенности скоро стала ясна: оказывается, бабушки, не долго думая, вызвали милицию, и подозрительного человека, вот уже третий день дежурившего под Таниным подъездом, забрал милицейский "бобик". Сумасшедший пробовал сопротивляться, но его быстро успокоили, тем более что после вчерашней драки сил у Таниного поклонника явно поубавилось.
— Интересно, что с ним теперь будет? — негромко проговорила Нина, обращаясь скорее сама к себе.
— Наверное, отвезут в больницу, — предположила Таня. — Он же ненормальный, верно?
Весь день подруги по очереди поглядывали в окно: вдруг да появится снова на деревянной скамейке перед подъездом фигура странного человека, назвавшегося графом де Ковиньи. Но пришла ночь, а скамья оставалась пустой. На следующий день Танин сумасшедший поклонник тоже не появился.
— Вот видишь, — удовлетворенно улыбалась Таня, — его, наверное, либо в больницу положили и лечат, либо нашли кого-то из родных. А может, и та самая Кларисса нашлась? Как ты думаешь?
— Может, и нашлась, — Нина не возражала, но и не соглашалась. Почему-то рассказ сумасшедшего, абсурдный и совершенно неправдоподобный, запомнился и не давал покоя. А вдруг он не врал? Вдруг путешествие сквозь пространство и время — не плод больного воображения обезумевшего человека? Но Антуан Робер де Ковиньи исчез, и о том, насколько правдивыми были его слова, приходилось лишь гадать.
Лето приближалось. На улице уже давно стояла жара, студенты готовились к сессии, каким-то образом умудряясь при этом большую часть времени посвящать далеко не учебе. Еще бы — погода ведь хорошая, а во время сессии — разве погуляешь?
В один из таких солнечных дней подруги, ненадолго заскочив к Тане домой после лент, собрались в парк. В легких летних платьицах, закинув на плечи по сумочке, девушки выскочили из подъезда на залитый ярким светом двор. Нина, шедшая первой, резко остановилась. Татьяна, едва не налетев на нее, уперлась в плечи подруги.
— Нинка, что?.. — и замолчала.
На скамейке перед подъездом сидел человек — плечистый, с взлохмаченными каштановыми волосами. На нем была все та же зеленая куртка странного фасона, уже порядком затасканная, порванная, без золотой шнуровки. Карие глаза смотрели на Татьяну, и девушка не смогла отвести взгляда, не смогла пошевелиться, когда мужчина поднялся и сделал несколько шагов вперед.
— Кларисса…
Его голос вывел Таню из оцепенения, и девушка спряталась за подругой, осторожно выглядывая из-за плеча рыжей.
— Кларисса, пожалуйста, не убегай! Поговори со мной. Я все расскажу, я отвечу на все твои вопросы. Ты вспомнишь… Ты обязательно меня вспомнишь!
От неожиданности Таня словно лишилась дара речи, а потому лишь покачала головой. И мужчина остановился, но продолжал смотреть на нее с таким отчаяньем и мольбой, что просто уйти она бы уже не смогла. Да и человек, ранее так напугавший ее, казался теперь неопасным.
— Чего вы от меня хотите? — наконец прошептала она.
— Я хочу, чтобы ты меня вспомнила, — ответил мужчина. Его глаза с надеждой всматривались в побледневшее лицо Татьяны, но надежда эта таяла с каждым мгновением.
— Покажите ей медальон, — тихо посоветовала Нина.
Антуан Робер де Ковиньи поднял руку, но пальцы лишь коснулись плотной зеленой ткани.
— Его больше нет, — он покачал головой. Спрашивать, куда подевалась столь ценная для ее обладателя вещь, девушка не решилась.
— Какой медальон? — поинтересовалась Таня.
— Там был портрет Клариссы. Она, правда, очень похожа на тебя, — шепотом объяснила ей подруга. — Он говорит, что это ты, только в одной из прошлых жизней.
— Бред, — немного неуверенно заключила брюнетка.
— Может быть…
Чуть щурясь от яркого солнца, а больше — от усталости, Антуан Робер смотрел на свою Клариссу, не отводя взгляда от ее лица — другого, но такого знакомого и родного.
— Ты счастлива? — вдруг спросил он.
— Что? — встрепенулась девушка.
— Ты счастлива здесь?
Она задумалась, перед тем, как ответить, пожала плечами.
— Да, — прозвучал ее негромкий, нежный голос. И увереннее: — Да, счастлива.
— Хорошо, — он постарался улыбнуться. — Тогда я больше тебя не потревожу. Прощай.
Взгляды обеих подруг он чувствовал спиной. Под ногами прошелестели какие-то цветные бумажки — звук, так не похожий на шуршание опавшей листвы… Гадкое солнце теперь светило в спину, немилосердно жаря. Лучше бы сейчас дождь… и осень.
* * *Яркий и солнечный июнь сменился дождливым, сырым июлем. Небо плакало, лишь изредка позволяя солнцу выглянуть из-за плотных туч, и тоскливая непогода выгнала из города всех, кто мог позволить себе поездку на юг, к приветливому Крымскому солнцу, ласковому морю.
Сумасшедший поклонник Татьяны сдержал свое слово. Девушка поначалу каждый день первым делом выглядывали в окно, опасаясь и ожидая увидеть его фигуру на выкрашенной в яркий голубой цвет лавочке, пустовавшей из-за сырости, но он так не появился.
Таня радовалась, а Нина не верила, что странный человек, назвавшийся графом де Ковиньи, действительно отступил. Но месяц проходил за месяцем. Девушки по привычке поглядывали на лавочку, и Нине казалось порой, что подруга немного жалеет. Вспоминает и жалеет о том, что не выслушала сразу, что так и не увидела портрет похожей на нее девушки из прошлого, той самой Клариссы, ради которой муж решился бросить все и пройти сквозь пространство и время, нырнуть в неизвестность только чтобы еще раз увидеть любимую.
Время шло, история с сумасшедшим забывалась, и даже Игорь, который долго петушился, вспоминая, как он браво проучил опасного маньяка, потихоньку перестал об этом вспоминать. А осенью Таня нашла в телефоне любимого переписку с одной из своих сокурсниц, устроила скандал и заявила Игорю, что больше не желает его видеть. Недели две провинившийся парень таскал под дверь девушки огромные букеты роз и частенько сидел, поджидая Таню, на той самой голубой лавочке перед подъездом. Выглядел он безобидно, старушки его не опасались и в милицию не звонили. А после за Таней стал ухаживать молодой и перспективный юрист по имени Виктор: он приезжал за ней на серебристом джипе и дарил огромные розовые лилии. И Танюша уже подумывала, что именно с ним будет встречать наступающий Новый Год.
А до Нового Года оставалось не так-то много — каких-то полтора месяца. Выпавший снег и морозы напоминали о том, что зима пришла, не сверяясь с календарем.
Холодным пасмурным утром Нина спешила на первую ленту. Выскочила из подъезда под серое небо и, сделав несколько шагов, остановилась, пораженная.
На припорошенной снегом лавочке виднелась плечистая фигура в потерявшей цвет куртке, прошнурованной обрывками простой капроновой веревки. На плечах и темных волосах — щедрая снежная пудра, отчего силуэт кажется нечетким, словно в тумане.
Человек не обратил никакого внимания на девушку — он неподвижно смотрел на что-то, лежащее в его ладонях.
Сердце перепуганно билось, но Нина подошла ближе.
— Здравствуйте, — негромко проговорила она. Никакой реакции. Тогда девушка наклонилась, и заглянула в синевато-бледное лицо.
Ресницы и губы графа Антуана Робера де Ковиньи покрылись инеем, на скулах поблескивала льдистая корка. Неподвижный взгляд прикован к спрятанному в горсти маленькому разноцветному клаптику. Приглядевшись, Нина поняла, что видит портрет — тот самый, из медальона. Краски местами расплылись и выцвели, но с миниатюры по-прежнему улыбалась Кларисса — юная и нежная, в розовом платье, с распушенными волосами. Яркий морозный румянец украшал бледное лицо, и жена графа на портрете казалась живой. То ли благодаря искусству художника, то ли потому, что при жизни ее, Клариссу, так сильно и так по-настоящему любили.
"Убить шефа!"
Отраженное в зеркальных стенах высотки солнце казалось голубым. Егор вышел из метро напротив главного входа и нерешительно остановился. Он готовился, он заранее знал, что случится, и даже догадывался — как, но теперь, когда до назначенного времени осталось каких-то двадцать минут, руки тряслись и ноги казались ватными. Расстегнув пальто, Егор достал из внутреннего кармана пригласительный билет — на плотной глянцевой бумаге, разрисованной в гангстерском стиле, красовалась ярко-красная надпись: "Убить шефа!" И ниже скромная приписка: "подарочный сертификат".
Этот сертификат ему преподнесли коллеги несколько дней назад. Услуги фирмы "Убить шефа!" были не из дешевых, но коллег у Егора тоже было немало, к тому же в честь какого-то праздника проходила акция, и сертификат приобрели по значительной скидке.
Среди приятелей, с которыми Егор отмечал день рождения в популярном бистро, подарок от сотрудников вызвал настоящий фурор.
— Это же надо! — восхищался Федя — бывший одноклассник, теперь — школьный учитель физкультуры. — Теперь ты можешь заказать кого угодно!
— Только чур — не меня! — хихикала Маринка, от безысходности строившая глазки то Феде, то самому имениннику. — А ты уже решил — кого? Расскажи! Расскажи!
Егор молчал. Его намерения можно сказать в точности совпадали с надписью на сертификате.
* * *"Убить шефа!"
Олег Игоревич, глава корпорации "Монументаль", когда-то был просто Олежкой, сидевшим за партой позади Егора. Звезд с неба не хватал, но окончил школу с твердыми четверками по основным предметам, а потом пропал из поля зрения однокашников.
Встретился Егор с ним в тот день, когда, после собеседования на должность младшего менеджера, шел по длинному коридору главного офиса "Монументаль". В утонченном, одетом в дорогой костюм мужчине, Егор не сразу и узнал бывшего одноклассника, но Олег поздоровался первым.
— Здорово! Как жизнь?
— Да нормально, — улыбнулся в ответ Егор. — А у тебя?
— Тоже ничего. Ты здесь по делам?
— Да вот, на работу устраиваюсь. А… ты здесь работаешь?
Олег тогда усмехнулся и кивнул, и Егор еще обрадовался, что вот, повезло — будет на новом месте один старый знакомый. И платят, видно, неплохо, раз простой работник позволяет себе так одеваться… Но ровно через неделю, в первый рабочий день, Егора ждало жестокое разочарование: Олег оказался не сотрудником корпорации, а ее владельцем.
"Когда он только успел? — недоумевал Егор. — Ведь мы же одногодки! Нет, тут явно не чисто"…
Он сразу поставил себе целью разузнать, как же человек, которого когда-то отделяли от Егора каких-то две парты, забрался так высоко. Оказалось, ранее корпорацией руководил родной дядя Олега, и, отойдя от дел, передал руководство племяннику.
"Ну конечно, иначе и быть не могло! — думал Егор, слушая щебет соседки по кабинету, миловидной пышки Сонечки, которая и сообщила ему все эти подробности. — Естественно, сам бы он всего этого не добился. Это невозможно. Только богачи могут чего-то добиться в этой жизни. Или детки богачей, или их племянники".
Встречая шефа в коридоре, Егор всегда вежливо здоровался с ним:
— Доброе утро, Олег Игоревич.
Тот чаще всего отвечал безразличным: "доброе утро", а иногда бывал слишком занят, чтобы ответить. И только один раз, узнав в поздоровавшемся с ним работнике бывшего одноклассника, будто бы удивился:
— А, Егор? Ну, как жизнь, как работа? Все хорошо? Все нравится?
И выслушав заверения, что все просто отлично, пошел дальше по своим делам.
С того раза Егор старался не попадаться шефу на пути и ненавидел издалека. И каждый раз, наблюдая, как высокий, подтянутый мужчина в дорогом костюме решительным шагом идет по коридору к дверям своего кабинета, думал: "Это неправильно, неправильно, что одним — все, потому что у них богатые родственнички, а другим — ничего".
И именно поэтому, когда на день рождения сотрудники преподнесли ему подарочный сертификат, Егор в тот же миг понял, как его использует.
Офис фирмы "Убить шефа!" располагался в высоком здании возле площади Свободы. Миленькая девушка-секретарша, увидев сертификат, тут же доложила о клиенте, и всего пару минут спустя Егор сидел в уютном кресле в кабинете директора.
— Чай, кофе? Или, может, сока?
Андрей Андреич — невысокий, полненький человек с круглой лысиной и узкими, темными глазками — был сама любезность. Попросив секретаршу принести чай с пряниками, он долго и охотно отвечал на все вопросы, которых у Егора накопилось немало.
— Да-да, я вас понимаю, конечно, все спрашивают… — он устроился в кресле напротив и смотрел на Егора через стол, понимающе улыбаясь. — Нет, ничего уголовного. Вот разрешения, лицензии… Вы же сами видели — мы не прячемся… Нашими услугами пользуются люди небедные, а часто и очень известные. Многие, конечно, не желают, чтобы мы распространялись о том, какие именно услуги им оказали, но некоторые не стыдятся об этом говорить. Вот, к примеру, пару дней назад в выпуске "Звездной жизни" известный ди-джей сам рассказал, что заказывал нам свою тещу. С подробностями, как мне помнится. Хотя, честно говоря, я этого не одобряю… — Андрей Андреич вздохнул. — Подробностей… Конечно, это реклама, но мы предпочитаем, чтобы к нам шли не любители кровищи, а неплохие в принципе люди, которым не дает спокойно жить невыплеснутая агрессия или комплексы. Или ненависть и желание мести, которое лучше реализовать таким вот косвенным путем… Хотя, естественно, это наш хлеб, поэтому мы никому не отказываем. Единственная причина для отказа — это заключение нашего штатного психолога, но, думаю, у вас подобных проблем не возникнет.