— Его нет, а мобильный есть? — против воли вопрос прозвенел язвительно. — Где вы его взяли?
— Вообще-то на его столе, — нагло ответила ей Лилечка, не испытывая при этом и намека на неловкость. — Шеф отъехал. Телефон на столе звонит. Что, по-вашему, я должна была делать?
— Не хами мне, дура! — рявкнула Полина и, отключившись, тут же съехала к обочине.
Ехать дальше в таком состоянии было нельзя. Непременно врежется куда-нибудь. Ладно пострадает сама, а людей подставлять из-за семейных неурядиц ни к чему.
Итак, значит, отъехал, черт бы его побрал! А эта дрянь!.. Беленькая пушистенькая дрянь смеет задавать ей такие вопросы, да еще в таком тоне! Нет, пора, давно пора было поставить ее на место! Недаром ей сегодня утром посоветовали убрать ее, назвав секретуткой. Секретутка и есть! Правильную из себя корчит, а сама…
Что именно «сама», Полина придумать не смогла. На душе было так противно и так холодно, что впору было выть и биться головой о «баранку». Делать этого она, конечно, не стала, а принялась поочередно набирать номера еще двух мобильных, один из которых Женька всегда таскал с собой. По одному номеру ей снова ответил ненавистный голос его секретарши. А второй оказался временно недоступным.
— Бред какой-то! — горестно выдохнула Полина и поехала домой.
Пока ехала, пока загоняла машину в гараж, дождь разошелся не на шутку. От гаражных ворот до входной двери ей пришлось бежать, но и это не спасло — Полина мгновенно вымокла до нитки. Вот чего не было предусмотрено архитекторами, так это совмещенного с домом входа в гараж. Посчитали это лишним, а зря.
Она отперла дверь, ввалилась в прихожую и тут же принялась стягивать с себя мокрую одежду.
— Где ты была? — раздалось у нее над самым ухом, когда Полина снимала с ног чавкающие кроссовки. — Милая, я уже начал волноваться.
Сказать, что она испугалась, значило не сказать ничего. Сильно вздрогнув от неожиданности, Полина медленно подняла глаза и с изумлением уставилась на Женьку.
— Ты дома?! — вымолвила она, наблюдая за тем, как он неторопливо наливает из бутылки в высокий фужер красное вино и протягивает ей. — Я тебе звонила, звонила…
— А я специально мобильник отключил, а два остальных на работе оставил. Ну их всех к чертям! — Женька, ее милый, любимый Женька с нежностью смотрел на нее и улыбался. — Я соскучился и решил, что неплохо бы нам с тобой провести сегодняшний день вместе. Ты как? Не против?
— Женька… — Полина смущенно затеребила волосы, которые разметались мокрыми прядками по плечам, тут же перевела взгляд на голые ноги, с которых она только что стянула промокшие джинсы, затем приложила ладони к щекам: наверняка тушь размазалась и ресницы теперь торчат склеенными стрелками, что неудивительно в такой-то дождь. — Что же ты не предупредил меня? Я вся такая…
— Какая? — Муж подошел к ней совсем близко и поцеловал в плечо. — Девочка моя, ты у меня самая красивая. Идем со мной, не будем терять драгоценного времени.
Это был такой день! Такой день!.. Полина давно не была так счастлива с ним, а может, и была, но возможности оценить это по-настоящему ей до сего времени не выпадало. Теперь же все было другим. Каждое его слово, каждый поцелуй — все сегодня казалось ей новым, наполненным каким-то необыкновенным смыслом и светом.
Ближе к полуночи, когда они решили сделать вылазку в кухню, чтобы что-нибудь перекусить, так как безбожно пропустили время обеда и ужина, Женька сказал ей, налегая на бутерброды:
— Полинка, ты какая-то другая сегодня была. С чего бы это?
— Какая другая? — Она ловко изобразила непонимание, откладывая в сторону кусочки белого хлеба и ограничиваясь сыром.
— Не пойму даже. Такая вся… новая какая-то. Словно мы только вчера с тобой познакомились.
Женькины глаза сияли восхищением, и это ее успокоило.
— И как тебе перемены во мне? — Полина игриво улыбнулась и потянулась к нему через стол.
— Класс! — Женька тоже подался ей навстречу, и тут так некстати зазвонил телефон. Он досадливо скривился и спросил: — Как ты думаешь, кто это?
— Не знаю. — Она и правда не знала, вернее, даже боялась предполагать, поэтому сорвалась с места, на ходу крикнув: — Я возьму трубку!
Телефонных аппаратов в их доме было несколько. В их спальне, в гостиной, в холле и один — над рабочим столом в кухне. Эти несколько метров от обеденного стола до рабочего дались Полине нелегко: нужно было не споткнуться, не побледнеть и никак не выдать своего волнения, потому что мысль о том, что звонит все та же женщина, которая будила ее два дня подряд, буквально парализовывала ее.
— Алло, — произнесла Полина настороженно, встав спиной к мужу.
— Полинка! — громко позвала ее сестра каким-то неестественно чужим голосом, замолчала на мгновение и вновь произнесла: — Полинка, сестренка!
— Ирин, ты что, с ума сошла? Времени знаешь сколько? Что там у тебя стряслось? Антоха буянит?
— Нет, не буянит. — Ирина отчетливо всхлипнула и замолчала.
— Так что случилось, что ты мне звонишь в такое время? — Полину ее всхлипывания озадачили. — Он хоть нашелся, непутевый-то твой?
— Нашелся, — сдавленно произнесла Ирина и тут же зарыдала в голос.
— И что же ты ревешь, не пойму? — Полина улыбнулась своим страхам и слезам сестры. — Позднее зажигание? Эх, дуреха. Не реви… И где же он был все это время, Ирин?
— В морге! — заорала вдруг Ирка страшным голосом. — Все то время, пока я его искала, мой Антоша был уже в морге! Он мертв, Полина…
И она уронила трубку.
Глава 5
Лиза застегнула куртку под самый подбородок. Потом подумала и натянула еще и капюшон. Хотя день выдался теплым, ее слегка лихорадило. Рядом галдели ребята, громко обсуждая изменившиеся по ходу условия их высадки.
Оказывается, никто не собирался высаживать их с парашютами. Это был всего лишь тест на храбрость, являющийся одним из условий этого похода. Глупо? Возможно, но скажите это устроителям этой акции, которые надеялись отсеять процентов двадцать еще до взлета. Не получилось. Ребята не испугались и загрузились в самолет полным составом.
— К построению готовься! — скомандовал их физрук и довольно заулыбался. — Молодцы! Орлы, понимаешь! Я ведь верил, что никто из вас не сдрейфит…
— Мудачье, — раздалось у Лизы над самым ухом.
Не было нужды оборачиваться. Злобное шипение могло принадлежать только Звонареву. Вот послал им бог товарища в команду! Мало ей переживаний из-за непутевого Сашки, теперь еще с этого глаз спускать нельзя. С таким настроением он запросто может втянуть всех их в какую-нибудь авантюру.
— Вы должны будете пройти пятью маршрутами, — принялся объяснять им их дальнейшие действия физрук, кстати численность старших наставников заметно увеличилась, теперь на каждую команду было по паре наблюдающих, — каждый из которых держится в тайне от другой команды. За день вы должны будете покрывать расстояние не менее двадцати километров. Места ночлегов строго определены по карте. Добравшись до места ночлега, вы обязаны поставить сигнальные маяки, по которым проверяющие должны будут вас найти и рассказать условия передвижения следующего дня. Каждая из команд будет находиться в поле нашего зрения, мы будем двигаться практически по вашим следам, так что никакого хулиганства или ЧП быть не может и не должно!
Он что-то еще говорил и говорил, зачитывал инструктажи и прочую документацию, с которой их следовало ознакомить перед выходом. Потом каждый участник поочередно поставил подписи сразу в пяти журналах, и уже через полчаса команды стартовали.
— Саша. — Лариса Сальникова заглянула Новикову в глаза и улыбнулась тепло и обнадеживающе. — Давай командуй! Время пошло!
— Время пошло, и мы пошли, — скомандовал Сашка, оглянулся, окинул взглядом их всех и ободряюще подмигнул Лизе. — Все хорошо?
— Нормально. — Она кисло улыбнулась. — Можем идти.
— Сергей, ты как? — перевел Сашка взгляд на четвертого участника. — Все в норме?
— Порядок, командир, веди. — Звонарев скривил губы в ухмылке. Его многозначительный взгляд тут же пробежался по лужайке. Почти все участники похода уже скрылись в гуще деревьев. — Надеюсь, на дорожку присаживаться не станем?
Присаживаться не стали. Встали гуськом и двинулись по еле угадывающейся тропе в южном направлении.
Шли хорошо, без остановок и происшествий. Вопреки ожиданиям, перемещаться было легко. Никаких заторов, чащоб или горных порогов на их маршруте не оказалось. Впереди шел Сашка, за ним Лариса, затем Лиза и замыкал шествие Звонарев. В дороге они друг с другом почти не разговаривали, если не считать, конечно, идиотского щебетания Сальниковой и злобного шипения Звонарева. Лариска беспрестанно дергала Сашку и, кажется, даже успела достать и его тоже. Почему тоже? Да потому, что Лизу и Сергея она начала раздражать уже через час.
— Дура набитая! — шипел Лизе в спину Звонарев и еле слышно чертыхался. — Ежу ведь понятно, что она ему до фонаря. Его интерес — вот он, перед моим носом задом крутит…
И все в таком духе. Ни к кому вроде бы не обращаясь, не повышая голоса, никого не дергая, но такой вот галдеж всю дорогу, и приятного в этом было мало.
Лиза шла, строго глядя себе под ноги, и еле сдерживала слезы.
Зачем она здесь?! Что ей с этого похода? Она планирует поступать совсем в другой институт, а не в тот, который прочат им в награду, потому и собирается на летних каникулах к дочкам отчима в гости. Сашку, по всей видимости, опекать нет нужды. И что бы там Звонарев ни шипел ей в спину, интерес Саши к Сальниковой очевиден. Зачем же тогда он потащил Лизу за собой? Чтобы она насладилась его триумфом? Пытается заставить таким образом ее ревновать? Плевать ей на него! Сотню раз, тысячу раз плевать! Ей нужен только ОН и никто больше! О том, что ОН сказал ей вчера поздно вечером, позвонив вдруг ни с того ни с сего, Лиза старалась не думать. Не может быть такого, и все тут…
ОН просто старался поднять ей настроение, вот и наговорил кучу всего: и что любит безмерно, и что не может без нее ни дня, и что найдет способ увидеть ее в ближайшие дни. Интересно как? Закажет чартерный рейс до этой чащобы? Бросит все и полетит за ней следом? Это вряд ли. И хотя Лиза небезосновательно подозревала, что эти заповедные леса раскинулись не так уж далеко от их города, как им рассказали, поверить в то, что ОН последует за ней, было бы слишком…
— Привал! — крикнул Сашка и скинул с плеч рюкзак. — На сегодня все, братва! Судя по карте, мы прошли норму. Я сейчас свяжусь по рации, уточню координаты, и, если все так, как я думаю, будем разбивать лагерь.
Они и в самом деле оказались на том самом месте, куда должны были прийти ближе к вечеру.
— Видал, командир, как ты лихо взялся. — Звонарев присел на корточки и, не спуская глаз с Лизы, принялся развязывать рюкзак. — Надо было отдохнуть в пути, а ты без остановки шпарил. Так и мозоли наживешь! Лизок вон вся вспотела… Так, Лизок?
Она хмуро посмотрела в его сторону и ничего не ответила. Промолчал и Сашка, хотя мог бы заткнуть рот Звонареву при желании. Желания подобного рода у него не оказалось. Зато других оказалось хоть отбавляй.
— Мы пойдем поищем родник, он должен быть где-то здесь, — прозвенела Сальникова, хватая оба котелка. — Правда, Саша?
Саша поплелся за ней как привязанный. Не забыв, правда, дать указания насчет костра.
— Ишь ты! Круто! — снова злобно зашипел Звонарев ему в спину. — Сам с телкой по кустам, а нам дрова рубить! Артист, ничего не скажешь! Ты-то что молчишь, как воды в рот набрала?
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? — Лиза насмешливо посмотрела на Сергея. — Пожалеть должна или начать скандалить с ними обоими? Так мне оно не нужно. С б?ольшим удовольствием я пойду собирать хворост. И с еще б?ольшим перекушу потом чем-нибудь. А тебе, если уж очень хочется исходить ядом по любому поводу и без, то ради бога. Это сколько угодно. Я же здесь не за этим.
— А зачем ты здесь? — тут же прицепился Звонарев и, не отставая от нее ни на шаг, пошел за ней в лес. — Я вот из-за учебы, а ты? Я поначалу думал, что из-за этого мышечного обрубка, а теперь, вижу, ошибался. Слушай, может, мы тогда с тобой…
И тут, о боги, этот чудак полез к ней обниматься! В отличие от поступков Сашки в его действиях не ощущалось неловкости или смущения. Каждое его движение было исполнено мужского самомнения и уверенности.
Лиза опешила от такого наскока и с силой оттолкнула его от себя.
— Даже и не думай! — крикнула она ему, когда он хотел было повторить неудавшуюся попытку. — Получишь по мордасам только так! А у меня рука тяжелая, будь уверен!
— Подумаешь, — озадачился Звонарев и обиженно отвернулся. — Недотрога, елки! Лариска вон куда сговорчивее тебя.
Отвечать ему Лиза не стала, а принялась собирать сухие сучья. Настроение было паршивым. Ощущение того, что ее пребывание здесь одним только пребыванием не ограничится, стало еще острее. Угнетающее чувство надвигающейся беды точило червем. Она пыталась его притупить, принявшись изнурять себя физически. Натаскала кучу дров для костра, тут же начала распаковывать палатки. Но выходило у нее это не очень-то хорошо: костер никак не хотел разгораться, поднявшийся ветер надувал палатку парусом и рвал ее из рук. Тут еще так некстати Сашка с Ларисой куда-то запропастились. Услужливый Звонарев уже и к роднику слетал, и вернуться успел с многозначительной ухмылкой, и костер развел с первой попытки, потеснив Лизу, а их все не было.
Конечно же, она не ревновала. С чего это ей ревновать? Ей совершенно нет дела до их прогулок, но вести себя так вызывающе просто неприлично. В конце концов, у них тоже есть обязанности. Этот поход, будь он трижды неладен, вовсе не ее затея, и Сашка мог бы быть чуть вежливее по отношению к ней.
Лиза, едва не стеная от бессилия и злобы, отшвырнула в сторону крепление для палатки и, не обращая внимания на ужимки Звонарева, к которым она уже начинала привыкать, пошла прочь.
Она шла в противоположную от родника сторону, искренне полагая, что уж в этой-то стороне она ни на кого наткнуться не сможет. Березы здесь росли очень тесно, к тому же меж ними плотной стеной стоял кустарник, сквозь который ей приходилось продираться, прилагая немало усилий. Лиза измучилась, расцарапала руки и вконец расстроилась. Сейчас сядет вот на этом крохотном пятачке, и уже никакие силы небесные не смогут ее отсюда согнать. Пускай они там все управляются как могут: ставят палатки, готовят еду, обсуждают планы завтрашнего дня и вообще занимаются чем угодно. Она никуда с этого места не сдвинется.
Лиза плотнее запахнулась в куртку и села на корточки у основания дерева, прислонившись спиной к стволу. Высоко над головой бушевал ветер, теребя кроны деревьев. В шорохе веток, только-только зазеленевших мохнатыми сережками, ей чудилось что-то зловещее. Сейчас еще для полного счастья дождя не хватает, и день можно считать удавшимся. Она невесело усмехнулась, скосила взгляд чуть левее и тут же насторожилась.
Что-то мелькнуло в кустах или ей показалось? Нет, не показалось. Какое-то яркое и чуждое краскам весеннего леса пятно, с трудом угадывающееся меж березовых стволов. Оно попеременно трансформировалось и передвигалось, причем передвигалось в ту сторону, где они наметили остановиться на ночь. Что бы это могло быть? Не зверь, это точно, потому что зверья таких размеров и такой окраски в центральной полосе России не водилось. И тут она вспомнила…
Лиза едва не рассмеялась над собственным страхом. Так это же группа сопровождающих, которые приставлены к каждой команде для контроля и связи со штабом, являющимся конечным этапом их похода! А говорили, что они подойдут ближе к ночи. Опять блеф? Выходит, что так. Оно и понятно, кто позволит оставить несовершеннолетних без присмотра. Надо подниматься и двигаться им навстречу, иначе начнутся расспросы, еще чего доброго подозревать начнут, что в их команде нет единства и назревает конфликт. Объясняться замучаешься.
Лиза напоследок окинула взглядом крохотную полянку, где укрылась от внимания Сереги Звонарева. Четыре кряжистые березы взяли в круг маленький пятачок земли, покрытый мхом. Буйные заросли кустарника дополняли картину полной изоляции от внешнего мира. Лучшего места для свидания и придумать было невозможно. Если бы вдруг случилось чудо и ОН оказался рядом с ней, Лиза непременно привела бы его сюда. Обвила бы его крепкую шею руками, закрыла глаза и очень долго слушала бы, как бьется ЕГО сердце, которое, она бы знала, бьется в тот миг только для нее и ни для кого больше. И ОН бы целовал ее нежно и умело и говорил бы много теплых милых слов, от которых становятся ватными ноги и совершенно одуревшей голова. Но чуда, Лиза знала, не случится. И ЕГО не будет рядом. А будет назойливый Звонарев с его всепоглощающим чувством зависти и жаждой победить непременно. И еще Лариса Сальникова с совершенно обалдевшим от ее внимания Сашкой Новиковым. Ах да, она забыла еще о группе сопровождения, которая пробиралась сейчас сквозь кусты и теперь, наверное, уже греется у их костра. Надо идти…
Лиза встала, попрыгала немного, пытаясь размять занемевшие ноги, еще раз с сожалением огляделась вокруг себя и только потом пошла к месту стоянки.
Она еще метров за пять услышала, как заливисто верещит Сальникова. Вернулись, значит, голубки, ну-ну… Интересно, они догадались хотя бы чай вскипятить? Люди к ним пришли, угостить нужно чем-нибудь, чтобы не выглядеть бледно. У нее самой имелась упаковка карамели и коробка печенья, которые мать успела сунуть ей в рюкзак перед ее выходом из дома. Что-то еще такое имела и Лариска, пару раз, во всяком случае, об этом упоминала.
Кстати, она уже успела когда-то переодеться и красовалась теперь в яркой олимпийке, сильно обтянувшей ее грудь, и в коротких, до колен, черных штанах, которые, казалось, треснут по швам, если она вздумает присесть. Новиков стоял рядом с ней и что-то объяснял одному из трех мужчин, стоявших к Лизе спиной. Звонарев суетился около второй палатки, первую уже успели поставить.