За шесть лет, после того пешаварского лета, Катя радикализовалась еще больше. Многое произошло… появилось Исламское государство, первая попытка не просто укрепить религию Аллаха, а создать государство, в котором вся жизнь будет подчинена нормам шариата. Конечно же, страны, которыми правят неверные, не смогли смириться с этим и напали на Исламское государство. В коалицию, целью которой было уничтожение Исламского государства, попали такие страны, как США и Россия, они враждовали везде, но тут их интересы совпали.
На города, в которых жили мусульмане, обрушились бомбы и снаряды с российских и американских самолетов, и мир радостно зааплодировал, приветствуя гибель мусульман. Европа постепенно закрывала границы, не желая пускать в свой сытый потребительский рай тех, кто благодаря их лицемерию остался без всего и даже без надежды.
Катя уже активно сотрудничала с ячейкой Исламского государства в Болгарии.
Используя оборудование, которое ей дал некий Рашид, организатор местной ячейки, она проникала в компьютер отца, скачивала информацию о спецмероприятиях болгарского МВД против исламистов в стране и передавала ее Рашиду. Наградой за это были редкие разговоры по скайпу с Нурахмедом. О том, что Рашид на самом деле агент одновременно турецкой и американской разведки, а те данные, которые она передает, являются частью платы за содействие Исламскому государству со стороны турок и американцев, она не знала.
* * *ПРЕДМЕСТЬЯ СОФИИ, БОЛГАРИЯ
21 сентября 2016 года.
Генерал Стоянов не спал всю ночь. Он включил компьютер, поставил рядом с собой кофейник с кофе и начал работать. Делая запрос за запросом, получал информацию из Интерпола, из открытых источников, в рамках своего доступа шерстил базы данных НАТО по персонам, представляющим особую опасность, сделал пару звонков своему контактеру в ФБР в отдел международного сотрудничества. И к концу ночи знал все. Или – почти все…
Когда ночь сменилась робким пока еще рассветом, в кабинет заглянула жена. Они были вместе уже тридцать лет.
– Драго! – ужаснулась она. – Ты работал всю ночь? Тебе нельзя!
– Позови Катю, – поднял на нее красные, воспаленные глаза генерал.
– Ты должен…
– Я сказал, позови нашу дочь!!! – заорал генерал.
Когда Катя вошла и остановилась перед его столом, генерал молча смотрел на нее минуты две, потом спросил:
– Ты мусульманка?
– Да, – не задумываясь, прямо ответила она.
– Ты по-прежнему встречаешься с этим?..
– У него есть имя, отец. И я не встречаюсь с ним, он мой муж.
– Он – международный террорист! Он – один из основателей Исламского государства! Он виновен в десятках тысяч смертей!
– Он – революционер!
– Ты… ты помогала ему?
– Да… я помогала ему, чем могла.
– Мразь!
Брошенная в лицо дочери пустая кружка угодила в плечо, но Катя и не подумала уклоняться. На шум вбежала подслушивающая под дверью мать:
– Драго! Ты что, Драго!
– Она мусульманка! Она стала мусульманкой!
– Что ты знаешь о мусульманах, отец?! Что ты знаешь о тех, кого убивают от твоего имени?! Кого пытают в тюрьмах!
– Замолчи!
– Они всего лишь хотят, чтобы их перестали убивать, отец! Их война такова, потому что у них нет бомб и ракет! Только люди, готовые пожертвовать собой ради религии Аллаха!
– Убирайся из дома! Вон! Проститутка! Ноги чтобы твоей больше не было!
– Я с радостью уеду к нему!
– Пошла вон!
– Драго!
– Да отпусти ты! – Генерал оттолкнул жену, она от неожиданности упала. – Запомни, у нас больше нет дочери. Я не хочу про нее ничего слышать. Мне пора на работу. Пусть убирается!
И с этими словами генерал Драгомир Стоянов вышел из кабинета.
* * *ПЕРНИК, БОЛГАРИЯ
21 сентября 2016 года
В бывшем здании заводоуправления гулкая тишина и ветер, гуляющий между ободранными бетонными стенами. Все, что можно вывезти и продать, ободрали, вывезли и продали: нет ни окон, ни дверей, ничего нет на стенах. Шаркающие шаги по бетону гулко отдаются в пустоте. Страна умерла, как древний ящер с новым вирусом в клетках, и это – ее скелет…
Но жизнь есть. Как и бывает в природе – гибель огромных монстров дает старт новой жизни. Пронырливой. Хищной. Верткой. Пирующей на костях титанов…
В одном из корпусов прямо на голый бетон кинуты кабели, силовые и компьютерной сети. Дверные проемы и окна завешаны толстой пленкой, что дает видимость некоторого комфорта. Все, как в Ваграме в конце 2001 года – сирийцев учили американцы, и сирийцы научились.
Стены завешаны флагами, с одной стороны – флаг Сирии, на фоне которого выступает Свободная сирийская армия, а на другой – черный флаг Исламского государства. Это для того, чтобы снимать пропагандистские ролики – повернул камеру в одну сторону, снимаешь ролик от имени ССА, в другую – от Исламского государства. Просто и удобно.
У самого входа стоит стол, на нем – ноутбук и веб-камера. За камерой – Рашид, он в гражданском, лицо у него встревоженное и озабоченное. На экране компьютера – тип в европейском костюме, он в очках, лицо у него хитрое и хищное. Никаких флагов за его спиной нет, да и не надо их – американцам такие понты не нужны.
– Что произошло? – недовольно спрашивает он. – Вы в курсе, который час?
– Прошу простить, сэр, но дело срочное. Только что позвонил Абдалла из Софии – ему звонила Зузана, сказала, что ее отец все знает, что он задавал вопросы. Хотела, чтобы Абдалла вывез ее в Сирию, на джихад, к этому…
– Черт!..
– Что делать будем?..
Американец, сидящий, может, на другом краю земли, а может, за несколько километров отсюда, злобно выругался.
– А этого… ну, ее друга… короче, нельзя выпустить? Где он сейчас, в Гуантанамо? – осторожно спросил Рашид.
– Сам-то веришь? – зло процедил американец. – Еще этого не хватало!
Проблема была в том, что американская спецоперация, приведшая к захвату нескольких главарей И ГИЛ и державшаяся в строжайшей тайне, все-таки была занесена в базы данных НАТО. В том числе были внесены коррективы в списки особо разыскиваемых лиц. Туда просто нельзя заносить дезинформацию, иначе все рухнет, вся работа. Такие списки доступны не каждому. Но если министр внутренних дел страны – члена НАТО – начнет пробивать по спискам чрезвычайной опасности, найдет запись о нейтрализации, а его дочь скажет, что говорила с хахалем по скайпу тогда-то, достаточно будет сопоставить две даты, и возникнут серьезные вопросы. Например, как так получилось, что главарь террористов считается нейтрализованным, но в то же время жив и общается с кем-то по скайпу. А они просто не смогут не дать информацию. Разъяренный покушением на свою семью отец пойдет на все, обычными, бюрократическими методами его не остановить. А Болгария – сама по себе проблемная страна, тут сильны прорусские, антинатовские настроения, и вообще все по швам трещит. А как не трещать, когда сначала ЕС сделало все, чтобы запретить строительство проходящего через Болгарию «Южного потока», а потом разрешило строительство «Северного потока-2».
Тут все на соплях висит. И скандала допустить нельзя.
– А мне-то что делать?!
– Что хочешь! Но если ее папаша-генерал начнет копать… сам понимаешь. Меня-то в Болгарии нет.
– Разрешите… решить вопрос кардинально?
– Как ты его будешь решать, я и знать не хочу! Но решай! И быстро.
Американец отключился. Рашид злобно выругался… информацию-то они получали в полном объеме, а как подчищать концы – он один!
Хотя… какая разница – генерал, не генерал. Любой умирает.
– Иса! Ахмед! – позвал Рашид своих нукеров.
* * *ПРЕДМЕСТЬЯ СОФИИ, БОЛГАРИЯ
21-го – ночь на 22 сентября 2016 года
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Катя испытывала одновременно и некое подобие стыда, и в то же время облегчение. Стыд – оттого, что она все это время лгала членам своей семьи, своему отцу. А облегчение, что ей больше не придется больше лгать, изворачиваться, придумывать оправдания, всякие отпуска. Наконец-то она сможет воссоединиться с Нурахмедом, и у них будут дети.
Когда она последний раз разговаривала по скайпу с Нурахмедом, тот был почему-то хмурым и сказал, что скоро все закончится и они будут вместе. Она никогда не видела его таким смурным и озабоченным. Наверное, джихад.
Тем временем ее мать развернула бешеную работу. Она пригласила обоих братьев с семьями, чтобы на вечернем ужине попытаться повлиять на решение генерала. Она знала, что муж вспыльчив, как и все балканские мужчины, но отходчив. Женский опыт, опыт хранительницы очага, подсказывал ей, что еще можно все исправить. Или, по крайней мере, попытаться.
Она пошла к дочери в комнату. Та собирала вещи, на столике лежал мобильный телефон. Мать села и стала наблюдать за ее сборами.
– Я ухожу, – сказала Катя.
Она пошла к дочери в комнату. Та собирала вещи, на столике лежал мобильный телефон. Мать села и стала наблюдать за ее сборами.
– Я ухожу, – сказала Катя.
– Это правда?
– Да.
– Ты любишь его?
– Тебе-то какая разница? – удивленно посмотрела на мать девушка и устало присела на кровать. – Мама, я взрослая женщина. Я никому не позволю вмешиваться в свою жизнь. Больше никогда.
– Но он… ты же видишь, что они делают, это показывают по телевизору! Они расстреливают людей на улицах, людям головы отрезают, казнят! Как же так можно?
– А ты никогда не задумывалась, зачем они это делают?
…
– С этого все новое начинается, мама. Ты же жила при коммунистах – разве не так делается революция?
– Но это не революция! Они убивают простых людей!
– Это революция. Для того чтобы утвердить новое – надо избавиться от старого и отжившего. Люди сгнили… развращены. Чтобы утвердить шариат – не обойтись без жестокости
– Что ты говоришь!..
– Я говорю правду, мама. Как ты можешь упрекать их в жестокости, если жестокость – это единственное, что они видели в жизни. Американцы, британцы, НАТО, в которое входит, кстати, и Болгария, бомбят и убивают их. Посылают шпионов. Всем наплевать, сколько погибнет мусульман сегодня… завтра… если завтра все мусульмане умрут во всем мире, мир вздохнет с облегчением и забудет о них на следующий день. Они воюют за справедливость, за лучшую жизнь. За право жить, как они хотят, чтобы во главе их государств не стояли продажные и жестокие тираны, чьи деньги давно уже на Западе. Ради этого они проявляют жестокость, мама. Я не оправдываю их, но надеюсь, что они победят быстро и больше не нужно будет убивать, чтобы выжить.
– Что ты говоришь, дочка! Что ты говоришь!
– Я люблю тебя и отца. Но я вижу, что вы живете неправильно. Вы все смирились с тем, что Болгария и болгары будут всегда жить в унижении и считаться европейцами второго сорта. Есть только один путь, чтобы избежать этого, – принять ислам. Тогда Болгария будет не частью гнилой христианской Европы, а частью поднимающего голову исламского мира. В котором уже миллиард человек, и ни один из них не посмеет назвать брата второсортным, потому что тот – болгарин. Ислам – вот будущее для Болгарии…
Женщина какое-то время еще сидела, молча смотря в стену, а потом встала и так же молча ушла. Катя проводила ее взглядом, проверила, не подслушивает ли ее кто под дверью, и, взяв телефон, набрала номер.
– Алло… – ответили на том конце провода.
– Абдалла, это я, Зузана. Я готова. Вещи собрала.
– Приеду вечером, ближе к ночи. Пока нет возможности. Жди. Поедем сразу до границы.
– Хорошо…
Вечером вернулся с работы генерал Стоянов. Бросив мельком взгляд на сложенные сумки, прошел в столовую, молча взял ложку и начал есть. Катя к ужину не вышла.
У генерала больше не было дочери.
Поужинав, Стоянов удалился в свой рабочий кабинет и запер дверь на ключ – то ли работать, то ли спать – там был диванчик. Родственники тоже начали готовиться ко сну. Обстановка в доме была такая, будто в нем находился покойник.
Тем временем Катя сидела в своей комнате на втором этаже и смотрела в окно. Уже после двенадцати заметила, как к дому подкатил пикап «Тойота» с двойной кабиной – излюбленное транспортное средство боевиков.
– Абдалла? – схватилась она за телефон.
– Да. Я подъехал. Все спят?
– Сейчас посмотрю. – Катя выбежала в коридор, прислушалась. – Никого нет. Все тихо.
– Открой нам дверь.
Она взяла приготовленную сумку с вещами и поспешила вниз.
– Все знают, что надо сделать?
– Рашид-эфенди все сказал…
– Не оставлять никого. Пошли.
Трое – водитель, а за ним держащиеся чуть в отдалении двое пассажиров – вышли из машины и прошли к дому генерала. Двое – отступили в тень, третий позвонил в дверь, и ее тут же открыла молодая женщина.
– Ты готова, сестра?!
– Да, давайте быстрее… – Она повернулась и шагнула в глубь дома. – Тише! Вон, те сумки… ах…
Илия сделал два быстрых шага, правой рукой обхватил женщину за голову, зажав ей рот, а левой – отработанным ударом вонзил в почку нож. Женщина трепыхнулась два раза и замерла. Он аккуратно положил ее у стены, бросил на труп нож – он больше не нужен, стараясь не шуметь, расстегнул молнию и достал спрятанный в спортивной сумке «АКС-74У». Два смотанных изолентой магазина были уже пристегнуты, патрон дослан в патронник. От двери послышался негромкий шум – вошли Иса и Ахмед, тоже доставшие свои «Калашниковы».
Илия, который отрекся от имени, данного ему родителями, и стал не Илией, а Абдаллой, мягко ступая, прошел в гостиную. Жестом показал Исе и Ахмеду – поднимайтесь наверх, только тихо. Гостиная была большой, метров пятьдесят. Двери в ней не было, только проем, завешанный бамбуковой занавесью. Поскольку в доме сегодня на ночь осталась вся родня, – диван разложили, и даже постелили на полу. На разложенном диване спали люди, через неплотно зашторенное окно сочился лунный свет. Рядом стояла кроватка с годовалым ребенком.
И все эти спящие люди были кяфирами. Кяфирами, ненавистными Аллаху, которым нет места на земле. Которые не уверовали и которых ждут огонь и вечные муки.
В кроватке зашевелился, захныкал ребенок – и Илия со щелчком передвинул предохранитель «Калашникова» на автоматический огонь.
– Аллаху Акбар! – истерически выкрикнул он.
И открыл огонь по спящим людям.
Откликаясь ему, со второго этажа отозвались еще два автомата…
* * *СОФИЯ, БОЛГАРИЯ
ЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО АППАРАТА МВД БОЛГАРИИ
22 сентября 2016 года
Утро я встретил в Софии и первым делом пошел в супермаркет неподалеку, чтобы купить поесть. Супермаркет был немецким, «Метро», так что верить качеству можно было. Купил воды и таких продуктов, какими невозможно отравиться, печенье там, все такое. Если не хотите отравиться – не берите рыбу и все охлажденное. Колбасу – если только сухую.
Но это так, к слову.
Сделав покупки, я пошел к машине и машинально взглянул на свежую утреннюю газету. От набранного самым большим шрифтом заголовка на первой полосе меня кинуло в ледяной пот, и я чуть не выронил пакет с едой.
Министърът Стоянов брутално убити в собствения си дом заедно със семейството си…
От газетной статьи леденело в душе, к горлу подкатывал комок. Если верить репортерам, в доме генерала в пригороде Софии собралась вся большая семья, дети привезли с собой внуков. Ночью в дом ворвались неизвестные и открыли огонь по спящим людям из автоматов. Убито одиннадцать человек, включая грудного ребенка. Не найдена дочь генерала, высказывалось предположение, что ее похитили.
Но я-то знал, как обстояло дело на самом деле…
На сей раз Боян назначил мне встречу в центральном аппарате МВД Болгарии. Видимо, в своем старом кабинете.
Было видно, что жизнь в четырехэтажном аппарате министерства идет полным ходом. Рядом со зданием стояли два полицейских фургона «Фольксваген», около них дежурили полицейские спецотряда в полной боевой униформе. Просто так не пускали, пришлось звонить наверх. Пустили с сопровождением.
Кабинет был отделан в старомодном, еще прошлого века, стиле. На стене висела распечатанная из Интернета и взятая в рамку картина «Защита Орлиного гнезда», под ней была надпись: «Болгарские сепаратисты при поддержке русских наемников сражаются против законного османского правительства»…
– Что произошло? – спросил я.
Боян достал сигарету, прикурил от спички и спокойно сказал:
– Мы ошибались. Я ошибался.
…
– Ночью в дом ворвались убийцы. Убили всех. Катю нашли у самой двери, скорее всего, она и открыла дверь.
Я беззвучно выругался. Вот и все…
– Эта дрянь как рак.
– Да, верно. Я временно восстановлен в должности и.о. министра МВД и отдал приказ готовиться. Оперативные группы МВД как только будут готовы начнут жесткую зачистку всего приграничья. Я сделаю это, даже если мне придется опять уйти в отставку. Потому что кто-то должен это сделать.
Я промолчал.
– К тебе нет никаких претензий. Благодарю, что помог разобраться.
– Вы потеряете людей, друг. Вы не умеете воевать с террористами.
– Однажды мы уже победили их. Победим и сейчас.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Я воевал в Чечне… знаю, что это. Будет бойня… настоящая бойня.
– Я знаю, что будут погибшие.
– Дело не в погибших. Дело в том, что твои люди понятия не имеют, с чем им придется столкнуться. Я подозреваю, что среди террористов есть турки и, возможно, чеченцы. Они просто заманят твоих в ловушку и перебьют. Будет бойня, только и всего.
– Хорошо, что ты предлагаешь?
– У меня есть здесь люди. Они воевали в Чечне, имеют опыт и могут помочь. Я вместе с ними пойду в адрес и сделаю разведку для твоих людей. Сфотографируем местность, возьмем точки по GPS, определим наиболее вероятные места для засад. И все это передадим тебе. Потом – делай как знаешь.