– А… Ты не хочешь…Ты решил, что тебя скоро хватятся! Тебя и в самом деле хватятся. Сюда приедет какой-нибудь ушлый ментяра… – худой поморщился, – и будет всех расспрашивать. Тебя видела Софья. Поэтому – звони! – надавил он. И поскольку ответа не последовало, продолжил: – Я знаю, чего ты боишься. Ты человек осторожный, ты подстраховался. Нанял охрану, оставил инструкции своему адвокату и секретарше. Предупредил жену. Ты верно все сделал, Марк. Если не будет звонка, твоя супруга начнет действовать. У тебя хорошая жена. Умная. Но дети…Они ведь совсем на нас не похожи. Они такие… беспечные. – Полный Марк вздрогнул. – К примеру, твой сын. Где он, как ты думаешь? Дома, под охраной? Ан нет! Он переехал к своей девушке. На съемную квартиру. Он написал об этом в своем блоге. Хочешь почитать?
Его собеседник кивнул и протянул руку.
– Э, нет! Я тебе не доверяю. Я сам прочитаю. Здесь есть Инет, – пальцы худого Марка заскользили по клавиатуре смартфона. – Он пишет и на Фейсбуке…Везде где только можно. Как же! Весь мир должен узнать о том, что он трахнул красивую девку! А вот, кстати, его дневник! «Мы с Аськой безумно-безумно-просто-безумно счастливы! Вчера были на катке, я корова, то есть коров. Коров на льду, меня учит скользить моя звездулечка, моя сказочная фигуристочка. А завтра мы с ней пойдем катать шары в боулинге. Тут уж я отыграюсь! Мы закажем темного пива и баварских колбасок. М-м-м…» Как вкусно он пишет! Аж слюнки потекли! Молодежь развлекается. Милый мальчик. Сходит по своей Аське с ума. Надо же! Имя-то какое! Тургеневское!
– Ты все врешь! – дернулся полный Марк.
– На! Смотри! – Марк худой поднял смартфон почти на уровень его глаз. – Завтра твой сын идет в боулинг. От любви он совсем потерял голову и всякую осторожность.
– Эта Ася… – полный Марк судорожно сглотнул. – Твоих рук дело?
– Не разбивай парню сердце, – усмехнулся его тюремщик. – Зачем?
– Как ее на самом деле зовут?
– Ася. Анастасия.
– Кто она?
– А какая разница? У девицы классная фигурка, и она действительно неплохо стоит на коньках. Если ты будешь упрямиться, она потащит его в романтическое путешествие за границу. И он поедет. После пива-то и баварских колбасок?
– Замолчи!
– И ты его больше никогда не увидишь. И никто не поможет. Там тебе не поможет никто. Скажи спасибо, что я не стал трогать твою дочь. Парень совершеннолетний, с ним уже можно поиграться. А вот если бы я взялся за девочку…
– Ты-ы-ы… – дернулся полный Марк. Руки сами собой сжались в кулаки.
Тот, другой, легко уклонился от удара и расхохотался:
– Не стоит. Ты не умеешь драться. Тебе небось еще в детском саду выписали пожизненное освобождение от физкультуры. А я эту школу прошел, и давно. К тому же здесь повсюду мои люди. Будешь звонить?
– Да!
– Только без глупостей, – Марк худой протянул смартфон.
– Алло? Берта? У меня все в порядке. Как там дети? Дома? Она дома? А… сын? Зачем ты его отпустила?! Она тебе понравилась?! Милая девочка?! Берта! Нет-нет, все в порядке. Я задержусь еще на неделю, может быть, на две. Скажи моему секретарю, пусть все отменит. Я же сказал: все в порядке! Я сейчас пришлю фотографии… Какие фотографии? Свои, конечно. Да, хорошо кушаю. Гуляю. Здесь очень красиво. Как он? Нормально. Передает тебе большой привет, – сказал Марк полный через силу. – Конечно, позвоню. И напишу. Береги детей…
– А вот это лишнее, – нахмурился худой Марк и забрал телефон. – Сейчас отошлю ей твои фотографии… ну, вот и все! Теперь она точно поверит, что с тобой все в порядке! Видишь, как все просто…
– Неужели тебе это доставляет удовольствие? Мучить этих несчастных, которые даже не подозревают о том, что здесь происходит?
– А как они поступили со мной?!
– Они ни в чем не виноваты, – покачал головой Марк полный. – Мы с тобой это уже обсуждали.
– Ты мне пытался внушить, что они не виноваты! Ты пытался меня отговорить! Но с тех пор, как все они здесь, мне стало легче! О! Мне никогда еще не было так хорошо! Когда я узнал, что мама умерла… Нет, я говорю не то. С тех пор, как она умерла так страшно и я об этом узнал, мне не было покоя. Я метался ночами на кровати, просыпался в поту, я даже женщину не мог к себе привести! Потому что кричал и стонал во сне! Они все пугались! А все из-за кого?! А?! Я тебя спрашиваю: из-за кого?! А теперь я снова крепко сплю! Наконец-то! Я даже снова хочу женщину! Сколько лет этого уже не было? И ничего не помогало! Слышишь, ничего! Никакие лекарства, даже самые дорогие! Никакие процедуры!
– Я же говорил, что проблема у тебя в голове.
– Вот именно, – сердито сказал худой Марк. – В голове. Точнее, в моем прошлом. Но я от него избавлюсь!
– Давай попробуем разобрать ситуацию…
– Замолчи! Сколько это уже длится? Год?
– По-моему, полтора.
– У тебя прекрасная память. Ты бьешься со мной вот уже полтора года, и – ничего. А я за неделю сделал гигантский шаг вперед!
– Это временное улучшение. Потом станет еще хуже.
– Я не понимаю, почему ты на их стороне? Ведь это со мной поступили жестоко. Мне сделали плохо.
– Ты ошибаешься, – произнес Марк полный очень мягко. – Это просто стечение обстоятельств.
– Стечение обстоятельств?! Нет, это была подлость! Преднамеренная, жестоко рассчитанная, бесчеловечная подлость! Я такой, каким меня сделали эти люди. Пусть расплачиваются.
– Да, но я-то в чем виноват перед тобой?
– В том, что не помог. Не захотел помочь. Уводил меня от правильной мысли. Отговаривал. Я потерял полтора года!
– У меня огромный опыт, и я считаю, что в этой ситуации я прав и…
– Все. Хватит. Идем работать. И если ты будешь плохо работать и я это пойму, а я очень быстро это пойму, ты никогда больше не увидишь своего сына. Он очень увлечен этой девочкой, а она свое дело знает. Она мне должна и будет расплачиваться, пока я ее не отпущу.
– У тебя, похоже, целая армия готовых на все должников.
– Это мое время. Раньше люди любили родину, маму с папой, свое дело, а теперь любят деньги. И только деньги. То, что можно купить на эти деньги. Удовольствия. Свои потребности они ставят выше всего и живут ради того, чтобы их удовлетворять. А потребности имеют такое свойство: они постоянно растут. Чем больше их удовлетворяешь, тем выше они растут. Стать свободным очень просто: отказаться от удовольствий. Ан, нет! Невозможно! Потому что производители удовольствий внушают: надо себя любить, надо себя баловать, жить нужно для себя. Вот люди и превратились в рабов. Они рабы своих постоянно растущих потребностей. Я, собственно, ничего и не делаю. Просто предъявляю счета. Кто-то должен быть санитаром леса.
– У тебя мания величия.
– Перестань ставить мне диагнозы. Я понимаю, что это профессиональное, но, согласись, я тебя переиграл.
– Еще один симптом. Издержки воспитания. Твоя мать…
– Не трогай мою мать! – заорал худой Марк и даже побелел от злости. – Вали в дом! Я хочу знать, что мне делать дальше! Как развить успех?!
– Зачем же ты кричишь? Я сделал все, что ты хотел. Хочешь работать – идем работать.
– Так-то лучше.
Худой Марк первым зашагал к дому. Полный, ежась, пошел за ним. «Огреть его, что ли, камнем по башке? – вяло думал он. – Или палкой? И что мне это даст? Есть еще Магдалена, его верная собака. Она мне этого не спустит. Умрет он – я тоже умру. Ей-то терять нечего. Она и так пять лишних лет живет. И потом: голова у него крепкая. А я не умею убивать. Рука наверняка дрогнет. Ведь и он – человек. А я клятву давал…»
– Записи в кинозале на третьем этаже, – бросил ему через плечо худой Марк. – Меня беспокоит Софья.
– Я бы на твоем месте волновался насчет Татьяны.
– С ней все идет по плану.
– Ты хочешь уморить ее работой?
– А что такое?
– Ее мысли тебе неподвластны.
– Это еще почему?
– Потому что их нет. Ты можешь влезть человеку в голову, только если в ней есть мозг. Мысли есть хоть какие-нибудь. А если там кость…
– Остроумно! – рассмеялся худой Марк. – Вот зачем мне нужен ты!
И первым вошел в дом.
События развиваются
Тамара Валентиновна коротала время за чтением медицинских справочников. Все это она уже знала, просто освежала в памяти, не делая никаких открытий. Прошел день, другой, время словно остановилось. Или ей так казалось? Она ждала, что Ройзен вызовет ее к себе и извинится. Тамара Валентиновна жила теперь в ожидании этого разговора и извинений. Опоздания к завтраку она теперь воспринимала нормально, но вдруг стала беспокоиться за Татьяну. Как врач, она не могла этого допустить.
Застав в очередной раз Кабанову за мытьем стен, Тамара Валентиновна не выдержала:
– Татьяна, остановитесь! Давайте поговорим!
– Некогда мне, – пыхтя, сказала Кабанова. – Видите сколько работы!
– Да здесь чисто!
– Хозяйка рассердится, коли увидит, что я сижу без дела!
– Ей сейчас не до вас.
Софья Львовна и в самом деле взяла тайм-аут. После проваленной групповой консультации она не рвалась в бой, ожидая распоряжений Марка. А тот, казалось, затаился и тоже выжидал. Но чего?
– Ей сейчас не до вас.
Софья Львовна и в самом деле взяла тайм-аут. После проваленной групповой консультации она не рвалась в бой, ожидая распоряжений Марка. А тот, казалось, затаился и тоже выжидал. Но чего?
– Татьяна! – строго сказала Тамара Валентиновна, видя, что та не унимается. – Остановись, наконец! Прекрати это! Немедленно!
Окрик подействовал. Кабанова опустила руку с тряпкой и вытерла льющийся по щекам пот.
– Когда ты в последний раз проходила обследование? – строго спросила Тамара Валентиновна.
– А чего мне обследоваться? – буркнула Кабанова.
– Ты с ума сошла! – всплеснула руками терапевт. – У тебя же артериальная гипертензия, осложненная хронической почечной недостаточностью! У тебя в моче белок, а в крови креатинин! За то время, что мы не виделись, ты заметно прибавила в весе! И возраст!
– А что возраст? – огрызнулась Кабанова. – Вы небось тоже не девочка.
– У меня давление в порядке. А у тебя повышенное. Зайди ко мне в комнату, я измерю.
– Чего там еще мерить? – махнула рукой Татьяна. – Небось сто пятьдесят, как обычно.
– Твое нормальное давление сто пятьдесят?!
– Ну, сто шестьдесят.
– Ты с ума сошла! – ахнула Тамара Валентиновна. – Скажи мне, ты на диете?
– Еще чего!
– А я тебе что говорила?! – всплеснула руками Тамара Валентиновна. – Ни жирного, ни тем более острого и соленого! И нельзя столько работать!
– Ага!
– Я немедленно пойду к Марку Захаровичу!
– Ни-ни! Не вздумайте! Я здорова!
– Ты работаешь здесь еще больше, чем дома!
– На то она и работа, чтобы работать, – буркнула Татьяна. – Мне деньги за это платят. Делайте свое дело, а я буду делать свое.
– Ну, нет! Я этого так не оставлю!
Тамара Валентиновна отправилась искать Ройзена. Его кабинет был пуст, она какое-то время бродила по дому, потом вдруг увидела, как Марк Захарович с довольным видом спускается с третьего этажа.
– У меня такое чувство, что вы от меня прячетесь! Вот уже который день! – сказала она возмущенно.
– Правильное чувство!
– А причину позвольте узнать?
– Вы мне что-то хотите сказать?
– Да! Хочу! Вот вы меня упрекаете в непрофессионализме! Пока я работала участковым терапевтом, я проводила обследования пациентов из группы риска регулярно! А сейчас этого никто не делает! И несчастная Татьяна даже не подозревает, что с ней в любой момент может случиться инсульт!
– Во-первых, не кричите, – Ройзен жестко взял ее под локоть и повел вниз.
Втащив врача чуть ли не силой в свой кабинет и усадив в кресло, он с неподдельным интересом спросил:
– Что, Кабанова больна?
– Да. И серьезно. Ей надо обследоваться раз в полгода, у нее плохие анализы. Она в группе повышенного риска.
– По причине?
– Повышенное артериальное давление, хроническая почечная недостаточность, образ жизни, который она ведет, неправильное питание. Там целый букет болезней.
– И… чем это грозит?
– Инсультом, разумеется! Только не говорите, что я буду виновата в ее смерти!
– Разумеется, в этом буду виноват я, – сказал он с усмешкой.
– Конечно, если будете заставлять ее столько работать! При резком скачке давления может лопнуть сосуд, они у нее слабые, изношенные, все в бляшках. Я обратила внимание на отечность ее лица, а главное, ног. И еще она держится за поясницу.
– И что это означает?
– Тянущие боли, вот что!
– Значит, при резком скачке давления…
– Именно!
– Вы грамотный специалист, – похвалил Ройзен.
– Я давно ее наблюдаю. Она трижды рожала, последний раз с большими проблемами. Тогда я и забеспокоилась. Хотя в женской консультации никому до этого не было дела. Ей же соленого нельзя! А она полбанки огурцов за один присест съедает! К тому же я настоятельно советую ей показаться окулисту.
– У нее и со зрением проблемы? – с интересом спросил Ройзен.
– При таком букете болезней – конечно! Я же говорю: она в зоне повышенного риска. И ей категорически противопоказано столько работать!
– Человек – живучая скотина, – усмехнулся он.
– Да как вы можете! – ахнула Тамара Валентиновна.
– Я рад, что, находясь у меня в гостях, вы не забываете о том, что вы врач. Кстати, у меня для вас есть информация. Забудьте о Кабановой. Поговорим о вас.
– Я слушаю? – она всем телом подалась вперед.
– А вы уверены, что хотите это услышать?
– Конечно!
Он полез в ящик письменного стола и достал оттуда пачку фотографий.
– Что это? – удивленно спросила Тамара Валентиновна.
– Могила Наташи Юшаковой.
– О господи! – она схватилась за грудь. – Она все-таки…
– Умерла, да, – коротко сказал Ройзен. – Хотите знать подробности?
– Нет! Замолчите!
– Э, нет, так не пойдет. Ведь это вы меня просили навести справки. И я навел. Я время потратил, а оно бесценно. Хотя бы взгляните, что стало с бедной девочкой.
– Но ее же вылечили!
– Все правильно. Но из-за того, что время было упущено, девочка не смогла сдать выпускные экзамены.
– Да, я помню… – прошептала Тамара Валентиновна. – Заведующая мне говорила…Мы тогда созывали комиссию. Ведь это было не так-то просто: школа требовала заключение группы специалистов, консилиума. Мы сделали все, что могли.
– Молодцы, – с иронией произнес Ройзен. – Но учителя этого не оценили. Наташа шла на золотую медаль, а без экзаменов никто ей не мог ее дать. Контрольную и сочинение тогда отсылали в гороно на утверждение, а на нет, как говорится, и медали нет. Девочка была из простой семьи, мама ткачиха, папа грузчик. Очень способная, кстати, девочка. В результате ваших действий у нее в аттестате оказалось три четверки. Мелочь, конечно, но она собиралась в МГУ. С золотой медалью ее бы туда взяли по результатам собеседования, а так ей пришлось сдавать все положенные экзамены на общих основаниях. Она не прошла по конкурсу, – сурово сказал Ройзен. – Пришлось ждать следующего года, а покамест устроиться к матери на фабрику. Девочка поняла: это болото ее затянет, и повесилась. Что же вы не смотрите фотографии?
– Но разве в этом есть моя вина? – прошептала Тамара Валентиновна.
– А чья? Распознай вы вовремя болезнь, она бы раньше пошла на поправку, сдала бы экзамены, получила свою медаль, честно, кстати, заслуженную, и поступила в МГУ. Стала бы журналистом или даже психологом. Что? Страшно? – с интересом спросил он.
– Замолчите…
– Позволите продолжать?
– Нет! Да…
– Тогда займемся дедушкой, – он довольно потер руки.
– А… ваш случай? Разве он не…
– Это другая история, – сердито сказал Марк Захарович. – Если бы вы с самого начала пошли по тому пути, что я вам предложил, все было бы гораздо проще. Но вы упрямица. Поэтому будем работать дальше. А поскольку я вас нанял и плачу деньги… Вы осматривали мою жену?
– Нет, она, похоже, от меня прячется.
– Послушать вас, так тут все прячутся. Что вы ей такого сказали, что она который уже день не в себе? У вас просто талант доводить людей до самоубийства. Мне теперь нужен психиатр еще и для жены.
– Но я сказала ей правду! – жалобно воскликнула Тамара Валентиновна.
– А нельзя эту правду говорить как-нибудь по-другому? Не столь безжалостно и прямолинейно? И не столько категорично. Оставлять человеку шанс.
– Но я же врач…
– Не всякий врач – убийца, – сурово произнес Ройзен.
– Хорошо, я осмотрю вашу жену и постараюсь ее успокоить.
– Уж постарайтесь, – сказал он насмешливо.
Тамара Валентиновна встала и, пошатываясь, направилась к дверям.
– Осторожнее! – крикнул ей вслед Ройзен. – О косяк не ударьтесь!
Когда закрылась дверь, он довольно потер руки.
– Блестяще! Теперь займемся могилкой дедушки. Эта правдорубка даже не усомнилась в том, что снимки подлинные.
…Тамара Валентиновна шла по коридору к комнате хозяйки, когда кто-то схватил ее за руку. Она обернулась: управляющая. Магдалена смотрела на нее с жалостью.
– Бегите отсюда, – вдруг прошептала она. – Собирайте свои вещи и бегите…
– Но…
– Послушайте меня: бегите. Мне жаль вас. Вы меньше всех виноваты. Но он… – Магдалена Карловна подняла голову и осеклась.
– Что он?
– Нет. Ничего.
Управляющая исчезла. Тамара Валентиновна пожала плечами и постучалась в дверь.
– Софья Львовна! Откройте, пожалуйста! Это врач! Мне надо вас осмотреть!
– Я здорова! – крикнули из-за двери.
– Но Марк Захарович…
– Ничего не надо!
– Софья Львовна! Я должна вас увидеть!
Дверь открылась. Хозяйка поспешно поправляла выбившиеся из прически пряди.
– Господи, что с вами?! – ахнула Тамара Валентиновна. – Как плохо вы выглядите!
– Уйдите отсюда! Я же сказала: со мной все в порядке!
– Я прихватила тонометр и…
– Убирайтесь!
– Ваш муж прав: вам и в самом деле нужен психиатр! – рассерженная Тамара Валентиновна развернулась к хозяйке спиной.
– Он так сказал?! Постойте, вы! Задержитесь.