– А как же тогда твое правосудие? Это перекос!
– Но отпустить я ее не могу, сам понимаешь. Она больше всех виновата. Стерва! – Быль скрипнул зубами. – Как вспомню… Ходи давай!
– Я сделал все, что ты хотел. Могу я уйти к себе?
– Не хочешь, значит, со мной общаться? Злишься на меня. – Быль со злостью швырнул на стол карты. – Всю жизнь я мечтал о друге. Искал его. И вот подумал, что нашел. Я ведь пробовал по-разному, и с равными себе, и с теми, кто на меня работал, кто клялся мне в своей преданности. Я понял, что с рабами дружить нельзя. Нельзя дружить с теми, кто зарабатывает для тебя деньги. Это все равно что дожидаться ножа в спину. Все эти люди – потенциальные предатели. Раб понимает лишь силу и миску на коврике у двери, но как только сажаешь его с собой за один стол, он наглеет. И первое, в чем проявляется его дружба, – он начинает у тебя воровать. Нет, Марк, дружить можно только с равными. Когда я стал ходить к тебе на сеансы, я вдруг подумал, что нашел. Я говорил – ты слушал. Я рассказывал тебе все. Ты единственный человек, который узнал обо мне всю правду и не выказал отвращения. И я подумал, что ты мне друг. А оказалось, ты спасал от меня моих врагов. Я устал разочаровываться в людях, Марк. Сколько живу, всякий раз убеждаюсь, что все они дерьмо. При первой же возможности предадут. Сделают так, как им выгодно. Да еще и порадуются. Потому что нет у нас свободных людей, все зависимы, повязаны, а раб счастлив лишь тогда, когда шагнул на следующую ступеньку социальной лестницы, встав на труп другого раба. Никто никогда ничего не делал для меня. Не жертвовал ничем ради меня. Не за деньги, а так.
– А как же Лена? – тихо спросил Ройзен.
– О! Ее история особенная! Разве я тебе не рассказывал?
– В общих чертах.
– Это занятная история. Время есть, я расскажу. Итак, слушай… Жила-была девочка-немочка, тихая, скромная, симпатичная и, как все немочки, старательная. Образец, в общем, домовитости и порядочности. Вела здоровый образ жизни, занималась спортом. Почему она вдруг выбрала восточные единоборства? А за нее папа выбрал, а родителей она слушалась беспрекословно. Секция карате была рядом с домом, а папа считал, что для здорового образа жизни требуется иметь какой-нибудь спортивный разряд. И девочка старательно принялась его зарабатывать. И достигла больших успехов, потому что для настоящего успеха нужна система, а немочка не привыкла лениться. Все и всегда она отрабатывала до конца. Нет, чемпионкой она не стала, у Лены есть одна особенность: она всегда проигрывает в финале. Уступает именно в тот момент, когда надо проявить максимум того, на что способен. Вечно вторая. Но хорошая серебряная девочка всем нужна, Марк, поверь. Лидеры приходят и уходят, а железные зачетники, такие, как Леночка, на пьедестале стоят всегда. И все у нее было хорошо, но… Как это часто бывает, нашелся тот, кто воспользовался ее порядочностью. О! Эти люди находятся всегда! На хорошего человека всегда есть негодяй, который преспокойно, а главное, беспрепятственно, его обирает. Девочка подумала, что встретила принца. И стала его любить. Так же старательно, домовито, как она отрабатывала приемы ближнего боя. Обустроила семейное гнездо, прописала принца в свою квартиру, принялась с энтузиазмом гладить его рубашки и варить ему диетические супчики. Безоблачное старательное счастье.
– И… что же случилось?
– Ее муж оказался игроком. Она даже лечить его пыталась, – Быль рассмеялся. – Но он все равно спускал все деньги, и свои, и ее. Потому что это не лечится. В общем, наделал мужик кучу долгов. А она его любила. Ребенка от него хотела. Так вот: он не нашел ничего лучше, как ее продать.
– Как это продать? – потрясенно спросил Марк Захарович.
– А вот так: на органы. Был человек, и нет человека. Мало у нас людей исчезает? Лена спортсменка, здоровье у нее отменное. Не злоупотребляла никогда, сигарет в рот не брала. Печень, почки, сердце, роговица обоих глаз… Представляешь, сколько все это стоит?! А потом выждать положенное время, оформить наследство и квартирку продать. Еще куча денег, которые можно спустить в казино. Он все учел. Кроме меня. У меня своя логика, и бесполезно пытаться ее понять. Я купил все его долги, очень недорого, кстати. Потом пригласил ее к себе и все рассказал. Печень-то ее он мне предложил. Мою отбили в… Да это неважно. Медицина нынче хорошая, а у меня есть деньги платить самым дорогим врачам, включая тебя… Тяжелый был разговор. Я первый раз в жизни видел, как она плакала, и, наверное, последний. Все думают, что я жестокий. А разве это так? Я ей сказал: хочешь жить – продавай квартиру, рассчитывайся с долгами. И разводись со своим уродом. Мне лишнего не надо. Я и так на этом неплохо заработал.
– И что дальше?
– Понимаешь, какое дело, Марк… Нашли его в реке, упал, бедняга, в воду по пьяни. И умер. Никто и разбираться не стал, сам или ему помогли. Ведь все знали, что он игрок. И про долги его тоже знали. Как думаешь, кто у нас казино крышует? Правильно: менты. Так и написали: несчастный случай в реке. В общем, Лена от него освободилась. Продала квартиру, пришла ко мне и сказала, что жить будет у меня. Всегда. Я ее гнал, веришь? Не ушла.
– Куда же ей идти? Ты ведь у нее все забрал.
– Я оставил ей самое ценное: жизнь, – без улыбки сказал Быль. – И, как видишь, она это оценила. А насчет куда идти…Да хоть телохранителем, хоть тренером. Зарплату бы ей положили хорошую, не сомневайся. А в провинции просто озолотили бы. Чемпионка ведь! Из самой Москвы! Я ее не держу. Деньги за оказанные услуги регулярно перевожу на ее счет, я не жадный. Плачу своим людям щедро, да ты знаешь. Что касается Лены… Ей почему-то нравится быть со мной. То есть возле меня. Она считает меня, не поверишь, Марк, хорошим человеком. А за что? За то, что сказал ей правду, с выгодой, между прочим, для себя. У меня был выбор: будет жить она или будет жить урод, который все равно подохнет на пере у очередного кредитора, и очень даже быстро. Я подумал и выбрал ее. И, как видишь, не ошибся.
– Ты, Фима, хочешь казаться циником…
– Я просил не называть меня так! Фима – это Ефим. А я Серафим! Сколько можно повторять?! Серафим Кузьмич!
– Хорошо, Серафим Кузьмич.
– Все, Марк, иди. Ты меня расстраиваешь. А мне сегодня еще работать.
– Можно тебя попросить?
– Нет.
– Ты же еще не слышал моей просьбы.
– Я знаю, о чем она. О докторше. Или… Ба! Неужели и на тебя подействовали Софьины чары? Уверяю, Марк: она фригидна. Я сам думал, что она отличная любовница. Темпераментная, изобретательная. Увы, ошибся! Хочешь, я тебе расскажу о той ночи? Да там и рассказывать нечего! Я понимаю, ты давно уже без женщины…
– Перестань паясничать, прошу.
– Хорошо, хорошо. Я немного переборщил, но надо же и тебя попробовать на зуб? Если вдруг тебе будут еще раз звонить из полиции ли, из дурдома, уж не обижайся. Я сам отвечу на звонок. Скажу, что у тебя пациент. Хотя, думаю, они успокоились насчет Брагина. Надо будет проследить, чтобы он не избежал электрошока. – Быль довольно потер руки. – Сегодня я буду крепко спать… Лена! Проводи нашего гостя! Он хочет отдохнуть!
Какое-то время Быль сидел в гостиной, что-то напряженно обдумывая. Наконец, он встал и вышел в коридор.
– Лена!
Она тут же пришла.
– Проводила? Как он?
– Не знаю. Хорошо держится.
– То-то и плохо. Ладно, это потом. Давай врачиху. У меня есть для нее новости.
Тамара Валентиновна вновь плохо спала. Она уже забыла, зачем находится здесь. Работа, какая работа? Она ждала новостей. У нее еще была надежда, что все обойдется. К смерти ветерана она никакого отношения не имеет, и к тому мужчине, что умер от инфаркта, тоже. Юля не звонила. Не звонил и Игорь, что ее, впрочем, не удивляло.
Сын никогда не звонил первым. Редко-редко присылал эсэмэски из двух слов. «Все нормально». Или: «завтра заеду». Звонила всегда она, потом, замирая, ждала ответа. Когда Игорь отвечал, сердце прыгало от радости. Ее хватало тоже лишь на три слова:
– Как ты, сыночек?
И услышав «хорошо», она тут же прощала ему все. А он… Он всегда делал так, как ему удобно. Сноха же целыми днями пропадала на работе. Да и что такое две недели? Они никогда не были особенно близки, не виделись месяцами, если не возникало необходимости, хотя и жили в одном городе. Но город был огромен, работы у них много, а в выходные… После того как Игорь потерял службу, сноха стала брать работу на дом, Тамара Валентиновна тоже не отставала. Дежурила по субботам, за это неплохо платили, а в воскресенье отсыпалась.
Сейчас же ей и вовсе не хотелось никого слышать. Ночью ей снилась могила Наташи Юшаковой. А, проснувшись, Тамара Валентиновна еще долго лежала и думала лишь об одном: «Я ее убила… Я убийца…»
Когда за ней пришла Магдалена, у нее возникло чувство, что пришел помощник палача: звать ее на эшафот. Она и спросила, как приговоренная к смертной казни:
– Что, уже?
Управляющая посмотрела на нее с жалостью, но ничего не сказала. Тамара Валентиновна поспешно пригладила волосы, застегнула на все пуговицы пиджак и пошла за ней.
– Что, уже?
Управляющая посмотрела на нее с жалостью, но ничего не сказала. Тамара Валентиновна поспешно пригладила волосы, застегнула на все пуговицы пиджак и пошла за ней.
– Вы сегодня не завтракали, – напряженно сказала Магдалена.
– Спасибо, но у меня совсем нет аппетита.
– Принести обед к вам в комнату?
– Не стоит, я спущусь вниз. Вы вообще не обязаны меня кормить. Я ведь не работаю, живу, как в санатории.
– Раз уж так получилось… – Магдалена замялась, – то есть с работой не получилось, вы уверены, что хотите остаться?
– Да, хочу, – твердо сказала Тамара Валентиновна. – Я хочу знать.
Хозяин встретил ее приветливой улыбкой:
– Ну-с, присаживайтесь. Лена, ты можешь идти.
Тамара Валентиновна села на краешек стула, стараясь прямо держать спину.
– Нет-нет, вы к столу присаживайтесь.
– Что, опять будете показывать мне фотографии? – в ужасе спросила она.
– А как же? Ведь вы хотели знать правду.
– Прошу вас…
– Нет, вы смотрите! – злобно сказал он. – Смотрите сюда!
Она послушно пододвинула стул и оказалась прямо перед ним, глаза в глаза.
– Нашел я вашего деда. Это было нетрудно. Его могила, я полагаю, вас не заинтересует. Можно даже считать, что дедок умер от старости.
– Что значит: можно считать?
– А то, что его, скорее всего, отправили на тот свет. Чтобы внучка заполучила квартиру. Не выполняли ваши назначения, только и всего. Разве ж это преступление? – усмехнулся он. – Старичок недополучил антибиотиков, зато девчонка разжилась квартирой. А когда она ее заполучила, отправилась следом за дедушкой. Вот это вам должно быть интересно.
«Марина Погосян…Спи спокойно, родная…» Тамара Валентиновна в ужасе уставилась на фотографию:
– Господи, что это?!
– Несчастный случай. Она утонула. Лодка перевернулась посреди озера, а девушка не умела плавать. Дело возбуждать не стали за отсутствием состава преступления. Кстати, ее муж был с ней в лодке. Он каким-то чудом спасся. Сказал, что нырял за своей Мариночкой, пытался ее спасти, но она камнем пошла на дно. Она была беременна. Так что можете записать на свой баланс гибель еще двоих людей. Потому что я не склонен считать это несчастным случаем. Как вы думаете, кто получил наследство? Я выяснил, что к тому моменту, как Погосян женился на Марине, у него уже была семья. Жена-армянка и ребенок от нее. Сын. Марина ничего об этом не знала, Погосяны официально зарегистрировали отношения лишь после ее смерти. После того как с вашей помощью провернули аферу с ветеранской квартирой. Есть еще что-нибудь на вашей совести? Или это все?
– Но… Как же так? – она была потрясена. – Нет, я не верю!
– Вот отчет детектива, – на стол легла синяя папка. – Читайте!
Руки у нее дрожали, буквы расплывались перед глазами. «Я, кажется, начинаю понимать, за что… Почему у меня нет внуков… И почему так не везет Игорю… Это мне за то, что я убивала чужих детей… Расплата… Мне отмщение и аз воздам…»
– Ну? – отрывисто спросил хозяин кабинета. – Что скажете?
– Так это и есть тот случай, о котором вы…
– Нет. У меня другой случай. – Он впился в нее зрачками-буравчиками. – И я все жду, когда же вы вспомните.
– Я… кажется, вспомнила… Молодой мужчина умер от инфаркта. У него была семья. Жена, ребенок. Мальчик. Эта женщина, наверное, вышла замуж… А мальчик вырос…
– Имя, фамилия, адрес? Я все проверю, не сомневайтесь.
– Записывайте.
– Неужели вы и это помните?! – спросил он потрясенно.
– Я все помню…
– Кроме того, что вам действительно следует вспомнить. Меня.
– Я никогда вас раньше не видела, – через силу сказала она.
– Ой ли?
– Клянусь!
– Должно быть, на вашей совести много грехов, – произнес он зло. – Что ж, вспоминайте.
Тамара Валентиновна встала. Ее качало из стороны в сторону.
– Дать вам с собой папку?
– Не надо…
– Быть может, вы все внимательно посмотрите и…
– Не хочу… Зачем? Что это изменит?
– Да, вы правы. Это уже ничего не изменит. Лена, проводи! – крикнул он.
Управляющей пришлось одной рукой обнять ее за талию, другой держать за руку, Тамара Валентиновна шла с трудом. Могильные камни в ее воображении множились, теперь она уже не была уверена ни в чем.
Когда закрылась дверь кабинета, Брыль взял в руки фото и хмыкнул:
– Миленький коллаж. Марина Погосян… Ха-ха! А упрямая оказалась тетка. Ладно, продолжим.
Сельдь под шубой
Дело шло к развязке. Осталось их дожать и сделать финальный аккорд. И все. Он свободен и счастлив. Помоги себе сам, вот как это называется. Потому что светила медицинской науки только деньги сосут, как пиявки кровь, и намеренно затягивают лечение. Они жиреют, а он сохнет, мучается. Бессонницей страдает, а когда, наконец, засыпает, видит кошмары и кричит во сне. Сколько бы это продолжалось, не возьмись он за дело сам? Еще год, два, три? Всю жизнь? Но какая же это жизнь?
Однажды в элитном клубе в центре Москвы он случайно встретил Брагина. Тот был в компании девицы модельной внешности, сногсшибательной блондинки. Брагин с улыбкой потягивал виски и обнимал свою спутницу с видом собственника. Вид у Анатолия Борисовича был вполне довольный.
Он наблюдал за ними из-за своего столика, стараясь держаться в тени. Они ели, пили, танцевали, в общем, веселились. Когда парочка проходила мимо, Быль услышал, как Брагин сказал своей спутнице:
– Еще по коктейлю и в постельку. Тебе здесь понравилось, солнышко?
– Мне все в тебе нравится, – пьяно рассмеялась блондинка и начала слюнявить Брагина ярко накрашенными губами.
У Быля внутри, там, где сердце, словно факел зажегся. Им хорошо! Ты подумай! ИМ хорошо! Тем, кому он обязан ночными кошмарами и загубленной жизнью. Несмотря на огромное состояние, он всерьез считал свою жизнь загубленной. Не так все должно было случиться. Он должен был стать великим математиком, а стал ассенизатором. А те, из-за кого он разгребает говно, прекрасно себя чувствуют!
Тогда-то он и принял решение: надо действовать.
Сейчас он шел навестить Влада, главное свое сокровище. Заманить его сюда было нелегко, пришлось заплатить его девке кучу денег, иначе она никак не соглашалась. Но новая грудь ее соблазнила, а в особенности элитная клиника в Швейцарии. Сейчас она как раз там, готовится вкусить плоды своего предательства. Он обещал бывшей девушке Влада приглашение на вип-тусовку. Она уверена, ха-ха, что с силиконовой грудью четвертого размера заполучит искомое: богатого мужа и безоблачное счастье до конца своих дней. Ветер ей в спину!
С Брагиным все оказалось просто, его друг и деловой партнер Вадим Копылов, глава финдепа, согласился охотно и причем совершенно бесплатно. Вот они, друзья! Выбор был правильный, Копылов поступил по-деловому. Фирму еще можно спасти, но мешает упрямец, вцепившийся мертвой хваткой в свои элитные квадратные метры. Да не все ли равно, где жить? Лишь бы жить! Но нет, плебейская, холопская сущность камнем висит на шее, тянет на дно. Элитарность, это не место жительства и не состояние банковского счета, а состояние души. А если за душой ничего нет, как у Брагина, если душонка холопская, мелкая, то атрибуты социального статуса, такие, как квартира в центре, машина, членство в закрытых клубах и т. д., имеют решающее значение. Без них король-то голый, да и не король вовсе, а холоп, быдло. Вот Брагин и попался. Шоферу его пришлось, конечно, заплатить, но это копейки. Дело того стоило.
С остальными тоже было просто. Он долго за ними следил, не один год. За Кабановой, за Тамарой Валентиновной, за Софьей. Готовился, собирал информацию. Как только Кабанова пошла в агентство по трудоустройству – все, ловушка захлопнулась. Дальнейшее было делом техники. Так же и с Тамарой Валентиновной. С каким наслаждением Леночка ей отомстила! Хотя девушка не понимала до конца, что делает. «Сын олигарха», подкатившийся к ней в ночном клубе, играл свою роль убедительно.
Софью Быль взял на себя. И с огромным удовольствием. Магдалена от имени доктора Ройзена пригласила ее на собеседование. Марк, разумеется, отказался подыграть, и упрямца ему пришлось нейтрализовать. К тому моменту у Быля уже была толстая папка, досье на Софью, отчеты детектива и откровения одного из ее любовников, больше похожего на бабу, чем на мужика. Толстяк с сальными волосами быстро напился и начал нудно, слезливо откровенничать, со всеми подробностями, в том числе и интимными. Разводиться он и не собирался, а служебный роман держал его в тонусе, позволял чувствовать себя мужиком, да и перед приятелями прихвастнуть. Вот, мол, я каков! Соня-Сонечка была уж больно хороша и долго верила в сказку о неизлечимо больной жене, бросить которую как-то не по-человечески. Любовь на диванчике, в комнате отдыха, в перерывах между сеансами психотерапии ее последнему любовнику и обходилась недорого, и хлопот особых не доставляла. А когда любовница ему надоела, он ее просто уволил, и все. То есть Софья сама ушла, все было обставлено так, что она просто не могла остаться.