И предвкушая победу, протянул стаканчик новичку. Тот встряхнул его пару раз и... вновь небрежно выбросил три "шестёрки"!
Тольтоль и Анчихрист непонимающе переглянулись. Дед Гаврош расплылся в улыбке и противно хихикнул.
- Плакала и моя годовая зарплата, - вздохнул несколько ошарашенный (и, пожалуй, даже напуганный) Арамис. В коридоре затарабанил звонок, возвещая конец обеденного перерыва. Это был прекрасный повод, чтобы отложить последний кон либо отменить партию вовсе, однако исполненный энтузиазма Арамис решил:
- Ничего, мы задержались на учениях. Подождёт Россинант со своей работой, потерпит! Лучше скажи, сопляк, как ты насчёт платы... ну, скажем, лет за десять? А?
- Понимаешь... я ведь могу карьеру сделать. Откуда я знаю, сколько стану получать через десять лет! - новичок не мог согласиться просто так, не поломавшись хотя бы для вида. В лице Арамиса изобразилась высшая степень удовлетворённости.
- А?! Что я говорил! Трус ты, Цыган! Трус и слюнтяй. Слабо... - и он понимающе развёл руками, а Анчихрист грозно нахмурился и расправил плечи, готовясь по первому же слову друга "засветить с правой" новичку. Однако предупреждая это движение, юноша поспешно выкрикнул:
- Нет, я не трушу! Играем!
- Ещё бы, попробовал бы ты отказаться.
Арамис быстро схватил стаканчик с костями, протряс его никак не меньше минуты и выбросил "пятёрку" и две "шестёрки". Новичок потянулся за стаканчиком, но щёголь обидно рассмеялся и сказав:
- Не хочу рисковать. Вдруг ты мухлюешь? Сам брошу вместо тебя, принялся трясти стаканчик, словно сбивал вручную масло. Разумеется, его действия шли вразрез со всеми правилами, но кто из присутствующих осудил бы его?..
- На имя Цыгана, - сказал Арамис и хлопнул стаканчиком об стол. Затем не отнимая его от столешницы, начал издеваться:
- Вот и продул ты, фуфло. Не может трижды подряд подваливать тебе восемнадцать очков!
- Никак не может, - спокойно согласился новичок.
- Тем более, в последний раз бросал я, а не ты. Если ты жульничал тогда, теперь номер не пройдёт. Так как ты безусловно откажешься платить, тогда я из тебя и без Анчихристова участия...
- Ты на кости-то сперва погляди, - напомнил новичок. Какая-то тень мелькнула в глазах щёголя, но обругав себя сквозь стиснутые от волнения зубы, он театральным жестом вздёрнул стаканчик.
- Восемнадцать, - прошептал поражённый Тольтоль.
- Вот чёрт, три "шестёрки", - прохрипел Анчихрист.
Дед Гаврош поцокал языком.
- Но у меня нет таких денег, - едва смог вымолвить бледный, как рыбье брюхо Арамис. Его усишки жалко обвисли. - Где я достану зарплату за десять лет?
- За десять лет, один год и ещё один месяц, - хладнокровно подытожил новичок, направляясь к своему месту и втайне наслаждаясь столь блестящим триумфом.
- Да не собираюсь я платить этому ублюдку! - взревел пижон, догнал юношу, схватил за плечи, развернул лицом к себе. - Не собираюсь, понял, ты, недоносок!!!
- Ты обещал, чёрт тебя побери, - мрачно изрёк Анчихрист. - Чем же ты думал раньше, когда назначал условия? Дёрнул же тебя чёрт...
Арамис завертелся на месте. Он понял, что в случае неуплаты долга его просто перестанут уважать.
Новичок отвернулся. Его взгляд немедленно встретился со взглядом Дани. "Нет, не собирается этот подонок платить тебе, Цыганок", - говорили милые глазки цвета морской волны. - "Он не заплатит и тут же найдёт способ расположить к себе давних приятелей. А ты просто-напросто останешься с носом, таким длинным, как у Буратино. Пойми, Цыганочек, ты его пока не уничтожил! Теперь действуй. Ты имеешь на это полное право, ты ведь выполнял все его условия, пусть теперь Арамис выполнит твои".
Всё закружилось у новичка перед глазами. В голове сам собой сложился план. На самом деле всё так просто... Но это ведь удар ниже пояса!
- А я не заплачу! Нечем! И пошёл он!.. Сопляк, везунчик.
Новичок задрожал от прилива злобы. Вот как?! Да ведь этот шут гороховый и сам метит ниже пояса! Это же настоящий пинок между ног!!! Ну, что ж, чему бывать...
- Слушай, Арамис, - сказал он медленно. - Я прощу тебе долг, но при одном-единственном условии.
В комнате стало очень тихо, даже ещё тише, чем когда он изъявил желание сыграть в кости.
- Интересно знать, при каком же! - брезгливо спросил хлыщ.
- Я сообщу кое-что о тебе всем присутствующим, и тогда хоть плати, хоть не плати, дело твоё, а мне лично всё равно.
Арамис долго думал, затем согласился.
- Что такого обо мне знаешь ты, зелёнка малолетняя? Валяй!
Новичок вышел на нейтральную белую дорожку и во всеуслышанье объявил:
- Будь уверен, знаю. Знаю кое-что, о чём ты бы не хотел распространяться. И я бы так и быть промолчал, живи уж... Но очень ты меня взбесил. Так что прости, импотент несчастный.
Сначала никто ничего не понял. Затем из-за всех шоу-кульманов и допотопных чертёжных досок высунулись головы находящихся в комнате людей. Сам Арамис, трясущийся, жалкий, растрёпанный, выполз на белую дорожку и с ненавистью глядя на новичка, проскрежетал:
- Это неправда. Ты врёшь, гадёныш.
Он стоял против юноши пошатываясь, точно получивший нокдаун боксёр. Дед Гаврош одобрительно крякнул. Тольтоль присвиснул и начал:
- Я не понял, а как же тогда...
Но его лепет покрыл мощный рёв Анчихриста:
- Да как ты смеешь, чёртовым копытом тебя промеж рогов?!
- Но он врёт, я не имик! Я нормальный! - отчаянно взвизгнул Арамис. И тут за его спиной раздался радостный возглас:
- Ха! Так ты, оказывается, слабак! Ты такой, как мы! И те таблетки, которые я видел у тебя в кармане пиджака, были всё же не для твоего приятеля, а прямо для тебя?.. Во даёт!
Арамис вытянулся в струнку и потёр правую скулу, словно в самом деле получил увесистую пощёчину. В проходе между шкафами застыл Сверчок, который работал в "смешливой" комнате имиков по соседству.
- Ты как здесь очутился? - удивился пижон. Сверчок объяснил, за какими чертежами пришёл, и не утерпев спросил:
- А давно это с тобой? Или было всегда...
Арамис взбеленился.
- Баба Ню! Даня!!! Почему сигнализация не включена?!
- Включай, не включай, теперь это тебе не поможет, - весело откликнулся Сверчок и бросился в коридор, откуда немедленно донёсся его голос: "Ребята, представляете, все истории о подвигах Арамиса - чистой воды туфта!" Анчихрист совершенно по-звериному зарычал и протопал в коридор, чтобы хоть как-то приостановить распространение позорной сплетни. Впрочем, это уже действительно было бесполезно.
Поникший, в единый миг скукожившийся хлыщ привалился к задней стенке шкафа, закрыл лицо руками, медленно осел на пол и заскулил жалобно-жалобно, как скулит, вторя завываниям ветра, побитая собака, выгнанная из тёплого дома под ледяной осенний ливень.
Не чуя под собой ног, вернулся новичок на место. На розовой дорожке около своего кульмана стояла Даня. Её глаза светились торжеством, губы нежно шептали: "Молодчина, Цыганок!"
День третий
Очко
- Или представьте себе: идёте вы по дороге... топ-топ, топ-топ... Вам надо переходить через улицу, вы бежите... топ-топ-топ-топ-топ... И вдруг из-за угла выруливает пьяный лихач и мчится прямёхонько на вас... бр-р-р-р-р!.. др-р-р-р-р!.. несмотря на красный свет... бж-ж-ж-ж-ж!.. Визг тормозов, скрежет зубов и нервов... вж-ж-ж-ж-ж!.. вз-з-з-з-з!.. Столкновение!.. дзик! бум! блямс!.. Вы отлетаете метров на тридцать... ну на пять уж точно... ба-бам!.. кр-р-р!.. У вас ломаются кости... хр-русь!.. потому что с крыши как раз сорвался кирпич... с-с-с... уй!.. или даже целая балка! А-а-а... о-о-о... И вот вы в больнице, под ножом неопытного хирурга... ва-ва-ва!.. Отчего вы стонете? Оттого ли, что вам забыли сделать наркоз? Оттого, что режут по живому мясу тупым скальпелем? Нет! Вы стонете потому, что не застраховали свою жизнь от несчастного случая, а теперь вдобавок вспомнили, что забыли продлить свою медицинскую страховку! Вот какой будет последняя мысль, проносящаяся в вашей голове перед смертью от руки безответственного палача в белом халате!
Страхагент вскочил, отряхнулся, воздел руки к потолку и нараспев продекламировал:
- Страхуйте свою жизнь, имущество, жизни своих близких и вообще всё, что вашей душе угодно, только в нашем агентстве! - после чего замер в выжидательной позе (словно просьбы о страховании должны были немедленно посыпаться со всех сторон). Стоял он на шкафу, куда взлетел с лёгкостью теннисного мячика от мнимого удара автомобиля, напоминая более всего нелепый памятник литературному герою. Вполне оправдывая наименование профессии, страхагент был отталкивающе страшен, даже немного жутковат: скелетоподобный тип, жилистый, прыщавый, небритый, нестриженый, растрёпанный, руки в бородавках, одежда - сплошное рваньё. Зато в таком виде ему гораздо легче было изображать всевозможные ужасы и напасти, поджидающие его потенциальных клиентов на жизненном пути в том случае, если они не поддадутся увещеваниям. А изображал он всяческие бедствия просто виртуозно, выделывал головоломные трюки с изяществом заправского акробата, демонстрировал фокусы почище профессионального мага, откалывал смешные номера ничуть не хуже циркового клоуна с двадцатилетним стажем и сыпал плоскими избитыми остротами в стиле самого настоящего конферансье. Словом, потел на совесть.
Теперь он встал на одну ногу, отвёл другую далеко назад, наклонясь и разведя руки, изобразил летящего аиста и обратился к Дане:
- Простите, вы ещё незамужняя девушка, ведь так?
Деталировщица бойко кивнула.
- Шлюха она, а не девушка, - не сдержалась Баба Ню. От её замечания страхагент едва не свалился со шкафа прямо на Данин кульман.
- Не обращайте внимания, - мягко сказала Даня, поигрывая золотисто-рыжеватым локоном. Страхагент вновь обрёл душевное равновесие, повторно изобразил аиста на одной ноге и прогнусавил:
- И когда наконец Птица Счастья
Принесёт вам избранника сердца,
А потом принесёт и детишек,
О чём вы будете думать?
- О чём же? - с деланным интересом спросила деталировщица, наморщив лоб и подперев подбородок рукой. Страхагент ловко спорхнул на пол и проскрипел:
- Вы будете думать: "Какая я молодчина!" - если застрахуете своё целомудрие. Сохранив его до свадьбы, вы получите не только признательность мужа, но и кругленькую сумму. Такую милашку наверняка возьмут в дом первой женой, а молодым неопытным супругам деньги всегда нужны, не так ли? Всё, что вам нужно, так это воздерживаться до свадьбы от близких контактов с мужчинами... - страхагент осёкся, бросил обеспокоенный взгляд в сторону кульмана Бабы Ню, но потом подобрался и уверенно докончил: - ...и заключить маленький договор с нашим агентством.
Даня достала из миниатюрной сумочки розовый бланк и повертела им перед носом страхагента. От этого скелетоподобный ломака пришёл в ужас: ничком грохнулся на пол, принялся кататься, кусать кулаки, плеваться и чихать. В конце концов он вновь оказался на шкафу, откуда, закрыв лицо руками, запричитал, точно по покойнику:
- Бедная вы, бедная! И что же это вы наделали, и как же это вы так ошиблись!.. Плакали ваши законные денежки, плакали, ой, плакали горючими слезами! Причитали они: "Ой, где ж это наша хозяюшка, законная наша владелица? Да начто же, да как же она страховалася, нечестным людям доверялася?.."
- В чём дело? - спросила Даня, когда завывания наконец начали раздражать её. Страхагент мигом успокоился, отнял от лица руки и пояснил:
- А дело в том, что вы держите полис не нашего агентства. Знаю я эту компанию: бандиты, каких мало! Прожигают чужие денежки почём зря и без зазрения совести зажимают премиальные. Я дам вам телефоны четырёх молодых женщин. Можете позвонить им и спросить, как обходятся эти негодяи с клиентками! Одной не начислили инфляционные проценты за два первых года, а если вспомнить формулу сложного процента...
- А разве эти женщины не ваши сотрудницы? - почти искренне удивилась Даня.
Страхагент изобразил умирающую от лошадиной дозы мышьяка благородную институтку и укоризненно молвил:
- Мы работаем честно, без всяких там уловок. Если бы эти молодушки были нашими агентессами, я бы так и сказал: вот телефоны наших сотрудниц. Впрочем, если не верите...
- Я подумаю, - спешно пообещала деталировщица, лишь бы отвязаться от худого паяца.
- Думайте, думайте, - страхагент ещё сильнее взъерошил и без того взлохмаченные волосы. - Только смотрите, не опоздайте, не то вам останется оплакивать упущенный шанс, когда будет поздно...
Он ловко перемахнул через проход и очутившись на другом шкафу, обратился к Арамису:
- Ну, а что вы? Вот вижу, вы себя плохо чувствуете. Где же ваша медицинская страховка?
Арамис в самом деле выглядел неважно. После вчерашнего сокрушительного фиаско в нём не осталось ни капли щеголеватости. Он опоздал на работу на полчаса, явился униженным, разбитым, без галстука, возможно, впервые в жизни не выбрившись как следует. Прежде всего обвязав голову с неухоженными, как-то сразу потускневшими волосами мокрым полотенцем, Арамис удрал за свой шоу-кульман, и оттуда лишь изредка доносились глухие стенания. Никого кроме Анчихриста он в свой уголок не пускал, на перекуры не ходил. Зато каждые пятнадцать-двадцать минут не забывал проглотить какую-нибудь таблетку, так что очень скоро в мусорной корзине у его ног скопилась изрядная груда рваных упаковок, увенчанная двумя пустыми пластиковыми баночками.
Сенсационная новость о принадлежности Арамиса к "третьему полу" облетела весь отдел ещё вчера. Рододонт Селевкидович хотел было выдворить его с самого утра в соседнюю комнату (в ту самую, где сидел Сверчок, немало поработавший вчера языком). Однако с Арамисом едва не приключилась истерика, и начальник поспешил убраться восвояси, заметив лишь, что не видит в происшедшем ничего страшного и что на днях велит перекрасить дорожку к месту Арамиса в зелёный цвет. Великолепный шоу-кульман Арамиса следует заменить ручным, а самого его направить на медицинское освидетельствование и понизить в должности.
После всего этого Анчихрист, который отхаживал не в меру разнервничавшегося друга, минут десять шептался с ним. Затем громогласно чертыхаясь и ударяя кулаком об кулак, протопал на своё место и молча сидел там, лишь изредка подходил к новичку да страшно сопел.
И вот теперь, когда Арамис дошёл до предела отчаяния, со шкафа к нему заглянул страхагент.
- Ох, оставьте меня в покое. Оставьте, прошу, - простонал больной. Если бы вы явились вчера, я бы непременно застраховался. А сегодня уже поздно...
- Не надоедай ему, слышь, ты, чёрт безрогий! - рявкнул Анчихрист. Страхагент с опаской посмотрел в сторону Анчихристова места, но прикинув расстояние от него до шкафа, счёл возможным продолжить уговоры.
- Пока вы живы и в состоянии держать в руках страховку, поздно быть не может. Возьмём, к примеру, то же здоровье...
Страшно чертыхаясь, вращая налитыми кровью глазами, размахивая ручищами и сдвигая попадавшиеся на пути шоу-кульманы, Анчихрист ринулся в бой. Несмотря на завидную ловкость, страхагент не успел спуститься на пол: подобный разъярённой горилле, раненной в чувствительное место, боец поймал его за ногу, как пёрышко сдёрнул со шкафа и заорал:
- Доходы ему надо было страховать вчера, доходы, понял ты, чёрт вонючий?! Какого чёрта ты привязался к человеку со своим чёртовым здоровьем?! Поздно теперь чёрта за хвост дёргать! Так что вали отсюда к чёртовой матери на кулички!!!
- Я хотел только... - пискнул страхагент, пытаясь оправдаться.
- Поговори у меня, чёрт!
- Вот-вот, хотел поговорить ещё с вашей пожилой сотрудницей...
- Чёрта драного тебе в задницу, а не Бабу Ню!!!
- И с вами...
- Со мной?! - Анчихрист поднял страхагента в воздух. Тот повис на его вытянутой руке, бестолково дрыгая конечностями, точно марионетка у начинающего кукольника, и дрожащим от страха голосом проговорил:
- Да, и с вами. Вы такой грозный... Но вы... тоже подумайте о здоровье. Да и жизнь могли бы застраховать... голову...
- Жизнь?! Голову?!
Эти слова несчастного страхагента совершенно вывели Анчихриста из себя. Он тяжело протопал по лабиринту из шкафов. Бросившаяся к перископу Даня взвизгнула, когда Анчихрист использовал страхагента вместо тарана для разбивания ворот обороняющейся крепости, прокричал в коридор:
- А твоя-то голова застрахована, ты, непереваренное дерьмо старого чёрта?! - и немного тише добавил: - Дверь я сейчас починю, мне этого надо было выпроводить к чертям собачьим.
Пока он искал в одном из шкафов шурупы, гвозди и необходимый для ремонта двери инструмент, из коридора доносился топот, перепуганный шёпот высыпавших из других комнат работников и стон страхагента. Но поскольку люди его профессии действовали всем на нервы, пострадавшему от мощной Анчихристовой длани никто не помогал. Через некоторое время можно было слышать, как стоны стали удаляться, потом что-то тяжело загремело по лестнице.
- В лифт сесть не сумел, промахнулся, - сдержанно заметил Тольтоль. Покатился вниз.
- Скатертью дорожка этому придурку чёртову, - прорычал Анчихрист, привинчивая петли к левой половинке дверей, после чего принялся яростно стучать молотком, заглушая остальные звуки, так что о дальнейшей судьбе страхагента нельзя было сказать ничего определённого.
Однако после ремонта двери выяснилось, что сигнализация не действует. Анчихрист пробормотал нечто сплошь состоящее из "чёррр-чёррр-чёррр!", на секунду высунулся из лабиринта шкафов, пообещал новичку:
- Мы с тобой в обед поговорим, слышь, ты, Цыган чёртов? Сиди, не рыпайся! - и занялся сиреной, предупреждающей о приходе начальника и прочих непрошеных гостей (без чего, разумеется, спокойной жизни в комнате быть не могло).
Новичок и не собирался никуда уходить. Он с самого утра лихорадочно пытался найти хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, напрягал сообразительность до предела - но так ничего дельного и не придумал. В голову лезла всяческая дрянь, которую тут же вырисовывал на клочке бумаги карандаш, крепко сжатый в тонких пальцах юноши: какой-то костёр; непонятные значки; похожие на костлявые руки ветви иссохшего деревца; чашка чаю, который все работники отдела дружно заваривали в одиннадцать часов и о котором сегодня вспомнили слишком поздно; чей-то искривлённый судорогой рот с одним-единственным гнилым зубом; опять же гнилой дырявый зуб, но уже вырванный из десны, похожий на разбитое молнией дуплистое дерево с облепленными землёй корнями и рядом - пышные женские формы...