«Сенсация! Только что группа гвардейцев великого магистра предприняла попытку уничтожить Франца де Тира! Есть жертвы как рассказал Карим Томба, непосредственный свидетель происшествия, четверо рыцарей ворвались на веранду ресторана „Эльдорадо“ и атаковали бывшего капитана гвардии, мирно завтракающего в компании журналиста. „Мы остались в живых исключительно благодаря мастерству и хладнокровию Франца, — сообщил Карим. — Я ошеломлен поведением рыцарей. Мне непонятно, почему великий магистр приказал убить Франца. Это бессмысленно. Это дико!“ Жители Тайного Города пребывают в таком же недоумении: никогда прежде чуды не действовали столь жестоко против покинувших свой пост лидеров. Неужели…»
«Тиградком»Бастион Лучников, штаб-квартира ложи Горностаев, Великий Дом Чудь.
Москва, Варшавское шоссе, 4 августа, суббота, 10:29
Так получилось, что из четырех лож Ордена только Горностаям удалось сохранить свою, отдельную от Замка штаб-квартиру. Высотное здание, расположенное на Варшавском шоссе, в том месте, где оно пересекается с Окружной железной дорогой, долгое время служило форпостом рыцарей на границе с Зеленым Домом, и великих магистров вполне устраивало такое положение вещей. Но даже после того, как границы сектора чудов передвинулись восточнее, хитрые Горностаи не покинули свою крепость, мотивируя тягу к автономии геополитическими интересами Ордена. И именно сюда направился Франц де Гир после схватки в «Эльдорадо» — больше ему податься было некуда.
— Безумие, просто безумие! — Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев, в бешенстве мерил шагами свой кабинет. — О чем ты думал?
— Это была провокация, — хмуро ответил Франц.
— Со стороны кого? Леонарда?
— Скорее всего — Гюнтера. Он хочет избавиться от меня.
— Хорошо. Но о чем ты думал, когда поддался на провокацию? Чего ты стоишь в этом случае? — Себастьян высокомерно посмотрел на де Гира. — Иногда мне кажется, что ты вообще неспособен быть хладнокровным.
Они были наедине, и старый де Лок мог позволить себе не стесняться в выражениях. Двоюродный племянник магистра ложи молча выслушивал упреки.
— Сначала поругался с Вальдемаром, теперь затеял драку с гвардейцами… Ты убил кого-нибудь из них?
— Возможно — ранил.
— Час от часу не легче! Зачем ты вступился за этого кретина Томбу?
— Он был ни при чем.
— Ну, посидел бы денек в подвалах Замка. Что бы Гюнтер ему сделал?
— Я не мог поступить иначе.
— Бестолочь! Импульсивная бестолочь! — Де Лок рухнул в кресло. — Клянусь дубиной Спящего, я не понимаю, что с тобой происходит! Когда надо выпятить свою смелость — ты проявляешь осторожность. Когда надо быть предельно тихим — геройствуешь направо-налево. Зачем я только пообещал твоему отцу приглядывать за сорванцом?
Сорванец угрюмо поерзал в своем кресле. В общем-то, Франц ожидал от дяди некоторого неудовольствия, но выслушивать нотации в таком количестве бывший мастер войны не собирался.
— Если вам не нравится, что я вернулся в ложу…
— Не говори ерунды, — резко оборвал племянника Себастьян. — Куда тебе еще было идти? Ты — Горностай, и всегда им останешься.
— Но если де Сент-Каре упрется…
— Он упрется. Чувствуется, что Гюнтер хорошо обрабатывает нашего Лео.
— То ложа попадет под удар, — закончил свою мысль де Гир.
— Они не посмеют, — махнул рукой Себастьян.
— Мне будут предъявлены серьезные обвинения.
— У меня есть право защищать рыцаря ложи, — напомнил де Лок. — Вплоть до требования суда совета Ордена.
— Я гвардеец.
— От этого ты не перестал быть Горностаем.
— Но…
— Франц, — магистр ложи благополучно пережил приступ гнева и перешел к рассмотрению возможных вариантов развития событий, — я понимаю, что ты подавлен, но надеюсь, что опыт мастера войны поможет тебе взять себя в руки и подумать здраво.
— Извините.
— Уже лучше, но недостаточно.
Де Гир вскинул голову:
— Я могу рассуждать здраво.
— То-то же. Что ты там говорил насчет упрямства де Сент-Каре?
— Если вы откажетесь выдать меня Гюнтеру, то великий магистр способен бросить на нас гвардию, — прикинул Франц.
— Тебя что, узурпаторы долго били по голове? — язвительно осведомился Себастьян. — Ты же был мастером войны, сынок, подумай, ну кто из рыцарей пойдет штурмовать Бастион? Междоусобицы противны духу Ордена.
— Расскажите об этом Гюнтеру.
— Одна паршивая овца только подчеркивает благополучие в стаде. — Де Лок задумчиво погладил бородку. — Даже если Лео отдаст столь глупый приказ, а кто-нибудь из гвардии согласится его исполнить, здесь в лучшем случае появится небольшой отряд — насколько ты помнишь, совет собрался воевать с зелеными и не решится распылять силы.
— Есть еще твари Азаг-Тота.
— Которых тоже надо держать под контролем при помощи гвардии, — Себастьян тонко улыбнулся. — Лео и Гюнтер уже потеряли Горностаев, так что дальнейшее нагнетание напряженности им ни к чему.
— Что значит: «потеряли Горностаев»? — не понял де Гир. — Вы не отправили рыцарей в Замок?
— Я отдал приказ Горностаям сосредоточиться в Бастионе, — спокойно ответил Себастьян, глядя прямо в глаза племяннику. — Пока мы не проясним ситуацию, ни один рыцарь ложи не будет воевать в армии великого магистра.
— Это мятеж. Я не хочу, чтобы…
— Совет ложи поддержал мое решение, — старик не обращал на Франца никакого внимания. — Горностаям не понравилось, что великий магистр начинает большую войну с уничтожения несогласных рыцарей. — Де Лок помолчал. — На мой взгляд, наш Лео чересчур увлекся философией Кадаф.
— Или Гюнтер.
— Неважно.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросил Франц. Осторожный Себастьян никогда бы не решился на подобное безрассудство только из любви к племяннику. — Вы поставили под удар…
— Ты говорил, что уже можешь рассуждать здраво, вот и подумай, — холодно предложил магистр ложи. На его столе запищал интерком:
— Великий магистр Ордена Леонард де Сент-Каре требует немедленных переговоров.
— А пока пойдем, переговорим с нашим Лео. — Себастьян задумчиво почесал кончик носа. — С нашим старым Лео. Очень старым…
* * *— Теодор ле Ман контужен, два рыцаря узурпатора получили серьезные ранения! — прорычал Гюнтер. — Если это не мятеж, то что еще должен натворить де Гир? Убить меня? Убить вас?
— Я приказал тебе просто доставить Франца сюда! — рявкнул в ответ де Сент-Каре.
— Он оказал сопротивление!
На панели стоящего в углу экрана загорелся зеленый огонек.
— Связь установлена, — сказал Шайне.
— Я вижу. — Великий магистр нажал на кнопку и, тяжело дыша, посмотрел на появившееся изображение Франца и Себастьяна. За их спинами виднелись лица ведущих рыцарей ложи Горностаев.
— Приветствую тебя, повелитель славной Чуди, долгих тебе лет и здоровья, — елейным голосом произнес де Лок.
— Рыцарь командор войны Франц де Гир, вам надлежит явиться в Замок, — мрачно распорядился де Сент-Каре, никак не отреагировав на вежливое обращение главного Горностая. — Немедленно!
— Я хотел бы знать, в чем он обвиняется, — Себастьян тоже сменил тон, и в его голосе засквозил металл.
— Он не обвиняется, — отрезал Гюнтер.
— Тогда чем было вызвано нападение на Франца?
— Нападение? — удивился Шайне. — Рыцарь де Гир оказал открытое сопротивление гвардейцам…
— Леонард, я хочу знать, почему твои воины напали на моего рыцаря? — холодно потребовал де Лок. — Немедленно!
— Де Гир не твой рыцарь, — буркнул великий магистр.
— Он — Горностай, — напомнил Себастьян. — И нам не нравится, когда нас убивают свои же!
Среди рыцарей, которых хитрый де Лок пригласил присутствовать на переговорах, прошелестел недовольный шепоток.
— Никто не собирался убивать де Гира! — отчаянно воскликнул де Сент-Каре.
— Мы слышали новости «Тиградкома», — рассмеялся лидер Горностаев. — Ресторан, видимо, придется ремонтировать. Скажи, Леонард, ты серьезно решил убедить нас в том, что Франц взял и напал на гвардейцев? Просто из чувства обиды? Или досады?
Публика рассмеялась. Великий магистр покраснел.
— К тебе тоже есть вопросы, де Лок. Почему ты отозвал рыцарей…
— Леонард, тебе не кажется, что ты и твой новый мастер чересчур увлеклись философией Кадаф? — осведомился Себастьян. — Ненавидеть друг друга — это по их части. В чем ты обвиняешь Франца?
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы! — не выдержал Гюнтер.
— А ты еще слишком молод и глуп, чтобы повышать голос на магистра ложи, щенок, — не остался в долгу главный Горностай.
— Ты ответишь за это!
— Если ты хочешь призвать меня к ответу лично, то милости прошу, — снова рассмеялся Себастьян. — Я стар, но еще достаточно силен, чтобы отрезать тебе уши.
— А ты еще слишком молод и глуп, чтобы повышать голос на магистра ложи, щенок, — не остался в долгу главный Горностай.
— Ты ответишь за это!
— Если ты хочешь призвать меня к ответу лично, то милости прошу, — снова рассмеялся Себастьян. — Я стар, но еще достаточно силен, чтобы отрезать тебе уши.
Рыцари за его спиной выразили свое согласие одобрительным ревом.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? — тихо спросил великий магистр.
— А ты? — вопросом на вопрос ответил де Лок. — Я официально заявляю, что, пока мы не получим убедительных объяснений о сегодняшнем происшествии и не получим гарантий неприкосновенности Франца де Гира, ни один Горностай не будет выполнять твои приказы. Все.
Связь прервалась. Себастьян обернулся к своим рыцарям:
— Сила Ордена не в Источнике и не в наших мечах! Сила Ордена в том, что мы братья. Что мы готовы умереть. друг за друга! Сила Ордена в том, что у нас есть честь и гордость!
— Да!!
— Возможно, я не прав…
— Нет!!
— Возможно, кому-то из нас придется кровью заплатить за наши принципы…
— Пусть!!
— Но мы не отступим!
— Да!!
Франц опустил голову.
* * *— Проклятый Горностай! — Гюнтер яростно пнул тяжелый стол. — Мятежник! Мы должны…
— Не будь дураком! — грубо оборвал разошедшегося капитана великий магистр. — Я согласен, де Лок заигрался, но нам надо быть умнее. Отсутствие Горностаев не помешает нашим планам, а потом, после победы, мы сумеем наказать предателей за трусость.
— Сумеем?
— Да, — буркнул Леонард. — Они заплатят.
* * *— Мы могли договориться, — негромко сказал Франц, когда они с Себастьяном вновь уединились в кабинете. — Ты специально довел великого магистра до бешенства.
— Мне это удалось, — самодовольно признал де Лок.
— А ведь мы могли договориться.
— С ними? — усмехнулся главный Горностай. — О чем?
Де Гир поднял на дядю глаза:
— Чего вы добиваетесь?
Вместо ответа тот неторопливо выставил на стол бутылку красного вина, кинжалом срубил горлышко и наполнил густой ароматной жидкостью два бокала.
— Скажи откровенно, Франц, авантюра, в которую Леонард втянул Орден, может достигнуть цели? Ты веришь, что при поддержке тварей Кадаф Чудь сумеет нанести Зеленому Дому невосполнимый урон?
— При определенных действиях…
— Ты веришь?
Де Гир покачал головой:
— Нет.
— Я тоже, — спокойно кивнул Себастьян. — Аналитики и предсказатели могут говорить все, что угодно, но я знаю, что, в каком бы плохом состоянии ни находился Темный Двор, навы никогда не допустят, чтобы Орден раздавил зеленых. Даже если им придется сражаться, не используя магию.
— Это так. — Франц потянул вино. — Но чего хотите вы?
— Ты занимал второе по значимости положение в Великом Доме Чудь, — медленно ответил де Лок. — И все знали, что через несколько лет ты сядешь на трон. Я лично считаю, что для Ордена твое правление будет наилучшим.
— Я уже не мастер войны, — тихо произнес де Гир. — И трон…
— Вот именно, — прозрачно улыбнулся Себастьян. поднося к губам бокал. — Вот именно.
Москва, Ленинградский проспект, 4 августа, суббота, 10:44
Надпись возникла неожиданно, из пустоты. Секунду назад идеально вымытое лобовое стекло джипа было чистым, и вот на нем появилась эта фраза.
И одновременно пришел голос.
И одновременно запульсировала метка Темного Двора, реагируя на поток магической энергии.
«Плохо быть одному?»
Кортес чуть сбросил скорость, перестроился в правый ряд и громко спросил:
— Нашли?
— Это было нетрудно.
— Что вам надо?
— Плохо быть одному?
— А почему вы прячетесь?
— Мы? Посмотри в зеркальце.
Чуть позади «Навигатора» наемника по проспекту ехал бордовый «Линкольн» с затемненными стеклами. Рыцари.
— Поедешь с нами?
— Зачем?
— Плохо быть одному?
— Хватит дурачиться.
— Не зли нас.
— Она красивая.
— Она ведьма.
— Все ведьмы красивые…
— А какие у нее глаза…
— А какое тело…
— И ведь, говорят, умна.
— Ты догадываешься, о ком мы говорим, наемник?
— Ты ведь ее любишь?
— Не ваше дело.
— Уже наше.
— Хе-хе-хе. Любовь — это слабость.
— Неужели ты оставишь в беде свою красавицу?
— Все знают, как ты дорожишь ею.
Машины медленно проехали мимо станции метро «Сокол». В принципе Кортесу нужно было дальше, он направлялся в Строгино, но вторжение чудов заставило его изменить планы.
— У нас есть предложение для тебя, наемник, — сообщил невидимый рыцарь. — Если ты хочешь увидеть свою Яну, тебе следует прислушаться к нему.
— Я сам знаю, к чему я должен прислушиваться, — хмуро ответил Кортес, останавливаясь около Цитадели. — Прощайте.
— Ты совершаешь ошибку, наемник.
— Неужели тебе плевать на свою любовь?
— Прощайте.
Бордовый «Линкольн» медленно проехал мимо. Кортес вышел из джипа и подошел к воротам Цитадели.
— Подумай…
— Поздравляю, Кортес, — рассмеялся Сантьяга, выслушав нехитрую историю наемника. — Вы сумели заинтересовать Орден.
— Но чего они хотят от меня? — буркнул Кортес. — Я простой воин, обычный чел. — Он посмотрел на комиссара. — Я даже не маг.
— Не стоит преуменьшать свои заслуги, — мягко произнес Сантьяга. — Ваш опыт, ваш ум и ваша удачливость стоят очень дорого. Чуды были бы счастливы заманить вас на свою сторону. Или, по крайней мере, обеспечить ваш нейтралитет.
— Они знают, что мы с вами друзья.
— Сейчас рыжие позволяют себе нарушать некоторые правила, — признал комиссар. Они считают, что могут не обращать на нас внимания. — Сантьяга помолчал. — Мы решили пока не разочаровывать их.
— Чтобы потом было веселее? — понял наемник.
— Именно.
Кортес сделал маленький глоток кофе и осторожно поинтересовался:
— А что будет с Яной?
— Сложный вопрос, — не стал скрывать комиссар. — Очень сложный. Как бы пошло это ни звучало, но в первую очередь все будет зависеть от нее самой.
— Поясните.
— Мы не бросаем своих друзей, — черные глаза Сантьяги смотрели прямо на наемника. — Но если Яна воспримет философию Кадаф и окончательно превратится в наложницу Азаг-Тота, Темному Двору будет очень сложно увидеть в ней своего друга. Мы давно работаем вместе, Кортес, и я не хочу скрывать от вас ничего.
— А если Яна не проникнется гиперборейскими идеями?
— Тогда мы будем видеть в ней нашего друга, — очень мягко ответил комиссар. — Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Темный Двор не бросает своих друзей.
— Я все понял.
— А пока, — вернулся к текущим делам Сантьяга, — я бы рекомендовал вам побыть некоторое время в Цитадели. В нашей штаб-квартире чудам не удастся побеспокоить вас.
— И долго я буду здесь находиться? — спросил наемник.
— Не очень, — улыбнулся комиссар. — В настоящее время мы как раз проводим одно мероприятие, которое призвано ускорить начало самых интересных событий. Уверен, что к середине завтрашнего дня Тайный Город уже забудет о кризисе.
— А что за мероприятие?
— Да так, небольшое строительство, — рассеянно ответил Сантьяга. — Берем пример с вашего мэра.
Москва, улица Балтийская, 4 августа, суббота, 11:18
— А что здесь происходит, Филипповна? — осведомилась старушка с пакетом в руке. Она шла из магазина, но не удержалась и присоединилась к группе зевак, толпящихся у молниеносно возводимого глухого оранжевого забора.
— Строят чегои-то, — немедленно отозвалась такая же древняя бабуля, важно надзирающая за процессом.
— Опять?
— Им только дай волю — все перестроят.
— Да не строят, а ремонтируют, — высокомерно заметила еще одна старушка. — Трубу небось прорвало. Газоэлектротеплоцентраль. У меня зять в «Мосводоканале» работает, так он говорит, это у них обычное дело.
— Летом?
— А им-то что? Хоть летом, хоть осенью.
— Трубы летом не прорывает.
— Ага, ты вот сюда посмотри! Как суетятся. Явно прорвало!
— Они всегда суетятся, у них работа. Для трубы копать надо, а они вишь — забор делают.
— Делают, чтобы никто в яму не упал.
— Много ты понимаешь!
— А чего им тута строить? Улица ведь!
— Так они же не на дороге.
Забор огораживал небольшую площадку в узком скверике, тянущемся посреди Балтийской от самого Ленинградского проспекта.
— Что-то мне нехорошо, — вздохнула старушка с пакетом.
— Чего случилось, Семеновна?
— Ой, не знаю. Голова болит.
— Давление небось скачет.
— Да с чего давление? — встряла в разговор теща специалиста из «Мосводоканала». — Я-то в порядке. А я на давление всегда реагирую.