Потом наставник, не спеша к сестре, отвел парнишку домой и даже познакомился с его мамой! При этом он представился тренером детской футбольной команды. На удивление, наивная женщина поверила. Более того, на следующий день она отпустила сына вместе с «тренером» якобы на сборы в Евпаторию. Борис переночевал у сестры, навешал ей лапшу на уши, что его срочно вызвали на работу, а сам на следующий день отправился с ребенком в другой город. Тогда он испытал неимоверное облегчение, разумеется, сознавая, что все, что он совершил, грязно и преступно.
Через три дня Борис привез мальчика в Симферополь, но при этом юному футболисту дядя Валера, как представился Жуков, строго запретил говорить маме, что с ним произошло на самом деле. И ребенок молчал. Жуков надеялся, что парень будет молчать всю жизнь, как он сам, когда стал жертвой насилия в десять лет. А еще он надеялся, что этого больше не повторится. Однако призраки не исчезли. Перед глазами снова замелькал образ мальчика в коротких штанишках. Жуков взял отпуск за свой счет и отправился на поиски новой жертвы. Искать пришлось недолго. Бродя по автовокзалу, он увидел, как женщина, что-то наказав ребенку лет пяти, оставила его у автобуса, а сама направилась в магазинчик. Сознавая опасность предприятия, Жуков все равно подошел к мальчику и спросил, как его имя. Малыш назвался Колей, и он предложил ему пойти с ним посмотреть красивые машинки, которые он купил сыну. Коля ответил отказом, потому что мама ему запрещала разговаривать с незнакомыми на улице, однако Борис не оставил затею и потянул его за ручку. Коля разревелся на весь автовокзал, перепуганная мамаша выбежала из магазина и бросилась к ребенку. На ее счастье, неподалеку находился полицейский, который поспешил к месту происшествия. И тут выяснилось, что, пока Борис разговаривал с мальчиком, за ними наблюдало много народу. Все, как один, подтвердили: мужчина приставал к мальчику и пробовал увести его с собой. Жукова задержали. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не положительная характеристика с места службы – городского Дома культуры, где он работал оформителем, и его недавнее увлечение. Художник с высшим образованием, окончивший Академию, он понял: сейчас на картинах не заработаешь. Прозябая в Доме культуры, Борис ломал голову, как улучшить материальное положение, пока однажды с ним не произошла любопытная история. В тот зимний день он стоял на остановке и ждал маршрутку. Недалеко от остановки сверкала свежей покраской новенькая иномарка. Жукову показалось, что на переднем сиденье, находившемся в чуть откинутом состоянии, лежит грудной ребенок, и он подошел поближе. Зрение не подвело: малыш, которому по всему было не более пяти месяцев отроду, спал на переднем сиденье. Борис похолодел и попытался открыть дверь иномарки. Ребенок находился в таком положении минут сорок, Борис был в этом уверен. В тот день маршрутки ходили плохо из-за гололедицы, и Жуков то и дело посматривал на часы. Да, минут сорок или даже больше. Кажется, машина уже стояла, когда он пришел на остановку. Почему родители бросили малыша одного? Что, если он уже без сознания? От попыток Бориса проникнуть в салон закричала сигнализация, и дама средних лет в норковой шубке выпорхнула из салона красоты, расположенного напротив.
– Что вы делаете? – она схватила Жукова за руку.
Он закричал ей:
– Немедленно откройте машину! Вы погубили своего ребенка.
Тут женщина принялась хохотать, спокойно открыла дверцу и показала изумленному Жукову прекрасно сделанную куклу, которую почти невозможно было отличить от настоящего младенца. В порыве доброты женщина даже подвезла художника, и он узнал: у жительниц Приморска с недавнего времени появилось новое увлечение – играть в кукол-младенцев, которых с первого взгляда и не отличить от настоящих детей! Малыши-реборны (так называли кукол) как будто с настоящими морщинками, складками и родимыми пятнышками, выглядели как живые и навсегда влюбляли в себя. Жуков удивился, когда узнал: такая кукла стоит не менее тысячи долларов. Так неужели и он не сможет делать таких же? Он все же художник. И Жуков взялся за работу. За короткое время ему удалось постичь азы этого искусства, и его куклы восхищали своей реалистичностью. Каждая венка, каждый капиллярчик были тщательно прорисованы. Мимика выражала натуральную эмоцию, как будто реальный ребенок просто на мгновение застыл, а мастер успел запечатлеть и перенести в трехмерное пространство его образ.
В этих куклах не бросалась в глаза выхолощенная, правильная, симметричная красота, присущая обычным игрушкам. Малыш реборн мог быть сонным, мог улыбаться, мог «думать о чем-то». Глаза у него как будто живые. Жуков наносил реборнам, как настоящим малышам, румянец, пигментные пятна, веснушки, родинки, даже сыпь и покраснения. Тело малютки реборна становилось для него настоящим холстом: кисточкой вручную он прорисовывал все светотени, рельефы, используя разные краски. А вместо мохера, заменявшего куклам волосы, Жуков брал настоящие, срезанные у детей. У того мальчика, из Крыма, он тоже срезал волосы. Вот и в тот раз, пойманный на автовокзале, он рассказал полицейскому про свое увлечение.
– Мне нужны были волосы для моей куклы.
Полицейский все равно отвел его в отделение, с Жуковым побеседовали и отпустили. Борис стал осторожнее. Он не сомневался, что его данные на всякий случай занесли в базу, и не ошибся. Однако желание брало вверх.
Проходя однажды мимо школы, где, как ему было известно, учились дети обеспеченных родителей, он увидел светловолосого мальчика, так похожего на героя его снов. Борис подождал, когда ребенок выйдет за забор, и подошел к нему:
– Здравствуй.
Мальчик удивленно взглянул на него:
– Здравствуйте. А вы меня знаете?
Борис улыбнулся:
– Ты очень похож на моего сына. Он тоже учился в этой школе.
– Учился? А что с ним случилось?
Жуков доверительно наклонился к нему:
– Я отправил его в Англию. Теперь он живет и учится там.
Мальчик верил каждому слову. Жуков неплохо понимал детскую психологию.
– Раньше мы с ним всегда играли на компьютере в игры, – сообщил мужчина. – Теперь я остался вдвоем с женой. Она не хочет со мной играть, а мне так этого не хватает.
– Понимаю, – по-взрослому рассудил ребенок. – Моя мама тоже терпеть не может компьютерные игры. А папа, к сожалению, очень много работает. Мне тоже бывает скучно.
– Хочешь поиграть со мной? – поинтересовался добрый дядя.
Мальчик кивнул:
– Еще бы… Только спрошу у папы.
Жукову еле удалось скрыть волнение.
– А вот папе говорить как раз не надо.
– Почему? – удивился ребенок.
– Потому что он никогда не пустит тебя к незнакомым людям. Ведь правда не пустит?
Мальчик вздохнул:
– Верно.
Незнакомец положил ему руку на плечо:
– Вот почему не нужно ничего ему рассказывать. Ни ему, ни маме. В случае чего скажи неправду. Потом, когда мы познакомимся с твоим папой, он сам начнет отпускать тебя ко мне. Но пока держи это в тайне.
Школьник подумал и кивнул:
– Ладно. Так когда мы поиграем?
– На днях я еще подойду к школе, – пообещал Борис. – Выберу более-менее свободный день. И чтобы супруга была дома. Она испечет нам пирожки.
Мальчик щелкнул пальцами:
– Отлично, я буду ждать. Меня зовут Дима Карпов. До свидания.
Ребенок побежал во двор школы. Его приятель, полный розовощекий Паша, поинтересовался:
– Что это за тип?
– Мой новый друг, – с гордостью проинформировал его мальчик. – Теперь у меня есть взрослый товарищ, и мы будем играть с ним в компьютерные игры. – Он вдруг спохватился и умоляюще посмотрел на Пашу: – Только уговор – моему отцу ни слова. Знаешь ведь, какой он у меня строгий.
Паша покосился на друга:
– Дима, может, твой папа прав? Мои тоже не пускают меня с незнакомыми людьми.
Мальчик хлопнул в ладоши:
– А, ты ничего не понимаешь. Он хороший, у него сын здесь учился. А теперь ему скучно без него. Ну с кем еще он поиграет в компьютерные игры? Не с женой же?
Павел пожал плечами:
– Ладно, делай как знаешь, Карпов. А твоему папаше я ничего не скажу.
Под переливы звонка они побежали на занятия. Они не заметили, что за ними внимательно наблюдал Жуков. Когда дети скрылись из виду, Борис подошел к охраннику в синей униформе и дружески улыбнулся:
– Этот мальчик в темном костюмчике очень похож на моего сына.
Охранник вернул ему улыбку:
– Ваш сын тоже учится в этой школе?
– Учился, – поправил его Жуков. – Мы с женой отправили его в Англию. А этот мальчик? Кто его родители?
Мужчина доверительно сообщил:
– Его отец – директор турфирмы «Акме».
– Надеюсь, он забирает своего ребенка после уроков? – спросил Борис. – Я говорю так, будто этот Дима мой сын. Но, знаете, такое сходство. Я как-то беспокоюсь за мальчика.
– Можете не волноваться, – ответил охранник. – Диму забирает шофер.
Мальчик хлопнул в ладоши:
– А, ты ничего не понимаешь. Он хороший, у него сын здесь учился. А теперь ему скучно без него. Ну с кем еще он поиграет в компьютерные игры? Не с женой же?
Павел пожал плечами:
– Ладно, делай как знаешь, Карпов. А твоему папаше я ничего не скажу.
Под переливы звонка они побежали на занятия. Они не заметили, что за ними внимательно наблюдал Жуков. Когда дети скрылись из виду, Борис подошел к охраннику в синей униформе и дружески улыбнулся:
– Этот мальчик в темном костюмчике очень похож на моего сына.
Охранник вернул ему улыбку:
– Ваш сын тоже учится в этой школе?
– Учился, – поправил его Жуков. – Мы с женой отправили его в Англию. А этот мальчик? Кто его родители?
Мужчина доверительно сообщил:
– Его отец – директор турфирмы «Акме».
– Надеюсь, он забирает своего ребенка после уроков? – спросил Борис. – Я говорю так, будто этот Дима мой сын. Но, знаете, такое сходство. Я как-то беспокоюсь за мальчика.
– Можете не волноваться, – ответил охранник. – Диму забирает шофер.
Жуков сразу помрачнел, стараясь не показать своего настроения. Придется придумывать что-нибудь другое. Водитель наверняка подъезжает сразу после уроков. Ну, ничего. Он изобретательный, он придумает.
* * *Рассказывая о Жукове, Тимощук недовольно морщился. Педофилы всегда были самой неприятной для него категорией преступников, у Панфилова этот рассказ тоже не вызывал никаких ощущений, кроме гадливости.
– Как вы вышли на него? – поинтересовался он.
– Я думал, ты догадался, – ответил оперативник. – Нам помог друг Димы Павел. Когда я в очередной раз по поручению Костикова беседовал с охранником школы, где учился Дмитрий, к нам подошел этот мальчик. Павел недаром слыл парнем сообразительным. Он сразу догадался, что я полицейский и что сказать охранник ничего важного не сможет, так как практически ничего не знает. Допрашивают его в который раз – и все без толку. Он не знает о самом главном… Значит, об этом должен сказать он, Паша. Мальчик подбежал к нам и повернулся ко мне:
– Здравствуйте. Вы ведь из полиции?
Я серьезно кивнул:
– Да. А ты кто?
– Лучший друг Димы Карпова.
Я улыбнулся:
– Ты хочешь помочь мне?
– Помогать вам – это наш долг, – по-взрослому произнес Павел.
Я похлопал его по плечу:
– Вот молодец! Я обязательно скажу твоей классной руководительнице, чтобы она похвалила тебя перед родителями.
– Не нужно, – степенно отказался мальчик. – Я просто переживаю за Димку. Вы ведь найдете его, правда?
– Если нам будут помогать, обязательно найдем, – пообещал я. – Что ты хотел сказать?
– Видите ли, незадолго до исчезновения Димы к нему наведывался один человек, – начал Павел. – Совсем взрослый, намного старше вас. Впрочем, может, вы просто хорошо сохранились.
Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Мальчик продолжал:
– Они о чем-то долго говорили, а потом Дима сказал мне, что у него появился взрослый друг, который приглашает его в гости. Мне это показалось подозрительным. А вам?
Я согласился:
– Конечно. Когда это было? Ты случайно не помнишь числа?
– Случайно помню, – отозвался мальчик. – Именно двадцать третьего мая. В этот день мы всей семьей ездили за город к бабушке на ее день рождения.
– Где стояли Дима и этот взрослый мужчина?
– Вон там, – Павел указал на место возле входа.
– Камеры наружного наблюдения захватывают этот участок. – Я повернулся к охраннику: – Мне нужны записи за двадцать третье мая.
– Это можно, – кивнул охранник.
Он отдал мне запись, и я принес ее Костикову. На ней мы увидели высокого мужчину, мирно беседовавшего с Димой Карповым.
– Надо просмотреть, нет ли его среди педофилов, которые состоят на учете, – сказал майор Шмакову.
Тот покачал головой:
– Я уже проверил. Его там нет. – Наш Шмаков умел работать оперативно.
Начальник наморщил лоб:
– И никакой зацепки?
– Обижаешь, – с грузинским акцентом произнес Виктор. – Однажды этот мужичок, Борис Жуков, попался на приставании к ребенку. Тогда ему удалось выкрутиться.
От его слов нас бросило в жар.
– Каким образом?
– Да очень просто! – Шмаков сжал кулаки. – Наплел что-то в отделе, вроде бы он художник, делает каких-то кукол, для которых нужны детские волосы. Дескать, он и срезал их у детей. В тот день ему якобы поступил срочный заказ от богатого клиента, а волос под рукой не оказалось. Вот он и отправился на их поиски.
– Где живет этот Борис Жуков? – поинтересовался майор.
– На улице Героев-подпольщиков, – ответил капитан.
– Но это же в пяти кварталах от вокзала, – заметил Костиков. – Хотя это неудивительно. Вряд ли его соседи разрешают ему постоянно срезать волосы у своих детей.
– Его надо брать, – твердо сказал Валерий.
– Уже выезжают, – улыбнулся уголками губ Виктор и выразительно посмотрел на меня и моего товарища. – Так что тебе повезло, дружище. Я в подробностях расскажу тебе, как мы брали этого гада.
Клим кивнул и снова подозвал Анечку:
– Пожалуй, принеси нам теперь два янтыха. Ты же не откажешься от такого угощения? – подмигнул он другу. Тот облизнулся. Несмотря на то что порции чебуреков были немаленькими, чувство голода не исчезло. А янтыхи – печеные чебуреки – здесь тоже готовили отменно.
– Пожалуй, надо быть дураком, чтобы отказаться, – промолвил он. – И чаю, будь добра, добавь. Кстати, горный у вас имеется?
– Конечно.
– Тогда неси. – Андрей выразительно взглянул на журналиста. – Этот чай, по его же рассказам, очень любит Карпов. Он тебе еще не говорил?
– Он вообще забыл, что любит, – пояснил капитан-лейтенант.
Анечка вскоре принесла два дымящихся янтыха, обильно смазанных сливочным маслом, и полный чайник.
– Как говорит Задорнов, сейчас чайком утрамбуем, – заметил Тимощук и налил себе полную кружку. – Горячий, как я и обожаю. Ну, слушай, приятель. В общем, к Жукову отправились я и Станислав Удалов и довольно быстро нашли на улице Героев-подпольщиков нужный дом. Он находился возле остановки, и мы порадовались, что не придется прошагать неизвестно сколько в поисках жилица педофила, как выразился Стас. Меня его заявление немного покоробило. Как и Костиков, я не любил обвинять заранее.
– Не торопись делать выводы, пока мы этого не докажем.
Стас скривился:
– Мне и так все понятно.
Я оборвал его:
– И все же не спеши. Откуда ты знаешь, что он похитил ребенка?
Удалов сплюнул:
– А то кто же…
Я немного помолчал.
– Но педофилы никогда не требуют выкуп…
– Значит, наш – исключение.
– Он еще ни разу не попался на этом занятии, а неприятному инциденту нашлось объяснение.
– А это – наша плохая работа, – не сдавался Удалов. В конце концов я решил не спорить.
– Посмотрим. – Я увидел симпатичный палисадник. – Похоже, под окнами его квартиры. Интересно, сам разводит?
– У него, кстати, жена имеется, – заметил Стас.
Мы вошли в подъезд, как две капли воды похожий на своих собратьев в новостройках, и поднялись на первый этаж девятиэтажки. Здесь пахло каким-то особым запахом, которым пропитаны высотные дома.
– Третья квартира. – Удалов подошел к двери. – Звоним?
– А чего ждать? – Мне хотелось поскорее покончить с этим делом. Палец Стаса нажал черную кнопку звонка. Заливистая трель разлилась по квартире, однако никто не спешил открывать. Он еще раз дотронулся до звонка.
– Где же этот негодяй? Супруга на работе, а он сегодня взял отгул. Шмаков интересовался этим, так что наш фрукт должен быть дома.
Я щелкнул пальцами:
– Может, вышел в магазин…
– Хорошо, если в магазин. Вообще, надо поговорить с соседями, – вдруг принял решение Удалов и подошел к квартире напротив. На его удивление, дверь открылась, когда он только собирался нажать на кнопку звонка. Симпатичная полная старушка, чем-то напоминавшая актрису Крачковскую, выскочила на лестничную клетку:
– Вы что это тут вынюхиваете?
– Мы ждем вашего соседа. – Я дружелюбно улыбнулся ей. Мои чары на этот раз не подействовали. Хозяйка сжала кулаки:
– На работе они. Наверное, не бездельники какие-нибудь, а интеллигентные люди. И нечего тут высматривать. Сейчас, между прочим, мобильные телефоны имеются. Почему вы с ним не договорились о встрече?
Настроена дама была весьма воинственно, и мы предъявили удостоверения. Она, внимательно изучив их подслеповатыми глазами, объявила:
– Неохота на кухню за очками бежать. Впрочем, проходите. – На ее широком лице вдруг засветился интерес. Мы вошли в однокомнатную квартиру, заставленную разнокалиберной мебелью. Создавалось впечатление, что женщина заполнила комнату либо чем придется, либо специально приобретала по вещице от каждого гарнитура. Откуда-то из коридора выбежал серый огромный кот и с недовольным ворчанием прошмыгнул под ногами.
– Яшенька чужих не жалует, – сказала женщина. – А вы к Борису, извините, по какому делу?