– Угощайся.
– Я хотел попросить тебя об одной услуге. Мне нужен новый телефон с сим-картой. Ты не можешь купить его и зарегистрировать на свое имя симку?
Говорков кивнул:
– Все уже есть в наличии. Я предполагал, что тебе это понадобится.
Георгий похлопал его по спине:
– Ты настоящий друг. Знаешь, впервые за много дней я понял, что рядом со мной человек, который поможет и не станет задавать лишних вопросов.
– Я рад, что ты обратился ко мне, – ответил Денис. – Для чего же тогда нужны друзья?
* * *Георгий вдруг почувствовал сильную слабость. Ноги дрожали противной мелкой дрожью, губы подергивались. Лицо посинело.
– Я устал, – выдохнул он. – Простите, но я больше не могу. Остальное – завтра. Кстати, я совсем забыл спросить о своем друге, Денисе Говоркове. Как он, кстати?
Врач и журналист переглянулись.
– Если честно, мы о нем ничего не знаем. – Клим отвернулся, ругая себя. Как можно было упустить из виду Дениса? А вдруг он разыскивает Карпова? Потом Клим себя успокоил: если бы они обратились за помощью в поисках Дениса к Людмиле, то остались бы ни с чем. Женщина, естественно, не знала о месте его пребывания. На всякий случай он уточнил:
– Ваша супруга ведь не в курсе, где его дача?
Предприниматель кивнул:
– Да, она ни разу там не была.
– А вы сами можете рассказать, где она находится?
Георгий наморщил лоб:
– Пожалуй, нет. Мне гораздо лучше, это правда, и память неплохо работает, даже хорошо. Однако если бы вы попросили меня поехать к нему сейчас, я бы не смог вас привести туда. Название дачного кооператива пока не всплыло в сознании.
Мальцев сделал знак журналисту, и тот сразу все понял:
– Действительно, уже поздно, вы устали, а нам пора. Отложим все на завтра.
– Спасибо вам, – в который раз сказал Карпов.
Они попрощались, и друзья поехали по домам.
Глава 20
Отправив домой Валентина, Панфилов позвонил Тимощуку. Тот откликнулся недовольным сонным голосом:
– Ну что тебе еще надо? Поспать не даешь. В кои-то веки отпустили пораньше, так тут ты свалился на мою голову.
– Если я помогу тебе найти ребенка Карпова и его похитителя, ты получишь лишнюю звезду на погоны, – прокомментировал капитан-лейтенант.
Андрей вздохнул:
– Нет ни днем ни ночью покоя.
– А до ночи еще далеко, – усмехнулся Клим.
– Не растекайся, – осадил его старший лейтенант. – Давай говори, что тебе надо.
– Для этого не обязательно встречаться в «Караван-сарае», – откликнулся приятель. – Скажи, какие мероприятия проводились по Эльвире Гашамовой? Или ты не в курсе?
– Возможно, не переведись Костиков на повышение, он бы раскрутил ее по полной, – пояснил полицейский. – На его месте мог оказаться Шмаков, однако его тоже отправили на повышение. А Лапиков не дожал ее при первой встрече, а потом тупо переключился на Карпова.
– О чем он ее спрашивал и что она говорила? – поинтересовался журналист.
– Это довольно интересная дамочка, – усмехнулся Тимощук. – Я отвозил ей повестку в суд, и она меня опустила ниже плинтуса. До сих пор испытываю неприятные ощущения.
– Неужели? – удивился журналист. – Ты?
– Да.
– Давай колись, как это было.
Андрей хмыкнул:
– Один раз я ходил к ней в салон красоты на разведку вместе с Удаловым. Несмотря на то что я там ни разу не был, это не доставило мне удовольствия. В последние дни мая, как ты помнишь, солнце палило нещадно. Желание скорее открыть купальный сезон все больше охватывало меня. «Эх, тяжела ты, солдатская служба», – думал я, садясь в машину. Удалов только купил «Ладу Калину» и очень ею гордился. Когда автомобиль бодро сорвался с места и помчался по улицам, наше настроение улучшилось.
– Конечно, до джипа Гашамовой моей ласточке далеко, – улыбаясь, сказал напарник, – но я ею доволен.
Офис Гашамовой находился недалеко от отдела, в пятнадцати минутах езды на автомобиле, в одном из салонов под названием «Dolce Vita». Рассчитанный на богатых клиентов, он располагался на первом этаже пятиэтажного дома в центре города. Возле заведения мы увидели синий джип владелицы. Значит, Гашамова была здесь.
Удалов открыл массивную дверь с позолоченной ручкой и заглянул внутрь. Я последовал его примеру. Мы предполагали, что в заведении, позиционирующем себя как салон красоты, все должно быть красиво – и интерьер, и униформа персонала, и обхождение, которое встречает в салоне посетитель. Только тогда клиент поверит, что в этих стенах и его смогут сделать красивым. И не ошиблись в своих предположения. Кстати, ты был там когда-нибудь?
– Нет, – признался Клим.
– Ну, тогда расскажу с подробностями. – Андрей словно забыл, что несколько минут назад упоминал об усталости. – В общем, в этом салоне не было вычурности, аляповатости. В парикмахерском зале, выдержанном в синих тонах, трудилось несколько женщин. Одна из них, эффектная блондинка со вздернутым носиком, приветливо улыбнулась Удалову, почему-то не обращая внимания на меня:
– Хотите постричься?
Он смутился и покачал головой:
– Да вот раздумываю.
– А раздумывать нечего, – заметила женщина, – у нас самые лучшие мастера.
Станислав кивнул:
– Не спорю. И все-таки я подумаю.
Она развела руками:
– Это ваше право.
В тот раз на том все и закончилось. Во второй раз я подъехал к салону красоты госпожи Гашамовой сам, одолжив у приятеля его машину, потому что Удалова послали по срочному делу. Блондинка-парикмахер, судя по всему, узнала меня, и ее лицо озарилось дежурной неискренней улыбкой:
– Решились все же постричься? А ваш приятель раздумал?
Мне некогда было любезничать.
– Необходимо поговорить с вашей хозяйкой, – ответил я.
Блондинка сморщила курносый нос:
– Она в своем кабинете. Свернете налево и пойдете в конец коридора. – Парикмахер лениво потянулась. – Вообще-то, не думаю, что Эльвира вас примет.
– Это почему? – удивился я.
– У нее запланированы очень важные встречи, а вы, по-моему, явились без всякого предупреждения.
Я понял, что дело в моей одежде. В этом салоне, конечно, встречали и провожали по одежке, поскольку именно обеспеченные клиенты приносили хороший доход. А чем может быть интересен парень в потертых джинсах и дешевой футболке, купленной на вещевом рынке?
Журналист усмехнулся:
– Здраво рассуждаешь. И вообще, красочно рассказываешь. Тебе бы в журналистику податься.
– Ты уже занял мое место, – фыркнул Тимощук. – Я сказал ей, что ее хозяйка меня примет, я могу поспорить.
Блондинка фыркнула и отвернулась:
– Ну, если вы только ее бедный родственник.
Я ничего не ответил и молча зашагал по коридору, отмечая про себя, что интерьер салона создан в классическом стиле и светло-шоколадные тона коридора успокаивающе действовали не нервную систему. Простота и элегантность, продуманность во всем, все для клиентов. Ты знаешь, я с уважением подумал об Эльвире. Женщина отнеслась к своему бизнесу серьезно. В салоне все было красиво и обещало красоту клиенту. Я дошел до конца коридора, остановился перед дверью с надписью «Директор» и робко постучал.
– Войдите! – раздался низкий голос. Я смущенно вошел в кабинет, выдержанный в светлых тонах. Хозяйка сидела за столом и удивленно смотрела на меня.
– Что вам нужно? – спросила женщина и прикурила от дорогой зажигалки. В общем, она оказалась такой, какой ты видел ее на фотографии. Но это о внешности. А в общем и целом – настоящая бизнес-леди. И ее принадлежность к этому кругу бросалась в глаза. Ну, ты меня понимаешь. Первый тип.
Журналист действительно понял своего друга. Когда-то они прочитали о бизнес-леди интересную статью. Там говорилось: женщины, решающие вопросы больших денег, сильно отличаются от всех остальных. Они привыкли общаться практически с любым типом людей. Им все равно, студент ты или крутейший бизнесмен на дорогом лимузине. Они практически всегда держат официальный тон, который уже через десять минут общения начинает раздражать, особенно если это не деловая встреча. Знакомый адвокат друзей делил таких особ на два типа: женщин, являющихся деловыми и таковыми себя считающих, то есть тех, кто уже заработал себе на жизнь, и тех, кто это сделать пытается. Естественно, Эльвира относилась к первому, то есть была самой настоящей бизнес-леди: четкие, довольно резкие, грациозные, не показные движения; быстрая, целеустремленная походка; жесткий и быстро оценивающий взгляд.
Климу становилось все интереснее:
– Тогда тебе пришлось трудновато.
– Это точно, хотя мне и приходилось общаться с такими дамами, но я всегда чувствовал себя неловко. У меня возникло ощущение, что меня уже оценили и придумали, как можно выгоднее продать.
– Что вы хотели? – спросила она, не поздоровавшись. Я стушевался и ничего не ответил.
– Я спрашиваю, что вы хотели? – повторила Гашамова.
Я пришел в себя и вытащил удостоверение.
Я пришел в себя и вытащил удостоверение.
– Вы из полиции? – На лице Эльвиры не дрогнул ни один мускул. Она выпустила дым через ноздри и взглянула на меня: – Зачем же я вам понадобилась?
Я попросил ее проехать со мной в отдел, она вскинула черные брови, не нарисованные по моде, как у большинства, а натуральные, собственные, красивой дугообразной формы, и поинтересовалась, что ей там делать. Я объяснил: она вызывается в качестве свидетеля по делу Георгия Карпова. Эльвира удивленно глянула на меня:
– Зачем? Я не желаю даже слышать об этом человеке.
– Вы, наверное, слышали о пропаже его ребенка, – сказал ей я. Она кивнула:
– Ну и что? Мне нет до его семьи никакого дела, хотя я не могу ему не посочувствовать. Вы, наверное, в курсе: когда-то я потеряла дочь. – Она вдруг щелкнула длинными пальцами: – Вот теперь мне понятно, зачем я вам понадобилась. Вы подозреваете в этом меня. Наверное, господин Карпов вспомнил, как оказался виновником гибели моей девочки, и не придумал ничего лучшего, как обвинить меня в похищении своего сына. Ловко, нечего сказать. Он у вас в отделе?
Я ответил, что вряд ли. Она поднялась с кресла и направилась к двери.
– Я поеду с вами к вашему начальству. Вы же все равно от меня не отстанете.
Клим уже догадался, как вела себя Эльвира в кабинете Владислава Лапикова. Он даже представил такую картину: уверенно войдя в кабинет Лапикова и разведя руками, предпринимательница холодно улыбнулась майору и села без приглашения.
– У Карпова пропал ребенок? Но я не имею к этому никакого отношения. Скажите, разве все те, которые даже угрожают убийством, потом действительно убивают? Да, признаюсь, я угрожала Карпову в его офисе. Но я никогда бы не пошла на такое мерзкое преступление. В конце концов, дети не отвечают за родителей. Если бы мне представилась возможность, я убила бы самого Карпова. Кроме того, я угрожала при свидетелях. Неужели вы думаете, я такая дура, чтобы потом перейти от слов к делу?
Панфилов рассказал об этом Тимощуку, и тот согласился:
– Ты прямо ясновидящий. Именно так она и говорила.
– И Лапиков поверил и отпустил ее?
– Да.
– А ты?
Андрей промолчал.
– Ну, колись, мы же теперь доверяем друг другу, – настаивал журналист. – Впрочем, в самом начале нашей беседы ты проговорился. Значит, Костиков или Шмаков раскрутили бы дамочку по полной…
– Да, – выдохнул полицейский. – Однако Лапиков посчитал, что она говорит правду. Действительно, нужно быть идиотом, чтобы во всеуслышание орать об убийстве и мести, а потом это осуществить. Впрочем, возможно, Владислав еще вернулся бы к Эльвире, но тут позвонила жена Карпова и объявила, что в квартире она кое-что обнаружила. Мы с коллегами выехали туда. В общем, в шкафу для одежды Георгия лежали в дипломате девяносто тысяч долларов, та удочка, которой похититель подцепил дипломат, и фотографии, запечатлевшие, как он сажает ребенка в джип. Владислав счел: этих доказательств более чем достаточно, чтобы арестовать Георгия и обвинить в похищении собственного ребенка. Удочку, мол, еще могли бы подбросить, но деньги… К тому же Людмила сказала: у мужа, как он утверждал, осталось десять тысяч долларов наличными. Все сходится. А тут еще явилась одна путана, подрабатывающая у ресторана «Камышовая пристань». Я наведывался туда еще при Костикове и Шмакове, и врагу не пожелаю повторить мой подвиг, – он поморщился, вспоминая этот визит.
Когда Андрей подъехал к ресторану «Камышовая пристань», возле крытой камышом избы стояли две иномарки, и полицейский, как и многие, подумал, какую прибыль получает хозяин заведения. Клиентов тут никогда не бывает много, как же он выкручивается? Нельзя сказать, что ему совсем не нужны деньги. Еще как нужны, если вспомнить об организациях, которые всегда осаждают рестораны и кафе. Тут тебе и налоговая, тут тебе и санэпидстанция, и всех надо умаслить.
Андрей открыл тяжелую дверь и вошел в помещение. Стоявшая у входа девушка-администратор, с которой он уже беседовал, приветливо улыбнулась:
– Он уже приехал. Сейчас работает в зале. Проходите.
Пахло свежескошенным сеном. Внутри ресторан тоже напоминал избу, навстречу ему выбежал официант, одетый в русский национальный костюм, и изобразил на лице улыбку:
– Проходите, пожалуйста.
Как ловкий фокусник, он неизвестно откуда достал меню:
– Выбирайте. Нигде в Приморске вы не найдете такой кухни. Как говорится, по старинным русским рецептам.
Сначала Андрей хотел отказаться, но голод оказался сильнее. К тому же он не успел позавтракать и решил подкрепиться здесь.
– Давайте ваше меню.
От высоких цен зарябило в глазах, парень уже собрался вернуть меню, но в голове завертелась мысль: «Неужели ты всю оставшуюся жизнь будешь экономить на себе?»
К этой мысли примешивалось любопытство. Ресторан находился почти на отшибе и привлечь клиентов мог разве что шикарной кухней.
Людей в заведении не было, исключая двух хорошо одетых мужчин, вероятно, владельцев припаркованных иномарок, которые уже собирались уходить. Андрей быстро изучил меню. От вкусных запахов уже кружилась голова, а обслужить его никто не торопился. Тимощук уже готов был идти к администратору и просить жалобную книгу, если таковая вообще существовала в этом заведении, как вдруг откуда ни возьмись появился официант и, выслушав заказ, огорошил Тимощука неприятным известием:
– Шашлык, извините, я бы брать не советовал. Сегодня народу мало, в такие дни мы рады даже одному клиенту, поэтому мангал потушили еще ранним утром. Мы можем, конечно, разжечь его для вас, но тогда за качество шашлыка я не отвечаю.
– Значит, не судьба, – вздохнул Андрей и снова взял меню. Он старался успокоить себя и не дать испортиться настроению. Нет шашлыка – и черт с ним. Зачем наедаться до отвала? Он возьмет селедочки с пюре, сала и безалкогольного пива. Вполне удовлетворительный обед. А в отделе накатит чайку с печеньем.
– Безалкогольного пива тоже нет, – не смутившись, отчеканил официант. Тимощук начал закипать:
– Да что же у вас есть?
– Замечательный морс собственного приготовления.
Голод все больше давал о себе знать, и старший лейтенант сдался.
После незатейливой сервировки принесли селедку и сало. Селедка показалась Андрею отвратительной, даже несмотря на голод, красиво нарезанное сало по вкусу очень напоминало вату, пюре было холодным и плохо ковырялось вилкой.
«Хорошо, что у них не оказалось шашлыка», – с облегчением подумал Тимощук. Закончив с обедом, он подозвал официанта:
– Можете рассчитать.
Парень принес счет и, смущаясь, вручил его старшему лейтенанту. У Тимощука отвисла челюсть:
– Слушайте, откуда вы взяли эти цены? В меню указаны другие.
– Наценка за обслуживание, – скромно ответил официант. – Я же хорошо обслужил вас.
– А где сказано, что вы берете наценку за обслуживание? – поинтересовался оперативник. Парень загримасничал, как обезьяна:
– Мы считаем, клиент вправе нас отблагодарить. Разве не так?
Его логика была железной. Андрей покачал головой:
– А теперь мне необходимо побеседовать с человеком, который двадцать шестого мая работал до закрытия.
Губы официанта дрогнули:
– В это время работал именно я.
– Мне это, кстати, известно. Полиция, старший лейтенант Тимощук. – Андрей вытащил удостоверение, но парень даже не взглянул на него. Теперь у него тряслись не только губы, но и руки.
«Э, да у тебя совесть явно нечиста, – подумал старший лейтенант. – Только вот мне до этого пока нет никакого дела».
Наконец официант более-менее справился с волнением:
– Разве что-нибудь случилось?
Тимощук ответил вопросом:
– В котором часу вы покинули заведение?
– Мы с поварихой ушли в половине одиннадцатого. – Парень избегал смотреть на полицейского. – Понимаете, клиентов в такое время нет и не будет, а вот добираться с каждой минутой становится все проблематичнее. Вы же знаете, где останавливаются маршрутки. Вот и посудите, сколько приходится идти до остановки. – Он приблизился к Андрею и прошептал: – Наш хозяин – скупердяй, каких мало. Персонал просит его выделить машину, чтобы довозила до города, тут, согласитесь, не так и далеко. Но нет, он жалеет деньги на бензин. А вот своих работников он не жалеет. Половина уже собралась увольняться, и я в том числе. В этом богом забытом местечке и клиентов раз-два – и обчелся. О чаевых приходится только мечтать. Представляете…
– Давайте ближе к делу, – перебил его Андрей. – Меня интересует все машины, которые попадались вам на дороге.
Официант положил руку на грудь, как будто готов был поклясться жизнью.
– Ни одной, – заверил он полицейского.
– Почему вы так уверены?
Парень улыбнулся:
– Да потому что Тонька – наша повариха – женщина немолодая и далеко не худенькая. Она уже через сто метров выбилась из сил и стала ныть, что мы должны поймать попутку. А вот попуток как раз и не было – никаких.