– Что ты все дергаешься? – вышла из себя Наташа. – Говорю, потолкуй с парнем, наверняка не пожалеешь.
– О чем с ним толковать?
– Узнаешь.
– Ну хорошо, будь по-твоему, раз просишь, хотя все, конечно, довольно странно. Эй, земляк! – обратился Павел к Косте. – Вылезай, разговор будет. Экий ты перебинтованный, как партизан.
– Моя работа, – гордо заявила Наташа.
– Ты у нас, оказывается, на все руки мастер, – язвительно произнес Павел.
– А разве не знал? Ну, я поехала. Мне еще в салон попасть с утра нужно, да и вообще дел полно.
– Интересно, а я, что же, тут с ним останусь? Мне этот подкидыш как-то ни к чему.
– Ты должен ему помочь! – твердо сказала Наташа. – Если у тебя есть ко мне хоть капелька уважения – не откажешь.
Павел сплюнул, но промолчал. Он проводил глазами отъезжающую «восьмерку» и лишь тогда вновь посмотрел на понуро стоявшего Костю.
– Капелька уважения… Ладно, пойдем в дом, земляк, поведаешь свою историю. Давай за мной.
Павел провел его на кухню.
– Садись, – он внимательно посмотрел в лицо Косте, – бледноват ты, братец, да к тому же покорябан. Кофейку?
Павел молча налил большую чашку черного кофе, набухал туда сгущенки, поставил перед Костей:
– Пей… и рассказывай. Только учти, трепа я не люблю и толкую с тобой только из-за Наташки.
Костя отхлебнул чересчур сладкого кофе и начал. При первых же словах ироническая улыбка, игравшая на лице Павла, исчезла, он внимательно смотрел в глаза Косте, но молчал, не перебивая.
– Ну вот и все, – сказал Костя, закончив свое повествование описанием встречи с Наташей.
– Н-да, – Павел вскочил со своего стула и заходил по кухне. – А чем докажешь свои слова? Может, ты по пьянке в канаву свалился, а теперь невесть чего бормочешь?
Костя достал пистолет и доллары.
Павел взял «ТТ», вынул обойму, выщелкал из нее патроны, понюхал ствол, потом мельком взглянул на доллары, кивнул.
– Похоже, не врешь. Значит, парня, который явился к тебе домой, звали Зуб? Так, а эти, в машине, – один рыжий, а второй как выглядел?
– Я его толком не разглядел, темно было…
– Как они друг друга называли?
– Называл только один, который за рулем сидел. Рыжего он величал Вованом.
– Ага. Теперь самое главное. Ты точно не стрелял возле бильярдной?!
– Вы мне не верите? – вместо ответа произнес Костя.
– Ствол попахивает…
– Я же объяснил, выстрелил для проверки возле школы.
– Допустим. Но все равно я не понимаю, почему двоих посредников замочили, а тебя не тронули. Ведь ты – главный свидетель… Хотя не знаешь заказчика, а они, видимо, знали. Я думаю, именно поэтому.
Костя кивнул. Все более-менее сходилось.
– Неясно тут другое, – задумчиво продолжал Павел. – В кого ты якобы стрелял. По описанию я не могу идентифицировать этого человека. Говоришь, кавказец? – Он пожал плечами. – Может быть. Второй момент, почему подрядили именно тебя, а не нашли профессионала? Значит, хотели просто попугать, поэтому первые два патрона были испорчены.
– А почему остальные настоящие?
– Наверное, хотели, чтоб ты уверился, что виноват и не выполнил задание. А бумажки эти подсунули, – Павел указал на фальшивые доллары, – потому что просто так никто тысячей баксов не разбрасывается. Короче, дела твои худы. Тебя все равно будут искать и найдут рано или поздно, уж поверь мне. Я тебе постараюсь помочь.
– Почему? – быстро спросил Костя.
– Это уж мое дело. Сейчас отвезу в один домик, посидишь там пару деньков, а я пока проясню обстановку. Домик тут недалече. Поехали, пока на дороге никого нет. Нас не должны видеть вместе. Ты вот что – перекуси пока, а я пойду выгоню машину. – Павел достал из холодильника колбасу, сыр, масло, придвинул к Косте хлебницу и вышел.
«Нормальный парень, – решил про себя Костя, – и объяснил все. Теперь стало более-менее понятно. Неясно только, как быть дальше? Однако об этом лучше не думать».
Несмотря на то что у него продолжала сильно болеть голова, Костя кое-как подкрепился, допил кофе и почти тут же почувствовал прилив сил. Даже головная боль, казалось, медленно отступала. На кухню снова вошел Павел.
– Можно ехать, – объявил он, – но прежде давай-ка уладим пару вопросов. Деньги у тебя есть?
– Откуда?
– Эту дрянь, – Павел кивнул на фальшивые бумажки, – советую выкинуть, вон, в печку. Денег настоящих я тебе дам. Вот держи. Тут шестьсот тысяч и сто долларов. На первое время хватит.
– Но как же?! – Костя недоуменно взирал на своего благодетеля. – С какой стати вы даете мне деньги? Я же отдать не смогу?
– Ничего, не обеднею. И не просто сую милостыню, а даю взаймы. Вернешь при случае… Теперь ствол. Хочешь оставить себе?
– На кой он мне? – Костя отмахнулся, как от привязавшейся мухи. – От него только неприятности. Заберите себе.
– Мне он не нужен, – гнул свое Павел, – а тебе может пригодиться. Когда по пятам идут, негоже без оружия. Пропадешь.
Костя неуверенно взял пистолет, подкинул на ладони.
– Хотя дело твое, – заметил Павел, – по дороге можешь выбросить в речку.
Костя молча засунул «ТТ» в самодельную портупею, взял деньги… Не нравилось ему все это, но что оставалось делать.
– Придем в дом, там живет один старичок, Иваном Ивановичем зовут, он также на кличку Хилый отзывается. Ни о чем не рассказывай, правда, скорее всего и спрашивать никто не будет, однако предупреждаю, сам языком не трепи. От этого зависит твоя жизнь. И как это тебя, браток, угораздило выйти на Наташку? Ничего не скажешь, повезло. Может, какой ангел оберегает… Ладно, поехали.
На дворе стояла сверкающая иномарка, и снова «БМВ». Костя уже начинал догадываться, кем является его новый знакомый. Марка машины только подтверждала его предположения. Но он решил пока помалкивать.
– Садись назад, – велел Павел, – и прикройся на всякий случай. Не хочу, чтобы тебя кто-нибудь увидел. – Он кинул Косте пестрый плед.
Глава 8 ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ
Читатель, наверное, уже догадался: таинственный Павел был тем самым Пашей Ледневым, ближайшим подручным Виктора Петровича Лыкова. «Темна вода во облацех», – написано в Библии, но и на земле сплошь и рядом происходят неподдающиеся логике события. Как объяснить тот факт, что Костя оказался в доме Леднева? Случайным ли совпадением или игрой сил, неясных, но грозных, именуемых рок, судьба, карма. Как бы там ни было, встреча их состоялась.
Павел Леднев родился в городе, где происходит действие нашего повествования. Испокон веку жили его предки в городских пределах.
Самому Паше стукнуло тридцать пять годков от роду. Леднев-старший бросил жену и сына, когда Павлу исполнилось десять лет. Куда он сгинул, никто не знал. Говорили, подался на севера за длинным рублем, иные встречали его в Мурманске, в рыбфлоте, а кто-то утверждал: ни на каком он не на Севере, а живет в Москве и работает в одном из министерств шофером.
Как бы там ни было, алиментов от него отродясь не поступало. Впрочем, в этом не было особой необходимости, мать Пашки работала в торговле и к моменту бегства мужа дослужилась до заместителя заведующего крупным продовольственным магазином.
Пашка учился средне, особых дарований не проявлял, но, отличаясь фамильными чертами характера, был крайне упрям и злопамятен. В физическом развитии, несмотря на отличное питание, он уступал многим сверстникам, а посему, решив научиться драться, отправился в секцию бокса. В спорте, благодаря опять же характеру, он пробился быстро и ни о чем другом не помышлял, упорно карабкаясь по разрядной лестнице. Скоро стал лидером в своей весовой и возрастной категориях, потом слава молодого боксера вышла за пределы города; одно время он даже входил в юношескую сборную России.
Но максимальных успехов достичь так и не удалось. Случилась маленькая неприятность, очень быстро переросшая в крупную. Как-то в ресторане он подрался с парнем примерно своих лет, причем парень сам затеял скандал. Паша сломал ему челюсть. Дело, в общем-то, обычное. Однако парень оказался сотрудником органов, и не милиции, а значительно более серьезных. И не посмотрели на спортивные заслуги и на крушение карьеры перспективного боксера, влепили голубю «двушник», и прощай советский спорт!
Благодаря связям матери свой срок он не досидел, но, когда вышел, дела пошли еще хуже. Что делать, куда податься? Ни приличной специальности, ни образования. Пару раз мать пыталась устроить его на работу – первый раз на химзавод учеником аппаратчика, а второй – в аэропорт грузчиком. В обоих случаях был расчет на перспективу роста. Так туманно выражалась мать. Но Павлу было наплевать на «перспективу роста», ему нужно было «здесь и сейчас». Поэтому он предпочитал не работать, общался с разными сомнительными личностями и опускался на дно, прекрасно это обстоятельство осознавая. Хотя пил он умеренно, но все чаще дешевое пойло помогало забыться. Ситуация наступала критическая. Как раз в этот момент и произошла памятная встреча на рынке с Витей Лыковым, с которым когда-то они вместе занимались боксом. Витя, будучи намного старше, завершал свою спортивную карьеру, а Павел только начинал.
Работу искать не пришлось. Его позвал к себе Лыков и предложил интересное, хотя и весьма скользкое занятие.
Павел согласился, даже не размышляя. Так началось их сотрудничество.
Об этом стоило бы написать отдельную книгу, но не в том суть. Последние два года в их отношениях что-то разладилось. Нельзя сказать, чтобы Петрович обижал или тем более унижал Пашу. К своей правой руке нужно относиться очень бережно. Однако Павел чувствовал, не он хозяин, не он главный, хотя многие сделки и операции без участия Павла вряд ли состоялись бы. Павел, конечно, имел тоже немало. У него была отличная квартира в городе, шикарная дача, квартира в Москве, две новенькие иномарки, а главное, деньги! И деньги немалые. Но честолюбие разъедало натуру. Ему хотелось быть независимым. Примерно с год Павел мучился, выдумывал несуществующие обиды и оскорбления, наконец решился на разговор с Петровичем. Он потребовал «вольную».
– Вход рупь, выход два, – иронически изрек Витя, – ты же знаешь наши правила.
За иронией слышался прозрачный намек, а намеки Павел понимал с полуслова. Ссориться раньше времени с Петровичем ему не хотелось. Поэтому он выжидал, не предпринимая действий и даже не пытаясь отколоться. А ждать он умел.
То, что он услышал сегодня от парня с перевязанной головой по имени Костя, оказалось в высшей степени любопытным, и сейчас, катя на своем «БМВ» по проселку, он думал только об этом. Казалось бы, все рассказанное Костей подтверждалось. Он знал Зуба, во втором человеке угадал Харю. Рыжий и его напарник Клюка, специалисты по скользким делам, также были ему хорошо известны. Пистолет, фальшивые доллары – все это понятно. Но непонятно другое. Как так получилось, что парень вышел именно на Наташу? Она рассказывала: «Колесо внезапно хлопнуло». А может, это выстрел из-за придорожных кустов? Но самое главное – кто расстрелял ребят у бильярдной? Кстати, тот факт, что совершенно незнакомый человек нанят для выполнения столь ответственного дела, вовсе не удивлял Павла. Давая подобное задание дилетанту, Петрович, видно, просто желал попугать какого-то неугодного ему типа. Странно другое, почему об операции не поставлен в известность Павел. Петрович вряд ли станет скрывать смерть четырех членов своей группировки, значит, так или иначе должен сообщить, при каких обстоятельствах они погибли. Может, тогда что-нибудь прояснится? Сейчас восемь утра. Петрович ложится за полночь и встает обычно поздно, так что время еще есть. Но не успел Павел об этом подумать, как запиликал сотовый телефон. Он сразу же узнал голос Петровича.
– Паша?! – Шеф был явно взволнован. – Срочно приезжай, форс-мажорные обстоятельства. Жду через полчаса.
Павел прибавил газу и через пять минут подъехал к небольшому домику, стоящему на окраине деревни.
Он нетерпеливо посигналил. Почти тотчас отворилась калитка, и из нее выглянул плешивый старик в телогрейке, линялых тренировочных штанах с пузырями на коленках и тапочках на босу ногу.
– Пашенька! – закричал он в преувеличенном восторге. – Сынок… Сейчас ворота отворю.
– Не нужно, Хилый. Не до этого. Вот тебе гость, – он кивнул на вылезающего из машины Костю. – Пока здесь поживет. Корми его, пои… – он пошевелил пальцем, предлагая наклониться. – Но, смотри, глаз не спускай. За порог – ни-ни! Головой отвечаешь! Вечером подъеду.
Витя носился по лужайке перед собственным домом, как разъяренный зверь. При виде Павла он вообще впал в буйство, пинком сбросил в пустой бассейн пластиковый стул, излив на «путающуюся под ногами дрянь» поток непечатной лексики. Вообще, матерился Витя редко, но сейчас выдавал виртуозные пассажи.
Павлу показалось: преувеличенная аффектация рассчитана именно на внешний эффект, – и прыжки и гримасы были чересчур фальшивы.
– Выпьем? – неожиданно предложил Витя. Учитывая ранний час, это тоже было на него не похоже.
– Я за рулем.
– А я выпью! – Виктор Петрович убежал в дом, вернулся с бутылкой виски и соленым огурцом в руках.
– По какому поводу? – осторожно спросил Павел.
Петрович отхлебнул виски прямо из горлышка.
– Повод есть! – заорал он – Да еще какой!
Павел ждал.
– Ты садись, – сказал вполне нормальным тоном Витя. – Случилось страшное!.. – вновь завопил он, словно оперный злодей. – Нет, действительно, произошли довольно неожиданные события. – Тон его опять упал до нормального. – Тут закрутилось одно дельце, прямо говоря, пустяковое. Нужно было попугать кое-кого… не нашего, не городского… Залетный фраер. Я тебя даже в известность не ставил… Мелочевка, недостойная внимания. Короче, нашел мне Зуб, ныне покойный, заметь, одного паренька.
Павел высоко поднял брови, выражая удивление, словно слышал о смерти Зуба впервые.
– Нашел, значит, паренька. Сбежал из Чечни, между прочим. Дали ему пушку, два первых патрона «убитые», фантиков под видом баксов и послали пугать фраера. Он все сделал, как надо, но потом началось непонятное. На встрече возле бильярдной, знаешь, в старом парке, он должен был вернуть пистолет. И, понимаешь, была у меня мысль наехать на него, обвинить – мол, туфту прогнал. Он же не знал, что патроны испорчены. Короче, приспособить для какой-нибудь мелочевки. Однако он убивает Зуба, Харю и смывается. Его пас Клюка, он и доложил о развитии событий. Я дал команду: найти урода и убрать. И что ты думаешь?! Он и их… того…
– А ты уверен, что их убил именно он? – осторожно спросил Павел.
– А кто?! – Петрович вновь разъярился.
– Нужно искать.
– Вот и я про то же.
– И еще. Необходимо выяснить, из какого оружия убиты Харя и Зуб.
– Нормальная мысль. Ты всегда подскажешь дельную вещь. – Комплимент прозвучал довольно фальшиво, и Павел понял: его подозревают. Пришедшее на ум оказалось столь очевидным, что Павел похолодел.
– Нужно позвонить в морг, этому, как его…
– Да-да, трупорезу. Пусть узнает… Верно, верно… Потом так. Всем раздать приметы этого пацаненка. Нужно его найти. Ну-ка, звякни в трупарню.
Павел быстро связался со знакомым патологоанатомом. Объяснил – дело срочное. Тот обещал перезвонить через полчаса.
– Подождем, – спокойно произнес Петрович.
– И все же, кто этот, кого нужно было попугать?
– Да какая разница. Никто. Армяшка какой-то или грузин… Точно не знаю. Попросил меня один человек… Я ему очень многим обязан… Одним словом, надо! Его я подозревать в происках против себя не могу. Значит, это либо кто-то из конкурентов, либо… – он не договорил и снова сделал основательный глоток из горлышка.
– «Либо» – это не про меня ли? – не сдержавшись, напрямик спросил Павел.
Петрович удивленно воззрился на него.
– Если уж тебя подозревать? Ты это брось! И как в голову пришло!
– Всякое может быть, – неопределенно сказал Павел.
– Думаешь, последствия того разговора между нами? Ну, когда ты на волю запросился. Ошибаешься, Павел Владимирович. Ты – единственный, кому я полностью доверяю. – Витя пристально посмотрел на своего «зама». – А у тебя, видно, наш разговор из головы не выходит. Зря! Пора забыть!
Тренькнул звонок сотового телефона. Павел достал из кармана трубку. Звонил патологоанатом. Некоторое время Павел внимательно слушал, потом поблагодарил собеседника и посмотрел на Витю.
– Ну что? – напряженно спросил тот.
– У Хари ранение сквозное, у Зуба одна пуля извлечена. Винтовочная, калибр – 7,62; стреляли скорее всего из карабина Симонова или из винтовки Драгунова.
– Так, – Витя потер внезапно покрасневшее лицо, – так… Винтовка Драгунова, снайперская, что ли?
– Точно!
– Значит, пацаненок ни при чем? Тогда почему и его не убрали? Ведь он – основной исполнитель?
– Потому что он не знает заказчика и, как я понял, имел дело только с Зубом и Харей.
– Так ты хочешь сказать, это моих рук дело? – взвился Витя.
– Ничего я не хочу сказать, Петрович. Я просто пытаюсь логически рассуждать. Если, как ты говоришь, дело это пустяшное, то почему вокруг него столько накручено? Либо за парнем кто-то следил, кроме Клюки, либо он знал о месте встречи.
– Знал, не знал!.. Почему их убили?
– Возможно, чтобы дать тебе понять, мол, суешься не в свое дело.
Витя задумался.
– Может, ты и прав, – наконец вымолвил он, – что предлагаешь делать дальше?
– Нужно точно знать, на кого мы наехали?
Витя тяжело вздохнул:
– Конечно, если бы знать…
– Какие будут указания?
Витя отвернулся от собеседника и посмотрел по сторонам.
– Бассейн этот за каким-то хреном построил, – удрученно произнес он. – На кой мне бассейн? Цветочки, елочки, сосны… Чепуха, мышиная возня, дешевая попытка приблизиться к мировым эталонам… По острию бритвы ходишь, неизвестно, что завтра случится. Ладно. Указания будут такие. Нужно во что бы то ни стало найти пацана. Причастен, не причастен, найти, кровь из носу!