К тому же, чтобы влиться в коллектив, он занялся спортом, справедливо решив, что это самый быстрый и надежный способ завоевать популярность у однокурсников. Особой физической силой он никогда не отличался, но зато быстро прикинул, что в знаменитой оксфордской команде по гребле есть для него подходящая роль. Гребцом он стать не мог, да и не пытался, однако не всем же на веслах сидеть, в команде нужен еще и рулевой, следящий за управлением и темпом, и вот он как раз должен быть не слишком крупным. Стивен записался в команду, рулевой из него получился хороший, и благодаря этому он быстро стал популярным среди студентов.
Зато учиться теперь времени практически не оставалось. Тренироваться приходилось шесть дней в неделю, а ведь Стивен, как и все молодые люди, любил и время в шумной компании провести, и потанцевать, и пива выпить. Кстати, любовь к пенному напитку сыграла с ним дурную шутку. Когда у него начали проявляться первые признаки неуклюжести в движениях, бывшие предвестниками его страшной болезни, и он даже однажды свалился с лестницы, врач отнесся к этому без особого внимания и только посоветовал пить поменьше пива.
Неудивительно, что впоследствии бывшие сокурсники и преподаватели Стивена Хокинга тоже, как и учителя с одноклассниками, вспоминали, что каких-то особо выдающихся способностей у него не замечали. Студент как студент – в меру способный, в меру ленивый, интересующийся греблей и девушками. Не хуже и не лучше других. Правда, некоторые его знакомые отмечали, что иногда он проявлял какое-то фантастическое упорство и в буквальном смысле слова творил чудеса. Например, один из его сокурсников, Дерек Пауни, рассказывал: «Нам задали прочитать одну из глав – главу десятую – книги «Электричество и магнетизм»… И в конце этой главы было тринадцать вопросов, все они входили в программу выпускных экзаменов. Я очень быстро обнаружил, что не могу ответить ни на один из них. Мы с друзьями работали вместе целую неделю, и нам удалось ответить на полтора вопроса. Мы очень гордились этим. Стивен, как выяснилось, по своему обыкновению, даже не начинал. Но на следующее утро он поднялся к себе в комнату в девять часов. Мы вернулись около полудня, может быть, в пять минут первого. Стивен спустился. Мы стояли в это время в воротах колледжа. Я спросил: «А, Хокинг, на сколько же вопросов тебе удалось ответить?» Он сказал: «У меня хватило времени только на первые десять». И в этот момент мы поняли, что мы с ним не только с разных улиц, но, вероятно, и с разных планет».
Убежден, что наука и исследовательская деятельность приносят больше удовольствия, чем зарабатывание денег.
Как бы мало времени Стивен ни уделял учебе, но все же физику он действительно любил и хотел заниматься ею всерьез. Так что в 1962 году, окончив Оксфорд со степенью бакалавра с особым отличием в области естественных наук, он задумался о продолжении образования и о специализации. Дальше надо было заниматься любимой физикой, не размениваясь по мелочам и не распыляясь, – он прекрасно знал, что настоящим ученым можно стать, только если сосредоточишься на чем-то одном и будешь изучать это досконально. Поэтому, когда перед ним встал выбор между элементарными частицами и космологией, он предпочел изучать Вселенную. Космологию в то время едва признавали в качестве полноценной науки, но Стивен Хокинг не был бы собой, если бы это его остановило. Физика элементарных частиц была более перспективна в плане карьеры, но, как он говорил потом, по его мнению, она «была похожа на ботанику. Есть частицы, но нет теории». Он выбрал тот путь, который казался ему интереснее.
Правда, для того чтобы изучать космологию, ему пришлось сменить университет. Поскольку в Оксфорде никто этим направлением не занимался, а в Кембридже работал знаменитый астрофизик Фред Хойл, Стивен Хокинг решил перейти в Кембридж. Однако для этого ему нужно было сдать выпускной экзамен на «отлично».
Моя оценка оказалась на грани между «хорошо» и «отлично», и, чтобы окончательно определиться, экзаменаторы задавали дополнительные вопросы. Они спросили о моих планах на будущее, и я ответил, что хотел бы заняться исследовательской работой. Если бы мне поставили «отлично», я бы отправился в Кембридж, если всего лишь «хорошо» – остался бы в Оксфорде. Мне поставили «отлично».
Новый 1963 год Стивен Хокинг встретил, чувствуя себя счастливым и удачливым человеком. Он поступил в Кембридж, занимался тем, что ему нравится, а вдобавок ко всему встретил прекрасную девушку Джейн Уайлд, в которую сразу же влюбился, причем взаимно. Что еще нужно человеку, которому через пару недель исполнится двадцать один год? «Влюбленность стала смыслом моей жизни», – говорил он потом. А Джейн в свою очередь вспоминала, что в Стивене ее привлекли «чувство юмора и независимая индивидуальность». Радость знакомства не испортило даже то, что на вечеринке Хокинг пролил вино мимо бокала – ведь ни он, ни Джейн и представить себе не могли, что это не просто неуклюжесть или волнение, а очередной симптом страшной болезни.
Вообще-то, Стивен и сам некоторое время назад обратил внимание, что начал быстро уставать, часто спотыкаться, а его движения стали какими-то неуклюжими. Правда, он списывал это на переутомление, вызванное недавним путешествием в Иран. Но его родители тоже забеспокоились и, будучи медиками, настояли на том, чтобы он показался специалисту. Отпраздновав день рождения, Стивен Хокинг решил все-таки последовать совету родителей и прошел двухнедельное обследование, после которого его жизнь изменилась навсегда.
Врачи поставили ему диагноз: амиотрофический латеральный склероз. Это такое неврологическое заболевание, в результате которого больной постепенно теряет контроль над мышцами. Ежегодно в мире от него умирает свыше ста тысяч человек. В разных странах его называли по-разному: заболеванием моторных нейронов, болезнью Шарко, боковым амиотрофическим склерозом и болезнью Лу Геринга – по имени умершего от нее знаменитого бейсболиста. Амиотрофический латеральный склероз обычно начинается исподволь с нарушения работы опорно-двигательного аппарата, затем постепенно наступает паралич и атрофия разных групп мышц, возникают нарушения речи, дыхания и глотания. При этом слух, зрение, память, сознание, высшие познавательные функции мозга не нарушаются. Этиология заболевания неизвестна. Врачи дали Стивену Хокингу два – два с половиной года жизни и даже не выписали никакого курса лечения – его тогда просто не существовало.
Раньше жизнь казалась мне скучной, но перспектива умереть рано заставила меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить.
Забегая вперед, стоит сказать, что врачи ошиблись. Они считали, что Хокинг не протянет даже до 1966 года, однако он продолжал жить и даже двигаться и оказался полностью парализован лишь к 1974 году. Но и после этого он не пожелал следовать мрачным прогнозам, его состояние стабилизировалось, и до 1985 года он даже сохранял способность говорить. 8 января 2013 года ему исполнился уже семьдесят один год, а он и поныне остается в здравом уме и твердой памяти.
Но все это будет позже, а в январе 1963 года страшный диагноз его буквально уничтожил. Некоторое время он даже подумывал о том, чтобы свести счеты с жизнью, завещав свои органы для трансплантации тем, кто в них нуждается. Он постоянно задавался вопросом, почему это случилось именно с ним, что он такого сделал, чтобы заслужить подобное несчастье? Его перестало интересовать практически все, что занимало его мысли прежде, даже наука. Все исследования, которыми он столько времени занимался, утратили в его глазах всякий интерес, ведь все равно до их завершения и тем более признания он дожить уже не рассчитывал.
К счастью, его любовь к жизни была слишком сильна, поэтому мрачные мысли о самоубийстве так и остались только мыслями. К тому же в больнице он встретил мальчика, умирающего от лейкемии, и это помогло ему по-новому посмотреть на собственную трагедию. Да, бесспорно, его болезнь ужасна и неизлечима, но с ней все же можно бороться, да и время для этого пока есть. Как бы ни было ему плохо, бывают люди, которым гораздо хуже и у которых нет даже того призрачного шанса, что есть у него.
Поняв это, Стивен преисполнился оптимизма и даже начал встречаться с Джейн, которой честно сообщил о своей смертельной болезни. Ее это не оттолкнуло, и вскоре они съехались, так что по словам Хокинга, у него снова было «ради чего жить».
В своих исследованиях я не видел большого смысла, поскольку не предполагал дожить до получения докторской степени. Однако время шло, а развитие болезни словно замедлилось. К тому же я начал постигать общую теорию относительности и продвинулся в своей работе. Но по-настоящему все изменила моя помолвка с девушкой по имени Джейн Уайлд, с которой я познакомился примерно в то же время, когда мне поставили диагноз. Это дало мне стимул к жизни.
Раз мы собирались пожениться, я должен был получить место, а для получения места нужно было защитить диссертацию. Поэтому я впервые в жизни принялся за работу. К моему удивлению, мне это понравилось.
Вскоре Стивен и Джейн Уайлд сыграли свадьбу, а в следующие несколько лет у них один за другим родились трое детей – дочь и двое сыновей: Роберт (1967), Люси (1970) и Тимоти (1979). Он вновь серьезно занялся наукой – точнее даже не вновь, а впервые занялся ею по-настоящему серьезно, ведь теперь он знал, что время его сильно ограничено, и надо попытаться успеть как можно больше за отведенный ему короткий срок. Дальнейшая его карьера развивалась со страшной скоростью, но еще быстрее росла его известность по всему миру. В 1966 году он защитил диссертацию и до 1977 года был научным сотрудником и ассистентом. С 1977 года он профессор, с 1979 года – лукасовский профессор, в 1988 году опубликовал свою знаменитую книгу «Краткая история времени», и наконец, в 1992 году вышел фильм о Хокинге под тем же названием, вошедший в десятку лучших фильмов года.
Но и болезнь его тем временем продолжала прогрессировать. На свою свадьбу в 1965 году Стивен Хокинг пришел, опираясь на трость. В 1967 году, когда родился его старший сын Роберт, ему уже пришлось перейти на костыли. Ну а к рождению Люси он уже оказался прикован к инвалидной коляске. Правда, до 1974 года он еще мог самостоятельно есть, вставать и ложиться в постель, но постепенно его возможности делать что-то без посторонней помощи все уменьшались и уменьшались. Джейн переносила все это с удивительной стойкостью, ей удавалось и помогать мужу, и воспитывать двоих детей практически без его помощи.
Но после того как болезнь окончательно приковала Хокинга к инвалидному креслу, стало ясно, что теперь за ним нужно постоянно присматривать, не отвлекаясь на другие дела. С 1974 года у Хокингов стал постоянно жить кто-нибудь из его студентов, готовый за бесплатное жилье и индивидуальные занятия помогать ему вставать и ложиться. А с 1980 года Стивен полностью лишился способности передвигаться самостоятельно, и Хокинги вынуждены были начать нанимать еще и частных сиделок, которые приходили на пару часов по утрам и вечерам.
Мне сложно найти много положительного в своей болезни. Но она научила меня не жалеть себя, поскольку к другим она не столь благосклонна, и концентрироваться на том, что я по-прежнему могу делать. Сейчас я счастливее, чем во времена до болезни. Мне повезло, что я занимаюсь теоретической физикой, одним из немногих видов деятельности, для которого моя болезнь не является серьезной помехой.
Болезнь не мешала Стивену работать, а возможно, и наоборот – подстегивала его, постоянно напоминая, как много времени он потерял в молодости, растрачивая жизнь на всякие глупости. В 1966 году он закончил работу над диссертацией и начал работать научным сотрудником в кембриджском колледже Гонвилль и Кай. С 1965 по 1970 год он активно занимался вопросами космологической сингулярности (состояния Вселенной в момент Большого Взрыва) и ее связи с теорией относительности Альберта Эйнштейна. В 1970 году он углубился в теорию «черных дыр» и впервые в истории сумел удачно связать квантовую теорию и теорию относительности. Также он предложил новый механизм образования черных дыр: предположил, что сразу после Большого взрыва во Вселенной появились объекты массой около миллиарда тонн и размерами с протон и что эти микроскопические черные дыры подчиняются законам термодинамики.
Эйнштейн никогда не принимал квантовую механику из-за присущего ей элемента случайности и непостоянства. Он говорил: «Господь не играет в кости». Он был неправ дважды. Наличие черных дыр доказывает, что Господь не только играет в кости, но еще и бросает их туда, где никто не сможет их увидеть.
С 1973 по 1979 год он работал на факультете прикладной математики и теоретической физики Кембриджского университета. В 1974 году его избрали членом Лондонского королевского общества, причем он в свои тридцать два года стал одним из самых молодых ученых, принятых в его ряды за всю историю существования. В 1975 году он разработал теорию о том, что черные дыры, хотя и поглощают материю без возврата, могут излучать фотоны и другие элементарные частицы (позже этот процесс назвали «излучением Хокинга»), что впоследствии приводит к испарению черной дыры. Согласно прежней теории, эти объекты не могли терять массу.
После этого о Хокинге всерьез заговорили как об ученом, который внес самый большой вклад в астрономию, космологию, теорию черных дыр и понимание гравитации со времен Эйнштейна. За свои заслуги в 1976 году он был удостоен медали Хьюза, присуждаемой «за оригинальные открытия в области физических наук, особенно связанные с производством, хранением и использованием энергии», а Папа Римский наградил его и соавтора его теории Роджера Пенроуза золотой медалью науки имени Пия XI.
В 1977 году он получил звание профессора гравитационной физики, а в 1979 году его назначили лукасовским профессором математики Кембриджского университета. Кстати, этот пост с 1669 по 1702 год занимал Исаак Ньютон, так что для такого любителя совпадений, как Стивен Хокинг, это назначение было особенно приятно. В 1980 его посвятили в Командоры Британской империи – это второе по значительности звание после рыцарского.
Одним из главных достижений Хокинга, которое он разделил с Джимом Хартлом, стала теория, согласно которой у Вселенной нет границ. В 1983 году, пытаясь понять природу и форму Вселенной, Хокинг и Хартли с помощью понятий квантовой механики и общей теории относительности Эйнштейна показали, что у Вселенной есть содержимое, но нет границ. Как это ни удивительно, Стивен Хокинг сумел объяснить свою теорию так, что ее может понять даже человек, ничего не смыслящий в теоретической физике. Надо просто представить Вселенную как поверхность Земли – ведь по нашей шарообразной планете можно идти в любом направлении, но никогда не достичь угла, края или границы, где можно будет уверенно сказать, что она закончилась.
Такое умение объяснять сложные понятия любому обывателю грех было не использовать, и в 1982 году Стивен Хокинг по совету жены начал писать научно-популярную книгу о космологии под названием «Краткая история времени: от Большого взрыва до черных дыр». Причина сделаться писателем у него была абсолютно банальная – большие расходы на лечение и медицинское обслуживание сильно подорвали бюджет семьи, поскольку скромная зарплата университетского профессора на такие траты рассчитана явно не была. Ему, конечно, помогали некоторые благотворительные фонды, но денег все равно катастрофически не хватало.
Я не сомневался, что почти всем интересно, как функционирует Вселенная, но большинство не выносит математических формул – я и сам-то их не очень люблю… в книге я пытался выразить образы словами с помощью знакомых аналогий и нескольких диаграмм. Таким образом я надеялся дать большинству людей возможность разделить со мной восхищение замечательным прогрессом, проделанным физиками за последние двадцать пять лет, и ощущение подвига».
Правда, прежде чем книга приняла окончательный вид и дошла до читателей, прошло несколько лет. Редактор заставил Хокинга несколько раз переписать ее, чтобы сделать более понятной будущим читателям. Наконец в апреле 1988 года «Краткая история времени» с посвящением Джейн появилась на прилавках США и Канады и немедленно стала бестселлером. В этой работе Хокинг постарался как можно интереснее рассказать читателям о таких понятиях, как теория Большого Взрыва, черные дыры и теория струн. Причем, рассказывая о сложных научных темах, он умудрился обойтись лишь одной формулой: E = mc² (сам он потом то ли шутя, то ли серьезно объяснял это тем, что издатели обещали уменьшать гонорар за каждую использованную формулу).
Успех книги превзошел все ожидания – когда через несколько дней издатели обнаружили, что две иллюстрации в «Краткой истории времени» вклеены неправильно и попытались отозвать ее из продажи, чтобы исправить ошибку, оказалось, что все экземпляры уже проданы, отзывать нечего. Книга продержалась в списке бестселлеров «Санди таймс» четыре года, разошлась общим тиражом в десять миллионов экземпляров и была переведена на сорок языков. Ну, а Стивен Хокинг в одночасье стал мировой знаменитостью.
Всю свою жизнь я поражался тем главным вопросам, с которыми нам приходится сталкиваться, и пытался найти дли них научный ответ. Возможно, поэтому я продал больше книг про физику, чем Мадонна про секс.
Кроме того, что книга принесла славу и богатство самому Хокингу, она еще и положила начало новому явлению – «превращению мозгов в деньги». После ее громкого успеха многие издатели поняли, что читатели готовы покупать научно-популярные книги о науке, и стали заключать с учеными контракты на миллионные суммы. Вскоре нобелевский лауреат Марри Гелл-Манн написал книгу «Кварк и Ягуар», а космолог из Массачусетского технологического института Алан Гут – книгу «Раздувающаяся Вселенная».