– Она говорит, что знакома с моим бывшим мужем, Игорем Зиминым. Это правда? – Екатерина попыталась перехватить инициативу.
– Не все сразу, – уклончиво произнес Минаев. – И вообще, Екатерина Николаевна... Мы попросили бы вас немного посидеть в соседней комнате... Там спальня, да? Вот и хорошо. Полчаса, не больше. Нам нужно задать этой даме несколько вопросов. Прямо сейчас. Сделайте одолжение...
– Ну хорошо... – неуверенно пожала плечами Катя. – А мой газовик вы вернете?
– Да, конечно! Как только мы закончим, я вам его сразу верну... Если предъявите разрешение. – Минаев ненавязчиво, как это свойственно милиции при исполнении, полуобнял Екатерину Николаевну за плечи и столь же ненавязчиво препроводил в соседнюю комнату. – А сейчас – извините!
Дверь за Катей плотно закрылась.
– Так, Татьяна Андреевна... Рад встрече! Только зачем же вы в таком виде... Надеетесь воздействовать на милицию своими внешними данными? Ха-ха...
Майор Минаев торжествовал. Он изловил-таки поганую девку и сейчас вытрясет из нее все, что только можно!
Колоть девку надо сейчас же, прямо в таком виде, не давая ей прикрыться... Когда она унижена и раздавлена. Когда ее без стеснения разглядывают полдесятка оперов... Сейчас она расскажет все! Иначе...
Татьяна неожиданно выпрямилась и уставилась в глаза майору, усевшемуся напротив нее. Тот поперхнулся – террористка не выглядела смущенной!
– Давайте по делу, майор. – Голос девушки звучал неожиданно спокойно, почти буднично. Казалось, ей не привыкать сидеть в мужском обществе голой, скованной наручниками.
– Меня интересуют документы, собранные твоим покойным отцом, – начал Минаев. Майор удобно устроился за журнальным столиком напротив Татьяны, глаза блуждали по ее телу, как тараканы, – вверх-вниз, вверх-вниз...
– Могу встать и повернуться, – дерзко предложила Татьяна, – а то глаза сломаешь!
– Сиди, падла! – Физиономия майора побагровела, он с усилием сфокусировал взгляд на лице девушки, заметив ухмылки на лицах своих подчиненных. – Вы, козлы, хватит пялиться, голых баб не видали? А ты не зли меня, дура, не то отдам тебя им на полчаса, потом неделю ходить будешь, как с кола снятая... И никакая экспертиза не поможет, они все будут свидетелями, скажут, так и было... Говори, где документы!
– Я скажу, но вы должны отпустить меня!
Один из оперов накинул на пленницу широкое банное полотенце, закрывшее ее от взглядов майора.
– Отпустим на все четыре стороны, как только получим все документы. Можешь не сомневаться, даже до дому добраться поможем...
«Ну прямо отец родной, – подумала Татьяна. – Как же, поверю я тебе...»
– Я отдала папку с бумагами и фотоснимками своей подруге по гарнизону. Мы вместе учились в школе. Ее зовут Юля Горелова... – Татьяна запнулась.
– Ну-ну, Юля Горелова, говоришь... Продолжай, что же ты остановилась! – Минаев впился взглядом в Татьяну, руки его напряглись.
– А что продолжать... Документы у Гореловой. Если хотите, могу ей позвонить прямо отсюда. Она отдаст все вашим людям, если я скажу, что это от меня... Только что-то вроде пароля надо придумать. – Татьяна захлопала длинными загнутыми ресницами.
– Так, Степнова... – Минаев в упор смотрел в честные Танины глаза, излучавшие покорность судьбе в лице сильного мужчины майора Минаева. – Я вижу, правду ты говорить не хочешь... Но не считай нас за идиотов! – Майор неожиданно резко для его комплекции вскочил, перегнулся через журнальный столик и наотмашь врезал Татьяне пощечину. Девушка ударилась затылком о стену и чуть не слетела на пол.
– С твоей Юлей мы уже разобрались и с той «куклой», что ты у нее оставила, тоже! – Майор схватил Татьяну пятерней за лицо и еще раз ударил затылком о стену. – Говори, сука, где настоящие документы, или...
– Я говорю правду! – настаивала Татьяна, хотя уже поняла: надо срочно что-то придумать, ее маневр с Юлей разгадан.
– Пока что ты врала, а вот теперь на самом деле будешь говорить правду! Будешь, дрянь паршивая!
Майор сорвал с Татьяны полотенце, щелкнул зажигалкой и поднес огонек почти вплотную к ее животу. От огненного язычка исходило тепло. Минаев начал медленно опускать руку. Его подручные с интересом наблюдали за происходящим, стараясь не упустить опыта старшего товарища.
– Сейчас тебе будет горячо, Степнова... Тебе бывает горячо, когда тебя трахают? Любишь это дело? Так вот сейчас будет погорячее... Сейчас мы сделаем маленький костер из твоих мягких волосиков...
Еще дальше перегнувшись через журнальный столик, майор приблизил лицо к месту воздействия, чтобы вдохнуть показавшийся дымок и насладиться видом краснеющей кожи...
И тут Татьяна, не помня себя от ярости и жуткой боли, ударила что есть силы закованными в железо руками снизу вверх, попав цепочкой наручников по кадыку майора. Минаев хрипло взвыл и рухнул на пол. Зажигалка упала ему на голень, носок задымился, майор засучил ногами и, теряя остатки авторитета, заверещал по-поросячьи. Подчиненные бросились на помощь начальству. Один из них со всего маху ударил Татьяну в солнечное сплетение, и девушка на несколько секунд потеряла сознание.
– Что здесь происходит? – Сквозь пелену забытья до Татьяны донесся уже ставший знакомым резкий голос Екатерины.
– А ты... – заорал было пришедший в себя Минаев, но сдержался. – А вы идите в свою комнату. Не видите, что ли, у нас... задержанная... оказала сопротивление власти!
– Мне? Идти в свою комнату?! – Катя была настроена решительно и не собиралась никому подчиняться. – Идите-ка вы сами в свою комнату! Она у вас где – в милиции? Или в гестапо? Я не позволю превращать мою квартиру в застенок! Я о вас в газету напишу, майор Минаев!
– Вы мешаете следствию! – Майор был унижен физически и морально, но опять получалось, как всегда. Стоя на одной ноге, он пытался затушить тлеющий носок и прижимал носовой платок к поцарапанной шее. Было ужасно больно, даже слезы выступили. – Вы же видите – задержанная буйствует, мы принимаем все меры...
– Пока что я слышу и вижу, как вы издеваетесь над беззащитной, раздетой девушкой! – Бывшая жена капитана не желала входить в тяжелое положение представителя власти. – Если она преступница, отвезите ее к себе и допросите как положено, не нарушая прав человека! И дайте ей наконец одеться!
– А вы знаете, Екатерина Николаевна, что в Уголовном кодексе имеется статья об ответственности за воспрепятствование деятельности правоохранительных органов? – Минаев пытался вернуть инициативу. – Карается, между прочим, лишением свободы на срок от одного до трех лет!
– Чему же это я воспрепятствовала? – искренне удивилась Екатерина. – Впрочем, раз так, можете продолжать свои правоохранительные действия, а я уж удалюсь к себе в спальню...
С этими словами Катя повернулась и направилась в комнату. Минаев облегченно вздохнул. Однако перед тем, как скрыться за дверью, Екатерина прихватила с собой телефонный аппарат. Майор тут же рванулся вслед.
– Что вы собираетесь делать? – задал он идиотский вопрос, нагнав Катю уже за порогом спальни.
– Вам-то какая разница? – Катины серо-зеленые глаза были спокойны, она поставила аппарат на тумбочку и присела на пуфик. – Позвонить вот хочу...
– Куда?
– Мало ли куда... Просто хочу позвонить, куда считаю нужным. Или в Уголовном кодексе на этот случай тоже имеется статья?
Ее спокойствие, столь нехарактерное для представительницы слабого пола в подобной ситуации, приводило Минаева в бешенство и пугало до холодного пота. Он лихорадочно припоминал ее анкетные данные (досье на Зимину они просматривали вместе с Логуном).
Отец – главврач горбольницы. Невелика по нынешним временам шишка, но все-таки, а вот новый муж... Известно лишь, что он работает в дипломатическом представительстве в Париже. Не исключено, что имеет отношение к разведслужбам... Черт, как же быть?
– Я прошу вас, не надо никуда звонить!
– Вы странно ведете себя для сотрудника милиции... – Катя произнесла это с какой-то пугающей задумчивостью, пристально глядя на майора.
– Ну хорошо! – Минаев силился не потерять лица. – Мы сейчас отвезем эту... задержанную в управление и допросим по всей форме. Но вам придется проехать вместе с нами.
– Я готова. Мне это не доставит большого удовольствия, но... Сочту своим долгом! – Катя вздернула подбородок, отодвинула телефон и поднялась. – А газовик верните немедленно!
Поколебавшись, Минаев чертыхнулся, махнул рукой и полез во внутренний карман.
– Одевайся, ты... – злобно бросил майор пришедшей в себя Татьяне. – Но не обольщайся, здесь было только первое отделение, – заверил он девушку.
...По дороге Минаев привел смятенные чувства в порядок. Несмотря на ряд осложнений, в частности, с наглой стервой Екатериной, главная задача была выполнена – Татьяна Степнова наконец-то захвачена. Логун будет доволен.
...По дороге Минаев привел смятенные чувства в порядок. Несмотря на ряд осложнений, в частности, с наглой стервой Екатериной, главная задача была выполнена – Татьяна Степнова наконец-то захвачена. Логун будет доволен.
В конце концов, раскалывать Степнову насчет местонахождения документов – не его, майора, обязанность. Логун сто раз повторял: лишь бы взять Степнову, а уж он убедит ее отдать документы... «Ну вот пусть и старается», – думал майор.
Сотрудники военной прокуратуры имеют право на ношение личного табельного оружия. Отперев сейф, лейтенант юстиции Платонова некоторое время колебалась, взять ли ей с собой «ПСМ».
Говоря по правде, Оксане было немного боязно впервые с пистолетом в подмышечной кобуре выйти из здания прокуратуры. Да и вряд ли что-либо будет ей угрожать сегодня. Судьба ее первого подследственного гвардии капитана Зимина волновала молодого юриста все больше и больше, и вот сегодня, сейчас она решила кое-что выяснить самостоятельно, без помощи оперативных служб.
Оксана не стала даже трогать пистолет, заперла сейф и вышла за порог кабинета. Нет, надобности в пистолете у нее сегодня не будет, с чего бы? Да и стреляет она, по правде сказать, неважно...
В высших эшелонах
– Присаживайтесь, Егор Альбертович... Рад встрече!
– И я очень рад, Станислав Викторович!
Они были похожи, как родные братья, – высокие, крупные мужчины, не лишенные обаяния и мужской привлекательности. Только у Станислава Викторовича Букашева прическа поскромней, так он и годами постарше...
– А ты хорошо разбежался, – неожиданно перешел на «ты» Букашев. – Остается только прыгнуть.
– Я вообще-то не легкоатлет... Я борец, – осторожно поправил собеседника Арбитр.
– Знаю... Смотрел твое интервью... По НТВ, кажется, позавчера... Борец – это мне нравится. – Станислав Викторович выдержал паузу, взгляд его неожиданно стал тяжелым, испытывающим. – Говорить будем начистоту!
– Я готов... – Кононов невольно сглотнул и дернул подбородком. – А нас не... – Арбитр выразительно покрутил глазами, остановив их на потолке.
– Обижаешь! – Взгляд Букашева стал, как ни странно, мягче. – Я как-никак двенадцать лет на оперативной работе отпахал... Не волнуйся, у меня скеллеры[24] кругом... Включая стекла. Знаешь, как сейчас акустические колебания научились считывать? Так вот, у меня хрен считают.
«А для себя наверняка запишешь! Бериевский потомок, – мысленно ощетинился Кононов. – Да хрен с ним, пусть пишет... Назад все равно пути нет...»
– Так вот, Егор Альбертович! – Взгляд Букашева снова потяжелел. – Ты мужик неглупый, как говорилось в былые годы, политически зрелый. Если будешь работать в том же духе – пойдешь далеко... Еще всеми нами покомандуешь!
– Скажете тоже, – искренне смутился Кононов.
– Я серьезно. Надо будет – министром сделаем, а можем и премьером... – Станислав Викторович вновь выдержал паузу и вдруг улыбнулся. – Это я так, пошутил. А теперь о деле! Твоя работа нас устраивает. Все, кто надо, устранены, причем чисто. Бизнес под твоим руководством процветает, вклады на счетах растут. В общем, пора. Время поджимает. Одним словом, нам нужно прибрать к рукам Министерство обороны... И ты нам в этом поможешь!
– Вы преувеличиваете мои способности, – смущенно, но с чувством собственного достоинства проговорил Арбитр. – Свалить министра обороны мне не под силу.
– Ты свалишь командующего ВДВ. Слушай меня внимательно. – Взгляд Букашева стал еще тверже, и Кононов невольно моргнул.
Перст судьбы указывал Егору Альбертовичу в нужном направлении, опростоволоситься при таком раскладе означало бы упустить шанс, который бывает раз в жизни. И потерять все, почти все.
Здание на Лубянке Арбитр покидал со смешанными чувствами.
– Ну что там? – поинтересовался начальник охраны Клименко, ожидавший Егора Альбертовича в машине.
– Все, как мы и рассчитали! Правда, господин генерал решил несколько форсировать события. – Кононов не скрывал своего торжества. – Мы завтра же должны выехать в Р-скую область... якобы на отдых.
– Национальная охота и рыбалка! – быстро сориентировался личный секретарь-референт Гера Кохан.
– Едем втроем, – сообщил Арбитр, жадно втянув воздух. – На завершающем этапе подключится наша очаровательная новая знакомая. И работы для нее будет немало. – Кононов вновь вдохнул и шумно выдохнул – в обществе Станислава Викторовича дышалось как-то не так. – Она, кажется, должна была вернуться сегодня утром... Верно, Миша?
– Она уже в Москве, – кивнул Клименко. – Звонила по мобильнику, пока вы отсутствовали...
– Какая женщина... Нам повезло с ней. И дисциплина на уровне. Одно слово – Запад... – восхищался Арбитр.
– Чухна... – презрительно скривив губы, осмелился возразить секретарь-референт. – Какой там Запад, Егор Альбертович!
– Нет, не скажи...
Заложницы
– Андрюша... – Иван Семенович опустил глаза. Его настроение сложно было угадать. – Эту бабу мы отпустить не сможем... Соображаешь, почему?
– Вы имеете в виду Зимину? – возликовал в душе собеседник.
– Разумеется, Зимину. – Логун поднял взор, но посмотрел мимо подчиненного. – Она задает много вопросов. Поэтому... Поэтому все не так уж плохо сложилось, Андрюшенька! – Иван Семенович, как это часто бывало, своим заключением поставил майора в тупик.
– Вообще-то, конечно! Мы с ребятами поработали по высшей категории! А что вы имели в виду конкретно? Я не совсем понимаю...
– Теперь я с Зиминым по-другому буду разговаривать.
– С Зиминым?
– С ним, голубем сизокрылым! Теперь мы имеем на него такой рычаг давления, что...
– А зачем он нам теперь вообще сдался, этот Зимин? – перебил руководителя Минаев. Он уже забыл свои страхи и сомнения, выпрямился, глядел орлом. – У нас вроде и мои пацаны, и Ромина бригада... И этот Хо...
Логун вздохнул и, отвернувшись от Минаева, подошел к закрытому окну. Он не торопился отвечать майору, думая о своем...
– Увези эту Зимину немедленно из УВД. Там ее держать нельзя. Отвезешь... Да туда же, куда и Степнову, Ромины бойцы за обеими приглядят. Я с Ромой сейчас свяжусь... Твое дело, чтобы никто из ментовки лишних вопросов не задавал. И не болтал. Давай по-быстрому...
– Куда мы едем? – поинтересовалась Катя.
Она заподозрила неладное уже давно, почти с начала этого милого вечера, плавно перетекшего в ночь.
– Все в порядке, Екатерина Николаевна. Вы не волнуйтесь, мы симпатичных женщин не обижаем... Если они не преступницы и не препятствуют правоохранительным органам! – Минаев после посещения УВД вновь обнаглел и, хотя в голосе его чувствовалась нервозность, вел себя как хозяин положения. Это тревожило Катю больше всего, хотя виду она старалась не подавать.
– А я не волнуюсь. Просто хочу знать, куда мы едем. – От прикосновения потной ладони собеседника Катя поморщилась, но смолчала.
– Сейчас узнаете... – с нервным смешком проговорил Минаев и, не сдержавшись, дернул щекой и до боли сжал своей лапой Катину ладонь.
– Остановите машину! – решительно произнесла Екатерина. – Эй, вы что, не слышите?!
– Заткнись, тварь!
Минаев вернулся через полтора часа. Иван Семенович ожидал его в кабинете майора.
– Ну как? Все в порядке? – поинтересовался Логун, глядя в лицо подчиненного.
– Порядок, – нервно дернул головой майор и быстро отвел взгляд.
– Ой, Андрюша... Кого обмануть пытаешься? Ну-ка говори, что там стряслось!
– Да эта, Зимина... Попыталась из машины на ходу выскочить. Догадалась, что ли... Она вообще змея та еще!
– Короче!
– Ну и пришлось ее... немного это... вразумить.
– Она жива?
– Да жива... – облегченно выдохнул Минаев. – Ничего страшного, не беспокойтесь... Ну, может, немного внешность ей подпортили. Ничего, заживет, как на собаке!
– Ты даже с бабой договориться не можешь! А метишь в замы по СКМ... – досадливо проговорил Иван Семенович. – Чуть что – в морду... Зубы целы?
– Целы. Кажется...
– И оба глаза, кажется, тоже на месте?
– Глаза на месте, – более уверенно произнес Минаев.
– Ну слава богу... Роминых «орлов» я предупредил, чтобы не трогали девок. Они нам пока нужны целыми и невредимыми. А самого Рому переподчиняю тебе. Временно. Он в курсе. Объяснил я ему. Скажу откровенно, он не в восторге. Рекомендую тебе не терять с ним общего языка. Он, кстати, скоро сам подъедет. Посовещаетесь. Ну все, Андрюша... Пойду я. Устал, надо хоть пару часов поспать. Да, тебя тут гражданка одна дожидается. В соседнем кабинете. Говорит, ты ее вызывал.
– Что за ерунда? Никого я не вызывал! – отмахнулся было Минаев.
– Сходи, разберись...
– Что ты тут делаешь? – Обнаружив в соседнем кабинете пухлощекую Верочку, майор оказался на грани нервного срыва.
– Как что? А показания?! – Верочка тоже не пыталась скрыть своей обиды. – Вам же надо снять с меня показания!