Гарпия сердито поморщилась. Как бы то ни было, что случилось — то случилось, осталось лишь доложить Учителю.
Враги на сей раз оказались и хитрее, и упорнее обычного. К тому же они добрались до Хьёрварда, до мира, которым Учитель так дорожил. До Хьёрварда с его удивительными чародействами, до Лунного Зверя, поразительного и невообразимого; до таинственного Альвланда, где жительствовал по молодости сам Учитель; наконец, до Лесов Ялини на крайнем севере, где Хранители её Покрывала бессчётные века хранят сотворённые богиней первозданные чащи. Гелерре хотелось бы побывать там — когда стихнут, наконец, эти сражения.
Что? Ты подумала «наконец»? Уж не устала ли ты воевать, адата? Может, хочешь прилечь, отдохнуть? Зарыться лицом в свежую траву, запахнувшись в крылья, как в плащ?
Нет, нет, невозможно, немыслимо!
Она встряхнулась, отгоняя постыдные мыслишки.
— А с этой что делать станем? — Арбаз кивнул на бессильно обвисшую в руках стражей юную колдунью. — Домой ей уже не вернуться.
Гелерра кивнула. Портал исчез, уничтожен так, что не проследишь, куда тянулась тропа. О родном мире Орши в отряде гарпии никто никогда не слыхал.
Никто никогда не слышал, повторила про себя гарпия. И это выходило очень, очень скверно. Враги постоянно опережали Гелерру и её товарищей на несколько шагов, ухитряясь находить готовых сражаться за них наёмников из мест, где не бывал никто из учеников Хедина.
— Да пусть идёт на все четыре стороны, — пожал плечами Ульвейн.
— Ага, и скольких она в распыл пустит? — прорычал Арбаз, кладя пудовую лапищу на тонкое, почти детское плечо. Орши сжалась, боязливо глядя на бородатого воителя. — Ты, эльф, говорить-то говори, но и подумать не мешает!
— Разбирает тебя, гляжу, Арбаз, — покачал головой не обидевшийся Ульвейн. — Здесь, гм, хватит тех, кто её саму в распыл отправит.
— Арбаз прав, Ульв, — Аррис в свою очередь положил другу на плечо руку. — Мордашка у неё смазливая, но ты вспомни, как её шайка заклятия накладывала.
— С нами пусть останется, — выпалил Арбаз. — Под приглядом, значит. Гаррат не обрадуется, коли мы её тут бросим. Таких дел натворит, что нам же потом и расхлёбывать. А уж сколько народу положит!..
Гелерра давала соратникам выговориться. Она никуда не спешила. Оставлять тут маленькую колдунью со всем её очень даже злым и действенным арсеналом и впрямь никуда не годилось.
— А следить за ней постоянно ты станешь, Арбаз? И уверен, что уследишь? — холодно поинтересовался Ульвейн, скрещивая руки на груди. — С её-то способностями? Аэтерос не обрадуется также и тому, что мы дали наложить на себя чары, словно дети.
— Мы проследим, — ухмыльнулся в бороду Арбаз. — Она у нас и комара не обидит.
Конечно, тащить с собой колдунью из вражеской армии, пусть даже и разбитой, гарпии вовсе не хотелось. Однако гном прав — скольких она успеет убить или замучить, прежде чем встретит кого-то более сильного?
— Растолкуй ей, Репах. Скажи, что она расстанется с жизнью в тот же миг, когда попытается прибегнуть к магии.
Радужный змей уставился в глаза вздрогнувшей колдунье, для верности ещё и прошипев ей что-то прямо в лицо. Та опустила глаза и торопливо закивала.
— Ага, по крайней мере, сможет «да» и «нет» отвечать, — удовлетворённо заявил Арбаз.
Оба тёмных эльфа взирали на гнома безо всякого удовольствия. Происходящее им явно не нравилось.
— Абещщщает, — прошипел змей, выслушав безмолвный ответ Орши.
— Правильно, куда ж ей ещё-то деваться? — пожал плечами Арбаз. — Ничего, мелкая, мы дурь-то у тебя из головы вышибем…
— Это как же? — ледяным тоном осведомился Ульвейн.
— Посредством гномояда! — рявкнул гном. — От него всё зло из мыслей улетучивается, вся грязнота смывается!
— Смывается. Ну-ну. Как хочешь, Арбаз, ты нас с Аррисом из Мельина вытаскивал, и за то мы тебе вечно признательны, но сейчас ты что-то не то затеял. Как есть не то.
— Довольно! — подняла руку Гелерра. — Арбаз не мальчишка. Он за неё отвечает. А нам пора. Учитель должен узнать о случившемся.
* * *— Гелерра?
Высокий и тонкий эльф застыл изваянием на самой границе света и тьмы, и сам словно ни свет и ни тьма.
— Аррис?
— Не спишь? — Тёмный эльф слитным, неразличимым движением опустился на пятки подле гарпии.
— Спала. Теперь нет, — отозвалась та. — Что случилось? Зачем будил? Нет же никакой тревоги…
— Тревоги нет, потому и будил, — ответил Аррис. Тонкие и на вид даже хрупкие пальцы — если не знать, на что они способны в бою — беспокойно сжимались и разжимались на рукояти кинжала. От эльфа едва ощутимо пахло лесом, несмотря на все усилия сородичей Арриса отрицать всякое родство с эльфами светлыми.
— Что не так, друг? — встревожилась Гелерра, приподнимаясь с походного одеяла и стыдливо запахиваясь в крылья.
— Сегодня опять была хвала. Слишком много хвалы.
Гелерра смешалась. Честно признаться, на миг адате показалось, что тёмный эльф явился к ней совсем не для того, чтобы говорить о «хвале» — надо понимать, о «хвале Аэтеросу».
— Мы словно дети малые, — продолжал тем временем Аррис. — Разве этого достоин Аэтерос?
— Ну… — Гелерра пыталась собраться с мыслями. — Многие, да, благодарят Учителя. Хотя и не все, и не это главное…
— Но это есть, — настаивал эльф.
— Есть. И… пусть будет, — по-прежнему ничего не понимала гарпия, — у нас никого ни к чему не принуждают. Кому-то от этой «хвалы» легче станет — и прекрасно! Что тебя так тревожит?
— Не прославление нужно, — одними губами, едва слышно сказал Аррис. — Не хвала, Гели!
— Мы и не прославляем особо, — та пожала плечами. — Ниц никто не падает, на колени не бухается, лбом в землю не бьётся. А если кто хочет благодарность высказать…
— Вот! Вот оно! — вскинулся собеседник гарпии. — Благодарность!
— А что ж, её совсем быть не должно, что ли? — окончательно растерялась Гелерра. — Запретить, что ли, надо? Аррис, здрав ли ты? Может, тебе вчера в бою по головушке камнем угодили?
— Не смейся, Гели.
— Да не смеюсь я! Тревожусь, что с тобой не так что-то!
— Со мной… — грустно усмехнулся тёмный эльф. — Со мной всё так. Рука не ослабла, глаз целиться умеет по-прежнему. Ничего не изменилось — внешне.
— А внутренне?
— А внутренне — да, Гели. — Аррис вновь взял её за руку. — Вот ты там, у костра, что делала?
— Как это «что делала»?
— Пела хвалу Аэтеросу? Ведь нет же?
— Не пела… Он ведь этого не любит, забыл? Я просто… просто… думала о нём, устремлялась мыслью к нему, представляла себе его долг, его ношу… Благодарила тоже, но ведь есть за что, Аррис, разве не так? Разве не стали мы все теми, кто мы есть, по благой лишь воле Аэтероса?
— Мы стали теми, кто мы есть, по своей лишь собственной воле, Гели, — в голосе тёмного эльфа зазвучала сталь.
— В-верно… но ведь без него, без Учителя… разве открылась бы нам Межреальность? Разве постигли бы мы все те тайны, что теперь открыты нам? Разве поняли бы мы, за что надлежит сражаться и что хранить?
— Того никто и не отрицает, — кивнул Аррис. — И верно, мы устремляемся мыслями к Аэтеросу, стараемся прикоснуться к… к тому неведомому, что рядом с ним и за ним…
— Непонятно ты говоришь что-то, — покачала головой гарпия. — Учитель наш мудр и добр. Он не терпит зряшных похвал, ему чужды лесть и подхалимство. Сколько он бился, чтобы перед ним не преклоняли колени, не приплетали к имени его всяческие дурацкие титулы, кроме лишь одного — «Познавший Тьму»? Но что дурного, если кто-то и скажет «хвала Хедину»? Я так говорю, да и у тебя тоже случается… Так потому ты ко мне и пришёл? Что неправильно будет Учителю хвалы возглашать? Так ведь оно…
— Я понял, — перебил Аррис, облизнув пересохшие губы. Грудь эльфа часто вздымалась, тонкие пальцы сжались в кулаки. — Не сердись. — Он примирительно коснулся её плеча. — Учителю наши хвалы не нужны, это верно. А то… до многого дойти можно. Вот знавал я один дикий народ — жили те на острове с огнедышащей горой, шло от той горы тепло, поля зеленели, сады цвели. Так те островитяне только и делали, что горе хвалы возглашали — что она им что-то «даёт». Мы вот тоже — за «подарки» благодарствия возносим. Разве в этом дело, Гели?
— Да не возносим мы ничего! — не выдержала адата. — Самую лишь малость, просто от признательности! Разве ж похожи мы на тех же варваров, огненной горе молившихся?
— И непохожи, и похожи, Гели. Главное ведь — чтобы не стали мы, тому дикому племени уподобившись, и впрямь одни лишь хвалы петь или там гимны слагать. Совсем другое требуется от нас, совсем другое!
— Ой, боюсь, не пойму я тебя…
— А ты поразмысли, — сказал эльф. — Я знаю, ты скажешь, мол, мы, эльфы, не можем без пафоса. Но всё-таки послушай. Мы ведь чему служим? — Великому и благому делу, сохраняем всю великую совокупность миров, всё Упорядоченное. Не Хедину-Милостивцу, не Ракоту-Заступнику. И его, нашего Учителя, мы должны понимать. Он ведь не просто такой вот мудрый наставник, опытный маг, который и заклятью новому научит, и подскажет, как лучше его использовать, верно? Он живёт Упорядоченным, чувствует его, словно самого себя. Он часть его, как и мы все, однако и оно словно часть его, и мы тоже, мы ведь тоже часть Упорядоченного. А мы…
— Ой, боюсь, не пойму я тебя…
— А ты поразмысли, — сказал эльф. — Я знаю, ты скажешь, мол, мы, эльфы, не можем без пафоса. Но всё-таки послушай. Мы ведь чему служим? — Великому и благому делу, сохраняем всю великую совокупность миров, всё Упорядоченное. Не Хедину-Милостивцу, не Ракоту-Заступнику. И его, нашего Учителя, мы должны понимать. Он ведь не просто такой вот мудрый наставник, опытный маг, который и заклятью новому научит, и подскажет, как лучше его использовать, верно? Он живёт Упорядоченным, чувствует его, словно самого себя. Он часть его, как и мы все, однако и оно словно часть его, и мы тоже, мы ведь тоже часть Упорядоченного. А мы…
— А что мы?
— Словно простые вояки, наёмники, — чуть помешкав, выдохнул Аррис, решившись. — Прошёл бой удачно, в живых все остались — хвала Учителю! Не чувствуем мы его, не знаем, не понимаем, познать не можем! Стыдно, Гели. Высоко поднялись, на порог к самым страшным тайнам, возле двери стоим — и ни шагу дальше…
— Какие тайны? — изумилась Гелерра. — Какая дверь?
— Откуда сила Аэтероса? — нагнувшись к самому её уху, прошептал Аррис. — Каков тот великий принцип, первоначало, что самое себя явило нам в Хедине, Познавшем Тьму, друге нашем и учителе, но никак не Боге?
— Как «не Боге»?! — перепугалась Гелерра. — Хедин, Учитель, Аэтерос, он… Бог!
Аррис досадливо поджал губы.
— Ты не совсем понимаешь, Гели. Хедин, наш Учитель, он, конечно, Бог. Но он — ещё не весь Бог.
У гарпии голова шла кругом.
— Как так — «не весь»?
— Кто создал Упорядоченное? — ответил вопросом Аррис. — Кто дал первотолчок всем рекам Магии, благодаря коим творятся все наши заклятия? Кто породил жизнь, кто сотворил все бесчисленное множество живых существ?
— Т-творец… Вечный и великий… так говорил Учитель, когда его спрашивали…
— Вот именно, — горячо подхватил Аррис. — Вечный и великий, непознаваемый Творец. Мы не знаем о нём ничего. Вернее сказать, не знали.
— Я не понимаю тебя, — беспомощно развела руками адата.
— Если бы я всё понимал сам, — едко ответил эльф, — то говорил бы с тобой совсем иначе. Вещал бы, а не говорил, Гели. Но сдаётся мне, что Хедину, Познавшему Тьму, Учителю и Аэтеросу, нужны не только лишь послушание наше, или даже любовь к нему, искренняя и настоящая.
— Как же… не любовь если… А… что ж тогда?
— Он один на один со страшным, ужасным и нами непредставимым, Гели, наш Учитель. Он один смотрит в бездны, о которых мы даже не догадываемся. Говорим привычное «хаос», «Творец», а что за ними — нас не касается, Аэтерос думает за нас, мы лишь сражаться должны. А его стража, его ноша — куда тяжелее. Так что нужно ему…
— Что же? — Адате стало совсем не по себе.
— Его самого нам познать требуется. Его самого.
Его и то начало, что за ним.
— Ох!
— Не «ох», Гели. Верность моя делу нашему от этого не пострадает. По одному слову в бой идти — это и дикари могут. Как те, с которым мы тут воюем. А ты познай его, пойми его, что за ним, какая тяжесть на нём… вот тогда и говори. Обещай, что подумаешь, хорошо? — Эльф внезапно поднялся. И закончил, уже уходя, совсем уж непонятно: — Мы же не просто армия. Не просто воинство…
* * *Ночные слова Арриса, тёмного эльфа, разбередили-таки её, признавалась себе Гелерра. Познать Аэтероса, познать великого Бога, познать Учителя! Не просто в бой идти по его слову, но — познать. Разве не такого признания, истинного признания, заслуживает он за все его благодеяния?
Да, но как? Как познавать непознаваемого Бога? Она, Гелерра, неплохо владеет кое-какой боевой магией, но и только. Нет, не «и только», не стоит совсем уж скромничать. Но познавать Бога? Тут даже с какой стороны подступаться, неведомо!
От всего этого голова шла кругом. Хорошо ещё, что наступило утро, приходило время простых и понятных воинских дел, знакомых, во всём привычных.
После уничтожения всей армии быкоглавцев и их низкорослых колдунов-помощников, после того, как сгорел портал, приведший их в Хьёрвард, внушительному отряду Гелерры, казалось, тут нечего стало делать. Однако Аэтерос, выслушав рассказ адаты и взглянув на трясущуюся Орши, не смевшую даже поднять глаз на розоватый кристалл, только покачал головой.
— Оставайтесь тут. Они ударят вновь. На этот раз постарайтесь не дать им уничтожить портал. Или в крайнем случае перехватите заклятия его закрытия, они тоже могут навести на след. Так к чему они старались прорваться?
— Не ведаю, Учитель, — развела руками Гелерра, готовая сгореть от стыда. — Мы взяли пленных, но это просто бойцы, ничего не знающие об истинной цели их похода.
— А эта? — Взгляд Познавшего Тьму упёрся в маленькую колдунью, и Орши сразу же плюхнулась на колени, слабо подвывая.
— То же самое. Наёмница. Служит за золото. «Надо просто победить», вот и всё, что я из неё выжала. Репах, радужный змей, тоже толком ничего не смог увидеть.
— Тогда оставайтесь и ждите их следующего прорыва.
— Учитель, но что, если они не вернутся? — дерзнула адата.
— Вернутся, — хмуро бросил Хедин. — Туда, где погибла их целая армия, они вернутся непременно, хотя бы для того, чтоб выяснить, что с ней случилось. Сообщай о себе ежедневно, Гелерра.
— Слушаю и повинуюсь, Учитель…
— К вам скоро наведается мой брат, — вдруг сумрачно сказал Познавший Тьму. — Вы нужны ему… для некоего дела. Быть может, он тоже сможет помочь вам закончить здесь.
— Мы всё сделаем, аэтерос, — со всей почтительностью отозвалась гарпия. — Управляющие ушли, но в следующий раз, буде таковой случится, мы их не упустим. Ни за что.
— Не зарекайся, славная адата, — покачал головой Хедин. — Дело сейчас складывается так, что у нас нет лишних недель или даже дней. Ждать бесконечно мы не можем, бить следует наверняка. Ракот поможет.
— Слушаю и повинуюсь, Учитель, — поклонилась Гелерра.
Хедин только вздохнул, и розоватый кристалл угас.
— Прохиндеев этих второй раз упускать не имеем права. — Адата обвела взглядом соратников. — Брать их за хвост, за гриву или что там у них найдётся!
Аррис, Ульвейн и Арбаз дружно кивнули. Ладонь гнома лежала на плече бурно рыдавшей колдуньи Орши — взгляд Учителя дано выдержать далеко не каждому.
— Воля аэтероса ясна и чётка, — поддержал Ульвейн. — Останемся здесь и подождём. Пока что порталы открывались не абы где. Самое большее — лигах в десяти от первичного. Будем надеяться, и в этот раз так выйдет. А там и великий Ракот подоспеет.
«Именно», — согласился и Репах, прибегая для быстроты к мыслеречи.
— Если атакуют вновь — надо, чтобы они до последнего момента думали б, что побеждают или, по крайней мере, не проигрывают бесповоротно, — продолжила Гелерра. — Значит, будем отходить…
— Только чтобы эльфы не переусердствовали б, панику изображая, — с ухмылкой проворчал Арбаз. — А то раскусят нас — и поминай как звали. Сбегут и снова портал захлопнут.
— Эльфы б не переусердствовали! — упёр руки в бока Ульвейн. — Смотри, Арбаз, как бы твои гномы не…
— Бросьте, друзья, — вмешался Аррис. — Адата правильно говорит. Врага надо выманить. И не контратаковать до самого последнего момента, пока не подберёмся к их набольшим вплотную. Думаю, как раз гномы со своими огнебросами справятся здесь лучше всех.
Гном аж покраснел от удовольствия.
— Когда за дело берётся мой добрый друг Арбаз, не остаётся никого, кому вопросы задавать, — ухмыльнулся Ульвейн. — Разве что обугленным костям, да те едва ли особенного много чего рассказать сумеют.
— Не волнуйся. — Адата поморщилась, припомнив что-то. — Там такие маги, что как бы от самого Арбаза угольки не остались. Репах и морматы, — мы взлетаем и прикидываемся, что берём их в клещи, но ни в коем случае не приближаемся. А то опять спугнём.
— Ага, и пока они на вас пялиться будут, мы-то по земле и подберёмся! — пристукнул пудовым кулачищем Арбаз.
— Праффильна, — прошипел-просвистел Репах. — Ссстанем крушшиться так, шта те никуда бальшше и не гхлянут.
На том и порешили.
* * *Укреплённый лагерь остался на прежнем месте. Во все стороны Гелерра выслала дозоры, морматы дисциплинированно разлетелись кто куда. Новый портал может открыться в любой миг, надо быть готовыми.
— Орши!.. Вели ей, чтобы перестала реветь, Репах.
Радужный змей приблизил уродливую голову к самому лицу маленькой колдуньи. Та тихонько взвизгнула и судорожно попыталась подавить рыдания, размазывая слёзы по щекам грязными рукавами.
— Фу, — поморщилась донельзя чистоплотная гарпия. — Заставь её хотя бы постирать своё барахло, Арбаз, раз уж за ней смотришь.
— Смены никакой нет, — развёл руками гном. — Были б половинчики в отряде, а так…
— Ага, и вопрос сей никак не разрешим, — буркнула адата. — Орши! Расскажи ещё о том, как тебя вербовали…