– Боевой офицер…
– Это хорошо… Только боевых офицеров у нас много, а нам нужны офицеры думающие…
– Мне кажется, в этом плане у вас не должно быть к подполковнику Буслаеву претензий…
– Да? – почему-то удивился Башаев. – А мне другое докладывали… Ладно, посмотрим…
На этом разговор закончился, оставив больше вопросов, чем дав ответов. И главный из вопросов – знает ли Башаев, что Буслаев выехал на задание? Может быть, знает и потому желает в его отсутствие проинспектировать отряд… Не исключен и вообще криминальный вариант, что Буслаеву подсунули информацию, чтобы он выехал и попал в засаду. Его необходимо было предупредить. Игорь Евгеньевич набрал номер подполковника Буслаева.
– Андрей Васильевич, я только что с Башаевым разговаривал…
ЭПИЛОГ
Андрей Васильевич выслушал сообщение подполковника Капустина спокойно. Он отлично знал, что подсунуть ему информацию не могли, поскольку информация получена в результате несанкционированного прослушивания милицейской волны в эфире штатным радистом отряда – мера старая и давно применяемая спецназом ГРУ на Северном Кавказе. Это прослушивание помогает быть в курсе многих событий и знать отношения между разными близкими к власти тейпами,[16] да и в других случаях дает частенько полезную информацию, которую официальными путями федералам получить бывает невозможно. Даже теоретически слишком сложно все просчитать, все предусмотреть и подсунуть необходимое сообщение только ради того, чтобы заманить в ловушку подполковника Буслаева. Необходимо знать и время, когда радист сидит за приборами, потому что постоянно прослушивать тоже невозможно, и время, когда переводчик окажется рядом с радистом и пожелает именно эту запись прослушать, и именно в нужный момент. А переводчик, старший лейтенант Николаев, тоже штатный, не из местных, и потому надеяться на него можно без сомнений, хотя до этого подполковник старшего лейтенанта и не знал. Свой переводчик, конечно, не может подсунуть такую информацию.
Тем не менее сомнения у Буслаева все же возникли…
Вариантов было два. Первый – Башаеву вообще нет дела до подполковника Буслаева, а все, что в голове у подполковников возникло, – это цепь случайностей, которые привели к определенному выводу. А все покушения – это вообще работа с какой-то другой стороны по неизвестным пока причинам. Второй вариант наиболее правдоподобный… Кто-то видел со стороны, что Андрей Васильевич уезжал из расположения отряда. Наблюдать за ними без проблем могли из-за забора, отделяющего спецназ ГРУ от учебной базы батальона чеченского спецназа. Целенаправленно наблюдали. Знали, что хотят увидеть. Увидели и доложили полковнику Башаеву. И тот решил в отсутствие командира проверить отряд. В принципе, у него нет полномочий для проверки. И подполковник Чередниченко наверняка поставит на место милицейского полковника, если тот будет соваться не в свои дела, как он любит соваться, согласно мнению начальника разведуправления РОШа полковника Бахметова. Но этот приезд Башаева просчитан психологически верно и как бы сам собой отметает все подозрения относительно того, что полковник не желает встречаться с Буслаевым. А думать, что подполковник не желает такой встречи, Андрей Васильевич начал все активнее. И в таком свете все события последних дней дома и здесь уже кажутся вполне естественными и хорошо выстроенными. Полковник Башаев вполне мог знать, кого планирует разведуправление вызвать взамен раненого командира отряда, у полковника Башаева есть основания избегать встречи с Буслаевым, следовательно, полковник Башаев не желает пустить Буслаева в Чечню… Реальных возможностей для этого у координатора хватит…
Но это же говорит о том, что Башаев связан с террористами по всей России!.. Шутка ли, такой человек, и имеет доступ ко всем планам силовых структур здесь, в Чечне!..
Но даже при том, что второй вариант казался предпочтительнее, Андрей Васильевич не отметал полностью и первый и не желал обвинить человека зря, пока у него не будет достаточных к тому оснований.
А странная поездка полковника Башаева в расположение отряда вовсе не нравилась командиру этого отряда. И необходимо было предупредить начальника штаба. Андрей Васильевич воспользовался тем, что находился еще в зоне действия сотовой связи, и набрал номер Чередниченко.
– Сергей Сергеевич… Сегодня вечером к нам желает приехать полковник Башаев…
– Откуда сведения, Андрей Васильевич?
– Подполковник Капустин разговаривал с Башаевым по телефону. Тот сам сообщил…
– Понял. Как встречать?
– Без затей… Не забудь спрятать пленки, и вообще, пусть радист за собой рабочее место подчистит, как только Башаев пожалует. Пленки пока не уничтожай… Мы их еще прослушаем… Может, будет что-то интересное… И не сильно удовлетворяй любопытство полковника…
– Что сказать полковнику, если будет о тебе спрашивать?
– Поехал проверять посты…
– Нормально… Я встречу…
– С группой связи так и нет?
– Пока нет… Если они там, в селе, то «подснежник» просто не достанет до нас…
– Ладно… Мы едем на предельной скорости… Что будет, сообщу…
Андрей Васильевич отключил связь.
Группа ехала в самом деле на предельной скорости, дорога позволяла это, но в данном случае ограничителем скорости были возможности БМП. Вся колонна состояла из двух «уазиков» и БМП. «Уазики» могли бы оторваться, но время уже приближалось к вечеру и ехать без сопровождения БМП было рискованно. Кроме того, БМП, вполне вероятно, могла бы и на месте пригодиться. Но путь был недолгий, даже если учесть то, что дорога разбита.
Сидя на переднем пассажирском сиденье «уазика», подполковник Буслаев держал перед собой карту и сравнивал ее с дорогой. До места оставалось два поворота, когда наушник «подснежника» донес сначала сильный треск, потом и посторонний разговор:
– Дай ему пинка хорошего, чтобы скакал быстрее…
– Я – Первый, кто в эфире? – спросил Буслаев.
– Наша машина, товарищ подполковник… – перебивая разговор, сказал водитель.
Буслаев наклонился, чтобы посмотреть в щель между бронежилетами, закрывающими стекло. Навстречу им быстро ехал военный «уазик»…
– Тормози… – приказал подполковник.
В это время и эфир отозвался:
– Первый, я – Тетерев… Где вы?
* * *Игорь Евгеньевич увидел, как старший лейтенант Соловьев проносил по коридору залитый водой из-под крана электрический чайник, и только сейчас вспомнил, что после бессонной ночи так и не выспался.
– Чайком не угостишь? – спросил он старшего лейтенанта.
– Только вскипячу… Пять минут, товарищ подполковник…
Капустин вернулся в кабинет и увидел на подоконнике еще один чайник, оставшийся после майора Стриженова. Только этот был сам не электрической, но стоял на электрической плитке. Игорь Евгеньевич выглянул в коридор.
– Соловьев! – сказал он в спину старшему лейтенанту. – Извини за беспокойство… Не надо… У меня, оказывается, свой чайник имеется…
– Чай есть? – Старший лейтенант готов был услужить командиру.
– Пакетики…
– У нас тоже…
– Останемся при своих интересах…
Графин для воды был пуст. Пришлось сходить за водой в умывальник. Но чайник не успел закипеть, когда подал голос мобильник. Звонила жена, как показал определитель.
– Привет! Ты где сейчас?
– Уже в Грозном… Здесь скоро гроза будет… – скаламбурил Игорь Евгеньевич, не желая показывать свое истинное настроение.
– Устраиваешься?
– Уже устроился. Как добралась?
– Обычно… Сразу звонить не хотела, думала, ты в самолете… Потом смотрю, у меня несколько неотвеченных звонков… А это ты…
– Поздороваться хотел… И маленькую просьбу высказать… Постарайся исключить в ближайшее время все контакты с кавказцами… Даже случайные разговоры на улице… Если в дверь позвонят, незнакомым не открывай…
– Что-то случилось? – Жена явно обеспокоилась.
– Ты же понимаешь, какая у меня командировка… То, что я сказал, штатный распорядок для жен всех наших офицеров… Поняла?
– Поняла, не волнуйся…
– Как там у родителей?
– По-прежнему… Это надолго…
В дверь постучали.
– Да-да, заходите…
Вошел майор Сапожников, начальник штаба сборного отряда, и с ним два офицера. Оба офицера из тех, кого привез с собой майор Сапожников, и командиру они были пока не знакомы.
– Все, ко мне пришли… Я работаю… – сказал Игорь Евгеньевич и отключил телефон.
– Вернулись молодые люди… – сказал Сапожников, усаживаясь на стул сбоку от стола.
– Пусть молодые люди докладывают… – согласился Капустин.
Вперед шагнул капитан Науменко, как и положено старшему по званию, оставив старшего лейтенанта Свиридова за спиной. Подполковник Капустин повернулся к подоконнику, выключил плитку, так и не успев заварить чай.
– Не очень охотно с нами сотрудничают… – пожаловался капитан. – Даже армейцы… Но все же мы кое-что набрали… Можно сказать, под принуждением…
Он раскрыл папку, которую держал в руках, и выложил перед подполковником список.
– Шесть машин вылетало в интересующий нас промежуток времени. Я только по вертолетам докладываю. Правильно?
– Правильно, – согласился Игорь Евгеньевич.
– Одна машина из шести – армейская, до сих пор не вернулась. Одна гражданская, вернулась только что. Летала в Ставропольский край… Все пассажиры зарегистрированы. Был еще правительственный вертолет… Какой-то чин летал в Гудермес, сам остался там, а вертолет уже в Ханкале на стоянке. Завтра должен снова лететь, чтобы забрать чиновника… Три оставшиеся машины летали с ментами. Один из вертолетов вообще милиционерам принадлежит, у них и экипаж свой… Все три машины выполняли одну и ту же задачу, но нам не известно, какую именно, об этом следует у самих ментов спрашивать. А мы старались не светиться. Правильно, товарищ подполковник?
– Правильно… – Капустину надоели эти вопросы во время доклада, и он нахмурился. – Куда они летали?
– Летали, товарищ подполковник, только над Грозным… Полеты все зафиксированы диспетчерской службой. Мы имеем список всех пассажиров, только не знаем, кто на каком вертолете летел, потому что рассаживались по машинам хаотично…
– Там были два полковника и один подполковник… – добавил старший лейтенант. – Они возглавляли, как я понял, каждый по группе…
– Полковник Башаев? – спросил Игорь Евгеньевич.
Капитан вытащил из папки новый лист бумаги, сам глянул и положил перед командиром.
– Есть такой полковник…
– Это заместитель министра внутренних дел, – заметил Капустин. – По крайней мере, чиновник в ранге заместителя министра… Там какая-то путаная формулировка в полном названии должности. Кто скажет, заместитель министра, даже полноценный, а не в ранге, должен летать своим вертолетом или летает на общих основаниях и по общим правилам?
– Не велика «шишка», – заметил майор Сапожников. – Очень я сомневаюсь, чтобы какому-то заместителю министра, да еще человеку в ранге заместителя министра, выделили персональный вертолет. Не у всех министров, насколько я знаю, такие вертолеты есть…
– Значит, один из этих вертолетов мы и видели…
– Я с пилотом по рации разговаривал, – напомнил Сапожников. – Это был милицейский вертолет… Тот, который постоянно за ментами закреплен, и пилот зарплату в МВД, надо полагать, получает…
– Но машина обслуживается на военном аэродроме, – добавил капитан Науменко.
– Кто пилот по национальности? – спросил Капустин.
– Говорит с акцентом… Предполагаю, что чеченец… – Утверждать категорично Сапожников не стал. – А остальные пилоты?
Науменко вытащил еще один лист бумаги из папки.
– Русские… Офицеры… Весь состав экипажа – русский… Только на милицейском вертолете экипаж полностью из кавказцев.
– Мне необходимо узнать, на каком вертолете летал полковник Башаев, – твердо, словно приказ отдавал, сказал Капустин.
– Каким образом, товарищ подполковник, прикажете это узнать? – спросил Науменко.
Игорь Евгеньевич посмотрел на капитана и только сейчас заметил, какие ехидные у того глаза. Вообще-то в том, что глаза ехидные, ничего плохого не было, но когда ехидство звучало в словах, это не нравилось.
– Хоть у своей тещи спроси, но мне необходимо это знать…
– Попробуем, Игорь Евгеньевич, – как-то нехотя согласился майор Сапожников. – Хотя я лично возможности сделать это аккуратно не вижу…
Сапожников никак не мог сообразить, разговаривать им с командиром на «ты» или на «вы», и потому предпочитал обтекаемые фразы, в которых можно было избежать личного обращения.
– А что здесь сложного? – не понял старший лейтенант. – Нам же не надо у командира чеченского экипажа спрашивать. Мы спросим у наших экипажей… И откровенно попросим не болтать, поскольку это сфера интересов антитеррористического комитета… Одно это название заставило разговаривать с нами стоя сегодня начальника диспетчерской службы… А он тоже подполковник… Адреса у нас есть… Поедем, и все…
– Учитесь у старших, – довольно заметил Капустин. – Если не у старших по званию, то хотя бы у старших лейтенантов… Действуйте… Николай Юрьевич, обеспечь их транспортом… Один к одному экипажу, второй к другому. Время дорого…
Капустин первым перешел на «ты»…
* * *– Я на дороге… Ваша машина идет нам навстречу?
– Наша… Мы отправили, товарищ подполковник…
Машины остановились. Разговор по «подснежнику», естественно, был слышен и тем, кто находился во встречной машине. Подполковник Буслаев вышел из автомобиля. Из встречной машины из-за руля вылез старший лейтенант, с пассажирского сиденья – старший прапорщик. Козырнули, но Андрей Васильевич отставил доклад по уставу.
– Я – подполковник Буслаев. Ваш командир… Коротко, что произошло?
– Товарищ подполковник, выполняли задание подполковника Чередниченко…
– Я в курсе. Ваш информатор…
– Информатор выяснил, что на контакт с Шарани Гочияевым ездил майор милиции Шамиль Мусаев из республиканского управления по борьбе с организованной преступностью. Мы нашли майора и захватили его…
– Допросили?
– Говорить не хочет… Доставим его в расположение отряда.
– Вы засветились в селе… Неаккуратно работали… По вашу душу ОМОН выслали… Мы чуть опережаем его. Где Мусаев?
– Насчет ОМОНа мы знаем… Нам подсказали, что из села звонили. Потому машину выслали по дороге, а капитан Глушенков. – Минутку. – Старший лейтенант подправил около рта микрофон «подснежника». – Тетерев… Тетерев, ты где потерялся…
– Это я, Тетерев – капитан Глушенков, – донесся голос из наушника подполковника. – Мы со старшим лейтенантом Скомороховым ведем Шамиля Мусаева через перевал. Машина нас там должна уже дожидаться… Мы так договорились…
– Место встречи обговорили? – спросил Буслаев, включаясь в ситуацию.
– Не заблудимся… Не впервой…
– Понял… Тетерев, продолжай движение… Желательно идти… В хорошем темпе… Подсказать, как научить пленника бегать?
– Научим, – товарищ подполковник. – Олимпийские рекорды бить будет… Звезды на погонах вместо пропеллеров завертятся. Научим…
В наушниках раздался общий смешок.
– Вперед, Тетерев… Машина разворачивается, и в нашу колонну, в середину… Открыть капот… Мелкий ремонт… Пусть ОМОН нас обгонит… Мы не оттуда едем, мы туда едем… Не зевать, обстановка боевая, к неприятностям всем подготовиться… Патрон в патроннике, но автоматы на предохранителе…
Опять наушник донес звук лязганья автоматных затворов. К неприятностям подготовились…
Андрей Васильевич ни минуты не сомневался в том, как себя вести. В этой обстановке он действовал так же быстро, автоматически, как и в тот момент, когда за пару тысяч километров отсюда на городской улице рядом с ухом пролетела пуля…
* * *С восточной стороны начал погрохатывать гром. Гроза вообще редкое явление в августе, а для Северного Кавказа тем более. Но если и случается такое в природе, то случается чаще всего не в пасмурную погоду, а после зноя, тогда гроза считается приходящая, как разрядка. В этот раз тучи обложили на востоке весь горизонт темной единой массой, внутри которой и ветры, и течения гуляли по своим неведомым законам. На западе же начало просматриваться чистое небо, которого не было еще утром, когда отряд ФСБ прилетел в столицу Чечни.
Игорь Евгеньевич, в ожидании возвращения капитана Науменко и старшего лейтенанта Свиридова, показавшегося ему сообразительным, прошелся по всем помещениям, наблюдая, как устраивается отряд. Им было выделено два этажа. На первом этаже служебные кабинеты и место для дежурного боевого расчета, на втором – помещения, приспособленные для жилья, и отдельно кабинет самого командира отряда. Игорь Евгеньевич прошелся по обоим этажам, постучав кулаком в стену, проверил, насколько крепка перегородка, разделяющая бывшую школу на два отдельных сектора. Потом вместе с дежурным по второму этажу, взяв ключи, поднялся на два верхних свободных этажа, сейчас запертых и законсервированных. Тяжелые металлические двери не являлись особой преградой. Кто захочет, тот их откроет. Исходя из соображений безопасности, Игорь Евгеньевич лично проверил и перегородки на верхних этажах. Там тоже проникнуть в половину, отведенную для отряда ФСБ, было невозможно. Об этом, видимо, позаботились давно и всерьез. Такое отношение к делу радовало.
С верхних этажей подполковник Капустин наблюдал в окна за приближающейся с одной стороны грозой, и за светлеющим небом – другой. Здесь его и нашел отправленный майором Сапожниковым дежурный по первому этажу.
– Товарищ подполковник. К соседям подъехала колонна машин. Четыре «уазика» и БМП. Майор Сапожников предполагает, что вернулся подполковник Буслаев.