– Неделю назад к пиратам попала дочь Ефимцева...
– Того самого? – удивился контр-адмирал Шестаков.
– Да. – Вице-адмирал выдержал паузу. – Он ведь наш однокашник, если не забыли.
– Что же понадобилось дочери олигарха в этих водах?
– К пиратам она попала не одна, вместе с ней был ее муж. Представляете? Они поплыли в свадебное путешествие вдоль берегов Африки!
– Похоже, что лучшего места им отыскать не удалось.
– Сидели бы где-нибудь в пятизвездочном отеле на Мальдивах, ничего подобного бы не случилось. Отец рвет и мечет, говорит, что привлечет международную общественность, но дочь обязательно вытащит. Ну что ему сказать? Я не хотел его особенно пугать, просто привел пример, что неделю назад ООН отправил на границу Пунтленда и Сомалийской Республики небольшой контингент своих представителей, так они попали в засаду и практически все были уничтожены. Что самое интересное, противоборствующие стороны объединились, чтобы расстрелять подошедший отряд. Вот такие там дела. Но, насколько мне известно, девушку с ее молодым мужем пока еще не тронули. Для них это всего лишь товар, который можно выгодно продать.
– А где именно была захвачена их яхта?
Вице-адмирал Головин Марк Захарович пересек кабинет, больше напоминающий конференц-зал, подошел к большому экрану, на котором высветилась карта Африки и, ткнув в побережье, напоминающее рог носорога, остро выступающее в море, заговорил:
– Яхта с дочерью Ефимцева и его зятем была захвачена вот в этом районе, – длинная указка очертила небольшой круг, – километрах в пятидесяти от берега. Предположительно она захвачена пиратами из клана Дарод. В настоящее время это наиболее организованная сила в Сомали, в их распоряжении значительные людские ресурсы, хорошее вооружение и неплохая техническая база. Большую часть средств, что поступают за выкуп, они тратят на перевооружение, закупают современные лодки, корабли. В спорах очень неуступчивы, на своем стоят до последнего. Причем это первый случай, когда наши люди были захвачены именно этим кланом. На Ефимцева уже вышли их представители из Лондона.
– Каким образом? – спросил контр-адмирал Шестаков, сидевший с правой стороны длинного стола.
– На его офис выслали факс с фотографией дочери и письмо, в котором пираты выставили свои условия.
– И чего же они хотят?
– Десять миллионов долларов. Так что ситуация складывается весьма серьезная. Ефимцев обратился к нам за помощью, со своей стороны мы ему посоветовали пока не отдавать деньги. Но он человек, как вы знаете, горячий, во многом непредсказуемый, так что может не послушать нас и заняться переговорами самостоятельно. Но ясно одно, если мы будет бездействовать, то сомалийцы и дальше начнут захватывать наших людей и российские корабли.
– А какова ситуация в Сомали? – спросил капитан первого ранга Олег Невзоров.
– В настоящее время ситуация в Сомали остается серьезной и сложной. Гражданская война разорвала страну на три части, – заостренный конец указки очертил три небольших круга, – в каждой из которых имеется собственное правительство. Если выражаться более точно, то в стране царит самая настоящая анархия. Какой может быть порядок, если сомалийцы даже не придумали, как будет называться их собственное государство!
– А хоть предложения какие-нибудь по этому вопросу были? – хмыкнул контр-адмирал.
– Имеются. Сторонами было предложено несколько названий, в том числе Сомалийская Федеративная Республика и Федеративная Переходная Республика Сомали. В итоге сторонами было решено сохранить прежнее название Сомалийская Республика. Представителями кланов и политических движений было выбрано Переходное Федеральное правительство, признаваемое международным сообществом в качестве законной власти. Однако в действительности правительство не имеет никакой реальной власти. – Вице-адмирал отрицательно покачал головой. – В настоящее время федералы контролируют лишь некоторые районы Могадишо, столицы Сомалийской Республики.
– А кто же тогда контролирует остальные части Сомали? – снова полюбопытствовал Невзоров.
– Страна поделена на кланы, вот они и владеют. Но это еще не все. Сомали – мусульманская страна, и большим влиянием как в Могадишо, так и во всей стране, пользуются различные религиозные партии. Сюда же, в Сомали, перебазировались значительные силы террористов, там они чувствуют себя довольно комфортно.
– Чего же они хотят?
– Наша разведка установила, что безобразия, которые сейчас творятся на море, как-то связаны с террористами и являются своеобразной подготовкой к какой-то предстоящей крупной акции. И наша задача заключается в том, чтобы выяснить, что же именно они планируют.
– Какие группировки контролируют Сомали? – спросил неугомонный Невзоров.
– Юг и юго-запад Сомали контролируют сильные группировки моджахедов исламских движений «Аш-Шабааб» и «Хизб-уль-Ислаами». На севере Сомали имеется еще и Республика Сомалиленд, объявившая миру о своей независимости. В настоящее время ее признало несколько государств Африки и Латинской Америки. А в ее столице – Харгейсе, уже находятся несколько посольств из Африки, в том числе и весьма влиятельное эфиопское. Но даже в этой республике не все благополучно, внутри нее действуют сепаратистские настроения. Например, от нее отделились территории Нортленд и Маахир. В центральной части Сомали действуют несколько враждующих хорошо вооруженных группировок, добивающихся самостоятельности от центра. К ним же примыкают сильные кланы сомалийских пиратов. Мусульманское общество весьма неоднородно. Союз исламских судов раскололся на радикальных, существующих на юге, и на умеренных, в центре Сомали. Так что ситуация весьма непростая. На наших глазах произошло крушение государства, и сейчас на его обломках возникает пиратская республика.
С этой точки зрения территория подобрана идеально, и вряд ли где на земном шаре можно отыскать более благоприятное место. Сами посудите. – Вице-адмирал Головин ткнул указкой в карту северо-восточной Африки. – Через Суэцкий канал ежегодно проходит двести тысяч судов. Это танкеры, доставляющие ближневосточную нефть, сухогрузы с различным товаром, от ноутбуков до автомашин. Так что пиратам не нужно курсировать даже по морю в поисках подходящей добычи, как это было три-четыре столетия назад. Им достаточно только отплыть на пару десятков километров от берега и спокойно приступать к грабежу судов! Для сомалийцев подобное местоположение – настоящий пиратский рай! Если хотите, Клондайк... Тем более, что все суда гражданские и не окажут особого сопротивления, так что хватай всех скопом, веди на берег и требуй за них выкуп! Да еще и за судно, и за груз. Аппетиты сомалийских пиратов в последние годы особенно возросли: если раньше они довольствовались лишь какой-нибудь яхтой, случайно зашедшей в Аденский залив, и, скажем, небольшим сухогрузом с низким бортом, экипаж которого человек пять, то сейчас, осознав свою безнаказанность, они нападают на крупные торговые суда водоизмещением в тысячи тонн. Раньше они просто забирали мелочь, что находили у своих заложников, сейчас же им подавай выкуп на многие миллионы долларов! А это уже не шутка. И день ото дня они все больше наглеют. На деньги, которые они берут за заложников, покупают быстроходные катера, способные догнать любое транспортное судно, приобретают самое современное автоматическое оружие и гранатометы.
И вот представьте себе такую ситуацию, – адмирал сделал паузу и долгим взглядом обвел присутствующих, – что они захватывают огромный танкер с нефтью или судно с радиоактивными отходами и требуют взамен уже не выкуп за судно, а шантажируют мир экологической катастрофой. В этом случае ООН готово будет отдать любые деньги! А если на корабле обнаружатся составляющие для атомной бомбы, а то и сами боеголовки, тогда что? Опасность сомалийских пиратов настолько велика, что они могут спровоцировать Третью мировую войну. Так что недооценивать их никак нельзя.
– Но ведь в последнее время создали коридор безопасности, по которому движутся суда вдоль всего побережья Сомали; кажется, этот коридор контролируется кораблями НАТО и нашими боевыми кораблями, – возразил контр-адмирал.
Вице-адмирал тяжело вздохнул.
– Хочу сообщить следующее: к сожалению, идея коридора себя не оправдывает. Действительно, силами НАТО был создан коридор шестьсот километров в длину и три мили в ширину. Но число кораблей, создающих этот коридор, весьма невелико, они ведь не могут успеть всюду, поэтому пираты нападают на торговые суда даже в пределах этого коридора.
– Каким образом им это удается?
– Вдоль побережья Сомали у пиратов курсируют плавучие базы. Как правило, это большие суда типа доу, с которых они отправляют моторные лодки на захват кораблей. – Нажав на кнопку, Головин поменял слайд. На экране появился большегрузный корабль на фоне синего моря, у его бортов можно было рассмотреть несколько чернокожих людей, смотрящих в направлении объектива фотоаппарата. – Вот таким образом и выглядят эти плавучие базы.
Можно было даже рассмотреть лица пиратов: худощавые, если не сказать изнуренные, по большей части совсем молодые. В их внешности не было ничего злодейского, указывающего на принадлежность к пиратскому племени. Простые рыбаки, вышедшие в море. Судно самое обыкновенное, рыболовецкое, без каких бы то ни было пиратских атрибутов: ни улыбающегося Роджера на стяге, ни скрещенных костей.
– Благодаря этим базам они могут удаляться более чем на двести миль в открытое море.
– А нельзя ли просто потопить эти суда? – спросил контр-адмирал Шестаков.
Вице-адмирал развел руками.
– К сожалению, на это у нас нет правовой базы. Ведь государства, которые воюют с пиратами, по большей своей части цивилизованные. Это ведь не шестнадцатый век, когда можно было просто вешать пиратов на рее, а то и на многолюдных площадях в назидание другим... Абсурдность ситуации заключается в том, что мы не можем их даже судить по своим законам. Представьте себе ситуацию: предположим, мы задержали их на море, судили по своим законам. Вот отсидели они положенный срок, а что будем делать с ними дальше? В тюрьме они успели натурализоваться, и мы вынуждены будем распахнуть перед ними ворота своего государства, предоставить им российское гражданство. А что обществу делать с этим народом дальше, если он ничего не умеет, кроме как грабить на море? Да и желания работать у них как-то не возникает. А потом, ведь установить факт пиратства не так уж и просто – нужно изловить их во время нападения на гражданское судно. В остальное время они вполне мирные рыбаки, которые вышли в море, чтобы прокормить свою семью. И на их судне вы обязательно найдете сети, которыми якобы ловили рыбу еще их отцы. Возможно, что в недалеком прошлом так оно и было, но со временем они поняли, что пиратство куда более доходный промысел, чем рыболовство. Впрочем, сразу хочу оговориться: если дело зайдет далеко, то к операции могут подключиться и наши военные корабли, которые дежурят сейчас в Аденском заливе. Кроме того, у нас имеются первоклассные водолазы, которые могут заняться подрывом судов.
– Меня удивляет другое, – сказал Невзоров. – Каким образом по существу безграмотным рыбакам удается так слаженно действовать и держать в напряжении столько государств.
– Хочу сразу оговориться, пиратов не следует недооценивать. Не такие уж они и безграмотные, как может показаться на первый взгляд. Лидеры пиратских группировок учились в западноевропейских университетах, в Америке, некоторые из них обучались и у нас в России. – Немного помолчав, он добавил: – Сейчас, кстати, мы поднимаем всю российскую базу по студентам из Сомали... Их в России училось много. Они знают языки, сумели получить престижные профессии, но, вернувшись в Сомали, просто оказались не у дел – их знания остались невостребованными, и им ничего более не оставалось, как податься в пираты. А кроме того, нельзя недооценивать централизацию руководства.
Нажав на небольшую белую кнопку, вице-адмирал вновь поменял слайд.
С высоты птичьего полета предстал вид небольшого африканского города, по большей части одноэтажного, множество плетеных хибар, что широким языком спускались к берегу океана. Только в самом центре городка вызывающе торчали многоэтажные дома – некий аналог делового центра.
– Это Пунтленд, – продолжил вице-адмирал Головин, – автономный район в восточной части Сомали. И одновременно считается основной базой пиратов. Более десяти лет назад он провозгласил свою независимость, так что не подчиняется никакой власти Сомалийской Республики. А доходы от пиратства составляют значительную часть бюджета этого непризнанного «Сомалийского государства Пунтленд». Так что в грабежах заинтересованы не только простые рыбаки, но и само руководство республики.
– Деньги через них проходят немалые, куда же они вкладываются? – спросил контр-адмирал.
– Извините меня за банальность, но, как говорится, были бы деньги, а куда их вложить, всегда можно найти. – Присутствующие сдержанно улыбнулись. – И тем не менее, вопрос верный. Значительная часть денег уходит в «Аль-Каиду», на подготовку террористических акций, а как нам стало известно, лидеры пиратских группировок связаны с этой экстремистской организацией. А меньшая часть просто распределяется между группами. Взгляните на следующий слайд.
На экране появилась небольшая рыболовецкая деревушка: обыкновенные глинобитные дома, вместо крыш – пальмовые ветки с листьями. Так они жили сотни лет назад, видно, с тех пор мало что изменилось. Чумазые ребятишки, мужчины в набедренных повязках, женщины, повязанные лоскутами ткани. Всюду грязь, в которой запросто может увязнуть даже вездеход. На окраине деревушки, гордо задрав вытянутые морды, стояло шесть верблюдов (признак достатка одного из рыбаков), поодаль небольшое стадо овец с черными головами, подле которого стоял мальчик лет шести с длинной тонкой палкой. Не иначе как пастух. У дороги, напоминая бродячую собаку, сидел павиан и вылизывал слежавшуюся шерсть.
– Прямо следует сказать, унылое зрелище, – подытожил вице-адмирал Головин. – А теперь посмотрите, что стало с этой деревней всего-то через несколько лет. То есть в течение того времени, когда они занимались активным пиратством. – Нажав на кнопку, адмирал поменял картинку. – Это тот же самый район. Впечатляет? – спросил он, с каким-то скрытым злорадством посмотрев на собравшихся.
Перемены и в самом деле были невероятно разительны. Было с чем сравнить. Вместо глинобитных первобытных домов теперь возвышались просторные каменные строения. Вдоль улицы выстроились рестораны с неоновыми вывесками, асфальтированные дороги рассекали новые внедорожники и джипы. А за околицей теперь паслись сотни три верблюдов.
– Это пример типичной рыбацкой деревушки, которая в короткий срок превратилась в мощнейшую пиратскую базу, а таких баз на всем побережье Сомали не одна сотня! Вот и подумайте, какой размах! А ведь рыбакам досталась всего-то тысячная часть того, что имеют лидеры группировок. Так что на вырученные деньги они живут весьма неплохо. Строят дома, покупают машины, содержат рестораны и притоны. В таких деревушках пират – самый дорогой гость. В многочисленных ресторанах они спускают тысячи долларов. Индустрия развлечений вовсю действует и в этих забытых богом местах. Кстати, по отношению к пленным морякам они способны даже проявлять некоторое великодушие: часто у пленников имеется возможность свободного передвижения, и они пользуются всеми благами цивилизации, включая публичные дома – если, разумеется, у них каким-то образом сохранились деньги. Вот такая она – демократическая пиратская республика.
Столицей пиратства в Пунтленде является деревня Эйл. – Картинка поменялась; теперь зрителям предстал вполне современный поселок с некоторым африканским «уклоном». – Именно здесь удерживается большинство захваченных судов. Из пятидесяти двух судов, захваченных пиратами в настоящее время, в деревушке Эйл находится тридцать четыре. В ней можно встретить всякий сброд буквально со всего мира, от отъявленных авантюристов и головорезов, которых во все времена было в Африке предостаточно, до наемников, ищущих выгодный заказ. Здесь идет весьма бойкая торговля, как алкоголем, так и рабами. Я бы назвал эту деревушку своеобразным эквивалентом гавани Порт-Рояль на Ямайке. Как вы знаете, была такая пиратская столица карибских корсаров. Но зачастую пираты – люди весьма религиозные, а Коран запрещает употреблять им спиртное, вот поэтому вместо рома они предпочитают жевать листья ката. По существу, это мало что меняет, от него дуреешь не меньше, чем от алкоголя.
– Каким образом они выдвигают свои требования о выкупе? – спросил Невзоров. – И как они выходят на тех людей, которые должны выплатить им выкуп?
Капитан первого ранга Олег Кириллович Невзоров был самым молодым среди собравшихся, всего-то тридцать два года! Другие в его годы еще носят погоны капитан-лейтенанта, так что его с полным правом можно было назвать баловнем Фортуны. Хотя по большому счету одного везения здесь бывает маловато, должно быть заинтересованное лицо, продвигающее тебя по службе. Чаще всего это чадолюбивый родитель, пекущийся о благе отпрыска. Но помогают и собственные светлые мозги в сочетании с подходящими личностными качествами. Впрочем, имеется и третий вариант, когда два первых случая сливаются в единое целое (весьма редкое сочетание!). Это как раз про капитана первого ранга Невзорова. За его спиной, выстроившись рядком, значились шесть поколений морских офицеров. Одно это внушало немалое уважение. Для иных капитан первого ранга – это непреодолимая высота, которой никогда не достичь, какое бы усердие ты ни проявлял, для Олега Невзорова это всего лишь первая ступень большой карьеры.
Вице-адмирал слегка кивнул.
– Хороший вопрос. Здесь как раз начинается самое интересное. Действительно, каким это образом простым рыбакам удается выторговывать многомиллионные выкупы? И я бы добавил сюда еще одно: почему они так точно выбирают наиболее интересные в коммерческом плане суда среди их огромного количества? Что скажете, товарищи разведчики?