— А теперь вали, да по-быстрому!
Лейтенант бегом припустил по береговой линии.
— Смотри, поскакал, как сайгак, — усмехнулся Середин, — и это был твой заместитель?
— Что делать будем?
— Нам тоже стоит поторопиться.
— Я на ваш блокпост не пойду. Сдаваться не собираюсь и переходить на сторону ополченцев тоже.
— А мы и не пойдем на пост. Выстрелы наверняка слышали каратели, и сейчас их главарь безуспешно пытается связаться с эсбэушниками. Его головорезы между тем «пасут» берега, мы не сможем подняться, нас срежут из автоматов. В балку идти тоже рискованно. Кучеренко мог посадить на пост после твоего ухода пару стрелков. Остается одно: двигать по броду на ту сторону реки и далее в деревню Гала.
— А бойцы «Буга» не заметят?
— Сразу за бродом, метрах в десяти левее, начинается неглубокая балка, она тянется почти до развалин. Пойдем по ней.
— Уверен?
— Некорректный вопрос. Пошли, капитан славных Вооруженных сил Украины.
— Давай только без подколок!
— К сожалению, Диман, у тебя не осталось выбора, только переход к нам. Кучеренко не смог бы спланировать акцию без согласования с твоим комбригом, следовательно, ты теперь для СБУ и незалежной предатель.
— Надо было тебя сдать!
— Еще не все потеряно, Диман. Каратели обязательно будут нас искать. А раз мы не появились на обрыве, значит, ушли в деревню, хода на ваш пост у нас не было. По понятным причинам. Вот там и сдашь меня «буговцам». Объясни, сначала я пленил тебя, уничтожив Кучеренко с компанией, потом ты взял меня.
— А как насчет того, чтобы в морду?
— Только не сейчас. Идем, а то каратели ваши перекроют балку.
— Погоди минуту.
Шрамко достал сотовый телефон, набрал номер:
— Алло! Настя? Слышишь меня? …Не важно! …Слушай очень внимательно. Прямо сейчас собери самые необходимые вещи. …Да, да… сейчас. …Потому что тебе надо уехать из Обухово, и сегодня, первым же рейсом. …Нет… к родителям в Одессу нельзя! …Ты слушай. Езжай в Киев, запиши адрес… — После недолгой паузы Шрамко назвал адрес и продолжил: — Там спросишь Георгия Демьяновича Птушко, или его жену Екатерину Владимировну, смотря кто откроет дверь, запомнила? …Скажешь, что ты моя жена и тебе надо недолго пожить у них. …Пустят, накормят, приютят. …Потом? Потом я заберу тебя. …Ничего особенного, просто меня ищет СБУ. …Не телефонный разговор, найдем куда, главное, чтобы сейчас тебя не взяли эсбэушники. А если возьмут, то скажи, что ты собиралась развестись со мной, что разочаровалась во мне, лепи всякую белиберду, но убедительно. В общем, откажись от меня. …Так надо. Ты все поняла, Настенька? Прекрасно! До встречи, милая! И ничего не бойся, не суетись, веди себя в городе спокойно. И насчет семьи Птушко не беспокойся. Тебя примут. Все, дорогая, звонить если и буду, то не часто, а скорее всего, не смогу. Но ты не пугайся, я обязательно приеду за тобой. До встречи, целую!
Закончив один разговор, Шрамко переключился на другой номер:
— Георгий Демьянович? Доброй ночи, ради бога, извините, что побеспокоил в такой час. Но дело не терпит отлагательства. …Буду краток, к вам придет моя жена… приютите ее, пожалуйста, на какое-то время, не афишируйте это. …Да у меня проблемы, и серьезные проблемы. И Настя может пострадать, …СБУ. …Вот и я о том же, очень серьезно. …Спасибо, Георгий Демьянович, большое спасибо. …Что? …Завтра, где-то до обеда. …Нет, встречать не надо, адрес она знает. Спокойной ночи…
Отключив телефон и бросив его в карман, Шрамко вставил под брюки автоматные магазины, взглянул на Середина:
— И чего стоим? Вперед, Середа! Нарвемся в поле на «буговцев», мало нам не покажется.
— Он, значит, переговоры устроил, а я чего стою? Давай за мной, капитан ВСУ!
Офицеры перешли реку через брод, пробежали десять метров, петляя между кустов, и нырнули в балку. После дождя глинистое дно было скользким, но уже через двадцать минут капитаны вошли в один из уцелевших частных домов на северо-западной окраине деревни Гала.
Бесполезно вызывал командир отряда карателей Шмелев майора СБУ Кучеренко. Ни радиостанция, ни телефон не работали. Он, как и все его двенадцать бойцов, слышали выстрелы, начало действий по команде Кучеренко, или лейтенанта Щербины, или Степана Валейко. Шмелев вызвал Валейко, но результат оказался тот же, что и с Кучеренко, а вот Щербина ответил:
— Рубеж-6, Второй!
— Я — Буг-2. Ты где?
— Только что добрался до блокпоста, поднял личный состав по тревоге.
— Ты должен был быть с Кучером.
— По плану да, но в последний момент Кучер решил оставить меня на прикрытие у моста.
— Почему я об этом не знаю?
— Вопрос не ко мне.
— Ты дышишь так, словно пробежал стометровку.
— У меня одышка.
— Что произошло на реке?
— Непонятно. Все шло по плану, Кучер с двумя бойцами организовал засаду. К засаде вышли Шрамко и русский. А вот что было дальше, я не смог увидеть из-за резко усилившегося дождя.
— О каком усилении дождя ты говоришь? Мы же в двухстах пятидесяти метрах от брода.
— У вас не было, а у реки усилился, правда, ненадолго. Когда же ослаб и видимость улучшилась, на берегу никого уже не было. Я слышал выстрелы, рванул туда, но в овраге никого, только стреляные гильзы на песке от АК и ПМа и какие-то пятна, возможно, кровь.
— Ни черта не понял. Ты никого не обнаружил?
— Нет. Сам удивился. Думаю, Кучера с сопровождением и Шрамко «сепары» взяли в плен. И Шрамко помог «сепарам».
— Ты чего несешь, бестолочь? Какой плен? Кучер подал бы сигнал тревоги. И как один русский капитан мог пленить четверых наших парней, из них майора СБУ, двух ребят из отдельной группы СБУ и Шрамко? Да еще у тебя на виду?
— Я не видел этого. Но повторяю, Шрамко мог помогать «сепару». Тот его давний товарищ, можно сказать, друг.
— Кто же тогда стрелял?
— Шрамко и русский. Предупредительные выстрелы.
— А куда дели пленных?
Щербина вспомнил, что отряд добровольцев роты «Буг» контролировал весь обрывистый берег и увидел бы людей на вершине, даже за пределами поста.
— Ну, не знаю я, Буг-2!
— А я знаю. Ты все видел, трусливая душонка. И наверняка даже был при встрече. Русский и Шрамко каким-то образом сумели перехватить инициативу и завалили Кучера и его парней. Тебя же оставили в живых, чтобы ты всем лапшу на уши вешал. Ведь ты же, пес, и о нас наверняка рассказал тем тварям.
— Что ты такое несешь? Официально заявляю, Кучер оставил меня у моста. Что произошло у брода, не знаю. И не надо на меня орать и оскорблять!
— Почему тогда сам не вышел на связь со мной?
Щербина в экстремальной ситуации соображал на удивление быстро:
— Кучер инструктировал всех еще до того, как изменил план. И о чем бы я с тобой говорил, если сам не в курсе того, что произошло?
— Мы еще поговорим! И если ты соврал, Щербина…
— Конец связи!
Щербина отключил радиостанцию. Подумал, откуда узнают правду головорезы «Буга»? Только от Шрамко или его друга, других свидетелей нет. Но тех еще взять надо. А они живыми вряд ли дадутся. Так что главное — спокойствие, и стоять на одном: был у моста, ничего не видел, ничего не знаю. Только вот комбату о происшествии надо сообщить немедленно.
Он вызвал связиста и приказал ему связаться со штабом батальона.
— В такое время? — удивился заспанный сержант Рамис Якимчук.
— Ты глухой, сержант? Или мне больше нечем заняться, как ради пустяка поднимать тебя среди ночи? Связь мне со штабом батальона, и не с дежурным, а лично с комбатом.
Вызов занял почти минуту. Наконец связист доложил:
— Майор Сунич на связи.
— Это Второй Рубежа-6! — взяв гарнитуру, произнес Щербина.
— Слушаю!
Командир батальона был в курсе планов Кучеренко, поэтому не спросил, почему на связь вызывает Второй, а не Первый шестого блокпоста.
Щербина доложил свою версию произошедшего, которая явно обескуражила майора:
— Как это, только гильзы и больше ничего и никого?
— Вот так, Граб, докладываю, что видел.
— Это что же получается? Сепаратисты вместе со Шрамко взяли офицера СБУ с сопровождением?
— Шмель уверен, что нет, его люди контролировали вершину обрыва, они бы заметили, как пленных ведут на пост, и завалили бы всех.
— Они, значит, видели, а ты нет?
— Нет.
— Что собираешься предпринять?
— Поднять личный состав по тревоге. Неизвестно, как поведут себя «сепары».
— Добро, поднимай. Позже разберемся. Отбой.
— Отбой!
Щербина бросил микрофон с наушниками связисту и сказал:
— А теперь пойди и объяви всем тревогу. Занять позиции обороны, экипажу БТР в машину, саперу на чердак КНП. В общем, по боевому расчету. Огонь открывать только по моей команде.
— А что такое может быть?
— Ты придурок, Якимчук? На войне все возможно.
Связист вышел на улицу, пробурчав под нос:
— Кто бы про войну говорил, гамадрил недоделанный.
Личный состав шестого блокпоста занял позиции обороны.
Старший лейтенант Иванов, также слышавший выстрелы, сразу вызвал дозорного первого выносного поста:
— Четвертый! Второй!
— На связи! — ответил рядовой Сименко.
— Ты видишь, что происходит у реки?
— Нет, и вы прекрасно знаете об этом.
— Выстрелы слышал?
— Так точно!
— Первый не появлялся?
— Никак нет!
— Понятно, что ни хрена не понятно. Почаще смотри за реку, особенно на участок вдоль дороги.
— Принял.
— До связи!
Ничего не узнав у дозорного, Иванов решил напрямую выйти на командира. Тот передал сигнал отсрочки переговоров. Но уже это успокаивало, по крайней мере, жив.
Дозорный второго выносного поста сообщил о приведении в боевую готовность шестого вражеского поста.
Иванов отдал приказ бойцам ополчения занять позиции, о чем немедленно доложил в штаб батальона.
Переговорив с Щербиной, командир карательного отряда роты «Буг» лейтенант Шмелев выругался:
— Врет же сука, внаглую брешет!
— Это понятно, но куда могли деться Кучер со своими «быками» и Шрамко с русским? Даже если они и перестреляли друг друга, то трупы остались бы на берегу, ну, может, один-два ушли бы в реку, — сказал его заместитель старшина Игнат Шаран.
— В реку, говоришь? — задумчиво посмотрел на него Шмелев. — А ведь так и могло быть. Шрамко с «сепаром» грохнули Кучера и его парней, «крыса» Щербина поднял лапы. Его заставили сбросить тела и оружие в реку, самому же разрешили уйти, чтобы он ввел всех в заблуждение.
— Двое завалили троих эсбэушников?
— Эти двое, Гнат, на Кавказе воевали. У них опыта побольше, чем у Кучера и всех его агентов, вместе взятых.
— Но тогда, не зная о нас, Шрамко и «сепар», отпустив Щербину, ломанулись бы на пост «сепара», и мы это увидели бы.
— А где гарантия, что капитаны не знали о нас?
— Твою мать, ты прав, Шмель, об отряде им рассказал все тот же Щербина.
— Поэтому-то они и не пошли на блокпост «сепаров».
— Но они могли выйти к нему по оврагу.
— А вот о том, что овраг не заблокирован, Щербина не знал. Точнее, он не мог дать гарантию, что Кучеренко не заблокировал овраг.
— Но тогда куда они делись, эти козлы?
— А по броду на эту сторону.
— К нам, что ли?
— Зачем к нам? Им надо не на запад, а на восток. Но не ночью и не после схватки на реке. Что ты видишь?
— Развалины!
— Вот, Гнат. Сто против одного, офицеры ломанулись в эту деревню. Отсидеться, связаться с начальником «сепаров» и отойти к месту, где их встретят.
— Но местность от реки до Галы видна гораздо лучше, чем весь обрыв Грынки. Мы не могли их пропустить.
— А ты глянь на карту.
— Ты же знаешь, не люблю я этого.
— Знаю, но глянь, глянь, увидишь кое-что интересное.
— Ну и что? — Заместитель склонился над освещенной фонариком картой Шмелева.
— Обозначение брода видишь?
— Ну?
— Не «нукай», не запряг, а за бродом и почти до околицы деревни что?
— Балка! — Шаран поднял глаза на усмехающегося командира. — Балка, мать их! Капитаны по ней могли спокойно пройти в деревню.
— Вот! — Шмелев поднял вверх указательный палец. — И сейчас эти суки сидят где-нибудь в подвале и смеются над безмозглыми хохлами, которых так ловко сделали.
— А мы должны сделать их!
— Взять, Гнат. Живыми взять. За это нам шеф отвалит столько «бабла», что надолго хватит погулять в Киеве. А сам Лаврич получит орден. Он помешан на этих погремушках.
— Значит, лавры Лавру? — рассмеялся Шаран.
— Точно! Давай зови командиров отделений, будем решать, как брать беглецов.
— Понял. С Лавричем согласовывать план действий не будешь?
— А зачем? Мы с господином командиром роты поговорим отдельно, в блиндаже, когда притащим в роту Шрамко и «сепара», и он тогда раскошелится. А доложу ему сейчас о нашем замысле, так он, быстро сориентировавшись, возьмет командование в свои руки. Орден по-любому заработает нашими руками, а нам вместо «бабла» — благодарность. Тебе что больше по нраву — благодарность начальства или живые «бабки»?
— Само собой, «бабки», иначе какого хрена я делал бы в добровольческой роте? Мне лично этот Донбасс до одного места. За идею сохранения целостности Украины пусть лохи воюют. А мне на Западе и без Донбасса и Крыма неплохо.
— Ты меньше кидайся подобными фразами, Гнат, глядишь, и погуляешь еще.
— Так я же только с тобой!
— Со мной можно, с другими — нет.
— Просек!
Вскоре у позиции Шмелева собрались командиры отделений: Андрий Василевский, Микола Кочур, Петро Сарчий. Все они с начала войны на Донбассе состояли в добровольческих батальонах, все имели длинный перечень кровавых преступлений против мирных жителей так называемых «освобожденных» ВСУ территорий, солидный опыт карательных операций, пыток и издевательств над пленными. Единственное, что они не имели, так это достаточного опыта ведения боевых действий против действительно подготовленного, хорошо вооруженного противника.
Все вышеперечисленное в полной мере относилось и к командиру взвода недавно сформированной карательной добровольческой роты «Буг», формально подчинявшейся СБУ, а реально одному из крупных предпринимателей, чьи экономические интересы напрямую были связаны с Донбассом, и он готов был отстаивать их любой ценой, если потребуется, то и кровью женщин, стариков, детей.
Шмелев осмотрел подчиненных, довел до них разговор с Щербиной.
— Я считаю, что изменник Шрамко и его дружок «сепаратист», не имея возможности пройти на вражеский блокпост, прошли в деревню Гала и сейчас находятся там. Им надо передохнуть, перед тем как попытаться либо вернуться на пост обходными путями, либо уйти к Горцевску. Не исключено, что где-то им обеспечат встречу, но не в буферной зоне.
— Эти козлы знают о нас? — подал голос Кочур.
— Скорее всего, знают. Но что это меняет? Их только двое, нас девятнадцать. Грош нам цена, если мы не сможем их взять, а взять надо живыми.
— А если они уже двинулись на восток, пройдя деревню? — спросил Василевский.
— Значит, такова судьба. Мы дальше Галы не пойдем, но развалины деревни должны зачистить до каждой щели, до каждого подвала.
— Офицеры вооружены? — поинтересовался Сарчий.
— А как ты думаешь, Петро?
— Думать не мое дело.
— Конечно, вооружены, по автомату у них точно есть, и патронов достаточно, не меньше двух магазинов на брата.
— Но тогда, если они хорошо укрепятся, взять их будет сложно.
— Это если идти сдуру в лоб. Мы же зайдем к деревне с трех сторон. Значит, так, первое отделение Василевского пойдет от оврага к Гале прямо по полю. Отделение Кочуры выйдет к реке, пройдет до оврага, что идет к Гале от брода, и зайдет в левый фланг развалин. Сарчий со своими бойцами обойдет Галу с правого фланга.
— Ты посылаешь меня, чтобы офицеры обозначили себя? — уточнил Василевский.
— Нам неизвестно, где они, может быть, их вообще нет в деревне. Но если есть, то на них может выйти любое отделение.
— Это зная, что мы в овраге на северо-западе? Нет, Шмель, «ватники», чтобы им пусто было, наверняка «пасут» именно это направление.
— Ну, если даже и так, то что? Эти «ватники» — профи, и их захват по-любому без жертв не обойдется. Но у нас приказ, и мы должны выполнить его.
— Ладно, — кивнул Василевский, — я понял.
— Другие?
Кочур и Сарчий ответили, что тоже задачу поняли.
— А где во время зачистки будешь ты, Шмель, и твой заместитель Шаран? Отсюда из оврага корректировать наши действия? — с подначкой заметил Сарчий.
— Нет. Я пойду с отделением Кочура, а Гнат с тобой.
— Со мной, значит, высокое начальство идти не хочет? — усмехнулся Василевский.
— Давай, Андрий, без этого, без сарказма, — повысил голос Шмелев. — Кто, куда, когда и с кем пойдет, решаю я. Вот станешь вместо меня, тогда будешь решать ты. А пока изволь закрыть рот и делать, что приказано.
— Куда мне до тебя?! — проговорил Василевский. — Ну, все, пошел я! Кстати, когда начнем выдвижение?
— Через двадцать минут, как соберете своих бойцов и определите им задачу. Но… это касается второго и третьего отделений. Ты же, Андрий, — Шмелев взглянул на Василевского, — начнешь выдвижение по отдельной моей команде, когда мы выйдем во фланг.
— Понял!
Шмелев посмотрел на часы:
— Сейчас 3.15. В 3.35 второе и третье отделения начинают выход во фланг деревни. Василевскому ждать приказа. Вопросы?
— Офицеров обязательно брать живыми? — уточнил Кочур.
— Да, — отрезал Шмелев, — если только я сам или Шаран не отдадим другой команды в ходе зачистки. Без отдельной команды задача — взять капитанов живыми. Если больше нет вопросов — свободны.