Однажды вечером, когда она собиралась ложиться спать, ей позвонил Ренат Михеев.
— Привет! Извини, что поздно…
— Ты?
До этого они не созванивались. Откуда у Рената ее телефон? Вспомнила! Она давала ему свою визитку стоматолога. На случай, если вдруг заболит зуб.
— Мне нужен твой совет, — огорошил ее дизайнер.
— Я завтра работаю в первую смену, с девяти до двух. Приходи, приму без записи.
— Ты не поняла…
— Сильно болит? До утра не дотерпишь?
— Мои зубы в порядке, — усмехнулся он. — Я звоню по другому поводу.
— Ой, прости! Я подумала, что…
— Не важно. Я рискую показаться наглым, но хочу спросить… о чем ты говорила с Вернером на «исповеди»?
Лариса решила, что ослышалась. Она открыла рот, не издав ни звука, и так застыла.
— Молчишь? — вздохнул он. — Имеешь право. Давай я попробую угадать?
— Это лишнее…
— Лара! Не бросай трубку! Я не из любопытства спрашиваю. Обещаю откровенность за откровенность.
— Мы почти не знакомы. С какой стати нам откровенничать?
— Не торопись отказываться. Может, тебе понравится мое предложение.
— Какое еще предложение? Руки и сердца?
— Не совсем… хотя близко. Я предлагаю обменяться информацией, и если она совпадет, скооперироваться.
— В смысле?
— Мне нужен единомышленник, тебе, полагаю, тоже. Чтобы провернуть одно щекотливое дельце.
— Я в аферы не ввязываюсь! — отрезала Лариса. — Ни под каким соусом!
— Разве мы с тобой не братья по духу?
— Сестры! — засмеялась она. — Ты пьян, Ренат? Или накурился чего-нибудь?
— Я абсолютно трезв и хладнокровен, как никогда.
— Не верится…
— Вспомни, что тебе говорил Вернер во время «исповеди». Вернее, после нее.
— Много всякого…
Лариса лукавила. Слова гуру не шли у нее из головы. Сначала она гнала их прочь, потом смирилась с ними. А теперь была не прочь осуществить.
— Хочешь, я угадаю, что тебя гложет? — наседал Михеев. — У тебя нет достойного спутника в жизни. Ты встречаешься то с одним мужчиной, то с другим… Ты устала от сомнений и разочарований. Ты…
— Хватит!
— Не обижайся. У меня похожая ситуация. Я встречаюсь не с теми женщинами, о которых мечтаю. Мне попадаются заботливые «мамочки» вместо юных и страстных Джульетт.
— Ты не Ромео, Михеев, — не выдержала Лариса. — В этом твоя беда. Ты стар для пылкой и безумной любви. Ты слишком расчетлив, не готов поступиться принципами…
— Не допускаешь, что я созрел?
— Ты перезрел, как яблоко, которое вовремя не сорвали.
— Говори прямо, что я червивый и с гнильцой.
— Есть немного, — улыбнулась она. — А с чего тебя потянуло на признания? Почему ты выбрал меня в качестве «жилетки»? Надо было рассказать все Вернеру…
— Я рассказал.
— И что? Он не знает лекарства от твоей хвори?
— Знает. Поэтому я и звоню. Ты ведь тоже получила рецепт?
— К чему ты клонишь?
— К тому, что мы с тобой — родственные души.
Этого она от Рената не ожидала. «Родственные души!» Вот так сюрприз. Сейчас дизайнер начнет набиваться в кавалеры, а чем он отличается от Эдика?
— Не пугайся, я не собираюсь тебя «клеить». Давай сверим рецепты! Только Вернеру ни гу-гу. Обещаешь?
— Клянусь кровью святых девственниц, — прыснула Лариса.
— Идет. Ну, так что он тебе заливал? Про одиннадцать дней и ночей в пустыне говорил?
Лариса перестала хихикать. Ренат задел ее за живое. Неужели гуру всем рекомендует одно и то же? Это было бы непорядочно с его стороны.
— Значит, я не ошибся. Вернер уверен, что все гениальное — просто. Красавец!.. Впрочем, рано судить его за обман. Не мешало бы проверить метод на практике. Я намерен разоблачить шарлатана, который прикидывается магом. Для этого я и позвонил. Предлагаю объединиться для честного совместного опыта. Ты сможешь взять отпуск на две недели?
— Наверное. Я в этом году еще не отдыхала.
Лариса колебалась, но чаша весов склонялась в пользу Рената. Одной ей будет страшновато медитировать в пустыне. Больше того — положительный результат опыта пугал ее сильнее, чем неудача.
— Тогда едем в пустыню?
Лариса представила себе желтые пески, сухой горячий воздух и палящее солнце над головой.
— В Сахару? Гоби? Каракумы? Меня от одних названий оторопь берет.
— Думаю, это чистая условность, — успокоил ее Михеев. — Пустыня в нашем случае — просто безлюдное место, где нам никто не помешает.
— Безлюдное место… — эхом повторила она. — Мне уже страшно!
— Поэтому я и предлагаю объединиться. Провести одиннадцать суток вдали от людей — стремно. Поселимся в заброшенном доме на опушке леса.
— Даже не знаю…
— Лесная сторожка подойдет? У меня приятель — заядлый охотник. Он в лесу, как дома. Я с ним переговорил, он укажет домик, куда наведывался лесник, пока был жив. Сейчас там ночлежка для охотников, которые замерзли, заблудились или просто устали.
— А мы не заблудимся?
— Я возьму с собой навигатор.
Ларису пугала лесная чаща, пугал Ренат с его дикой идеей, пугал сам метод Вернера, который казался изощренной выдумкой. Но отчего-то эта выдумка леденила кровь.
— Ты не маньяк, Михеев? Завезешь меня в лес, прикончишь и закопаешь труп под елками!
— Ты упустила самый пикантный момент. Перед тем как убить, я тебя изнасилую.
Лариса попыталась выдавить беззаботный смешок, но во рту пересохло, а губы не слушались.
— Я должна подумать, — промямлила она, понимая, что скорее всего согласится.
Ренат прав. Поодиночке на такой эксперимент решиться трудно. «Я точно не решусь, — констатировала Лариса. — Мне и вдвоем-то страшно. А одна я подавно с ума сойду!»
— Подумай, только недолго. У тебя есть сутки, чтобы взять отпуск и собраться.
«Второго шанса не будет, — размышляла она. — Никого нельзя посвящать в подробности метода Вернера, кроме тех, кому он уже известен. В данном случае Михеев — идеальный вариант. Скажи я Эдику про эксперимент, он потащит меня к психиатру!»
Последний аргумент сыграл ключевую роль. Эдик не годится в помощники, а без страховки Ларисе не обойтись…
Глава 10
Ренат до рассвета засиделся за компьютером, переписывался в чате с Соней — блондинкой с рыжими локонами, которые делали ее прическу похожей на оперение жар-птицы. Все в аватаре таинственной незнакомки очаровывало дизайнера. И ее вытянутые к вискам глаза водянистого цвета, и вздернутые брови, и хищные алые губы, и тонкая талия, и тяжеловатые бедра, и длинные стройные ножки.
Осыпая Соню комплиментами, он напевал себе под нос известный хит «Белого орла»: «Потому что нельзя… потому что нельзя быть на свете красивой такой…»
Эти слова были о Соне. В жизни Ренат никогда не встречал подобных женщин. Их просто не могло быть! Только виртуальный образ может соединить воедино все черты недостижимого идеала. Но виртуальная блондинка, несмотря на объемную структуру и максимальную «жизненность», казалась куклой. Все же она — не человек.
Ренат не хотел даже гадать, кто в действительности скрывается за аватаром Сони. Зачем? Если он может наслаждаться грезами, не стоит портить воображаемую картину грубой реальностью.
Образ Вернера засел в его уме, напоминая о последнем разговоре за ширмой. Что это было? Обязательная «исповедь», заведенная гуру для членов группы? Сеанс замаскированного внушения? Циничное надувательство?
Ответ будет получен в скором времени. Встреча с Вернером пробудила в Ренате задатки детектива. Его природное любопытство стало почвой для зерен, которые обильно разбрасывал гуру. Желание выяснить всю правду о Вернере взяло верх над ленью.
Утром Ренат сложил рюкзак и заказал по Интернету два билета на поезд, себе и Ларисе. В том, что она поедет, он почти не сомневался. Ей, так же, как и ему, неймется.
Интересно, почему гуру уделял им больше внимания, чем остальным членам группы? До сих пор Ренат не придавал значения этому факту.
— Выходит, Вернер заметил сходство между мной и Ларисой…
Он выглянул в окно и увидел во дворе машину Зои. Она выслеживает его, как лиса добычу! Ренат отпрянул и чертыхнулся. Зоя не поверила в командировку и намерена уличить его во лжи.
Он заблокировал свой телефон для всех, кроме Ларисы. Он ждал ее согласия. Поезд отправляется с вокзала в три часа дня, и до этого она должна сообщить, что едет.
— Не подведи меня!
С некоторых пор Ренат начал разговаривать сам с собой. Он был для себя лучшим собеседником. Незлобивым и покладистым. Понимающим. Немногословным.
Машина Зои во дворе раздражала его. Теперь ему не выйти из дома без риска попасться на глаза любовнице. Он не хотел этого.
— Надеюсь, тебе надоест торчать под моим подъездом…
Ренат посылал Зое мысленные приказы ехать куда-нибудь подальше. В офис, например, или в парикмахерскую. Он не сразу сумел сосредоточиться, поэтому машина не трогалась с места. Наконец, зеленая «Хонда» медленно покатила прочь.
Ренат вздохнул с облегчением. Он сделал себе зеленый чай и бутерброд с сыром. Еда не лезла в горло. Предстоящий эксперимент беспокоил его сильнее, чем хотелось бы. Лариса не звонила, тревога росла.
— Если она струсила, поеду без нее!
Ровно в полдень раздался долгожданный звонок…
* * *В вагоне едва набралось десяток пассажиров. Поезд тащился медленно. В коридоре пахло угольной пылью. Сонные проводники общались неохотно, постели были влажными. В купе Ренат и Лариса ехали вдвоем. Она подозрительно косилась на своего спутника и молчала.
— Боишься меня? — не выдержал дизайнер. — Я не кусаюсь, между прочим.
— Куда мы едем?
— Я же говорил, в лес… Выйдем в Поречье, дальше автобусом.
— До самой сторожки?
— Наивная ты! По лесным дорогам только гужевой транспорт ходит.
— Это что, телега с лошадью?
— Если удастся нанять телегу, считай, нам повезло. Не то пехом придется добираться.
— Далеко?
— Километров семь будет.
— Ого!.. У меня кроссовки трут. А запасной обуви я не брала.
Лариса побросала в спортивную сумку кое-какие вещи с учетом изменчивой весенней погоды, но чувствовала неуверенность. Вдруг взяла не то?
— Медицинский пластырь есть? — нахмурился Ренат. — Я тебя на закорках не понесу.
— Очень надо!
— Ну, гляди…
Лариса сердито закусила губу, а молодой человек угрюмо уставился в окно на пробегающие мимо деревья. Собственная затея казалась ему глупой и опасной. Он уже жалел, что связался с Ларисой. И обратный ход давать неудобно, и отвечать за чужую женщину неохота.
Она сидела молча, глядя в одну точку. Ренат раздраженно подыскивал тему для разговора.
— Одна голова хорошо, а две — лучше, — заявил он. — Ты все запомнила, что Вернер болтал?
— Кажется, да. А ты?
— «Кажется» не подходит. Тут либо мы его, либо он нас.
— Ты хочешь уличить Вернера во лжи? Для этого меня позвал? Я не собираюсь ввязываться в эту игру. Я думала, мы опробуем его метод…
— Так и есть. Я не использую людей втемную. Мы сделаем все, как он нас учил, и посмотрим, что получится.
— Он не давал нам никаких гарантий, — покачала головой Лариса. — Все зависит от нас.
— Значит, ты ему веришь?
— И да, и нет…
— Его теория неправдоподобна, — улыбнулся Ренат. — Но это только подстегивает. Я обожаю экспериментировать.
— В сторожке вода есть?
— Приятель говорил, там рядом ручей протекает.
— Ручей?.. Даже не колодец?.. Господи! Как я выдержу одиннадцать дней без удобств? У нас с тобой вши заведутся.
— Не успеют…
Лариса надела в дорогу спортивный костюм, чтобы лишний раз не переодеваться. Она легла на свою постель на нижней полке и закрыла глаза. Ренат сидел напротив, смотрел на нее и думал. Все-таки он втянул женщину в непредсказуемую авантюру. Хотелось острых ощущений — надо было одному ехать.
Он тоже лег и задремал под мерный перестук колес.
Дверь купе бесшумно поехала в сторону, и в образовавшуюся щель просунулась очаровательная женская головка. Проводница, что ли? Женщина отличалась поразительной красотой.
«Где-то я ее уже видел, — подумал Ренат, сквозь ресницы разглядывая незваную гостью. — Мне знакомо ее лицо!»
Это была Соня. Она поманила его рукой, унизанной сверкающими перстнями, и он, словно лунатик, поднялся с постели и пошел за ней.
В коридоре горел тусклый свет, вагон качало. Впереди маячила изящная, безукоризненная спина Сони, одетой в черный пеньюар.
— Куда ты меня ведешь? — спросил Ренат.
Ответа не последовало. Соня, не оборачиваясь, шепнула: «Иди за мной!» От ее шепота молодого человека охватила сладкая дрожь.
Проходя мимо купе проводников, он краем глаза заметил там Вернера. Тот сидел за столиком и пил чай из стакана с подстаканником. Не может быть…
Соня открыла дверь в тамбур, откуда раздался грохот колес. Ее пеньюар развевался крыльями ворона. Они по шаткому железному мостику перешли в другой вагон. Сколько было таких вагонов, Ренат не знал. Он сбился со счета.
Наконец Соня привела его в роскошное купе на двоих. Здесь все было по высшему разряду, — отделка, мягкие диваны, светильники. В серебряном ведерке со льдом охлаждалось шампанское.
— Садись, — милостиво кивнула Соня и первая опустилась на диван. — Выпьем?
— Ты существуешь? — удивился он.
— Конечно!
— Я думал, ты…
Он хотел сказать про аватар из «Миражей», но осекся под ее призывным взглядом. Какой же она аватар? Соня выглядела не менее живой, чем он сам. Она дышала, разговаривала и флиртовала с ним.
Рука Рената потянулась к бутылке. Пробка выстрелила в потолок, пенный напиток переполнил бокалы. Слегка запахло вермутом.
Соня пила шампанское, как настоящая женщина — маленькими глотками, наслаждаясь вкусом. У Рената в горле стоял ком, он только пригубил шипучее вино и поставил бокал обратно на столик. На белоснежной скатерти расплывалось мокрое пятно от пены.
— Не обращай внимания, — улыбнулась Соня.
Ее голос звучал нежнее флейты. Хотя Ренат не был фанатом музыки, мысль о флейте сама пришла ему в голову.
— Я не верю глазам! — признался он.
— А мне ты веришь?
— Тебе — да…
— Больше ничего и не нужно.
— Я не знал, что в наших поездах бывают такие вагоны…
— В ваших — не бывают! Это особый вагон, предназначенный только для нас с тобой…
— Я не понимаю…
Соня приблизилась, обдавая его ароматом своих духов и теплым дыханием. Ее губы раздвинулись, пеньюар распахнулся…
Внезапно сильный толчок потряс Рената, и он очнулся от наваждения. Над ним склонилась Лариса, взлохмаченная и встревоженная.
— Что случилось?..
— Поезд резко затормозил, и ты чуть не свалился на пол, — объяснила она. — Ты стонал во сне. Кошмар приснился?
— Не помню…
Глава 11
Солнце садилось за кромку леса, а сторожки не видать.
— Далеко еще? — пыхтела Лариса. — Я ногу натерла! И вообще… мы заблудились.
— Не ной, — сердился Ренат. — Мы идем по навигатору. Не заблудимся.
— Значит, твой навигатор врет…
Он злился, но упорно шагал вперед. Возвращаться в деревню, откуда их подбросил до конца просеки старик на телеге, было немыслимо. Они до темноты не дойдут.
Дедушка оказался не промах, запросил за свою колымагу кругленькую сумму. Ренат заплатил, не торгуясь. Лариса стояла в стороне и молилась, чтобы старик не отказал. Лошадь у него была черная, со спутанной гривой. Телега скрипела, грозя вот-вот развалиться. Лариса с опаской залезла на сено, застланное грязным рядном, и перевела дух. Телегу подбрасывало на колдобинах; казалось, колеса не выдержат.
Просека уходила в дебри, в сырой сумрачный ельник. Ренат сидел рядом с возницей, они о чем-то переговаривались тишком. Лариса не вслушивалась. Чем дальше они забирались в лесную глухомань, тем страшнее ей становилось. Она с удовольствием повернула бы назад, но было поздно.
Просека сузилась, и старик остановил лошадь, велел приезжим идти по тропинке, никуда не сворачивать до оврага. Он говорил и говорил. Сначала Лариса ловила каждое слово, потом махнула рукой. Пусть Ренат запоминает, он же мужчина.
— Ой!..
Она задумалась, наступила на гнилую ветку и поскользнулась.
— Под ноги смотреть надо! — прикрикнул на нее дизайнер. — Не хватало мне тащить тебя!
— Куда ты денешься? Бросишь меня в лесу?
— Ага, волкам на съедение…
Словно в подтверждение его слов в глубине чащи раздался протяжный тоскливый вой.
— Что это? — испугалась Лариса. — Здесь правда волки водятся?
— Не знаю. Вполне возможно.
— Почему ты ружье с собой не взял? Вдруг, они на нас набросятся?
— У них весной спаривание, — наобум брякнул он. — Им не до нас.
Ларису это не успокоило.
— Если нас тут волки разорвут, никто не узнает, куда мы подевались. Когда родственники подадут в розыск, от нас уже и косточек не останется.
— Значит, такая наша судьба, — философски заметил Ренат. — Бесследно исчезнуть. Нас объявят пропавшими без вести.
Лариса бросила сумку на землю и сама плюхнулась рядом.
— Вставай, чего расселась?
— Не могу больше! — огрызнулась она. — Дай отдышаться!
— В лесу быстро темнеет. Надо идти. Давай помогу…
Он нес свой рюкзак на спине, а ее сумку взвалил на плечо.
— Тяжелая!.. Говорил, не бери ничего лишнего.
— Там все самое необходимое.
— Кто бы сомневался…
Ельник неожиданно расступился, и в синеватых сумерках показалась сторожка — крохотный деревянный домик с кирпичной трубой.