Отец Алайи быстро освоился с использованием приспособления Прохора. Стоит ли говорить, что на радостях, ощущая волшебную лёгкость во всём своём теле, он несколько часов к ряду никак не мог налетаться по своей комнате, потом по всему зданию, а там и микрорайону.
– Спасибо! – шептала Алайа. – Спасибо! Теперь и я помогу тебе освободить твоего отца. Решено! Мы освободим его, во что бы то ни стало.
Уверенный в бесперебойности своего устройства Клюев, тем не менее, оставил старому космонавту на всякий случай ещё несколько антигравитаторов, а подумав, махнул рукой и нарисовал схему прибора, описав все его составные компоненты.
– Вот, – выдохнул он, с чувством завершённой работы, и вручил благодарному дивиянину только что изготовленный документ важной секретности. – Это и есть изобретённый мною механизм для борьбы с притягивающей силой. В профиль. В анфас. И в разрезе.
– Спасибо, друг мой! – чувственно отвечал растроганный отец Алайи и его тёмно-зелёные глаза лучились искренним светом. – В твоей груди живёт настоящее доброе сердце! Я предложу нашей общине установить в твою честь памятник на площади Доброй Славы!
– Это самое малое, что я мог сделать для инопланетного собрата, пострадавшего от жестокости людского «гостеприимства». Прохору было стыдно за людей. – Спасибо вам за памятник, но, честно говоря, я бы предпочёл узнать, где можно раздобыть немного твёрдого топлива – реактива для нашего космолёта.
– Ваши тарелки тоже летают на твёрдом топливе? удивился инопланетянин.
– Космолёт моего отца может использовать любой вид горючего, но эффективнее всего работает на плутонии и цезии.
Старый космонавт порылся в обоих полушариях своего старого мозга, несомненно, являющегося кладезью знаний и, достав оттуда нужную мысль, произнёс её вслух:
– Ага! Это должно быть металлы, вступающие в реакцию с кислородом!
– Да, – подтвердил человек. – Самые мягкие. У нас на Земле их приспособились создавать искусственным путём. Но они могут находиться в своём естественном состоянии только в специальной среде, при низких температурах.
– На Дивии есть подобные металлы и камни. Называются они, конечно, иначе, но свойства их, надеюсь, идентичны вашим реактивам. При взаимодействии с воздухом они либо начинают выделять ядовитые газы, либо взрываются.
– О! воскликнул Клюев. Это как раз то, что нам нужно!
– Я скажу Алайе, чтобы она проводила тебя к моему другу – химику, физику, геологу и просто доброму дивиянину – старине Синху. Он тоже бывший космонавт, но, в отличие от меня, не пострадавший от иных планет.
На том и порешили.
44
Счастливый отец зеленоглазой инопланетянки забыл упомянуть только одно – Синх жил на другом конце города.
Будучи уже далеко не молодым, но ещё достаточно живым организмом, химик, физик, геолог и добрый парень Синх, относился к расе инопланетян, которых Алайа описывала как «черно-жёлтые». Пятнистые представители этой удивительной расы отличались от представителей остальных, не менее удивительных рас, исключительной способностью – понимать всё с полуслова. Единственным недостатком данной способности было то, что понимали они всё по-своему!
После символической процедуры приветствий, изобретатель собрался изъяснить суть своего визита:
– Мне бы…
– Знаю-знаю, голубчик, – тут же перебил его чёрно-жёлтый. – Ты пришёл проситься ко мне в ученики! И, не стану скрывать, я очень рад этому! Когда-то давно у меня было много учеников…
– Простите, – попытался прервать его Клюев.
– К чему просить прощения, голубчик, если ты ещё ни в чём не провинился! По молодости… Сколько тебе, кстати, сейчас? Хотя… В твои годы я был намного старше! И у меня была жена, тоже пятнистая… Ах-да, мои ученики!.. Я учил их пониманию того, что важно не умение просить прощенье, а умение не творить провинности, за которые эти прощения приходится просить!
– Вы знаете…
– Конечно! Конечно, знаю, голубчик! Разве такой старик, как я, может знать что-нибудь ещё, кроме того, что он давно уже всё знает?!
Да-а-а! Вставить слово тут было не просто. Алайа, стоявшая рядом, покатываясь в душе со смеху, тщетно старалась сдержать расползающуюся всё шире улыбку. Не умолкающий ни на секунду, бывший космонавт Синх, быстро бегая по овальной комнате и артистично жестикулируя длинными тонкими руками, разглагольствовал о своих учениках, о своей и чужой юности, о межгалактических полётах. Запас его бурно плещущихся мыслей в совокупности с запасом его эмоциональности определённо был неиссякаем! Уличив подходящее мгновение, Прохор все же успел вставить нужную фразу.
– Мне нужно реактивное топливо! выпалил он скороговоркой.
– Тебя интересуют реактивы? остановившись, замолчав и перестав жестикулировать, Синх с грустью посмотрел на изобретателя. Потом на Алайю. Та кивнула. Синх вздохнул: – Я подумал, твой отец прислал мне нового ученика… А этого иноземца, значит, интересует только одно – имеется ли возможность улизнуть с нашей чудесной планеты на свою?!
– Да, – опять кивнула улыбающаяся «девушка».
Синх постоял ещё немного, что-то обдумывая и покачиваясь из стороны в сторону. Затем его брови опять судорожно задёргались, лицо перешло из состояния задумчивого в естественное, а короткие, кривоватые ноги повлекли его тело бестолково блуждать по комнате. Бормоча себе под нос некое невнятное заклинание, он, в конце концов, остановился у прозрачной части стены, выполняющей функцию окна.
– Осень… Осень, – произнёс пятнистый инопланетянин многозначительно и тут же громко закричал: – Зина! Зина-а!
От неожиданности Клюев вздрогнул. Из соседней комнаты, неся поднос с чайным сервизом, печеньем и прочей снедью, молниеносно принеслась длинная и худая цапля. Разумеется, это была не вполне цапля, но всем своим видом – маленькой головой с длинным носом, грудью и особенно ногами – секретарша Синха напоминала именно цаплю.
– Сколько раз говорить, от появления моих гостей до появления тебя с подносом должно проходить ровно двести микролет! – поругал Синх Цаплю-Зину. – Вчера, когда ко мне приходил главный библиотекарь Дивии, ты опоздала с чаем на восемь микролет! Сегодня – уже на девять с половиной! Если так будет продолжаться, Зина, я вынужден буду отдать тебя на переплавку!
Изумлённый происходящим Прохор бросил вопросительный взгляд Алайе.
– Присаживайтесь, гости! – пригласил бывший космонавт, физик и геолог в лице Синха. – В моём доме принято потчивать всех гостей лучшим чаем в Дарге, выращенным на западной стороне Дивии за синими холмами. О-о-о, это великолепный чай!.. Зина-а! Зи…
В мгновенье ока у стола появилась цапля.
– Зина, ты опять забыла положить в заварку кусочек хризопраза! с отчаянием в голосе простонал физик.
Дрожащей рукой запуганная Зина тут же протянула требуемый ингредиент и удалилась. Изобретатель снова вопросительно взглянул на Алайю, но она опять промолчала. Чай действительно был очень вкусен, а хризопраз придавал ему особенный аромат.
– Отец Алайи, – начал Прохор. – Посоветовал мне обратиться к вам с просьбой о помощи в поисках реактива для реактора нашего, застрявшего здесь космолёта.
Проглотив залпом чашку чая, чёрно-жёлтый хозяин застолья следом налил вторую.
– Как поживает мой старый друг? – осведомился он, надкусывая печенье.
– Отцу теперь намного лучше, дядюшка Синх. – заверила Алайа.– Прохор помог ему снова обрести способность самостоятельно передвигаться в пространстве.
– Он заново научился ходить? – удивлённо воскликнул геолог.
– Летать! – улыбнулась «девушка».
Слово «летать» произвело на бывшего космонавта внушительное действие. Разумеется, он ни на долю секунды не усомнился в искренности слов дочери своего друга: такими вещами не шутят. Летать! Он прекрасно понимал, что значит опять получить возможность летать для того, кто раньше не представлял себя без полёта. То, что инопланетяне перемещаются на своих летучих «чашках» он называл пародией, а уж никак не словом «летать». Синх посмотрел на Клюева с нескрываемым интересом и сказал:
– Ты, наверное, неплохой мастер, раз сумел приделать крылья моему доброму другу. Ноги его совсем не ходили. Теперь он, значит, летает?!
– Не совсем так, – уточнил изобретатель. – Чтобы летать, не всегда нужны крылья. Иногда достаточно иметь…
– Воздушный шар?
– Нет. Иметь не сопротивление, а нейтральность. Специальный прибор делает массу тела незначимой для притяжения. И тогда можно вскарабкаться на самую вершину неба без крыльев.
– Любопытно, любопытно… Я обязательно навещу твоего отца Алайа. Нельзя оставлять надолго старых друзей.
– Отец будет очень рад тебя видеть, Синх. Но, я думаю, он в скором времени прилетит к тебе в гости сам.
– Нет. Иметь не сопротивление, а нейтральность. Специальный прибор делает массу тела незначимой для притяжения. И тогда можно вскарабкаться на самую вершину неба без крыльев.
– Любопытно, любопытно… Я обязательно навещу твоего отца Алайа. Нельзя оставлять надолго старых друзей.
– Отец будет очень рад тебя видеть, Синх. Но, я думаю, он в скором времени прилетит к тебе в гости сам.
– Значит, реактивы? Очень хорошо, – химик вернулся к изобретателю. – А откуда ты родом?
– С Земли. Я случайно оказался здесь вместе с другими людьми, в числе которых мой отец. С нами так же было два робота с «Лимонадного шара» – такая жёлтая планета, которую мы снабжаем витаминами – но они заблудились в ваших лесах.
– С Земли? – переспросил Синх и обратился к Алайе. – Это же та планета, где твой отец чуть было не погиб!.. Это судьба, скажу я вам! Судьба!.. Ну, и что дальше?
– А дальше то, – вмешалась Алайа. – Что я обещала помочь ему вернуться на Землю.
– Зина-а! – прокричал в очередной раз геолог. – Собери всё необходимое. Мы сейчас же вылетаем!
– Мы полетим за город? – спросили гости.
– А вы думали, ядерное горючее хранятся у меня в домашних условиях, в холодильнике? – рассмеялся старина Синх.
«Чашка» Алайи с лёгкостью вместила и Синха со всем его багажом и уж тем более «цаплю» с типично земным именем Зина. Путь вел на запад, где по уверениям химика находилась заброшенная с поры прекращения межгалактических полётов главная подземная лаборатория Дивии.
– Любопытно, почему ты называешь свою секретаршу Зиной? – задал Клюев Синху терзающий его вопрос. – Откуда взялось у вас на Дивии это распространённое на Земле простое женское имя?
– Зина – это далеко не земное имя, как ты утверждаешь, голубчик, – ответил физик, отрицательно покачав головой. – Зина – это аббревиатура: здравомысляще-инерционно-навигационный аппарат.
«Цапля» насупилась.
– Как можно живое существо называть «аппаратом»? – возмутился, наконец, изобретатель.
– Живое? – выпучил глаза Синх.
Невозмутимо протянув руку прямо к груди напуганной «цапли», он, расстегнул молнию на её кофточке, взял, и бесцеремонно ткнул пальцем в её левый сосок. Напуганное выражение на лице секретарши сменилось полным безразличием. Клюев вскочил было на ноги, но, ударившись о стеклянную крышку «чашки», опустился на своё сиденье. Геолог улыбнулся, полностью открутил грудь «цапли» и обнажил целую кучу микросхем, проводов, диодов, транзисторов, индикаторных лампочек и прочих немаловажных элементов.
– Ну и что? Живое это «существо»? – засмеялся довольный произведённым эффектом Синх.
– Так это робот! – облегчённо выдохнул изобретатель.
– Да. Самый обыкновенный, но искусно выполненный в виде женщины робот.
– А почему она такая худая? – полюбопытствовала Алайа.
– Как тебе сказать?.. Даже не знаю. Кормлю, наверное, мало…
45
Заброшенная лаборатория представляла собой огромную стальную трубу среди пустыря, метров тридцати в диаметре, ведущую на несколько километров вглубь дивийской почвы. Как ни странно, территория ни чем и ни кем не охранялась. Летучая «чашка» изменив горизонтальное положение на вертикальное понеслась вниз. По мере углубления диаметр трубы сужался. Но солнце в это время было как раз над лабораторией, и оттого его свет хорошо освещал «дорогу».
– Итак, господа, мы погружаемся в одно из самых таинственных мест нашей планеты, – изрёк Синх. – Пытливый ум здесь может обрести много полезного, а не пытливому здесь делать нечего… Сбавляй ход, Алайа!.. Мы на месте.
Труба завершилась длинным прямоугольным коридором. Синх первым выпрыгнул из «чашки». Подойдя к одной из стальных стен, он нашарил рукой в темноте рубильник и включил прожектор. Слабый розовый свет разлился по всему проходу.
– Автоматика, – ответил на вопросительный взгляд Клюева химик. – Не так-то много времени прошло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Система ЖОП (жизнеобеспечения помещения) за счёт постоянного потока воды самостоятельно нагнетает воздух и тем самым генерирует электричество. Как видите, «всё гениальное – просто» (как сама эта фраза!)
В помещении было очень холодно, и экспедиция облачилась в специальные термокостюмы захваченные с собой Синхом. Неудобные громоздкие наряды изрядно замедлили путешествие. Одна только Зина, оставаясь в своей тоненькой кофточке, всё так же бодро несла тяжёлую сумку своего строгого начальника. Стальные стены местами сменялись прозрачными, за которыми виднелись другие, точно такие же стальные и прозрачные стены. Где не срабатывали прожектора, там помогали фонарики, встроенные в Зину. За многими стеклянными стенами виднелись резервуары, колбы, ёмкости.
– Почти всё модульное оборудование вывезено и модифицировано, – не без грусти сообщил из-под шлема химик. – Но полезных ископаемых, которые нам нужны, здесь оставалось с избытком!
В результате лабиринт привёл экспедицию в тупик.
– Странно, – Синх попытался через шлем почесать затылок. Если мне не изменяет память (а она мне, надеюсь, ещё верна), этой стены тут раньше не было.
Прислонив безухую голову к стене, Зина проанализировала исходящие от неё резонансные частоты и вывела на свой умный лоб полученные данные. Взглянув на иероглифы налобных формул, химик Синх молниеносно синхронизировал сведения с информацией в своих мыслях.
– Ага! – выдал он аксиому. – Эту стену возвели, замуровав проход в центральный склад химикатов, около сорока тысяч микролет назад, что эквивалентно десяти нашим дням. Как раз в это время поменялось правительство…
Мысль о правительстве, вдруг сама собой пришедшая в голову, заметно взволновала старого космонавта. За его долгую жизнь ещё не было случая, чтобы верховное управление скрывало какие-либо действия от дивийского народа. Это либо совпадение, либо?.. Нет! Невозможно, чтобы на такой замечательной планете, где и так все настрадались от вредоносной бактерии, кто-то делал что-то без ведома правительства!
– Здесь что-то написано, – заметила Алайа. В дальнем углу стены действительно ощущалось присутствие слаборазличимой надписи, по-видимому, наскоро накарябанной острым предметом.
По приказу Синха Зина навела на стену, где прорисовывалась надпись, все свои фонари.
– Скирд за-мыш-ляет зло, – прочитал по слогам Синх. – Очень неразборчиво… Кто такой Скирд?.. Так, дальше… Дивии гро-зит дик-тату… Последние буквы совсем не видно.
– Дик-тату, – повторила Алайа. – Похоже, диктатура?
– Да. Другого варианта не представляется, – озадачился химик. – Только, кто же мог это написать? И главное – зачем? Я думал, это слово, выйдя из нашего лексикона много десятилетий назад, больше никогда не вернётся. Кто-то пытался предупредить об опасности?
– Может быть, один из подчинённых, возводивших по приказу эту стену? – осмелился предположить Клюев.
Задумавшись, не более чем на пару микролет, старина Синх резко (насколько позволял термокостюм) повернулся и пошёл по направлению к боковой прозрачной стене.
– Следуйте за мной! – окликнул он на ходу. – К счастью, я знаю другой (потайной) вход в эту засекреченную зону.
Достав из сумки, которую всё время несла «цапля», небольшой продолговатый прибор, Синх поднёс его к определённому участку стены. Прибор запищал и замигал. Стена подалась назад. Образовался узкий проход.
– Зина, ты первая, – сказал химик. – Будешь освещать нам дорогу.
«Цапля» прошмыгнула за стену.
– Теперь ты, землянин, и Алайа. Я буду замыкать шествие.
Когда все очутились за стеной, прибор Синха снова запищал. Стена вернулась в исходное положение. «Квартет» возглавляемый Зиной двинулся по узкому коридору.
– Остаётся сделать небольшой крюк, и мы на месте, – сообщил геолог. По тону его голоса уже можно было начинать догадываться, что он немного подустал передвигаться в своём герметичном облачении.
Туннельный проход уводил в густую тёмную глубь лабиринта, и если бы не аккумуляторные фонари старого предусмотрительного космонавта, вмонтированные в робота-секретаршу, пройти в такой тьме было бы возможным только на ощупь. Лабиринт завершался последней преградой, проход сквозь которую снова обеспечил мигающий прибор, запищавший на этот раз уже в руке у «цапли». Стены раздвинулись. Из образовавшейся щели в глаза ударил поток яркого зелёного света.
– В этом месте концентрация конфайнментирующего вещества на предельно высоком уровне, – пояснил физик. Прохор кивнул шлемом, хотя не совсем понял, что означает то слово, которое стояло после «концентрация».
Квартет по одному протиснулся в щель. Зина немного не рассчитала и ударилась головой о выступ стены. От удара раздался громкий звук.
– Будьте осторожны! – предупредил Синх, придерживая разболтавшуюся голову своей неустойчивой секретарши. – Здесь обитают совершенно дикие, необузданные кванты разнокультурных химических элементов. Ко всему прочему они начинены хулиганистыми глюонами внутри адронов. Если эти частицы разволнуются слишком сильно, никакой резонансный успокоитель не поможет избежать маленького взрыва, который разнесёт полпланеты!