– Куда-то гнус исчез! – сказал Жгут.
Все трое понимали, что это должно настораживать, а не радовать.
– Назад, – велел Семка, взлетая и освобождая кочку для товарища, а Ручей уже освободил и следующую, отходя к относительно сухому участку позади них.
– Возвращаемся к перелеску, – сказал Семка в спину Федорову, но сам замер, пытаясь понять, что тут происходит, и не в силах этого сделать.
Изо рта вырвался клубок пара.
– То-то мне показалось, что не так душно, – буркнул Семка и стал убираться от греха подальше.
У самого перелеска, где его ждали ребята, всех троих накрыло ударом холода. Семен заранее укрыл их куполом, но и под ним стужа была запредельной. Снаружи со всех сторон слышался жутковатый треск, слишком быстро замерзающие вода, грязь, деревья растрескивались и разваливались на куски. Порой взрывались, как гранаты.
Под куполом тоже было весело. Стволы автоматов уже покрылись толстым слоем инея. Иней выступил на бровях и ресницах, губы у всех посинели.
– Сколько здесь градусов? – спросил Семен.
– Минус сорок два, – глянул на индикатор температуры Жгут.
– Снаружи все сто будут, если не двести, – проворчал Семка и зло сплюнул. Слюна на лету превратилась в комочек льда и звякнула о лед под ногами.
– Больше пяти минут не выдержим.
– Придется, – сказал Семка, но прогрел воздух почти до нуля, потому что понял – ему пяти минут будет мало, положение не столь простое, как показалось с первого взгляда.
Зона внезапного замораживания простиралась шагов на двести, это-то он чувствовал прекрасно. Раз все замерзло, то шагать было можно, не опасаясь провалиться, напрямую. Но стоит сделать шаг, даже вместе с куполом, под ногами окажется промороженная до сверхнизкой температуры поверхность Болота. Ноги станут примерзать. И промерзать. Да и воздух под куполом станет выстужаться моментально.
Семен сделал попытку замкнуть купол в сферу, не получилось.
Внутри их защитной оболочки вновь температура понизилась до очень серьезных минусов, пар мигом осел инеем. Пришлось снова греть воздух, дышать клубами пара и действовать на ощупь.
В голову ничего разумного не приходило. Этак придется им сидеть здесь, пока странная зима сама не закончится. Стоп! А отчего это граница замороженной зоны такая четкая? Не иначе благодаря чему-то вроде такого же купола, только помощнее. Ну да ломать – не строить. Вопрос лишь один – как разрушить тот купол, сохранив в целости свой? А для этой задачки решение пока не находилось. Либо оба купола схлопнешь и успеешь превратиться в ледяную статую, не добравшись до теплых краев, либо ни одного. Вот если бы выбраться наружу, о чем, правда, даже думать страшно… Там, похоже, даже воздух замерз, вон струится что-то по куполу, может, жидкий азот, может, сжижившийся кислород. Ну и на фига ему самому выбираться, когда есть кого послать!
Клон, созданный им в коме, прожил пять суток. Когда его не стало, Семка едва не разрыдался, такой тоской его придавило. Но вскоре все прошло, Семен даже сообразил, в чем тут дело. Понял, что всякий раз, как клон развалится, его ждут муки, и тут же сделал нового. Этот оказался недолговечным, протянул несколько часов. И как Семен ни бился, больший срок клоны существовать отказывались. Зато научились выполнять кое-что полезное, а не только кисель хлебать. Самое же полезное свойство клона, на данный момент уж точно, – его способность проходить не только сквозь стены, но и через защитные щиты, не разрушая их.
Клон получился на загляденье. В морозном паре был виден и поблескивал серебром, как терминатор из второго фильма. Семка постарался запрограммировать его как можно точнее, не дай бог, каким откатом ударит по их куполу. Наконец посчитал, что риск сделался минимальным, и послал своего призрачного двойника за пределы купола. Внешний чужой купол уже стал прекрасно виден – он не был совершенно непроницаемым для теплового излучения и покрылся толстой и пушистой коркой инея. Клон подошел вплотную к внешнему куполу, а уже через мгновение за Семкиным куполом разыгралась короткая, но бурная метель. А еще через пять-шесть минут температура возросла до положительной, за куполом стало теплее, чем под ним.
Жгут и Ручей согласились с Семеном, что необходимо проверить, является ли данная аномалия привязанной к одному конкретному месту или вся округа способна на подобные гадости.
Они по воздуху совершили несколько перелетов и пару раз нарвались на термические атаки. К концу дня выяснилось, что граница аномальной зоны простирается от одного края Болота до другого. Вся центральная часть протяженностью в десятки километров…
Маршрут через Просто болото отвергался. Стоило переключаться на поиск других путей к Восточной стене.
20
По большому счету особо приятных мест на дне Каньона не было. За одним исключением. Речь шла об Аквариуме. О прилегающих к нему районах немного забывали, но и они не выглядели слишком опасными. Тем не менее Антон Олегович и полковник Ковалев по какой-то причине не спешили назначать проведение исследования этой области. Официальной версией считалась очень быстрая изменчивость Дальнего леса, никто не знал, что в нем окажется через час, а если пройдут сутки, все изменится до неузнаваемости. И какой смысл проверять и изучать – завтра все будет иначе. Но большинство полагали, что главной причиной была как раз видимая безопасность. Которая не могла не настораживать. Но вот накануне решено было обследовать и эту часть Каньона. Добровольцев, то есть желающих увидеть собственными глазами живописную картинку Аквариума, оказалось многовато, каких-то особых способностей, нужных именно там, не требовалось, так что решили капельку поиграть в демократию и группу для исследования Аквариума не назначать приказом, а выбрать жребием.
Жребий пал на Юстину, Семена, Серегина и лейтенанта Пехова, позывной Барсук.
Аквариум как таковой располагался в ближней к Западной стене половине почти идеально ровной плиты, протянувшейся от одного края Каньона до другого, и представлял собой неглубокую воронку километров пятнадцать в диаметре. То есть очень небольшую часть этого плато, пару процентов от общей площади.
Так что по большому счету не было насущной необходимости уделять ему отдельное внимание. Его в конце концов можно было обойти стороной. Тем более что разведка территорий от стены до Аквариума, а также справа от него подтверждала – сюрпризов нет.
Но посмотреть-то хотелось. Опять же Юстина, вторая после Алены специалистка по живому миру этой планеты, имела веские причины заглянуть в Аквариум не только для разведки пути.
Ну и заглянули. Пролетели над чашей от края до края, приземлились и решили проделать короткую, минут на сорок прогулку пешком. Через пятнадцать минут их осталось трое. Юстина исчезла. Испарилась, провалилась в иное измерение, в зазеркалье, в кротовую нору или в черную дыру. Шла за Барсуком в пяти шагах, чуть правее. Следом шел Семен, замыкал группу Серегин. Так вот на глазах Семки и Доцента Юстина испарилась. Была, и ее не стало. А Барсук остался на месте и не сразу узнал о пропаже за его спиной.
В этот раз Серегин сообразил быстрее Семена и приказал всем остановиться и не ступать на то место. Но ни его приборы, ни Семеновы разнообразные способности ничего не дали – место как место. Без дыр, зыбучих песков и порталов. Семка отделил сознание и заметался по окрестностям, излазив весь Аквариум и вокруг него по спирали километров на двадцать. Ни следов, ни отблесков сознания. На мыслеречь тоже не откликается.
Доложили командованию. То распорядилось: ждать на месте исчезновения группу подкрепления. Семен от растерянности даже не спросил, кого к ним послали. Хорошо бы, конечно, Алену или Настю. А так невелика разница.
Семен смотрел, не особо видя, на суету пестрых, часто очень забавных и даже гротескных созданий, на кипучую жизнь вокруг сухопутных рифов, не прекращая вслушиваться в то, что творится вокруг на несколько километров и на десятки метров в глубину.
– Виктор, а почему у вас такой позывной? – спросил он Пехова, потому что молчанка начала его раздражать.
– За чистоплотность присвоили. Барсук большой чистюля, у себя в норе устраивает специальные комнатки, чтобы в туалет ходить.
– Не понял, – очень удивился Серегин. – Ты что, тоже где-то устраивал себе специальные туалеты?
– Нет, я имел глупость в первый день в школе спецназа про этого барсука ляпнуть.
Серегин усмехнулся.
– Во всем этом чувствуется некая закономерность, – сказал он, заставив товарищей задуматься, при чем тут закономерность. – Понять бы какая?
– Ты про барсука, что ли?
– А? Нет. Я про все эти странности и аномалии.
– Так поделись. Сам говорил, что, рассказывая неспециалистам о серьезных научных проблемах, стараешься сказать понятно и нередко сам начинаешь понимать больше.
– Что, я вот такую умную мысль высказал? – удивился Серегин. – Шучу. Да и не моя это мысль. А что касается научных проблем… Если коротко, то нужно обратить внимание на два фактора. Излучатели, из-за работы которых невозможно создание Порталов, расположены на геометрически правильной дуге. Зона их действия заканчивается в Каньоне.
– Хочешь сказать, что все вот это искусственно создано? – спросил Барсук.
– Я это уже сто раз говорил, для меня это доказанный факт. Сейчас речь о другом. По Каньону проходит граница, на которой, помимо всего прочего, сталкиваются мощнейшие энергетические поля. И это не может не отражаться на местных обитателях. Здесь живет великое множество новых для нас видов существ со способностью к трансформации, к ментальному воздействию, наконец, просто ни на что не похожих, вроде огневиков. И к тому же именно здесь мы раз за разом натыкаемся на аномальные зоны. Невозможность летать над Долиной Гейзеров. Большая сушь. Морозильные камеры Просто болота. Ну и сейчас мы столкнулись с подобным, пусть и не знаю, с чем именно.
У Барсука зажужжало радио.
– Здесь Барсук, – ответил он на вызов и принялся внимательно выслушивать сообщение. – Подкрепление на подходе, просят дать пеленг.
Бойцы группы имели целую кучу навороченных портативных средств наблюдения, навигации, связи, приборчики для определения зараженности воздуха и воды… Много чего. Такие комплекты были привезены и для ребят, но оказалось, что они уже приспособились делать все то же самое, только лучше.
Вот и сейчас Семен ну очень удивился – зачем какой-то пеленг? Раз на подлете, значит с подкреплением Войцек. Что, религия ему не позволяет с ним, с Семеном, связаться и вывести транспорт куда нужно? Да он попросту должен его почувствовать и найти. Кстати, он-то сам видит Войцека? Видит. Но тот не желает откликаться. Нет, заговорил.
– Семен, вы куда пропадаете? Я то вижу тебя, то не вижу!
– Мы на месте сидим, – буркнул Кольцов, задумываясь над очередной непонятностью. Что-то их многовато становится. Он стал «слушать» Кисконнена лишь сейчас, его больше волновала Юстинка, он на нее постоянно был настроен, а то вполне могло быть, что и для него Войцек пропадал бы. Он в который уже раз принялся прослушивать пространство вокруг себя, но в этот раз далеко не забирался, сосредоточился на ближайших метрах. И что-то ему здесь не понравилось. Может, он уже просто мнительным стал, но тут лучше перестраховаться.
– Уходим наверх, – сказал он спокойно. – Тем путем, что пришли, след в след.
Серегин и Барсук мгновенно вскочили и зашагали следом за Семеном. Тот вскинул правую руку.
– Минуту. Есть одна мысль, может оказаться гениальной.
На создание трех клонов ушла ровно одна минута. Своего он создал, не прилагая усилий, с двумя другими пришлось чуток напрячься.
– Вернитесь и сидите тихо, – приказал он клонам.
Его товарищи посмотрели на него непонимающе.
– Это не вам, это им, – пояснил Семен.
– Может, объяснишь кому, любитель недоговаривать? – спросил Серегин.
– Тьфу, пропасть. Их и не видать на свету.
Семен, не долго думая, напустил пара, силуэты клонов стали видимы.
– Угу. Вон тот доходяга – Семенов, – ткнул пальцем Барсук. – А который мой?
– Сам ты доходяга, – ответил Семен без малого двухметровому и косая сажень в плечах Пехову. – Сами разбирайтесь, раз обзываешься.
– Твой справа от Семенова, – предположил Серегин.
– А чего такой тощий?
– Спросишь у создателя, когда он оттает и простит твою бестактность.
– Долго болтать собираетесь? – поинтересовался Кольцов. – За мной марш!
И затопал скорым шагом, действительно стараясь если не попадать в свои следы, то хотя бы держаться рядом с ними. На ходу связался с Войцеком, сообщил о смене места дислокации.
– Майор ругается, говорит, вам приказали сидеть на месте.
– Да я слышу, Барсук радио на полную громкость врубил, чтобы я слышал, как нас костерят. Надо стало, мы и ушли. Ты тоже не лети над Аквариумом, по краю облетай.
Они вскарабкались по высокому, но пологому склону чаши, и Семка мигом успокоился.
– Здесь остановимся. Барсук, придержи меня.
Он оперся на плечо Пехова, чтобы ненароком не упасть, – порой перепутаешь, где ты на самом деле, как-нибудь дернешься и шмякнешься больно – и настроил свое сознание на клонов.
Там, в том месте Аквариума, откуда они ушли, что-то начало происходить, пусть внешне ничего и не изменилось. И вдруг один из клонов исчез из поля зрения двух других. Но связь с ним Семка удержал.
– Ну, миленький, рассказывай, что ты видишь, – пробормотал он.
– Ты кому? – удивился Барсук.
– Тебе. Клону твоему. Не мешай, тяжело очень.
Пехову, впрочем, как и любому другому, по два раза повторять не было нужды. Семен вновь сосредоточился на клоне. Но сообразить, где он и что с ним происходит, было невероятно сложно. Словно на экран проецировались сразу несколько фильмов. В одном про динозавров или схожих с ними гигантских чудовищ, мирно щиплющих травку потолще и повыше иных деревьев. В другом фильме показывали сады вокруг дворца, громоздкого, но изящного, без особых украшений, но очень красивого, окрашенного во все цвета спектра, но гармоничного в этой пестроте. Главное, не похожего ни на китайские, ни на индийские, ни на какие другие земные дворцы. Третье кино было про подземные реки, текущие в толщах гор, но кишащие живностью и… русалками! Четвертый и последующие слои воспринимать сколько-нибудь отчетливо не получалось, да и от одновременного мельтешения первых трех голова начала раскалываться на кусочки.
– Это куда ж тебя занесло? – вновь вслух подумал Семен, имея в виду исчезнувшего клона. – Неужто во все сразу? И как нам искать Юстину? Дуй-ка, парень, ко дворцу.
Шелуха из множества наложенных друг на друга изображений осыпалась, стал виден Дворец во всем своем великолепии.
– Ну точно! Я и сам бы туда поперся. В крайнем случае в подводно-подземный мир. А Юстинка… Ох, и толпы же здесь.
– Семен, тут нечто странное творится, – осторожно прошептал ему в ухо Доцент.
– Я могу помочь?
– Нет, но у меня приборы взбесились, радио отказало и приближается что-то ужасное.
– Ищи Юстинку. Найдешь, покажешь ей дорогу, – приказал Семен клону и спросил у своего: – За первым пройти сможешь? Жаль. Сиди и жди.
– Опаньки! – сказал Семка, открыв глаза в окружающую реальность. – Уже темнеет, что ли?
– Наверх смотри!
Солнце уже на три четверти было скрыто наползающим на него черным диском.
– Солнечное затмение! Делов-то, – бодренько произнес Кольцов и осекся. – Если не считать, что луны мы тут отродясь не видели.
– Боюсь, кратковременной тьмой дело не ограничится, – сказал Доцент.
– Где вторая группа? Та, что к нам шла?
– У тебя нужно спросить, мы люди простые, без радио ничего не знаем, – проворчал Барсук.
– А мы люди непростые, но тоже их не видим, – вдохнул Семка. – Они где-то рядом. Это нам элементарная логика подсказывает.
– Навигация у них отказала, – вздохнул Барсук. – Ни нашего, ни вашего образца не работает.
– Они должны быть совсем рядом!
– Могу ракетой подсветить.
– Так валяй.
Темнело стремительно. Семен, насколько хватало сил, стал звать мысленно Алену, уж она-то должна его «услышать» даже за сто верст и при помехах.
– Слышу тебя, Семка! – наконец откликнулась она.
– Ура, докричался. Вы где?
– У Круглого озера.
– А Настя?
– Они на Барханах.
– Ага. Группа Эльзы и Войцека сейчас к нам доберется. Я вот полагаю, что всем нужно замереть и спрятаться. И приготовиться… к серьезным атакам.
– Точнее не скажешь?
– Нет. Ставьте двойную, тройную, четверную защиту. Насте передай.
– Передам. И в Лагерь передам.
Про тех, кто остался в Верхнем лагере, Семка не подумал. Но в пещере тоже может быть небезопасно! Эх, умнеть ему еще и умнеть!
– Вижу ракету зеленого огня, – сказал Пехов. – Наши на подходе.
– Плот поставим здесь, – ткнул пальцем в землю возле себя Семен. – Барсук, к тому камню не подходи, это плакун. Заплачет своей кислотой, без штанов останешься. Ползунов вот этих выкинь подальше. Все! Отошли отсюда, щас жарко станет.
Семен стал поспешно собирать гирлянду огоньков, более крупных и ярких, чем обычно, уложил ее в центр намеченного для стоянки круга и заставил раскалиться до белого каления, а затем раскатиться от центра к намеченной им границе. Где была трава или кустики – полыхнуло, превратив растительности в пепел. В остальных местах земля спеклась коркой. Жар пошел такой, что пришлось рукой заслониться, хотя правильнее было поставить щит. Теперь нужно быстро остудить выжженную территорию и можно с большой долей вероятности полагать, что под ней до глубины метров в десять не осталось ничего живого. А базальтовая плита тут метрах в пяти всего. Что тоже неплохо, пусть абсолютной гарантии не дает, иные твари и гранит грызут.