– Но так нельзя! – Воспользовавшись замешательством хозяйки, коварная фраза вырвалась наружу.
И тут же Марина поняла: зря.
Павел поменялся в лице, попятился.
– Вот оно что. Ты из запретников, да? А голову морочишь мне, что новенькая. И выглядишь как заморыш, в подвале росла?
– Я не понимаю…
Парень оскалился.
– Эй, друзья, ко мне! Сейчас развлечёмся!
И схватил Марину в охапку прежде, чем она успела опомниться.
– Какие запретники? Ты что собрался делать?
– Всё, что захочу. Не бойся, не умрёшь. Более того, увидишь наконец жизнь без запретов. Пойдём-ка к друзьям, раз они к нам не идут. В лесу даже интересней.
– Помогите!!!
– Ха!
– Что здесь происходит?
Марина не заметила, когда она успела подойти. Высокая, хорошо сложенная брюнетка, не полная, но с пышными формами, с длинными локонами и чуть раскосыми тёмными глазами. Красивая. Только одета странно: короткое платье с широкой юбкой, будто сшитое из разноцветных лоскутков, и лапти какие-то.
Для Павла появление брюнетки, кажется, тоже стало неожиданностью.
– Ярослава! – Парнишка слегка поклонился. – Тут запретница. Совсем ненормальная. Сколько Руслан ещё их будет терпеть?
– Это я ненормальная? – Марина вырвалась и подбежала к брюнетке. – Он кучу наделал! У меня на глазах! А потом начал что-то про друзей говорить и лес. Помогите!
– Вот видишь. А ещё врёт, мол, её Руслан привёл.
– Руслан, значит, – медленно кивнула брюнетка и протянула Марине руку. – Хорошо. Пойдём со мной.
– Это правда, что ли? – Парнишка выпятил губу, словно обиженный ребёнок.
– Тебе-то что? – строго спросила брюнетка.
– Но зачем он её привёл? Она же выглядит, как…
– Ты будешь обсуждать решения куратора? – Ярослава подняла бровь. – Брысь отсюда.
И, взяв Марину под локоть, зашагала в сторону лесочка.
– Эй, новенькая, – донеслось им вслед. – Сандалии верни.
Марина обернулась и чётко, с расстановкой произнесла:
– Оставлю себе. Мне так хочется.
Они прошли через лес – от необычайно свежего воздуха закружилась голова, или это от голода? – и вышли на улочку, вдоль которой стояли одноэтажные домики. Марина стеснялась своего вида, неловко куталась в плащ. Потом вспомнила, что в потайном кармане под воротником есть капюшон. Вытащила, натянула на голову, пряча спутанные космы. И поняла, что все усилия напрасны: на неё никто не обращал внимания. Похоже, здесь и в самом деле можно разгуливать хоть в плаще, хоть вовсе голой – никто тебя не осудит. Вообще не взглянет в твою сторону. С брюнеткой время от времени почтительно здоровались, а Марину будто и не замечали. Сама же Ярослава иногда косилась на спутницу, но молчала. Марина тоже не спешила начинать разговор, лихорадочно размышляла: «Что говорить? О чём не стоит? Куда я вообще попала? Неужели и правда на сто лет вперёд?»
На тропинке сидела дородная барышня и сосредоточенно брила ногу острым лезвием. Пришлось обходить неожиданное препятствие. Марина сдержала недоумённое хмыканье, но Ярослава её удивление заметила. Впрочем, и проводнице не слишком понравилось сидящее на пути чудо. Значит, не все здесь такие? Будем надеяться.
На противоположной стороне улицы на низкой деревянной скамейке стоял мужчина с бородой настолько густой, что казалось, всё его лицо состоит лишь из чёрных курчавых волос да пары маленьких глаз. Мужчина громко читал стихи, часто повторяя имя Руслан. И судя по всему, Руслана этого поэт не любил. Тётка лет сорока, волоча ногу, подошла и срезала с его бороды прядь волос. Поэт продолжал декламировать, даже на секунду не запнулся.
У домика с синей плоской крышей женщина в платке высаживала чернобривцы. Маленькая девочка тут же их выдёргивала, а после с радостным визгом обрывала огненно-рыжие лепестки. Обе выглядели довольными.
Перепачканный землёй мальчуган лет семи подбежал к Марине и изо всех сил ударил палкой по ноге.
– Ай!!!
– Идём быстрее. – Ярослава ускорила шаг и потянула её вперёд.
– Но он…
– Идём. И скажи спасибо, что тебе встретился Артёмка, а не папаша его.
Марина обернулась на ходу. Чумазый мальчишка лупил палкой по курам, которые осмелились перейти дорогу в его присутствии. Затем швырнул своё орудие в спину бреющейся барышни. Что собой представлял папаша Артёмки, Марина боялась даже вообразить.
Наконец они подошли к дому – роскошному двухэтажному терему, так не похожему на однообразные жилища посёлка. Треугольную разноцветную крышу украшал флюгер в виде изогнувшей спину чёрной кошки, около терема цвели вишни и пионы.
– Рассказывай, кто ты? – Едва они переступили порог, брюнетка пошла в наступление. – И откуда здесь взялась? Только не ври про Руслана.
– Я просто заблудилась. Я из соседнего посёлка. Он здесь, километрах в десяти. Шла… шла в гости…
Ярослава снисходительно улыбнулась.
– В гости шла? Из соседнего посёлка? Из какого же это? Я кому сказала – не ври!
Она подошла к Марине вплотную, подняла бровь. И добавила:
– Тебе же хуже будет, дурочка.
Марина вздохнула. В горле стал комок, болела ушибленная Артёмкой нога. Вспомнился сын. Виктор, так его назвали. Ярослава пристально смотрела, ожидая ответа. «Хуже будет, говоришь? Что вы мне сделаете? Убьёте? Я уже мёртвая. Рассказать бы тебе всё, как есть, но… Кто его знает, где я?» И – когда? Долговязый сказал: вперёд на сто лет, Марина была уверена, что она всё еще в родном двадцать четвёртом веке, а Брут рыщет неподалёку. Только местность абсолютно незнакомая, но… Мало ли что случилось за время, пока леди Гамильтон, хм, беспамятствовала в папиной лаборатории?
– Я… ничего не помню. Совсем ничего. Шла по лесу, а потом – вспышка света. А в следующий миг – открываю глаза, а рядом Павел. – Она в отчаянии развела руками. – Рада бы сказать больше, но не могу.
И немного подумав, добавила:
– Мне бы и самой хотелось понять, что со мной случилось. И где я?
Ярослава зыркнула с недоверием и ничего не ответила.
– Да, – продолжила Марина. – Я совершенно не понимаю, куда попала. Что это за место ужасное? Люди ходят голые, испражняются на улице. Ребёнок безумный. И подозреваю, я ещё не всё увидела.
– Не всё, – медленно проговорила Ярослава.
– Где я?
– В посёлке Либертия.
– А… – Марина открыла рот, чтобы спросить, какой сейчас год, но передумала. – Тут и правда всё можно? А что со мной сделают? Этот парень у озера был готов меня разорвать, а я так и не поняла: за что? Помогите мне, я вижу, что вы не такая, как все.
– Не тарахти. Про Руслана Павлу зачем наврала?
– Я не врала! Он сам всё выдумал. А я даже не знаю, кто такой Руслан. И кстати, кто он?
Ярослава улыбнулась.
– Теперь я готова поверить, что ты нездешняя. Руслан – куратор Либертии и правая рука Лорда. Если кто-то и сможет помочь тебе разобраться в случившемся, то только он.
Радужная полоска зацепилась за вершину дуба, заструилась между ветвями, потекла вниз, по диагонали, пока не встретилась с клёном, соединяя два дерева семицветной стеной. Руслан залюбовался зрелищем. После дождя дышалось легко, кожу приятно холодило. Радуги вот дорогу преграждают. Ходят слухи, что Дворники тоже появляются из радуг. Не из таких, конечно… Хотя кто их, подметальщиков, знает, откуда они берутся. Он ни разу ни одного так и не засёк.
Лорд недоволен: Руслан уже почти год на посту куратора Либертии, а обещанный Дворник поныне на свободе. Одно радует – дети исчезать перестали. Зато часто начали замечать ватаги ребятни, которые загадочно шушукались и вертели в руках маленькие метёлки. И ведь не запретишь играть «в Дворников». Либертия, мать её! А ещё обнаружилось подтверждение теории Кельвина: «Тотальная вседозволенность рано или поздно оборачивается массовой агрессией». И Руслан, кажется, попал на то самое «поздно» – рассвет девиаций начался через полгода его кураторства.
Впрочем, в том есть и его вина. Он так увлёкся охотой на Дворников, что о прямых обязанностях куратора позабыл напрочь. А когда вспомнил, девиации уже цвели буйным цветом, угрожая превысить норму. У его предшественницы такого не случалось ни разу. Интересно, как Хала справлялась? Надо было хоть расспросить её, прежде чем… Да кто ж знал.
А девиации развились сразу двух видов. Во-первых, расплодилось маньяков, решивших, что им дозволено даже убийство… Оно под официальным запретом не было, но являлось отклонением от нормы. Как и жестокие увечья, наносимые живому существу. Во-вторых, как-то незаметно образовалась группа людей, возомнивших, что жизнь без ограничений скучна, уныла и бесперспективна. Они назвались «запретниками», придумали себе и своим семьям кучу нелепых, а порой и жестоких правил и принялись направо и налево рассказывать, что всё лучшее мира сего рождалось в тяжёлом марафоне с препятствиями. Оно-то, возможно, и так. Более того, у них целый посёлок имеется – «марафонцев». Но либертийцам подобные мысли ни к чему. С другой стороны, запретить что-либо напрямую он не может – посёлок Вседозволенности всё-таки.
Но куратор Либертии выкрутился. Ликвидировал одних нарушителей, нашёл управу на вторых – в лице первых, а по ходу действия ещё и третьих выявил. Жаль, к Дворникам это его ни на шаг не приблизило.
Руслан остановился перед кленово-дубовой радугой. А что, если это тот самый предвестник, портал в некую иную реальность? И, сделав шаг, он встретится лицом к лицу с одним из этих недоразумений с метлою? А может, и не с одним… Куратор Либертии бочком подошёл к стене, сотканной из тумана и света, сунул в неё руку – по ладони скользнула сине-фиолетовая полоса. Руслан прошёл сквозь радугу. Ничего. Лес как лес. Никаких Дворников. Только пичужка над головой расщебеталась громче прежнего. Смеётся небось. Главный по вседозволенности почувствовал себя полным кретином.
Домой, пора домой.
Дом встретил его запахом горячих блинчиков с творогом и маком. Руслан облизнулся. Ярослава – умница. Не зря он добился для неё разрешения на переезд в Либертию. И не только потому, что готовит вкусно. Ещё ни одна женщина не приносила ему столько уюта, покоя и ощущения особого душевного комфорта, как Яра. А барышень за свою жизнь Руслан познал мно-о-ого. Особенно после того, как в Либертии поселился. Ярослава злилась, но недолго. Ему и самому скоро приелась такая свобода. Когда можно всё, невольно задумываешься: а так ли это нужно? В посёлке вседозволенности нет слова «измена», самого такого понятия не существует. Хочешь – женись, хочешь – разводись, хочешь – заводи пять любовниц или восемь мужей, хочешь – живи один до старости. Никто и никогда тебя ни в чём не упрекнёт. Либертийцы отродясь не слышали, что можно жить иначе – в каких-то чётких социальных рамках. Однако некоторые умудрялись и здесь заключать браки «на года». Руслану внезапно пришло в голову, что Дворников стоит поискать как раз в таких старых добрых семьях. Они с Глином Коперовичем – начальником негласной охраны Либертии – устраивали засады, сулили награду за помощь в поимке, рисовали карту с «дворнико-точками», а стоило бы задуматься: у кого из сельчан мистические подметальщики могли получить поддержку? У того, кто на них наиболее похож – живёт по принципам, близким к стандартным. А большинство либертийцев стандартными не назовёшь… И почему эти недоразумения с палками привязались именно к его посёлку? В других ЭП о Дворниках и не слышали. А если и слышали, то так редко, что тут же и забыли. Повезло ему. Вернее, сначала Хале счастье подвалило. Не закончить бы так же, как сводная сестра.
Куратор Либертии задумчиво потёр подбородок. К тональцам, что ли, обратиться за помощью? А вдруг накушаются своих грибов, «прогуляются в Нагваль» и увидят подсказку: где эта напасть прячется? Попробовать можно, вот только Руслан в успех ЭП Тональ не верил.
В комнату вошла Ярослава. Красный шёлковый халат делал её похожей на гейшу из старой книги. Потрёпанный бумажный томик – удивительная редкость в двадцать пятом веке! – он взял в библиотеке Наукограда: первый советник Лорда увлекался древневосточной культурой. Была мысль посвятить ей отдельный посёлок – не для эксперимента, а для красоты и собственных удовольствий. Но пока до этого дело не дошло. Впрочем, Руслану и в родном доме наслаждений хватало. Даже к доступным и готовым на всё либертийкам интерес потерял из-за миндальных глаз любимой женщины.
– Ужин готов, – сказала Ярослава.
– Я вижу. – Он повалил её на кровать, поцеловал в шею.
– Подожди. – Женщина мягко отстранилась. – Кое-что случилось. Нужно поговорить.
– Слушаю тебя.
И Ярослава начала рассказ.
Она шла на выставку глиняных кувшинов, в буковом лесу встретила троих подростков – Салима, Жору и Вадима, тех самых, что давно подозреваются в девиации третьего типа. Со стороны озера раздались женские крики. Ярослава подумала, что это очередные разборки с «запретниками». В принципе так оно и было. Вроде бы. Но не совсем. Девушка, которую Павел принял за «запретницу», вообще не либертийка. Откуда взялась в посёлке, непонятно. Ярослава незнакомку у Павла отбила, привела домой, подумала, что Руслану она будет интересна, а может, и полезна.
– Ещё как, – кивнул Руслан. – И где же сейчас эта таинственная особа?
Ярослава улыбнулась и выпорхнула из комнаты. Через мгновение вернулась, держа за руку перепуганную темноволосую девушку. Худющую и измождённую. Незнакомка сверкала глазами, неловко куталась в синий халат Яры, пахла шампунем Яры, а по мокрым волосам стекала вода.
– Ты кто такая? – спросил Руслан.
Гостья устало вздохнула, посмотрела на Ярославу и повторила то, что та уже слышала.
– Ярослава, верная моя Ярослава!
Руслан схватил её за руки, порывисто прижал к себе, отпустил и лихорадочно заходил по комнате. Марину они отвели в спальню на первом этаже и заперли там, объяснив, что это для её же блага. Пока гостья была рядом, главный по вседозволенности старательно сохранял равнодушное выражение лица, но стоило остаться наедине с Ярой, как он выдохнул и просиял. Объяснять свою радость, впрочем, не торопился.
– И что ты думаешь о нашей гостье? – спросила Ярослава. – Веришь в историю с потерей памяти?
– Нет, конечно. Хотя кто их, Дворников, знает.
Ярослава вздрогнула.
– Дворников?
– Это же очевидно! Девица либо неоперившийся новичок, которому и правда память отшибло от фокусов с телепортацией, либо хитроумный шпион. Второе более вероятно.
– Мне кажется, версию с амнезией всё же стоит проверить. Вдруг – несанкционированный переход через барьер? Дезертир из соседнего ЭП?
– Я бы знал о прецеденте. Или в скором времени узнаю. Но если она и в самом деле Дворник, о ней до поры до времени никто из Совета проведать не должен. Я обещал выйти на клан Дворников, и я выйду. Сам.
– И что будем делать с Мариной?
– Притворимся, будто поверили болтовне о потере памяти. Пусть думает, что мы дурачки наивные, ошибётся и приведёт нас к своей банде. На ночь – запирать её в комнате. Днём – следить за каждым шагом. Метёлки при ней не было?
– Не видела.
– Хорошо. Насколько мне известно, без этой штуки они свои фокусы вытворять не могут.
Ярослава выглядела растерянной и даже встревоженной.
– А… а соратники не выкрадут её?
– Нет. Если поверят, что мы купились на их обман.
– Значит, при ней нельзя говорить лишнего?
– Наоборот. Гуляй с ней, показывай, рассказывай, как мы живём. Не бойся: судя по тому, что я о них слышал, они и так знают о нас больше, чем нужно. Пусть наша красавица думает, что вошла в доверие. Но следи за каждым её вздохом! И не пугайся ты! Не так страшны Дворники, как их малюют.
Руслан сел, довольно потянулся, хрустнул костяшками пальцев. Ярослава подумала немного и спросила:
– А с Павлом что будешь делать? Повышенная агрессия налицо. Я думаю, стоит…
– Не торопись. – Руслан привлёк её к себе. – Ты что-то говорила об ужине? Давай-ка сюда свои блинчики, пока я со всем этим непотребством с голода не умер. А насчёт Павла не волнуйся, у меня для него отдельные планы.
Руслан был прав: она испугалась. Однако не Дворники её страшили… Вернее, не совсем они. Ах, если бы она могла рассказать любимому правду.
Ярослава налила себе горячего шоколаду, вышла на балкон. Вспомнила, как стояла тут же утром, потягивалась после традиционного сеанса релакс-гимнастики. Подставляла солнышку обнажённое тело, окидывала взглядом посёлок, лес за ним, деревья, озеро – то есть прозрачного Синего Блюдца отсюда не видно, но Яра знала, оно там. И неожиданно… Яркая вспышка между деревьями. Как будто загорелась на миг и погасла огромная радуга. Что за ерунда? Какого лешего средь белого дня, без предупреждения? А если заметят? Не радугу, а того, кто из неё вывалится. Ярослава натянула первое, что попалось под руку – кажется, это было нелепое платье, подаренное соседкой в знак уважения, – и побежала к озеру. В лесу встретила Салима, Жору и Вадима. Вид у них был самый что ни на есть замышляющий. Прикрикнув, Ярослава выяснила, что у озера обнаружилась странная незнакомка, вроде и красивая, но измождённая и растерянная. Взялась из ниоткуда. Только что никого не было у куста с розами, и вдруг – стоит! Жора считает, что она просто спала там, под ветками, но остальные с ним не согласны. Друг отправился выяснить, кто она. Велев всем оставаться на местах, Яра бросилась к Синему Блюдцу.
И успела вовремя – Павел как раз готовился проявить свою скрытую агрессию во всей красе. А незнакомка между тем и правда странная. Руслан ошибается: она не Дворник, их Яра различать научилась. Но что-то эдакое в ней есть. Непростая она. Не исключено, что Дворники ею заинтересуются. А если нет, если она – неизвестная до сих пор аномалия, возможно, с её помощью Руслан сумеет укрепить своё положение в Совете. Ярослава понимала одно: её задача – уберечь Марину. А для кого – это уже второй вопрос.