Но, может быть, Иоанн III просто побоялся использовать их против татар Ахмата – против единоверного и родственного народа? Исключено. В Крыму, откуда происходили городецкие татары, отношение с Большой Орде можно было определить одним словом: ненависть. По крайней мере в другом военном столкновении с Ахматом, в 1472 году, ничто не помешало Иоанну посылать в бой служилых татар.
Историк А. Шенников в монографии «Червленый Яр» исследовал Разрядные книги – дневник важнейших государственных событий, который велся при дворе московских великих князей и затем царей и представляет собой источник, независимый от летописей. И вот что выяснил:
«…Сказано, что „в прошлых давних летах, при княжении великих князей московских… татарские цари жили в Орде на луговой стороне Волги реки, на реке Ахтубе“ и что „великие князи московские на Ахтубе Орду войною разорили и учинили пусту…“. Как видим, разорили Орду именно „великие князи московские“, а не ногайцы, и не вообще Орду, а совершенно конкретно резиденцию ханов на Ахтубе – левом притоке Волги ниже нынешнего Волгограда, т.е. именно Сарай».[6]
* * *Однако отложим в сторону все доказательства историчности Сарайского взятия. И на минуту согласимся с точкой зрения оппонентов: да, легенда. Никогда такого не было. Все с пьяных глаз напридумывал автор «Казанского летописца».
Но, позвольте, как тогда быть с басмой?
Рассказ о топтании великим князем царской басмы (т. е. портрета) взят из того же источника, и уж этот момент «Сказания о царстве Казанском» вызывает куда меньше доверия, чем следующий сразу же за ним рассказ о стоянии на Угре и походе Нур-Девлета-Гирея и Ноздроватого на Сарай. Но не потому, что в других летописях о нем не упоминается. И не потому, что даже позже, когда русское и татарское войска подошли с двух сторон к Угре, осторожный Иоанн III не отказывался от дипломатического разрешения проблемы, – переговоры продолжались, послами стороны обменивались, и закончить дело миром не позволила скорее позиция Ахмата, выдвигавшего чересчур уж унизительные условия.
Никак не в характере Иоанна столь недипломатичные поступки, но проблема не в том.
Отряды Иоанна III Васильевича МОГЛИ совершить рейд к столице Большой Орды. Почему бы и нет? Тем более что прецеденты были. И в четырнадцатом, и в пятнадцатом веках новгородские и вятские ушкуйники (по сути – речные пираты) совершали на своих судах дерзкие рейды по Волге, жгли и грабили ордынские города. И на столицу, на Сарай-город покушались: в 1472 году напали на прилегавшие к реке предместья города и разграбили товары местных купцов.
Но вот сам Иоанн НЕ МОГ плевать на портрет Ахмата (на «басму лица его», как сказано в «Казанском летописце»). И ногами топтать тот портрет не мог. Почему? Да потому, что в Орде с 1319 года ислам – государственная религия. А каноны ислама строго-настрого запрещают изображать людей и животных. Нельзя плевать на то, что не может существовать. И ногами топтать нельзя. Кто не согласен – предъявите хоть один портрет Чингизида, написанный ордынским живописцем после 1319 года.
Не мог топтать – однако топчет. В каждом школьном учебнике истории. Откройте, если у вас он сохранился, проверьте – там, где кончается текст и начинаются репродукции известных исторических картин. Вот Иоанн, вот басма под красным сафьяновым сапогом – потоптал, и на свалку приказал выбросить. Художник Маковский, 1869 год.
В общем, ответ на вопрос: почему топтание басмы (явно мифическое) художники изображают, а взятие Сарая изображать не хотят? – остается без ответа. Даже если допустить, что взятия на деле и не было – но источник-то информации тот же самый, одна и та же глава «Сказания о царстве Казанском». Художник, в конце концов, не историк, путами научности не связан, – и волен писать на сюжеты хоть легенд, хоть мифов, хоть сказок…
Но на самом-то деле вопрос этот адресован не художникам. Написать батальное полотно, большое по размеру и изображающее множество людей, участвовавших в сражении, – труд долгий и нелегкий. В один день не управиться. И в месяц не управиться. Даже за год не управиться, если работать в одиночку, без штата помощников. А живописец тоже человек, тоже пить-есть хочет, да и семью обеспечивать. И помощники, если таковые имеются, забесплатно работать не станут. Проще говоря, ни один художник за большое батальное полотно не возьмется, если не будет иметь на сей счет конкретный заказ с оплаченным авансом. Пример: упоминавшийся выше художник Рубо работал над своими батальными полотнами о Кавказской войне, получив заказ от тифлисского музея «Храм славы». И за панораму Бородинского сражения он взялся, получив заказ с весьма солидным авансом, – настолько солидным, что «Бородинское сражение» создано за границей, в Германии, а в качестве помощников выступали многочисленные немецкие художники – как учащиеся Мюнхенской Академии художеств, так и их преподаватели.
Но темой взятия Сарая ни один музей не заинтересовался. Ни государственный, не существующий от щедрот частных меценатов… Почему?
4. О странных цифрах и датах
Первое, что требовали от школьников учителя истории, когда заходила речь о монголо-татарском иге: а расскажи-ка, когда оно началось и когда закончилось? И если спрашиваемый выпаливал без запинки две даты: 1237 и 1480 годы, – на трояк можно было рассчитывать смело, даже если на сем познания и исчерпывались. Ну а если не имеешь даже таких элементарных знаний – доставай, братец, дневник и получай заслуженную двойку.
Но элементарные знания тем и отличаются, что знают их все (кроме самых уж злостных двоечников), и при этом никто об их смысле особо не задумывается… Принимают как постулат, как аксиому. Но если задуматься…
Если задуматься, то даты начала и конца ига вызывают по меньшей мере недоумение. 1237 год – год появления войска Батыя на Руси. Но и только. Появились монголы в пределах русских княжеств зимой, в самом конце года, и ничего толком совершить к 1 января 1238 года не успели. Разгромили в полевом сражении рязанское войско, взяли штурмом Рязань… Ну и что? Мало ли какие супостаты на Русь приходили, города и села разоряли… Ведь сама суть монголо-татарского ига состояла в том, что:
– русские земли платили завоевателям дань;
– русские князья вступали на престол с согласия золотоордынских царей (получали ярлык на княжение);
– русские воины выступали в качестве вспомогательных войск в походах монголо-татар.
И что же из вышеперечисленного имело место на 31 декабря 1237 года? Ничего. Дань не платили, наоборот, Рязань сожжена и разграблена за отказ платить. Ни одного ярлыка на княжение Батый выдать не успел, да никто у него ярлыков и не спрашивал, с какой стати… А русские воины стояли на стенах Владимира, Суздаля, Торжка и других городов и готовились встретить монголов стрелами да кипящей смолой.
Тогда, может быть, правильная дата установления ига – 1238 год?
Опять не проходит… Весной 1238-го Батый отступил в степи, успев натворить до того немало дел: множество городов Северо-Восточной Руси сожжено и разграблено, княжеские дружины и ополчения разбиты, великий князь Юрий Всеволодович погиб в сражении на Сити… Всё так. Но в чем же иго? Никакой выплаченной дани Батый с собой не увез, – лишь то, что награбил. Опустевший великокняжеский престол немедленно занял брат убитого Юрия, – Ярослав Всеволодович. И, что характерно, никаких ярлыков у монголов при этом не спрашивал.
И далее, до самого конца 1238 года, – та же картина. Никаких сборщиков дани, никаких поездок за ярлыками… Не то что о монголо-татарском иге, даже о завоевании говорить нет смысла: ни единого гарнизона на разоренных русских землях Батый не оставил, равно как не оставил какую-либо администрацию, управляющую от его имени.
Может, под иго мы попали в 1239 году? Или в 1240-м?
Нет, не попали. Были новые удары монголов по Руси, новые сожженные города и разоренные земли, – но ига не было. Русские княжества и монголы оставались в состоянии войны. А иго – это не война. Иго – это подчинение.
А потом Батый двинулся дальше, в Европу. Русь осталась за спиной разоренной, обескровленной, – но независимой. И лишь в 1242 году, когда монгольские тумены вернулись к русским границам, начались переговоры, завершившиеся – не сразу, через несколько лет – установлением системы межгосударственных отношений, называемых нами «игом». Именно нами, ныне живущими. Русские люди и в тринадцатом, и в четырнадцатом, и в пятнадцатом веке понятия не имели, что живут под каким-то «игом». В русских рукописных документах той эпохи можно встретить рассказы о «Батыевом побоище» и о «Мамаевом побоище», но нет ни слова ни о каком иге… Ни одного.
Термин «татарское иго» (монголы поначалу не упоминались) придумали и начали использовать польские хронисты в XV веке.
Забавно, согласитесь?
Поляки свою власть над теми русскими княжествами, что оказались в составе польско-литовского государства, «игом» почему-то не называли… Они без громких слов навязывали своих воевод и чиновников, свои законы, свою веру, свой язык, искореняя все русское. А монголо-татары, оставившие Руси самую широкую автономию, не вмешивавшиеся в дела управления и религии, – они, окаянные, установили, по мнению поляков, над русским народом свое иго…
Термин «татарское иго» (монголы поначалу не упоминались) придумали и начали использовать польские хронисты в XV веке.
Забавно, согласитесь?
Поляки свою власть над теми русскими княжествами, что оказались в составе польско-литовского государства, «игом» почему-то не называли… Они без громких слов навязывали своих воевод и чиновников, свои законы, свою веру, свой язык, искореняя все русское. А монголо-татары, оставившие Руси самую широкую автономию, не вмешивавшиеся в дела управления и религии, – они, окаянные, установили, по мнению поляков, над русским народом свое иго…
По-моему, для таких случаев есть замечательная поговорка: уж чья бы корова мычала…
* * *Дата свержения ига – 1480 год – вопросов вызывает ничуть не меньше.
И в самом деле – последний раз в Сарай русские князья приезжали за ярлыками на княжение в 1430 году; дань еще при Василии II, отце Иоанна III, посылалась в Большую Орду нерегулярно, от случая к случаю, сам Иоанн ничего не платил ко времени столкновения на Угре уже несколько лет. Ярлыка на великое княжение не получал, а в 1476 году вообще отказался даже формально признавать Ахмата своим сюзереном (знаменитое топтание ханской басмы).
То есть Государство Московское по меньшей мере за несколько лет до Угры покончило с политикой медленного и постепенного ухода из-под власти Орды и громко, на весь мир, продекларировало: вассальной зависимости больше нет. Была, да всё кончилась. Не признаём вашу власть.
Допустим, что заявить о чем-либо – это одно, а подтвердить свои заявления с оружием в руках – совсем другое. Но дело в том, что свою «декларацию независимости» Иоанн III уже подтверждал, и вполне успешно! В 1480 году состоялся далеко не первый поход Ахмата на Русь. До него были походы 1460 и 1465 годов, закончившиеся для татар неудачно. А в 1472 году произошло нечто весьма похожее на стояние на Угре: Ахмат, собрав большое войско, двинулся на Москву – решив наказать непокорного московского князя и восстановить сюзеренитет Орды над Московской Русью. Ну и заодно собрать всю невыплаченную за несколько лет дань, чтобы не ездить дважды… Иоанн этой затее активно воспротивился – русские и ордынские войска сошлись на берегах Оки у Тарусы, Ахмат несколько раз пытался переправиться, но не сумел и ушел восвояси, разорив и разграбив русский город Алексин.
То есть де-факто независимость от Большой Орды Иоанн отстоял еще в 1472 году. Однако концом ига считают не стояние на Оке, а случившееся восемь лет спустя стояние на Угре, хотя сценарий этих двух военных столкновений почти в точности повторяется… Вплоть до удара по Сараю, нанесенного в 1472 году вятскими ушкуйниками.
Повторяется, но лишь «почти». Взятие ордынской столицы в тот раз не состоялось, ушкуйники лишь разграбили торговые предместья Сарая. Неудивительно – Вятская республика, основанная и населенная выходцами из Великого Новгорода, великому князю Московскому не подчинялась и теплых чувств к нему не испытывала. За то и пострадала впоследствии, но это уже другая история.
* * *Кстати, упоминавшийся выше историк допетровской поры Лызлов обозначил в своей «Скифской истории» окончание ига совсем другой датой – 1506 годом. И основания для такой датировки имелись веские.
Взятие вражеской столицы – без сомнения, большой успех в любой войне. Но сам по себе, в отрыве от остального хода боевых действий, особого значения не имеет. Наполеон, как известно, взял и разграбил Москву. Конечный итог известен – плачевный для корсиканца итог, прямо скажем. Еще один пример: в ходе Семилетней войны русские войска захватили в 1760 году Берлин, столицу враждебной Пруссии. Причем захват этот весьма напоминал состоявшийся за 280 лет до того штурм Сарая: небольшой вспомогательный корпус атаковал столицу, пока прусская армия вдалеке от нее воевала с австрийцами. Русские генералы наложили на город изрядную контрибуцию, сожгли оружейные склады и фабрики боеприпасов, а затем отступили, не дожидаясь подхода главных сил неприятеля. Пруссаков понесенный урон не подкосил – война продолжалась еще три года, и закончилась относительно выгодным для Пруссии миром.
То же самое произошло и после Угры – не сумев прорваться на московские земли, Ахмат разграбил полтора десятка русских городов, находившихся под властью Литвы, но вскоре был убит ногайцами и тюменскими татарами, позарившимися на богатую добычу.
Однако Большая Орда продолжала существовать, возглавляемая сыновьями Ахмата. И продолжала вести военные действия против Москвы и союзного русским Крыма. Более того, в ходе этих столкновений Иоанн III в 1502 году (по другим источникам – в 1501-м) вновь признал себя «холопом» Шах-Ахмата, последнего царя Большой Орды.
Впрочем, это признание вассалитета оказалось лишь дипломатическим маневром. Или военной хитростью. Шах-Ахмат стоял с многочисленным ордынским войском у ворот Крыма, у Перекопа, и готовился к вторжению во владения верного московского союзника Менгли-Гирея. Иоанну позарез нужно было отвлечь внимание от выдвижения в помощь крымцам большого московского войска под командованием все того же князя Ноздроватого, большого специалиста по ударам с тыла…
Хитрость вполне удалась – Шах-Ахмат, наголову разбитый союзниками, больше не смог собрать сколько-нибудь значительное войско, скитался по степям с небольшой кучкой приверженцев и в конце концов попытался укрыться от преследовавших его крымских татар в Польше. Идея эта оказалась не самой удачной придумкой последнего ордынского царя: поляки заточили его в темницу, где он и умер в 1506 году. Иоанн умер годом ранее, но как раз в 1506 году его сын, Василий III, начал чеканить серебряные монеты, на которых он первым из русских великих князей был поименован царем… До того царями на Руси называли лишь Чингизидов.
Казалось бы, названная Лызловым дата окончания ига – 1506 год – имеет неплохие шансы на признание историками последующих веков. И в самом деле: Большая Орда прекратила существование, последний царь ее умер, – да здравствует новый царь, Московский и Всея Руси!
Но не тут-то было… Термин «монголо-татарское иго» стал у русских историков общеупотребительным поздно, примерно в середине девятнадцатого века. И тогда же стали общепринятыми даты его начала и окончания: 1237-1480 годы.
Дело в том, что именно тогда – в середине позапрошлого века – российским историкам стали доступны документы другой стороны. Монголо-татарской.
И кое-что тайное стало явным…
5. О тайной комнате и тайном сундуке
Как известно, Чингисхан разделил основанную им монгольскую империю на несколько больших частей-улусов, поручив управление ими своим сыновьям-наследникам. Причем изрядную часть поделенных территорий еще предстояло завоевать, процесс завоевания затянулся после смерти Потрясателя Вселенной на много десятилетий, и начинать реальное правление зачастую приходилось уже не сыновьям, а внукам. Вот какое административно-территориальное деление империи получилось в результате:
– Коренной юрт – территория современной Монголии, Бурятии, части Забайкалья, Алтая и многих степных и лесостепных районов Юго-Восточной Сибири;
– Улус Чжучи – Золотая Орда вместе с признающими ее власть русскими княжествами и Ак-Орда, контролировавшая заволжские степи, часть современного Казахстана и Южного Урала;
– Улус Чагатая – территория покоренной империи хорезм-шахов (Средняя Азия, Восточный Туркестан) и частично Юго-Западная Сибирь;
– Улус Хулагу (ильханат) – территория покоренного Багдадского халифата и прилегающих ближневосточных, малоазиатских и закавказских государств;
– Улус Хубилая (империя Юань) – территория Дальнего Востока, Китая, Кореи, Тибета и частично Вьетнама и Камбоджи.
Общеимперская столица поначалу находилась в Коренном юрте, в Каракоруме, затем была перенесена в улус Хубилая, в Ханбалык. Жили улусы между собой не больно-то дружно, то и дело между ними происходили стычки за спорные пограничные земли, границы сдвигались то в одну, то в другую сторону. Однако до последней четверти тринадцатого века некое общемонгольское единство все же сохранялось.
Среди прочего, выражалось оно и в следующем: в столице каждого улуса, во дворце правителя, имелось секретное хранилище – личный архив правящих Чингизидов. В ильханате и в Улусе Джучи эти хранилища именовали «золотым сундуком», в Ханбалыке и Каракоруме пользовались другими терминами, но суть от того не менялась – там сберегались самые важные и самые секретные документы правящих в улусах династий.
Например, «Великая Яса» Чингисхана и «Алтан Дебтер» – летопись династии Чингизидов, предназначенная не для широкой публики, и даже не для узкого круга придворных историков – исключительно для «личного потребления». Там же хранились и другие важнейшие документы, в том числе внешнеполитические. Причем не только касавшиеся данного конкретного улуса, но и копии договоров, заключенных правителями других улусов.