— Послушай.
— Нет, мне будет спокойней, если Корем уедет. Нам будет спокойней.
— Может быть, ты и прав, — согласилась я с его решением. — Скажи, зачем мастер соврал.
— Меня больше волнует то, что он попросит за свою ложь, Ярогнева. Дагаст Торвут не тот, кто разменивается по пустякам.
Интерлюдия V
Большая серая крыса кралась по каменному коридору, стараясь сливаться с тенями и не издавать ни звука. Ее можно было бы принять за обычную серую хищницу, если бы не несколько причин. Первой, и, наверное, самой главной было то, что в пасти она несла простое золотое кольцо. Эти звери не были любителями собирать блестящее, поэтому украшение уже выдавало ее необычность. Не говоря уже о том, что крыса предварительно извозила кольцо в грязи, чтобы яркий блеск золота не выдавал ее присутствия. Второй причиной являлся ее размер. Обычные крысы редко были столь массивны, и не имели сверху и снизу в пасти два ряда зубов.
Оливера от разоблачения спасала только удача и тень. В самых безумных фантазиях охс не мог себе представить, что окажется в Цитадели Света. Нежить уже давно устала вспоминать ректора, ведь по его милости студиоз Хос крался по коридорам, ведомый кольцом. По подземельям он пробрался довольно легко: все‑таки подвалы и темнота в них были для него родной стихией, но вот, когда он забрался выше, начались проблемы. Его спасало только то, что в Цитадели Света обитали полчища серых братьев, и на него никто не обращал внимания. Послушники и служители просто кривились, глядя на очень жирного паразита. Никто из них не додумался посмотреть на него "магически", тогда бы Оливеру пришлось бы туго. Любой маломальский волшебник почувствует, что с крысой не все в порядке. Поэтому, когда он пробирался мимо святош с высоким рангом все его маленькое тельце содрогалось в страхе.
Оливер ничего не мог поделать со своей животной сутью, и потому прятался. Преодолеть страх для него в этом теле было очень сложно: инстинкты крысы требовали бежать. Даже то, что он химера, порождение магии тьмы и изменений, не могло повлиять на них. Охс опять вспомнил ректора не самым добрым словом. У Оливера создавалось впечатление, что маг желал от него избавиться самым извращенным способом. Где был разум Хоса, когда он подписался на выполнение безумной затеи Аделарда? А долг тем временем рос. Оливер знал, что просьба задержать Зертишей аукнется ему в будущем еще большими проблемами с магом, но ничего другого придумать не смог. Теперь родственники Ярогневы находились в подвале дома студиоза Хоса в бессознательном состоянии, под заклятием "Вечного сна". Аделард смог "приобрести" их в личную собственность, а потом щедро подарил Оливеру. Теперь у студиоза Хоса во владении было трое магических рабов, которых он сможет обменять на дитя. Конечно, придется общаться с братом Ярогневы. Оливер от этой мысли не пришел в восторг: охс желал видеть ведьму и сказать ей, что решение спрятать ребенка на виду достойно его "матери".
— Император требует, чтобы мы наравне с магами защищали побережье! — возмущенный голос одного из послушников вернул Хоса в действительность. Охс сильнее сжал зубы на кольце, представляя, что это шея Аделарда.
— Думаешь, пошлют? — обеспокоенно спросил другой.
— Нас точно, а так не хочется встречаться с зеленомордыми. Говорят, всех церковников на островах положили на алтарь.
— Забыл, как сам людей резал…
— Тише! Даже у стен есть уши, — первый обеспокоенно оглянулся, ища возможных свидетелей, а потом продолжил говорить, — ты бы еще в город вышел и прокричал, что Церковь приносит жертвы.
— Не подумал.
— Не подумал. Вот из‑за этого мы до сих пор застряли здесь на кухне. Если бы кто‑то умел держать язык за зубами, давно бы уже своими приходами обзавелись.
Раздражение Оливера вырвалось наружу в подергивании хвоста. Время утекало, но проскочить на виду у этих двоих он не мог. Слишком опасно.
— Слушай, говорят, в допросных есть несколько этих тварей. Может…
— Да, ну. Не дай Свет, нас там застанет старший наставник!
— До вечерней молитвы еще есть время — успеем.
Оливеру так же, как и послушникам было интересно поглядеть на орков. Врага нужно было знать в лицо. Поэтому, когда два отчаянных парня устремились дальше по коридору, Хос побежал за ними. Охс прекрасно понимал, что этот поступок безрассуден и глуп, но им двигало любопытство. Благо молодые люди хорошо знали дорогу, не говоря уже о том, что старательно огибали места, где могут быть старшие, поэтому до пункта назначения троица добралась без приключений.
— Брат Пэйон, прошу Вас, одним глазком, — просяще произнес один из послушников.
— Нельзя, — старый палач, а никем другим эта личность быть могла, по мнению Оливера, был лаконичен. Выбритая голова, шрам через левую щеку, но главное, что выдавало в нем мастера боли, были завернутые рукава рясы и фартук, замызганный в чем‑то. Пока послушники просили разрешения, Хос, не теряя времени, проскочил в щель между толстой деревянной дверью и стеной.
Там начиналось Царство Боли. Даже стены были пропитаны людскими страданьями. Охс ощутил, как внутри него пробуждаются Голод и Жажда. Недовольно запищав, большая крыса побежала вдоль клеток с жертвами, ища зеленомордых. Порой охс замирал под одной из "темниц" и алчно смотрел вверх. В этих клетках сидели люди с даром, мимо такого лакомства Оливер не мог пройти спокойно — это было выше его сил. У некоторых раны еще не успели затянуться, и крыса подбегала к тому месту, жадно раскрывая пасть и ловя живительные капли алой влаги.
В какой‑то момент Оливер одернул себя, вспомнив, что является существом разумным. Раздраженно хлестнув хвостом по полу, он побежал к дальним клеткам. Резко затормозив, крыса попыталась понять, что изменилось: вдруг так легко стало передвигаться. "Кольцо!" — мысль, как молния на небосклоне, ярко вспыхнула в мозгу охса. Он, уступив своей алчной сущности, потерял драгоценный артефакт. Если бы крысы могли выть, то Хос бы определенно это сделал, но ему пришлось ограничиться злобным писком.
В очередной раз вспомнив, что он разумен, охс устремился обратно по своему следу, на этот раз не обращая внимания на живой корм, висящий под потолком. Колечко нашлось достаточно быстро, но оно каким‑то образом застряло между камней в полу. Охс попытался вытащить его зубами, но только поцарапал бесценный артефакт, тогда в ход пошли лапы, но те были слишком короткими, хоть и цепкими. Разозлившись, Оливер решил использовать хвост, и просунул его в отверстие кольца, стал тянуть. С пронзительным писком крыса улетела в угол, когда артефакт освободился из каменной ловушки.
В результате охс оказался лежащим на спине, всеми четырьмя лапами держа злополучное кольцо. Радость Оливера была настолько велика, что он даже не удержался от мысли: " Моя ты прелесть! Нашел!". После чего потерся мордой о кольцо. Идиллию прервал чей‑то голос:
— Какая занятная живность обитает у святош.
Замечание незнакомца быстро отрезвило опьяневшего от счастья Оливера.
— Да — да, я про тебя серый клубок шерсти с зубами.
Хос решил сделать то, что было самым разумным в этой ситуации: претвориться, что обращаются не к нему. Поэтому вновь закусив кольцо, как удила, крыса решила не искушать судьбу и устремилась прочь.
— Постой, — голос стал просящим, — нас не услышит никто. Знаю, что ты разумно! Просто подумай, и я услышу твои мысли.
Оливер промолчал.
— Я позову палача.
Последняя фраза решила исход беседы.
"— Чего ты хочешь?"
— Освободи меня!
— Кажется, зеленомордая тварь сошла с ума, — произнес другой пленник. — Разговаривает сам с собой.
— Быстро спекся, — ответил обитатель другой клетки. По Царству Боли разнеслись смешки, ничто не радует отчаявшихся людей больше, чем страдания врага.
"— Кто ты?"
— Иди сюда, все равно все думают, что я безумен.
"— Они не далеки от истины"
— Ну же…
Оливер в очередной раз проклял свою любопытство и побежал к клетке, от которой разносился голос. Пленник действительно оказался орком. Все в нем кричало о том, что он чужд этому миру. Оливер даже подумал, что, будучи нежитью, он больше принадлежит Сарафу, чем эта зеленомордая тварь с клыками.
В клетке сидела старая особь. Зрелище было так себе: выбритый череп с татуировками особо выделялся на фоне седой бороды, а желтые клыки выдавали возраст их хозяина.
— Убей меня! — попросил орк. В его глазах с вертикальными зрачками Оливер увидел безумие.
"— Страдай дальше!" — пожелал орку Оливер. Охс уже утолил своё любопытство и уже собирался уходить.
— Я могу расплатиться! Души! У меня их много!
"— Что‑то еще?" — спросил охс.
— Услуга!
"— Какой с мертвеца спрос!" — отрезал Хос недовольно.
— Кто сказал, что я покину этот мир, — засмеялся орк. — Переселюсь в другое тело и все. Я бы убил себя сам, но на клетке заклятия, не позволяющие покончить с собой.
Оливер уже хотел ответить отказом, как в разуме раздался голос отца:
"— Соглашайся, но потребуй клятву на крови. Как только ты испьешь его жизнь, то скрепишь сделку. Не обманет."
"— Клянись кровью, орк", — потребовал Оливер, понимая, что просьбы отца надо исполнять.
— А ты тварь с секретами, да? — орк, извернувшись под немыслимым углом, "распластался" всем своим не маленьким телом по полу клетки — Клянусь кровью, что отплачу созданию, убившему меня равносильной услугой, и пусть духи засвидетельствуют мое обещание!
"— Все верно. Убей и скрепи" — Туман вновь дал о себе знать.
Оливер в очередной раз выпустил кольцо из пасти и, подпрыгнув, вцепился в беззащитное горло орка, скрепляя его кровью договор. Убив пленника, крыса приземлилась на лапы, схватила кольцо и побежала к выходу. В разуме Оливера крутилась только одна мысль: "Когда уже этот проклятый день закончится?!"
Глава 10
Я стояла на Церемонии Прощания с Наместником Алагаром Хеймом, но мысли мои были далеки от происходящего действия. Отец Айрдгала для меня был чужим, незнакомцем. Я не испытывала ни радости, ни горя, только сочувствие к моему воину, при этом мои мысли плавно утекали в другое русло. Наверное, я стала слишком равнодушной, другого объяснения у меня не находилось. Но терзать себя из‑за подобного глупо.
Оказывается в Вечных скалах нет, так таковой свадебной церемонии: обручальный браслет, признание родственников, одобрение предков и официальное представление. Свадебная церемония, как и прощальная просто пустяк, дополнение к уже свершившемуся факту. В Туманных топях Айрдгал не поднимал этот вопрос, обходя его стороной. Теперь понятно, что он ловко плел паутину, в которую я попалась. Так что свадебная церемония, упоминаемая им, просто пир за здоровье молодых. Резкая смена статуса для меня стала сюрпризом. Было странно и страшно ощущать себя замужем. Я всегда думала, что останусь одинокой, или же просто сдохну, выполняя очередное поручение Академии Начал. Судьба распорядилась иначе.
Почему‑то вспомнился вчерашний вечер, который оставил уйму впечатлений. Биар в своем праведном гневе была неповторима. Ища виновных, девчонка, не задумываясь, выбрала нас с Айрдгалом. Оказывается, тара Фенд навестила страдалицу в темнице, и только потому та была столь молчалива на "суде". Теперь же, при "своих" скрывать эмоции она не считала нужным, и щедро делилась страхом, ненавистью и яростью.
— Это все ты! Ты! — взвизгнула она, когда мы с Айрдгалом зашли в его кабинет. Биар уже находилась там, в обществе своего жениха, тары Фенд и невозмутимого Гарбхана. Встреча вышла незабываемой.
— Что я? — хотелось узнать, в чем же моя вина заключалась.
— Из‑за тебя! — вновь обвинила меня Илона. Кажется, она не могла трезво мыслит. Ею двигали только чувства.
— Что из‑за меня? — пришлось тоже повысить голос.
Не найдя, что мне ответить аристократка растеряла все свое воспитание и кинулась на меня, пытаясь расцарапать лицо. Ее просто никто не успел перехватить. Глупой девчонке хотелось причинять кому‑то боль, равносильную той, которую она испытала в душе. Вот только я была не согласна: магию, к сожалению, в таком тесном пространстве применять было опасно. Калечить Биар не стоило, поэтому мы катались по полу в чисто женской "битве".
Ослепленная своей болью, она не подумала о том, чем может закончиться это нападение. Айрдгал, видя, что мне стараются причинить вред, чуть не убил Илону. В последний момент я в нечеловеческом усилии утянула Биар в сторону. Когти на руке воина пропороли дорогой ковер и с неприятным звуком прошлись по полу. Будто вживую я увидела, как они вонзаются в спину Илоны, и та захлебывается криком. Второй удар ему нанести не дали: Гарбхан и Лазар оттащили зверя в сторону, а тара Фенд смогла отцепить от меня Биар. Та не реагировала ни на что: она рыдала, некрасиво размазывая слезы и сопли по лицу. Я невольно скривилась, глядя на эту картину.
— Тьма, больно‑то как, — стыдно признаться, но я впервые участвовала в женской драке. Еще ни разу не одна из них не пыталась оттаскать меня за волосы. Опыт мне не понравился, надеюсь, подобное больше не повторится.
— Потом расчешешься, — скомандовала тара Фенд. — Уйми Айрдгала, пока он не растерзал дуреху.
Я посмотрела на воина, и невольно отступила. Почему‑то вспомнились топи, когда он чуть не обратился под влиянием эмоций.
— Тише, со мной все в порядке, — мягко произнесла я, собрав всю свою храбрость, шагнула ближе и прижалась к его напряженному телу. Гном перестал вырываться из захвата воинов.
— Эта дрянь расцарапала тебе лицо, — глухо произнес он. — Отпустите, я уже контролирую себя.
— А зверя? — дотошно спросил Гарбхан, за что удостоился испепеляющего взгляда Наместника.
— И его.
— Я считаю, что лучше его связать, — предложил Лазар. — Я чуть не стал вдовцом, толком не женившись.
— Ради предков, заткнись.
— Я тебя не отпущу, пока…
— Твоя баба…
— Она мне никто, — отчеканил гар Корем. — Я спасаю Ярогневу!
— И себя! — рявкнул Айрдгал, которому очень не понравилось, что Лазар упомянул меня.
— Не отрицаю.
— Уймитесь оба, — оборвал бессмысленный спор Гарбхан и отпустил руку Наместника. Тот тут же прижал меня к себе.
— Желание оторвать тебе руки нестерпимо, — простонал Лазар, жадно смотря на меня.
— Я же хочу почувствовать вкус твоего сердца, Корем, — не остался в долгу Айрдгал и резко дернул рукой, освобождая ее от захвата.
— Довольно, — осадила я обоих. — Ведете себя, как малые дети. А тебе, Лазар, я говорила, что все бессмысленно.
— Яра, — гном перехватил мою кисть. — Если бы…
— Отпусти ее, Лазар, — простая просьба из уст Айрдгала, вырвалась вместе с недовольным рычанием. Не дожидаясь развязки, я выдернула руку сама из цепких пальцев воина.
— Хватит, ты почти женат!
— На ней?! — хмыкнул гном и презрительно посмотрел на Илону. Выглядела девчонка плохо, она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и напоминала дворовую кошку. — Браслет подделка. Мне не нужна бесплодная человечка, не одобренная предками и моей душой.
После этой фразы Лазар открылся мне с новой стороны. Нет, одно дело понимать, что перед тобой воин, а совсем другое видеть доказательства этой мысли. Ведь мог же промолчать, нет, ударил побольнее, причем ему было наплевать на чувства девчонки. Если рассуждать, то вины Биар в бесплодии не было, просто так решили звезды.
— Умолкни, мальчишка, — вмешательство тары Фенд предотвратило неизбежную беду. Ей тоже пришлись не по душе слова воина. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать Биар и твои чувства к ней. Уже сегодня вы должны покинуть Вечные скалы. Мастера не ожидали от нас такого шага, надо пользоваться их растерянностью. За ночь они "очнуться" и тогда нас уже ничего не спасет. Если тебя, деточка, вызовут на поединок, то ты проиграешь, а вместе с тобой и мы.
— Я даже гному не нужна, — горько произнесла Илона.
— Что значит "даже"? — взвился Лазар. — Гном воин уже не достойная партия? Или же даже я обрадовался бы бесплодной женщине?
Ответа он не получил, да и не нужен был он ему.
— За словами следи, ненаглядная. Дорога долгая и опасная…
Все поняли, на что так непрозрачно намекнул гар Корем.
— Сволочь!
Я была полностью согласна с Биар. Здесь других вариантов не было.
— Ты! Ты… — гном не мог подобрать подходящее слово, чтобы усмирить свою задетую гордыню.
— Первая семейная ссора! — всплеснула я руками, хотелось задавить конфликт в зародыше, но вышло наоборот. Если Лазар замолк, переваривая мою фразу, то Биар нашла на ком можно отвести душу. Столько необычных вещей я о себе никогда раньше не слышала. Илона, как змея, пыталась укусить и отравить свою жертву. Некоторые фразы действительно были очень болезненны, и мне приходилось сдерживать Айрдгала, сжимая его руку, прося не вмешиваться. Девчонке просто нужно было выговориться.